– Без проблем. Если Дэниел доставит тебе неприятности…
– Я могу справиться с ним. Наверное.
– Если не сможешь, просто предоставь его мне.
– И что же ты сделаешь? Просверлишь своим взглядом в нем дыру?
– У тебя есть идеи получше? – выпаливает подруга в ответ.
– Я могу…
– Ты не можешь снова плеснуть в него выпивкой. Последние два раза подтвердили, что ничем хорошим это не заканчивается.
Ай. Я закатываю глаза.
– Ты отстой.
Она посылает мне воздушный поцелуй.
– Но ты все еще любишь меня.
Господи боже, надеюсь, сегодня я не повстречаю Дэниела. Мне хочется тишины и покоя, прежде чем придется неизбежно столкнуться с ним лицом к лицу, чтобы решить, как именно мы разрулим эту ситуацию с помолвкой.
* * *
Вселенная действительно испытывает меня на прочность на этой неделе. Она прямо-таки отказывается дать мне хоть небольшой перерыв. Потому что как только я оказываюсь в аудитории на своей первой лекции, слышу знакомый голос:
– Ну, выглядишь ты дерьмово.
Дэниел Кэррингтон плюхается на стул рядом со мной, бросая сумку прямо возле моей. Достав свой айпад, он вытягивает ноги и закидывает здоровенные руки за голову, громко зевая.
Нет. Кармически невозможно столько раз сталкиваться с этим парнем. Клянусь, я всегда была хорошей… большую часть времени. Я отдавала Вселенной много хорошей энергии. Так почему же она так одержима попытками наказать меня?
Что должна сделать девушка, чтобы встретить кого-то, кто не является проблемным сыном миллионера?
– Спасибо, что подметил. Ты, верно, подзабыл, что мне плевать на твое мнение, – бормочу я, глядя прямо на лектора, который начал презентацию о наших курсовых работах на оставшуюся часть семестра.
Я решила, что лучшим планом действий на сегодня будет игнорирование Дэниела, настолько это вообще возможно, потому что у меня такое чувство, что он и дальше будет испытывать мое терпение, как надоедливый дитя-переросток, коим и является.
– О, я знаю, что тебе плевать. Видимо, именно поэтому ты выглядишь так, – подмечает Дэниел, излучая веселье. – Тебе следует что-то с этим сделать. Потому что как только новость о нашей помолвке попадет в прессу, об этом начнет трещать весь город, а ты своим видом подорвешь наш общественный имидж.
Не могу поверить своим ушам.
– Ты шутишь, да?
– Не вижу причин для шуток. – Он пренебрежительно приподнимает бровь. – В этих отношениях нам обоим нужно выглядеть одинаково хорошо. Я не могу быть единственным, кто тянет на себе основной груз.
«Это будут очень долгие три года, не так ли?»
– Знаешь, я очень надеюсь, что однажды ты захлебнешься в своем собственном дерьме, – рычу я, чувствуя, как раздражение внутри меня достигает пика. – Потому что оно уже начинает выходить из-под контроля.
Дэниел отшатывается и прижимает ладонь к своей груди.
– Ох, не просветишь, почему ты все сводишь к насилию?
– Не все, только когда речь заходит о тебе. Поэтому будет лучше, если мы не будем разговаривать друг с другом до конца этой лекции.
– И лишиться такого веселья? – поддразнивает он, взглянув на мое лицо. Я наклоняю голову набок и прикусываю внутреннюю сторону щеки, пытаясь сдержать раздражение. Но это оказывается труднее, чем выслушивать двухчасовую тираду Кары об очередном бабнике, с которым она встречалась.
– Я здесь не для того, чтобы веселиться, – неохотно отвечаю я, закрывая лицо рукой и делая некоторые заметки. – Я здесь, чтобы стать лучшей на потоке. А ты мне мешаешь.
Дэниел посылает мне «ты-же-не-серьезно» взгляд. Он поворачивает голову, осматривая море студентов перед нами, большинство из которых изо всех сил стараются не уснуть.
– Это вводный урок, милая, – невозмутимо напоминает он. – И ты единственная, кто уделяет этому внимание.
Я дергаюсь от раздражения. Достаточно уже и того, что он – первое лицо, которое я встретила в кампусе после вчерашней катастрофы, а теперь он еще смеет высмеивать мой более чем обоснованный интерес к лекции.
– Почему ты вообще здесь? – огрызаюсь на него. – Это факультатив для второкурсников.
– Мне не хватило кредитов, чтобы перевестись в БУ, так что пришлось брать некоторые предметы на втором и третьем курсах, чтобы наверстать упущенное, – сообщает он как ни в чем не бывало. – Но поверь мне, я никогда не записался бы на этот курс, зная, что ты здесь.
«Что ж, это чувство взаимно, придурок».
– Ты специализируешься в области бизнеса? – спрашиваю я.
– Ага, – коротко отвечает он, теребя ручку пальцами. Он снова смотрит на меня, и в его глазах пляшут смешинки, пока он наблюдает, как я делаю заметки в своем блокноте. – Я не ожидал, что ты тоже интересуешься бизнесом.
– Я специализируюсь на архитектуре.
– Ну, это отстой.
Я бросаю на него укоризненный взгляд.
– Я не спрашивала твоего мнения.
– Я тоже не просил, чтобы меня принуждали к фиктивной помолвке, но вот мы оба здесь.
– Если я тебе так ненавистна, перестань со мной разговаривать. – Я стискиваю зубы.
Дэниел склоняется ближе ко мне и посылает холодную усмешку.
– Не будь такой гордячкой, милая. На самом деле я разговариваю с тобой не потому, что мне этого хочется.
Вот оно! Это дурацкое слово.
Я закатываю глаза.
– Не называй меня так.
– Называть как? Милая?
– Да. Прекрати.
– Предпочитаешь, чтобы я называл тебя стервой, как на прошлой неделе? – Я сжимаю кулаки, но не отвечаю. Он воспринимает мое молчание как свою победу. – Да, я так и думал, – протягивает он, довольный собой. – Кроме того, наблюдать за тем, как ты корчишься, когда я называю тебя «милая» довольно забавно.
«Дорогое терпение, куда ты делось? Пожалуйста, возвращайся обратно, потому что я в шаге от того, чтобы отлупить этого идиота посреди занятия».
Я тычу ручкой в воздух.
– Я бы предпочла, чтобы ты вообще меня никак не называл. На самом деле, если бы ты держал свой рот на замке, чтобы я спокойно дослушала лекцию, я была бы тебе крайне признательна. – Я, нахмурившись, смотрю на него, а в моем тоне сквозит возмущение.
Дэниел скрещивает руки и смеется.
– Ох, да ладно тебе. Я просто играю с тобой. Не будь такой скучной. Неудивительно, что никто из одногруппников не садится рядом с тобой.
Злость вырывается из меня, приятное и хорошо знакомое чувство с недавних пор. Я тыкаю кончиком ручки в его плечо.
– Пожалуйста. – Тыкаю. – Не надо. – Тыкаю. – Черт тебя подери. – Тыкаю. – Разговаривать. – Тыкаю. – Со мной.
Дэниел тут же выхватывает ручку и сжимает мое запястье в тисках. Он придвигается ближе ко мне и своими магнетическими глазами встречается с моим взглядом. Мышцы на его руках смещаются и напрягаются, когда он крепче сжимает мою руку, и из моего рта вырывается тихий вздох. Его рот находится всего в дюйме от моего, и в животе у меня зарождается чужеродное ощущение, проносящееся по всему телу.
Мой взгляд падает на его губы. О боже, если он наклонится еще немного вперед, то наши губы наверняка соприкоснутся.
«Да уж, не только терпение ушло в самоволку, но и рациональность, по-видимому, тоже. Села на первый попавшийся поезд, крикнув вслед: «До встречи никогда, неудачница!», и взамен этого вонзила в мое тело щекочущую нервы похоть».
– Послушай, милая. – От его низкого, хриплого голоса в моем теле разгорается жар, а горячее дыхание посылает волну мурашек по коже. – Я презираю эту договоренность так же сильно, как и ты. Думаешь, мне хочется провести следующие три года, постоянно находясь рядом с тобой? Ты просто сумасшедшая. И поверь мне, когда я говорю, что ты совсем не в моем вкусе.
Я тяжело сглатываю. Его взгляд, как будто он сам почувствовал ложь в своих собственных словах, скользит по моему телу, пробегая от моих губ вниз, к выпуклости груди под зеленой майкой, к узким обтягивающим джинсам и медленно возвращаясь назад. Выражение его лица не поддается никакому прочтению. Мое тело дрожит от нервного напряжения, пока он смотрит на меня так, словно я обед из шести блюд, которые он не прочь попробовать.
Когда я наконец заговариваю, мой голос мягкий, слегка приглушенный:
– И хотя я уверена, что многие девушки убили бы за то, чтобы быть в твоем вкусе, мне жаль тебя разочаровывать, но я бы предпочла иметь соски длиной с палец, чем быть одной из них. – Я вырываю из его руки запястье. – И знаешь что? Мне нравится, как я выгляжу сегодня. На самом деле я выгляжу лучше, чем ты. Может, это тебе стоит сделать что-то с внешностью, мистер Спесивец.
– Спесивец. Это что-то новенькое. – В его тоне проскальзывает веселье.
– Спасибо. С голландского это означает «покровительственный и возмутительно напыщенный ублюдок».
– Звучит весьма правдоподобно. – Он слегка наклоняет голову. – Эй, раз у тебя столь большой словарный запас, подскажи, каким словом называть осуждающую всех мямлю? Для подруги спрашиваю. Кажется, слово начинается на «А» и заканчивается на «Лекс».
– О, иди к черту, Кэррингтон.
– Взаимно. Может, там и свидимся. – Он подмигивает мне, прежде чем вернуться к заметкам на своем айпаде.
Черт, я просто ненавижу, что он так хорошо выглядит, пытаясь ненавидеть меня.
Лицо мистера Спесивца расплывается в ленивой ухмылке, пока он тыкает по экрану своего айпада.
– Складывается впечатление, что эта помолвка доставит нам обоим массу удовольствия.
Когда лекция заканчивается, я быстро запихиваю блокнот в сумку и выбегаю прочь. Я ни за что не останусь здесь для еще одной моральной пытки. Сегодня у меня есть дела поважнее, в том числе безостановочно рыдать, упиваясь своим горем от того, что эта помолвка – настоящая, самая реальная вещь в моей жизни.
Но прежде чем мне удается скрыться в дверях, Дэниел окликает меня.
– Да, и кстати, – кричит он, и я вздрагиваю, готовясь к худшему. – Мы съезжаемся!
Глава восьмая
Я надеялась, что Дэниел шутит. Но, конечно, ничего и никогда не бывает по-моему.
Я замираю, как только вижу это.
В нашей с Карой квартире снуют грузчики, которые таскают коробки со всеми моими вещами и переносят их в припаркованный внизу грузовик.
«О, бо-о-оже, нет».
– Какого черта здесь происходит?
Я бросаю сумку и размахиваю руками. Грузчики игнорируют меня, продолжая спускаться по лестнице. Я замечаю одного из мужчин, который только что вышел из квартиры с коробкой, заполненной моей одеждой, которую я вчера целый час запихивала в комод. Я делаю шаг вперед, преграждая тому путь.
– Какого черта ты делаешь с моими вещами?
Мужчина смотрит на меня пустым взглядом.
– Мы перевозим вещи в другое место.
– Что за другое место? – возмущаюсь я. – Мужчина пытается обойти меня, но я не позволяю ему этого сделать. – Нет. Отдайте мне коробку. Вы не можете перевозить вещи без моего разрешения.
Он хмурится.
– Извините, мисс, но вы не можете указывать нам, что делать.
– Прошу прощения? Тогда чьи приказы вы выполняете?
– Гарри Кэррингтона. – Он пожимает плечами и отталкивает меня в сторону, чтобы продолжить спуск по ступенькам.
Какого хрена?
– Но подождите… – Мой голос замолкает.
Не могу поверить, что это действительно происходит. Конечно же, это не было частью контракта: я прочитала его, дважды, чтобы точно знать, во что ввязываюсь. И я определенно не подписывалась на переезд всего через неделю после того, как съехалась со своей лучшей подругой.
В этот момент из квартиры появляется Кара. Увидев меня, она тут же скрещивает руки на груди, а ее лицо выражает крайнюю степень недовольства. Должно быть, она вернулась сегодня с лекций пораньше и впустила грузчиков.
