– Разумно. А у меня встречный вопрос, кто его убил?
– Ты про Фила? – Марфа чуть не поперхнулась сухариком и долго откашливалась, сочиняя нейтральный ответ.
– Да, – испытующий взгляд стал ещё пронзительнее.
– Для вас это разве важно? Я думала, вы настроены против системы в целом.
– Конечно, важно. Я хочу понимать, кому ты мстишь за него. Женщины бывают удивительно изобретательны в этом вопросе, а я не намерен рисковать своими людьми попусту. Так кто на прицеле?
– А с чего ты вообще взял, что я мщу?
– Ты идейная, но легко переметнулась и согласилась помочь нам, – Павел пожал плечами, – значит, что-то личное. Я обязан знать.
– Его заказала та, кто встала во главе «демонической» организации. Тётушка-божий-одуванчик. Слыхали о ней?
– Пенсионерка, получившая в наследство особняк? Мария Захаровна?
– Она самая.
Павел присвистнул.
– Настолько грубо сработано? И у неё есть все связи с агентами?
– Ещё как есть! Советую не недооценивать её.
– Эдакая паучиха? И как я могу быть уверен, что ты не соскочишь и не сдашь наших, когда мы хлопнем столь могущественную бабулю? Что ты не метишь занять её место? И как раз нашими грязными руками, – Павел аккуратно стряхнул крошки в пустую упаковку из-под готовой еды и брезгливо бросил патлатому, – Костян, уберись ты уже в этом свинарнике! Невозможно же!
Патлатый состроил виноватую мину и поспешно начал собирать мусор со стола.
– А как я могу быть уверена, что вы не хлопнете всех моих друзей в процессе? – Марфа мысленно поблагодарила мужчину за чистоплотность, довольно неожиданную в компании заядлых хиппи. Впрочем, сам он явно был из другого теста.
– Не можешь. А что за хмыря ты назвала мужем рыжей? Кому так повезло?
– Ты о Вере? – ревниво встрепенулась Тоня. – Да она тот ещё цветочек. Надеюсь, Марфа, её нет в твоём списке воображаемых друзей? А то я решу, что поторопилась, когда притащила тебя сюда.
– Тоня, прояви положенное гостеприимство, пожалуйста, – Павел культурно прервал Тоню, – дай нашей гостье сказать.
– Паш, да там двухметровый шкаф. Ей такие нравятся. И морда простоватая. Ноль интеллекта, – Тоня фыркнула, довершая нелестную Федину характеристику.
– Так что за шкаф, Марфа? И почему вы зависали вместе? Втроём?
– Да там нудная бабская история. Они были женаты сто лет назад, – Марфа занервничала, – со скуки помрёшь слушать. А я просто прицепом, но мне уже надоела их драма, вот я и сбежала. К Тоне.
– Прицепом, значит? И как мы проглядели целого мужа? – Павел вдруг укорил патлатого так, словно он лично отвечал за слежку, и тот от испуга уронил собранную кучу картонок на свои кеды.
– Не… не знаю. У неё не было постоянного мужика, Паш. Клянусь. Она всегда торчала при Филе, как верная собачонка.
– Хорошо. Так ты не хочешь рассказать нам поподробнее про загадочного громилу? – Павел с притворным воодушевлением вернулся к Марфе.
– Да он никто, по сути. Просто парень… Я у него комнату недавно снимала, – вылетело у Марфы, тут же прикусившей язык, но было поздно.
– Чёрт, вспомнила, где его видела! – Тонино лицо просияло. – Этот никто совершенно случайно является сыном нашей пенсионерки!
Павел медленно покачал головой.
– Никто, говоришь? И вы втроём теперь кучкуетесь у Веры? Как-то это всё выглядит странно.
Патлатый Костян смачно выругался и посмотрел на девушку так, словно она уже была не жилец, и именно ему, бедному-несчастному, придётся потом подтирать грязь за начальством, но Павел почему-то медлил. Он щёлкнул пальцами и вполне примирительно возразил сам себе:
– С другой стороны, это же отличная возможность влиять на ситуацию изнутри, через сынка и удачно нарисовавшуюся невестку. Твоя подружка, кстати, почему сбежала? Не поделила что-то с новой начальницей и, по совместительству, мамой своего мужа? Разве нельзя было порешать по-родственному? И почему бы ей, такой ценной сотруднице, не занять своё законное место в новой иерархии, раз уж Фила убрали? Возможно, даже влезть повыше?
– У неё что-то вроде второго медового месяца. Уволилась по случаю вынужденной смены начальства и ушла в отрыв. Может быть, потом и прибежит обратно, проситься на работу, но сейчас это вряд ли реалистичный сценарий. Они серьёзно поцапались из-за… Короче, мать и жена не поделили мужика, как-то так.
– Допустим. И как в это вписываешься ты? Нет, я, конечно, никогда не был женат, но даже мне очевидно, что тащить с собой в романтический отпуск по случаю долгожданного воссоединения семьи такую красивую женщину, как ты, довольно… смело и глупо. Чья была идея? Его или её? Или твоя?
– Уж точно не моя!
– И? Просветишь нас? В чём секрет?
– Да ни в чём… Вера небось счастлива, что я свалила.
– А… предмет возражений? Имя у него есть, не напомните?
– Федя, – быстро вставила Тоня.
– Угу. Спасибо, Тонь. Так что этот Федя? Он тащил тебя на аркане, чтобы посильнее взбесить жену? Извини, но я всё ещё не улавливаю логику.
– Я ему нравлюсь, – Марфа густо покраснела, – наверное.
– И вот тут я его вполне понимаю, – Павел согласно кивнул, словно это было само собой разумеющееся, – хотя и осуждаю, если честно. Не слишком-то благородно по отношению к своей бабе, не правда ли?
– Федя… он пытался помочь мне спрятаться от матери. Вера в целом тоже была не против помочь. По старой дружбе.
– Угу. Кстати, а зачем тебе прятаться от его мамочки? Она хочет тебя за что-то наказать? И ты так и не озвучила имя исполнителя заказа по устранению Фила, что наводит меня на совсем уж странные мысли…
– Это не я. Честно. Он был мне, как отец.
– Хм. Видишь ли, всё так складывается, что это сделал кто-то из вас пятерых, включая того бедолагу, которого задержали менты, и саму прыткую бабулю.
– Рому? Его ещё не отпустили?
– А должны были? Он главный подозреваемый, и там всё чисто, один к одному выстраивается. Хоть сейчас оформляйся, да в суд иди.
– Но это не он сделал!
– Выходит, остаются двое? Вера и Федя. Заметь, бабулю я пока отбрасываю, как заказчицу.
Марфа не нашлась, что ответить.
– Ладно, не тушуйся. Даже если они укокошили старика, чтобы поставить на его место свою мамочку, мы им только спасибо скажем, но я бы выбрал другую версию. Исполнитель – ты. И они тебя покрывают, чтобы оборвать след, ведущий к основному заказчику.
– Да тебе бы в следователи пойти работать!
– Знаешь, мой отец всегда мечтал, чтобы я пошёл по его стопам и повторил его впечатляющую военную карьеру, с небольшой протекцией, разумеется, но мне-то нравилось другое – расследовать преступления. Кто же знал, до чего меня доведёт эта страсть… Но не будем о грустном. Ты убийца, да?
– Нет.
– Хорошо. Кто тогда? Пойми, я не сдам тебя властям, мне просто нужно понять твои мотивы.
– Я не скажу.
– Прекрасно, – легко согласился Павел, – с этим мы можем подождать. Единственная проблема, тебя будут искать. Твои друзья. Например, чтобы убрать, если ты стала бесполезной или опасной для них.
– Я могу за себя постоять, – скривилась Марфа.
– О, не сомневаюсь. Но мне будет спокойнее, если ты будешь под надёжной защитой.
– Здесь я не останусь, – Марфа выпрямилась в кресле и поставил ноги на пол.
– Мы же не звери, насильно держать тебя в подземелье. Как насчёт небольшой поездки по городу?
– Куда?
– Ко мне. Безопасность и все удобства гарантирую, – Павел покосился на патлатого и негромко добавил, – и чистоту тоже.
– А чем плоха Тонина квартира? Кроме бардака, конечно.
– Шутишь? Там тебя сразу найдут. Не переживай, Тоня побудет с тобой, чтобы ты не заскучала в одиночестве.
Сейчас она искренне поражалась, как Паша сумел убедить её вот так запросто переехать к нему под видом трогательной заботы, но и вынужденной пленницей этого мужчины она себя тоже не ощущала, несмотря на солидную толщину стен и решётки на всех окнах, даже в ванной второго этажа и на мансардном, под самым козырьком. Про недавние угрозы физической расправой никто больше вслух не вспоминал, словно их и не было, и только цепкий, постоянно отслеживающий все её перемещения взгляд напоминал, что они вовсе не друзья.
Паша вывел их на поверхность через несколько склизких и ржавых лестниц и узких ходов, воняющих мышами, вынырнув в подвале китайского продуктового магазинчика, шибающего на пол квартала ядрёным рыбным запахом так, что Марфа принюхивалась к своей одежде еще битый час. Увидев солнце, она радостно зажмурилась, и только через минуту осознала, что находится совсем рядом с особняком Фила.
Схватив Пашу за запястье, она с возмущением прошипела:
– Куда ты меня привёл? Хочешь сдать ей?
– Нет, – он привычно усмехнулся и невозмутимо разжал её пальцы, сняв с руки, – но мой дом и правда неподалёку от твоего. Если в детстве ты гуляла на бульварном, мы могли случайно встретиться после школы. Я часто там дрался, а девчонки глазели на бесплатное представление.
– Это точно не про меня, и я не ходила в обычную школу, – с вызовом бросила Марфа, косясь на белеющие следы на его загорелой коже.
– Я тоже, – пожал плечами он, – мамуля предпочитала муштровать меня дома. Кстати, будь с ней поласковей, она и так натерпелась без отца. Сложно вдруг потерять основную массу привилегий, когда привык быть пупом земли.
– Твоя мать? Ты живёшь с мамой?
– Ну да. А что такого? Это не будет проблемой, уверяю тебя. Дом большой, но вы будете иногда встречаться, конечно. Просто улыбайся и со всем соглашайся, этого достаточно. Да, и не вздумай говорить, что ты моя девушка, это её неприятно шокирует.
– Принято. А что мы скажем?
– Что ты Тонина подружка и что вы поживёте у меня какое-то время, потому что так надо. Она отстанет, когда поймёт, что ловить нечего.
Но всё вышло иначе.
Они почти проскользнули на второй этаж незамеченными, но высокая женщина со свежим макияжем встретила их на вершине ковровой дорожки, властно клюнула сына в щёку, снисходительно, почти незаметно кивнула Тоне и оценивающе оглядела красивую незнакомку.
– Привет, дорогой. Ты надолго домой?
– Мам, как получится. Нам с девочками надо срочно кое-что порешать, так что извини, попозже поговорим.
– Но ты должен нас познакомить. Как вас зовут, милая девушка?
Она, не мигая, смотрела на Марфу такими же прозрачными, как у Паши, и очень выразительными глазами.
– Я Марфа, – она по-мужски протянула руку, но женщина неожиданно крепко пожала ладонь в ответ.
– Какая прелесть. Зови меня Розой.
– Просто Роза?
– Ну не будешь же ты звать меня по имени-отчеству, а тётя Роза как-то слишком, не находишь?
– Хорошо. Хорошо, Роза.
– С Пашей давно знакомы?
– Мам, нам некогда.
– Помолчи, пожалуйста, когда мать разговаривает с твоими друзьями. Я займу всего несколько минут вашего драгоценного времени. Так давно вы знакомы?
– Недавно познакомились, – ответил Паша за девушку, – так что не начинай, прошу тебя.
– Уверена, вы останетесь на ужин, – безапелляционно заключила Роза, чуть-чуть отходя в сторону, чтобы вся троица могла гуськом просочиться наверх мимо хозяйки.
– Конечно, мам, – признал поражение Паша, – и Марфа останется у нас на ночь.
– Вот как? – подкрашенная бровь взлетела. – Постелить ей в детской гостевой?
– Ничего не надо, мам. Мы сами справимся.
– Но…
– Мам! Мы спустимся к ужину.
– Хорошо, – Роза церемонно показала им пустой коридор, – идите. Я позову вас к столу.
Паша завёл гостей в дальнюю комнату, где были втиснуты две кровати, письменный стол и старинная карта столицы на всю стену – где-то полтора столетия назад, навскидку определила Марфа, часами торчавшая в библиотеке Фила и приблизительно знавшая, как менялась столица с годами.
