– А ты… вы какой веры? – спросил Александр. – Христианка, судя по тому, что вы из Франции?
– Именно так.
– Не будете убеждать меня в том, что Господь существует, а я лишь недалекий идиот, которому следует открыть глаза пошире?
– Конечно нет, ведь вы имеете свое мнение на этот счет, а я не в праве настаивать на своей позиции.
Парень слегка расстроился, так как хотел, чтобы Абэль разгорячилась, доказывая ему свою точку зрения, и показала себя во всей красе, но девушка даже не думала что-либо доказывать. Зачем? Разве можно переубедить человека, который с детства верит своей правде?
Александр начал вальяжно расхаживать из стороны в сторону, намеренно не одаривая Абэль каким-либо вниманием, она же с интересом наблюдала за ним, как любила наблюдать за незнакомцами. Он выглядел задумчивым, словно обдумывал что-то действительно важное. В одну секунду парень остановился и посмотрел прямо в зеленые глаза, которые выглядели растерянными от такого неожиданного внимания.
– Что? – с непониманием и смущением спросила она, и Александр заметил румянец на матовой коже.
– А вот я, наоборот, готов переубедить вас в обратном и перетащить на свою сторону.
– Это глупо, я же не…
– Сколько вам лет, Абэль? – подтрунивал он, вновь начиная движение, но на этот раз вокруг девушки. В этот момент Линдберг походил на хищника, уже готового напасть на свою добычу.
– Какое это имеет значение?..
– Прямое, ведь мудрость зависит от опыта и возраста, а я пытаюсь перетащить вас на свою сторону, поэтому должен знать – насколько вы мудры в свои?..
Он многозначительно приподнял брови, и она сдалась.
– Восемнадцать.
– Восемнадцать лет, – продолжил Александр и кивнул. – Неужели за восемнадцать лет вы еще не поняли, что зависите не от Господа, а от самой себя? Неужели в свои восемнадцать вы не обрели достаточно мудрости, чтобы заметить отсутствие божьей помощи в трудные минуты?
– Откуда вам знать, что ее не было? Вы не знаете обо мне ровным счетом ничего, чтобы делать какие-либо выводы, а тем более предполагать что-то вслух. Это глупо и даже грубо!
– Я не сказал ничего обидного, Абэль, – спокойно заявил Александр и незаметно улыбнулся, так как чувствовал, что девушка вот-вот вспыхнет, как нечто прекрасное и страстное. – Я только задаю вопросы, а ты начинаешь понимать, что они имеют положительный ответ, который полностью противоречит твоим убеждениям. Просто скажи, что я не прав и приведи примеры, когда Господь действительно являлся к тебе в знаках или во снах, являясь верным наставником в будущем.
– Вас это забавляет, не так ли? – наконец-то заметила она. – Вы довольны собой и…
– Разумеется доволен.
– Хватит же перебивать! – не выдержала Абэль, и Александр добился желаемого. – К вашему сведению, самодовольство – это самый большой грех, которым не стоит гордиться так, как это делаете вы! Зачем вы так собой восхищаетесь?
– Так я же доволен тем, что прав в собственных выводах, а мои выводы принадлежат убеждениям, которые оказываются верны. Как не восхищаться собственной правотой? Каждому приятно осознавать, что он прав, и что же теперь все обычные эмоции и чувства списывать на грех?
Абэль на какое-то время застыла, а как только собралась ответить, на балкон зашла Элизабет.
Женщина перевела взгляд с Абэль на улыбающегося Александра Линдберга и моментально поняла, что у молодых людей происходит что-то весьма интригующее: спокойный Александр, с любопытством наблюдавший за раскрасневшейся Абэль, которая, казалось, была готова накинуться на парня, с вниманием верного зрителя наблюдал за девушкой и явно довольствовался происходящим, поскольку его глаза удовлетворенно блестели. Элизабет моментально узнала в красивом юноше скандального художника, о котором говорил чуть ли не весь мир после скандальной работы с натурщицей. Высокий, статный и до невероятности красивый молодой человек будто бы всем своим видом кричал: да, вы не ошиблись, и это именно я! Да и ко всему же он был швед. Элизабет нравились шведы. Они казались ей слишком молчаливыми трудягами, способными сооставить хорошую конкуренцию любому англичанину в той или иной сфере, и это, разумеется, не давало никому расслабиться.
– Вот где ты, милая, – без тени улыбки произнесла она и встала рядом с девушкой, с пристальным вниманием осматривая ее лицо. – Мистер Джонсон собирается ехать домой и любезно согласился нас подбросить. – Ее карие глаза наконец-то удостоили внимания Александра, который с уважением сделал небольшой поклон, придерживаясь тематики того вечера.
– Добрый вечер, мэм, – бархатистым голосом произнес он и с уверенностью поцеловал пухлую руку женщины. – Вы, должно быть, Элизабет Смит, у которой Абэль снимает комнату?
– Какая осведомленность.
– Позвольте представиться – Александр Линдберг. Я слышал вашу игру на фортепиано в начале вечера и теперь точно знаю – кто именно является учителем этой талантливой девушки.
Элизабет не стала говорить, что прекрасно знает – кто он.
От некоторых гостей она слышала, что нахальный швед явился на прием мэра, более того тот сам пригласил Александра на вечер, что многих вынуждало удивиться. Аморальный художник и добросовестный мэр?.. Что могло бы связывать этих двух? Мэр Тэтчер прилежный семьянин и честный человек, которого переизбрали на второй срок, а Александр молодой скандальный художник, любящий девушек, деньги и славу.
– Какой льстец, – с упреком, но с улыбкой проговорила Элизабет. – Все мы знаем, что хитрости и харизмы у тебя не отнять.
– Все мы в чем-то хитры, – лишь ответил Александр и перевел взгляд на уже спокойную Абэль. Ему жутко хотелось продолжить их разговор, но Элизабет, казалось, была настроена скептично, как все, кто мог знать Линдберга и род его занятия.
– Нам уже пора, Абэль, – как в подтверждение мыслей парня напомнила Смит и помогла девушке снять пальто, передавая его обратно. – Сходи в гардероб и возьми нашу верхнюю одежду. Я подойду в холл через несколько минут.
Девушка мягко улыбнулась, а уже когда собралась идти, на пути возник Александр.
Его глаза хищно блеснули, а губы растянулись в легкой ухмылке. Молча он взял руку новой знакомой и оставил на костяшках мягкий поцелуй, пока их непрерывный зрительный контакт со стороны выглядел, как нечто особенное и тайное.
– Мне было очень приятно с тобой познакомиться, мамзель, – сообщил он на французском, чем приятно удивил Абэль. – Не думайте, что на этом нам придется попрощаться, ведь я еще не убедил вас перейти на сторону разумных убеждений.
– Если вы действительно хотите повлиять на мою веру, нам лучше вообще не видеться.
Абэль еще раз взглянула в очаровательные глаза и обошла парня стороной, покидая балкон и не чувствуя на себе заинтересованного взгляда Александра, который оценивающе всматривался в ее прекрасную грацию.
Ему уже не терпелось овладеть Абэль и нарисовать ее соблазнительные формы на холсте, но перед этим нужно продумать все до малейших деталей. Александру захотелось ее изучить, поскольку та невинность, которую он видел, могла быть лишь маской для окружающих, ведь у каждой девушки есть стратегия для манящего впечатления. Наверняка она не такая святоша, какой хочет казаться. У каждого есть свои скелеты в шкафу, и Абэль не может быть исключением.
– Линдберг, – привлекла его внимание Элизабет, о которой парень напрочь забыл. Пришлось обернуться.
– Да, мэм?..
– Оставь эти любезности для своих девиц, – чуть ли не прорычала она, хотя выглядела абсолютно спокойной. – Думаешь, я не знаю – кто ты и как обращаешься с девушками для поднятия своей мерзкой репутации?
– Что же такого мерзкого в моих работах, мэм? – снисходительно улыбнулся Александр. – Красивые и эстетичные тела девушек в нежной пастели?
– В шестнадцатилетнем возрасте ты начал рисовать совсем не то, что следовало рисовать подростку. Твои красивые и эстетичные тела девушек в нежной пастели сгубили немало жизней, но, как я посмотрю, тебе все мало? До сих пор подыскиваешь новых жертв?
– Муз, мэм, – поправил Александр. – У творческих людей всегда должна быть муза, иначе как предаваться счастью и творить?..
– Твои работы сложно назвать творением, а твои музы всего-навсего глупые девчонки, которые хотят популярности за счет своего тела.
– А на этот счет у каждого свои взгляды, мэм. Я не делаю ничего такого, за что меня могли бы посадить в тюрьму или запретить мои картины. Обо мне лишь ходят слухи, у которых нет ни доказательств, ни свидетельств, способных навлечь серьезных проблем, но в каждом публичном месте, где приходится бывать, я вижу на себе осуждающие взгляды старшего поколения, но никак не своего. Мы живем в мире, где нечего стыдиться.
– Вот и оставайся в своем поколении, но не вздумай тянуть туда тех, у кого есть шанс на хорошее будущее, – пригрозила Элизабет. – Ты ведешь ужасную и откровенную жизнь, поэтому ищи себе подобных, Александр, а не меняй людей под себя. Это мой тебе совет.
Элизабет обошла его стороной и уже хотела уйти, но Александр признался:
– Мне интересна ваша квартирантка, Мисс Смит.
– Думаешь, я слепая и до этого говорила о будущем кого-то другого?
– Раз вы не слепая, то наверняка смогли рассмотреть во мне того, кто никогда не сдается и не отговаривает себя, заметив возможные сложности. Абэль обречена с того момента, как только попалась мне на глаза, уж простите.
Элизабет осмотрела его с головы до ног, ведь до этой встречи ей приходилось лишь представлять того нахального шведа, о котором говорили чуть ли не все ее знакомые и друзья. Она могла бы поддаться любопытству в один из одиноких вечеров и найти в интернете всю информацию об Александре Линдберге двадцати шести лет, но у Элизабет никогда не было интереса читать новости или лезть в жизнь молодых публичных личностей, да и постоянная работа полностью занимала дни. Александр оказался очень красив и имел хитрость, которая запросто могла вскружить голову тем, кто этого не хотел.
– Абэль вскоре сама пожалеет, что обрела знакомство с таким, как ты, – спокойно и уверенно сообщила женщина. – Это произойдет и без моей помощи.
Парень лишь ухмыльнулся:
– Доброй ночи, мэм.
Машина мистера Джонсона свернула в небольшой район с красивыми домами, которые были идентичны друг другу в размере и оформлению. Благоприятный район был озеленен в прошлом году, и многие хотели приобрести здесь имущество, хотя все они прекрасно знали, что эта задача является непосильной, учитывая отсутствие свободных помещений, проданных еще в восьмидесятые. Двухэтажные дома из белого и коричневого кирпича выглядели аккуратно рядом друг с другом. Таунхаусы приходились по вкусу не всем, однако все хотели жить в подобных районах.
Мужчина лет шестидесяти всю дорогу разговаривал с мисс Смит, а та, в свою очередь, заливалась приятным смехом, когда Джонсон пересказывал ситуацию с получением костюма для вечера. Абэль какое-то время внимательно слушала этот разговор, а затем перевела взгляд на слегка запотевшее окно. Проведя пальцем прямую линию, она вдруг подумала о нахальном художнике и невольно вспомнила его выразительные глаза, имеющие хитрость и наглость, о которых часто говорили настоятельницы, намеренно презирая мужчин. Абэль росла в исключительно женском окружении и всегда верила словам сестер, несмотря на иной раз суровые наказания за детские шалости. Она прекрасно помнила ужасающие душу рассказы о жестокости мужчин в сторону женщин и даже однажды слышала молящие крики о помощи за пределами богадельни. Насчет последнего Абэль не была уверена, ведь, возможно, на тот момент ее яркое воображение поддалось рассказам женщин и умело обмануло ее, но мужчины все равно продолжали оставаться для девушки опасными и хитрыми стратегами. Она брала в пример Александра, хотя на первый взгляд он показался ей весьма приятным и воспитанным, если бы не это стремительное желание – повлиять на чужие убеждения. Ее не удивляло, что парень достаточно самодовольный, и он сам не отрицал этого, хотя зачастую людям неприятно было бы услышать что-то подобное в свой адрес. «И все же он груб и эгоистичен, – яростно про себя подметила Абэль. – Перебивал, хотя сам задавал вопросы, внаглую осматривал… А ведь и правда осматривал».
От этой мысли ей стало не по себе. Тело напряглось, а костяшки пальцев под перчатками побелели.
– Милая, ты в порядке? – уточнила Элизабет, коснувшись рукой плеча моментально вздрагивающей девушки. – Боже, что с тобой?
– Я просто… – Она хотела солгать, но прекрасно помнила о последствиях, и тут же в кистях появилась легкая боль, поэтому Абэль пришлось подобрать нужные слова для Элизабет, которая искренне интересовалась ее состоянием. – Устала от насыщенного вечера, ведь это было мое первое вечернее времяпровождение вне дома. Спасибо вам за это.
– Разве можно так перевозбуждаться из-за обычной вечеринки? – упрекнула Элизабет. – Как же ты будешь проводить время с друзьями из колледжа, когда обычное посещение мероприятия отнимает у тебя столько сил и оставляет усталость на милом личике?.. Ты слишком впечатлительна.
Абэль решила промолчать, хотя ее душевное состояние молило о разговоре «по душам» и требовало разгрузки.
За три месяца учебы она так и не нашла ни одного человека, с кем могла бы подружиться. Ребята с факультета моментально нашли общий язык друг с другом, но вот Абэль они решили обходить стороной, учитывая ее бдительную наблюдательность чуть ли не за каждым, кто оказывался рядом. Какое-то время она и правда была слишком внимательна ко всем людям. Они так отличались от ее окружения из богадельни, что иногда Абэль казалось будто бы с переездом в Англию она попала в совсем другой мир, где будущее этих людей зависит только от них самих, а не от сестер, умеющих молиться Богу, чтобы тот послал им наставления. Студенты говорили и делали все с четкой уверенностью, и это восхищало Обье и привлекало внимание, от которого другие хотели поскорей избавиться. Так и вышло, что с недавнего времени девушка стала сдерживать себя и перестала наблюдать за одногруппниками, однако уже успела закрепить за собой звание «странной девицы».
Мистер Джонсон часто кидал взгляд на Абэль и никак не мог понять – почему Элизабет вдруг решила приютить иностранку у себя в доме, когда на протяжении чуть ли не всей их дружбы являлась героиней-одиночкой, способной жить лишь со своими котами. Роберт Джонсон никогда не сомневался в большом сердце подруги, но вот только впускать в свой дом неизвестно кого, да еще и без прописки, было за пределами его понимания. Конечно Абэль не была похожа на мошенницу «…с таким-то ангельским лицом и голосом», – думал он, но все же множество раз внешность была обманчива и приносила добрым людям проблемы от подобного милосердия.
Как только машина остановилась у нужного дома, они попрощались.
Абэль недолго поболтала с Элизабет, а затем поднялась к себе и с облегчением скинула пальто, которое, казалось, все это время было непосильным грузом. Она открыла окно и присела на кровать, снимая перчатки и стараясь лишний раз не смотреть на уродливые горизонтальные шрамы тыльной стороны ладоней и худых пальцев. Напоминание о детских провинностях преследовали Абэль каждый раз, когда та обращала внимание на свои изувеченные руки, а иногда ночью совесть снова уносила ее обратно в богадельню, где девушке приходилось переживать очередные удары, оставляющие эти «метки». Подготовившись ко сну, она с нежностью провела пальцами по аккуратно нарисованным нотам и лишний раз вдохновилась. Ей нравилось понимать, что все складывается так удачно.
2
Вечером спустя две недели после роскошного мероприятия Абэль отправилась на работу в цветочный магазинчик рядом с филармонией, и ее настроение оставляло желать лучшего. Учеба утром выдалась уматывающей, поскольку ей никак не удавалось запомнить поступающую от преподавателя информацию, связанную с не основным предметом, который она начала изучать не так давно в отличие от других одногруппников. В приходской школе математике уделяли мало времени, а сейчас ей приходится усваивать материал буквально с нуля и чувствовать жуткий дискомфорт от собственных усилий. Она сама казалась себе глупой.
Среди ароматов цветов и прохлады Абэль с облегчением вздохнула и полностью погрузилась в работу, на которую по старым связям ее устроила Элизабет. Помещение было небольшим, поскольку являлось малым бизнесом одной женщины, но этот цветочный магазин не уступал популярности целым компаниям сети, известных в Центральном Лондоне и за его пределами. Стиль «прованс» будто бы манил сюда покупателей и иной раз флористы с трудом успевали перевести дыхание. Абэль понадобилось полтора месяца, чтобы пройти курс и считаться начинающим флористом, но это было не так сложно, как учить математику.
Покупателям она нравилась.
В ее легкости ощущалась беззаботность, а миловидное лицо выглядело юным, что очень располагало. Некоторые мужчины начали дарить своим женщинам цветы чаще, желая наведаться в цветочный и поболтать с очаровательной Абэль, на что та смущенно улыбалась и с радостью с ними общалась. Благодаря этим мужчинам, она увидела, что сестры были не правы относительно суровости сильного пола. Те, кто приходил в магазин, были милы, добры и не позволяли себе ничего грубого в сторону начинающего флориста, и это очень успокаивало Абэль. Она постепенно переставала их опасаться.
– Сегодня закроешь магазин в девять, – скомандовала владелица, собирая маленькую сумочку. – Завтра на смену выйдет Мария, но ты мне тоже нужна из-за крупной поставки.
Худая и высокая женщина на первый взгляд могла показаться суровой бизнес-леди с грубыми чертами лица. Миссис Скотт редко улыбалась, но если на овальном лице и была замечена улыбка, гарантии на ее искренность не мог дать никто. В большинстве случаев эта женщина была добра исключительно к своим покупателям, а остальных одаривала лишь высокомерным взглядом, давно считавшимся обычным.
– Будет какой-то праздник? – полюбопытствовала девушка.
– Осенью в Англии нет никаких праздников, Абэль, – спокойно сообщила Миссис Скотт и начала поправлять русые волосы средней длины в отражении витрины. – А как насчет Франции? Французы любят веселиться по пустякам.
– Я знаю только религиозные праздники, мэм, а поскольку жила в провинции, не видела празднования ни одного, хотя Элизабет говорит, что во Франции их предостаточно.
– Напомни-ка, откуда ты?
– Я жила рядом с Овернь или же в самом округе где-нибудь на окраине.
– Как можно не знать, где именно ты жил с рождения на протяжении восемнадцати лет? – удивилась женщина, но моментально подостыла, заметив смятение работницы. Ей было ее жаль, и она предполагала, что у Абэль была сложная жизнь до переезда. – Ладно. Совсем неважно, что происходило с тобой во Франции, ведь сейчас ты в Англии. Уверена, через пару месяцев ты заговоришь как истинная англичанка, и тогда с Францией тебя будут связывать лишь воспоминания.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=68559434&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
