– Левее. Ага, правильно. Спасибо.
– Да не за что. Заходите ещё. – Рашен легко, по-молодому, спрыгнул на пол. – Как детишки, Изя?
– Растут. – Изя вздохнул. – Денег просят. Я говорю, куда вам столько – вы их что, едите? Нет, говорят, мы их в задницу суем…
– А ты чего ждал? – удивился Рашен. – Семья, дружище, это просто фабрика по уничтожению денег…
– Слушайте, вы… евреи! – взорвался Эссекс. – Может, я пойду?! Может, вы без меня обойдётесь?!
– Нет, Фил. К сожалению, без тебя не получится. Ну что, Изя? Можно уже говорить по душам?
– Угу, – Изя кивнул, с демонстративной натугой оторвал кофр от стола и поставил его в угол. – Разрешите идти?
– Брысь отсюда! – рявкнул Эссекс.
– Вы свободны, капитан Мейер, – произнёс Рашен величественно. – Медаль вам пришлют на дом.
– Лучше деньгами, – буркнул Изя и вышел.
– Ну, Алекс, наливай! – скомандовал Эссекс. – Na zdorovie!
– Na zdorovie, – кивнул Рашен.
Несколько минут командование группы F просидело в благоговейном молчании, дегустируя напиток.
– Отрава, – сказал наконец Рашен. – Пойло.
– По-моему, тоже, – согласился Эссекс. – Ну, зачем позвал? И к чему такая секретность?
– Этот корабль мне больше не принадлежит, – заявил Рашен.
– То есть? – насторожился Эссекс.
– Громкая связь работает как микрофон, – объяснил Рашен. – Каждый пук из моего сортира фиксирует какая-то сука внизу.
– Подумаешь! – сказал Эссекс с видимым облегчением. – Открытие! У меня на «Гордоне» то же самое.
– А блокировка реактора у тебя есть?! – спросил Рашен агрессивно. – А отсекатель на стволе управления огнём?! А?!
– Ничего себе… – пробормотал Эссекс. – Вот хреновина… Приёмники нашёл?
– Пока нет. Найду, не беспокойся. Но что нам делать теперь, Фил?
– Наливать и пить, – сказал Эссекс. – Проклятье! Завтра же прикажу своим технарям… Тьфу!
– Вот именно, – кивнул адмирал, разливая «отраву» по стаканам. – Я старшего техника уже поменял. И тебе советую. А до этого – ни-ни.
– Так вот почему ты Фокса не наказал! – догадался Эссекс. – Умно, ничего не скажешь.
– Фокс не в курсе, зачем это было сделано. Он просто жаловался, что Скаччи много себе позволяет. А я говорю: ну и дай ему в рыло. Фокс мне: шутить изволите. А я ему: вовсе нет. Он пошёл – и дал.
– Какие они все у тебя… послушные.
– А куда им деваться? Вниз, что ли? Кому они там нужны?
– Ну почему же, – возразил Эссекс. – Внизу найдется масса желающих набить им морду. Я слышал, даже гражданским астронавтам иногда достается.
– Скаччи передо мной на коленях ползал, – Рашен вздохнул и припал к стакану.
– Пусть ему теперь жопу порвут, – Эссекс кровожадно усмехнулся и тоже пригубил «отравы».
– Из чего ты это гонишь, Фил? – спросил Рашен, поднимая стакан и разглядывая напиток на просвет.
– Из чего придётся, – уклончиво ответил Эссекс.
– И это два адмирала, – заключил Рашен.
– Так что делать будем? – спросил Эссекс деловито, подаваясь вперёд и пристально глядя на коллегу. – По-моему, ситуация патовая. Народ против нас, ты это понимаешь? Там внизу бешеная пропаганда за отказ от армии как таковой. У каждого третьего землянина на Марсе и Венере были либо родственники, либо деловые партнёры. И каждому землянину без исключения эта война в копеечку влетела. А они же все – Акционеры, мать их так. Народный капитализм прощал армии любые злодейства, пока это не обернулось конкретным убытком… Ох, распустят нас, Алекс.
– А что говорят твои аналитики?
– Так и говорят. Даже если Собрание Акционеров не решится развалить армию до основания, конкретно нам – конец. Совет Директоров так вздрючил общественное мнение, что нельзя идти на попятный, надо кого-то ликвидировать. Полицейские силы они не тронут. Пираты, контрабандисты… Но группу F точно распустят. Готовься к отставке, старик.
– Понимаешь, Фил, – сказал Рашен, – я ведь не из принципа упираюсь. Плевал я на эту армию. Я вообще человек не военный. И с моральной точки зрения мы действительно не правы.
– Не скажи. Мы выполняли приказы. И всё. А теперь из нас делают козлов отпущения.
– Погоди, Фил. Сколько народу мы укокошили на Марсе?
– Это не мы, Алекс. Не передёргивай. Это были крашеры и десант. Группа F прижимала корабли сепаратистов к поверхности. И всё. Ну, взорвали мы сколько-то этих посудин, а они разве погулять взлетели? Мы не бомбили. Не жгли. И, кстати, не мы придумали, что Марс и Венера должны отделяться. И не мы придумали, что им этого нельзя…
– Да я вообще о другом, Фил. Вот ты мне скажи – какие у тебя аргументы за то, что армию распускать пока ещё не стоит?
Эссекс плеснул себе «отравы», поднёс стакан к губам и задумался.
– У тебя внизу хоть кто-то есть… – пробормотал он.
– Считай, что нет, – Рашен потупился. – Последний мой диалог с сыном продолжался ровно минуту, и говорил в основном Игорь. Я внизу тоже никому не нужен. Так что скажешь, Фил? Зачем сейчас Земле военно-космические силы?
– Они ей на хрен не сдались, – сказал Эссекс и залпом выпил.
– Вот именно, – кивнул Рашен. – Группа F нужна только тем, кто в ней служит. Потому что им больше деваться некуда. Так думают все три обитаемые планеты Солнечной. Три суверенных государства. Три могущественные фирмы. И они не только думают так, они говорят об этом. Кричат во весь голос. А что мы?
– А что мы? – тупо повторил Эссекс.
– По-моему, и Земле, и Венере, и Марсу группа F нужна позарез, – скромно заметил Рашен. – Десантный и бомбардировочный флот действительно можно списывать, но что касается нас, с нашим опытом боёв в открытом пространстве…
– Да? – оживился Эссекс.
– Фил, не тормози. Кто их будет защищать от внешней угрозы, если не мы?
– От внешней угрозы? – переспросил Эссекс.
– Почему молчит станция на Цербере? – спросил Рашен. – Ты выяснил?
– Разбираемся… – виновато ответил Эссекс. – Телеметрия… Всё такое… Скоро узнаем.
– Пошли туда скаут, Фил.
– Зачем? – искренне удивился Эссекс.
– Чтобы посмотреть, отчего станция молчит.
– Ну, ты сказал! – Эссекс рассмеялся. – Туда два месяца ходу! А сигнал может появиться завтра, ну послезавтра. Может, там заело что-то.
– И чему там заедать?
– Не знаю, – признался Эссекс. – Там всё просто, как болт. Сверхнадёжно.
– Вот именно, – кивнул Рашен. – Отправь туда скаут, Фил. Желательно – «Рипли». Завтра же. И пусть до Цербера ходу будет не два месяца, а три недели максимум.
– Деньги же, Алекс… – До Эссекса постепенно начало доходить, что Рашен не шутит. – Из каких фондов я это оплачу? За три недели до Цербера… Это бустер понадобится от «Гордона», чтобы так разогнать…
– Сколько осталось до Собрания Акционеров? Три месяца, Фил. Вот и считай – три недели туда, столько же на разведку. И месяц убеждать идиотов внизу, что станцию уничтожили чужаки. А бустер я оплачу, раз ты такой жадный. Из резервного фонда.
Некоторое время Эссекс выпученными глазами вглядывался в лицо Рашена.
– Алекс, ты с ума сошёл? – спросил он с надеждой в голосе.
– Хотелось бы, – ответил Рашен серьёзно.
* * *
Скаут «Рипли» был маленькой юркой посудиной, семьдесят процентов которой занимала ходовая часть, а ещё двадцать – оптические и радарные сканеры. Экипаж насчитывал пять человек, и в полёт они надевали громоздкие противоперегрузочные скафандры, оборудованные системами кормления, водоснабжения и канализации. Скаут ходил с такими ускорениями, при которых у человека в обычном спецкостюме просто вытекли бы глаза. Жить месяцами в скафандрах нелегко, но зато скаут прошёл две войны без единой пробоины. Целиться в него ещё получалось, а попадать – нет.
Интерьер скаута пронизывал спартанский дух, если не сказать хуже. Самой роскошной деталью внутреннего убранства «Рипли» был унитаз для невесомости с привязными ремнями.
На клапане унитаза кто-то нацарапал «НЕ СРАТЬ».
– Это зачем? – спросил Рашен, повисая над унитазом головой вниз.
– Шутка, – объяснил коммандер Файн. – Мы им так ни разу и не пользовались. Времени не было. Воевали.
– Ладно, – сказал Рашен. – Будем считать, что порчи казённого оборудования я не заметил. Слушайте, Эйб. Видите, я сам пришёл… – Он замолк в лёгком замешательстве.
– Вижу, – кивнул Файн. – Ну и как вам тут, сэр? Не жмёт?
– Зато когда в эту блоху последний раз попали? – хитро прищурился Рашен.
– Стрелять не умеют, – парировал Файн. Он ходил на скаутах пятнадцатый год и каждый сезон подавал кляузные рапорты: мол, Задница не дает ему продвигаться по службе. Рашен пересылал жалобы Эссексу, а тот их с удовольствием читал и спускал в утилизатор. На самом деле Файна «задвигал» Рашен. Эбрахам Файн был прирождённым разведчиком, сам это хорошо понимал, гордился своей квалификацией и жаловался только из личной вредности. Кроме того, когда ты ценный специалист, то чем больше возникаешь, тем скорее тебе затыкают рот внеочередным поощрением.
– Хорошо, – Рашен кивнул. – Будем надеяться, что если кто-то сейчас болтается вокруг Цербера и поджидает вас, Эйб… Будем надеяться, он тоже плохо стреляет.
– Так, – сказал Файн. – Интересно. Значит, обследование станции – это лажа. Я так и думал.
– Что вы думали, Эйб?
– Виноват, сэр.
– Да нет, продолжайте. Серьёзно.
– Ну… Её ведь кто-то подбил, да? Там полный автомат, ломаться нечему. Значит, по станции отстрелялись. Да, сэр?
– Как вы полагаете, Эйб, кто это мог быть?
– Ну, сэр… Вообще-то это не моё дело. У Задницы… Пардон, у его превосходительства контр-адмирала Эссекса громадный штаб. Сотня бездельников. Вот пусть они и предполагают. А наша задача – смотаться, всё обнюхать и доложить.
– Эйб, кончайте вы свои еврейские штучки.
– Сэр, ну вы подумайте – я вам сейчас расскажу, кому, на мой взгляд, станция мешала, а вы меня того… Вниз.
Рашен пнул ногой унитаз, перелетел через рубку и, ухватившись за одно из кресел, завис перед обзорным экраном.
– Чужие? – спросил он.
– Разумеется, – сказал Файн ему в спину. – Подшибли станцию и ждут ремонтников. Хотят взять «языка».
– Очень уж по-человечески.
– А почему нет? – спросил Файн. – В любом случае больше напасть на станцию некому. Вся зона внутри орбиты Сатурна под контролем. Если контрабандисты высунулись из Пояса на разведку – полиция бы заметила. И они до Цербера всё равно не доползут. Да и зачем им?
– Незачем. Они сидят в Поясе и тащат оттуда сырьё на Венеру и Марс. И полиция наступает им на пятки. Значит, чужие?
– Точно чужие, сэр.
– Как вы легко об этом говорите, Эйб…
– Я?! – возмутился Файн. – Да я, можно сказать, был первый, кто рот открыл. И первый, кто за такие разговорчики огрёб по шее. А Задница…
– Так вы поняли задачу, Эйб? – перебил Рашен.
– Да, сэр, – ответил Файн хмуро.
– Я думаю, там никого не окажется. Но вы на станцию глядите в последнюю очередь. Только когда убедитесь, что пространство чисто. Тогда оцените характер повреждений, сбросьте мне информацию по дальней связи, и тут же назад.
– Нереально засечь чужака нашими средствами, – проворчал Файн. – Если они добрались до Солнечной, я таки представляю, на чём они ходят. И если они уконтрапупили станцию, я таки могу вообразить, из чего они стреляют.
