В случае с «Касабланкой» студия купила права на пьесу, сейчас же стриминги «сажают на эксклюзивный контракт» мегаавторов или продюсерские компании, которые уже в промышленных масштабах закупают права на пьесы, книги – как беллетристику, так и нон-фикшн – журналистские расследования и статьи. И самостоятельно делают из них фильмы или сериалы для платформы, с которой подписали контракт.
Студии Warner Bros. важна была идея пьесы, им даже не приходило в голову заказать авторам этой пьесы сценарий. Они купили и отдали историю своему студийному продюсеру, который мобилизовал своих авторов и назначил на постановку своего режиссера. Система студийных режиссеров и сценаристов – это то, с чего началась большая кинематографическая индустрия. В каком-то смысле в этом же направлении развивается и условный Netflix: он находит себе эксклюзивных партнеров – авторов, продюсеров, режиссеров, – которые будут привлекать звездных актеров, разрабатывать и производить контент, а платформа (как прежде студия) выпустит его в свет, своевременно организовав надлежащего масштаба рекламную кампанию. Отличает сегодняшний бизнес стримингов то, что если студии тех времен приглашали зрителей в собственные кинотеатры, то платформы доставляют развлечения прямо на дом. Как пиццу.
И здесь мы видим важное обстоятельство, объединяющее современные платформы с голливудскими студиями эпохи золотого века. В те времена студии были «предприятиями полного цикла»: они производили фильмы, и они же их показывали. В своих кинотеатрах. Так продолжалось до 1948 г., когда решением Верховного суда студиям было предписано разделить бизнесы кинопроизводства и кинопоказа. Решение это было «именным», в тексте были указаны конкретные студии, которым запрещено было впредь владеть кинотеатрами: Paramount, XX Century Fox, MGM, Warner Bros., Universal. Поскольку из студий крупнейшей на тот момент была Paramount, то и решение Верховного суда вошло в историю как Paramount Consent Decrees. Под запрет не попала студия Walt Disney – на тот момент ей просто не принадлежали кинотеатры. Поэтому она, как и все созданные после 1948 г. студии, имела право владеть кинотеатрами.
Тут важно заметить вот что: кинотеатр, принадлежавший, допустим, Paramount, автоматически исключал – по понятным причинам – из своего репертуара фильмы конкурентов, например Warner Bros. Решение 1948 г. привело к тектоническим изменениям в кинобизнесе, обострив конкуренцию и превратив кинотеатры в самостоятельную силу, претендующую на свою долю пирога. Так родился статус-кво между производителями и кинотеатрами, выраженный в разделении сборов пополам. Студии изначально были против такого положения дел, потому как именно они несли большую часть расходов, от производства до очень дорогого маркетинга, и разделение доходов 50/50 с кинотеатрами, чьи расходы были на порядок меньше, казалось студийным руководителям несправедливым. Тем не менее эта система функционирует до сих пор.
В августе 2020 г. федеральный суд отменил решение от 1948 г. с формулировкой, что «оно более не отвечает интересам граждан». В разгар пандемии в радикально изменившемся мире эта отмена, по сути, не имела никаких последствий, поскольку у студий отпала потребность в собственных кинотеатрах. Мир изменился.
Сначала появилось телевидение, которое предоставило студиям дополнительные источники дохода. Потом в дом почти каждого жителя Земли пришло кино на разных носителях – видеокассетах, CD, DVD, Blu-Ray… А сегодня основной движущей силой развития индустрии стали стриминговые платформы.
И многие, в том числе индустриальные профессионалы, считают стриминги просто телеканалами нового типа.
Это не так. Исключение кураторской или редакторской функции – ключевое отличие стримингов от телевидения. Не директор по показу киносети и не глава телеканала решают, какой фильм вы будете смотреть, а вы сами. Это принципиальное отличие. С другой стороны, как мы уже обсудили выше, стриминги ближе всего по масштабу бизнеса и типу его ведения к студиям золотого века Голливуда. Они контролируют и производство, и дистрибуцию, и маркетинг.
Так что вернемся в день сегодняшний. После Великой депрессии нефтяные скважины заработали на полную, а что с нашей «нефтью»? Можно ли сказать, что из-за пандемии киноиндустриальная жизнь едва теплится вокруг иссякших «скважин»? Нет, это не так.
Продолжая метафору: мы просто почти выработали одно месторождение, но обнаружилось другое – значительно более богатое. На нем стали возможны и новые скважины, и новые центры жизни. Это стриминговые платформы. У них достаточно денег, и они их не жалеют. Им нужно выстроить свои отношения с аудиторией. С той, которая уже долгие годы тщательно выбирала культурные продукты и чрезвычайно избирательно относилась к походам в кинотеатры. С той аудиторией, большая часть которой вообще перестала смотреть кино вне дома. И с точки зрения истории нашей индустрии это не конец книги, а разве что конец главы, да и то не факт. Но только при условии, поставленном новыми платформами, они развиваются и производят свой киноконтент строго по модели, когда-то обеспечившей взлет главных киностудий мира.
Современная киноиндустрия, обновленная влиянием стриминга, с одной стороны, вернулась к своим истокам. А с другой – если не разрушила, то существенно поколебала фундаментальную основу нашего понимания кино. И вот что я имею в виду.
За два года до того, как братья Люмьер своим изобретением положили начало эпохе кинематографа, к аналогичному открытию пришел великий американский изобретатель Томас Эдисон. Он, будучи большим любителем оперы, сначала изобрел фонограф, а затем создал и свой кинематограф – звуковой. Но его устройство было рассчитано лишь на одного зрителя. Надо было вплотную приблизить глаз к окуляру, посмотреть на движущиеся картинки и услышать звук, который раздавался из фонографа, стоявшего рядом.
А победило изобретение Люмьеров, которому даже не понадобился звук. Почему? Все дело в общественных процессах, с которыми совпало изобретение кино, вернее, изобретение способа его потребления – коллективного просмотра и коллективного же сопереживания в кинозале. Именно такое зрелище оказалось востребованным в эпоху колоссальных миграционных волн, стремительного роста мегаполисов и появления новых общественно-политических моделей (тоталитарных и демократических). Политики быстро оценили характер и эффективность влияния кино на умы и, главное, сердца зрителей. Не случайно диктаторы стали самыми большими синефилами. И даже его продюсерами. И Муссолини, и Гитлер, и Сталин сами придумывали сюжеты и темы, запускали в производство, смотрели, «монтировали», цензурировали, запрещали и выпускали фильмы.
Для XX века коллективистская концепция Люмьеров была рабочей и даже в чем-то единственно правильной. Но не для века XXI. И дело даже, наверное, не в развитии технологий. Да, тот факт, что смартфоны и планшеты позволяют смотреть кино где и когда угодно, несомненно, сыграл свою роль. Но главная причина все же в другом: в новом веке самой ценной валютой, ультимативно невосполнимым ресурсом стало время. Когда у тебя мало времени и много доступных видов досуга, что называется, на дому, зачем тебе идти в кинотеатр? Особенно при наличии у тебя дома, скажем, PlayStation и возможности погрузиться в мир выдающейся компьютерной игры, не вставая с дивана?
В обстоятельствах новых общественных процессов на первый план и вышла концепция Эдисона – концепция индивидуального домашнего кинопросмотра. А апостолами нового мира, совершившими революцию планетарного масштаба, стали создатели платформы Netflix Рид Хастингс и Тед Сарандос.
В 2007 г. компания Netflix была известна исключительно в Америке и исключительно как компания по прокату DVD. Это был бизнес Netflix, и бизнес этот шел хорошо: в 2005 г. Netflix ежедневно доставлял 1 млн дисков, а на начало 2007 г. рыночная капитализация Netflix составляла примерно $1,5 млрд. Но это был успешный локальный бизнес, и не более того. Прошло чуть больше десяти лет, и текущий период мировой истории можно назвать эпохой компании Netflix. Что же произошло?
Рид Хастингс, владелец и CEO компании, придумал «стримить» зрителю профессионально сделанный кино-контент, то есть предложил смотреть онлайн то, что ты хочешь и когда хочешь. А Тед Сарандос, второе лицо компании, нашел тот оригинальный контент, который был нужен компании, чтобы привлечь зрительское внимание. И увеличить подписку.
Netflix, Inc. основана в 1997 г. Ридом Хастингсом и Марком Рэндольфом. Первично бизнесом компании был прокат развлекательного контента на DVD, но в 2007 г. Netflix начала поставлять зрителям-подписчикам фильмы и сериалы на основе потокового мультимедиа, то есть напрямую через интернет, минуя посредников (кабельное, спутниковое и эфирное ТВ), которые традиционно брали на себя функции редактуры и цензуры.
В 2010 г. платформа обрела международный статус, став доступной в Канаде, а в 2011 г. – в Латинской Америке, в том числе на островах Карибского бассейна. Сейчас сервис распространен в 190 странах. По данным на октябрь 2021 г., у компании насчитывается 214 млн подписчиков, включая 74 млн в США и Канаде.
В 2013 г. платформа начала собственное производство контента. Ее дебютом стал сериал «Карточный домик». На создание оригинального контента в 2020 г. компания потратила $11,8 млрд, а в 2021-м – $17 млрд.
Ныне Netflix возглавляют Рид Хастингс как CEO и Тед Сарандос как ко-CEO и креативный продюсер, ответственный за контент.
Рид Хастингс, математик и программист, оказался в кинотелеиндустрии во многом из-за разочарования в бизнесе по созданию программного обеспечения. Его компания Pure Software, выпускавшая программное обеспечение для устранения неполадок, вышла на IPO в 1995-м, а в 1997 г. была куплена компанией Rational Software за $700 млн, что принесло Хастингсу стартовый капитал для запуска Netflix. Основывая совместно c другом и коллегой Рэндольфом Netflix, он ориентировался на перспективность незанятой бизнес-ниши дистанционного проката видеодисков (диски рассылались клиентам по почте). А вот Сарандос, по образованию журналист, давно сделал свое увлечение киноискусством профессией: карьеру он начал в родной Аризоне с должности управляющего в магазине CD и DVD, совмещенным с пунктом видеопроката, где подрабатывал еще школьником. Перед переходом в 2000 г. на Netflix по приглашению Хастингса Сарандос занимал пост вице-президента по продуктам и мерчандайзингу в сети, состоявшей более чем из 500 магазинов Video City / West Coast Video.
Так в руководстве Netflix объединились инженерное мышление Хастингса и глубокое знание кинематографа и телевидения Сарандоса. Причем именно с приходом последнего связывают расширение библиотеки сервиса, производство компанией подлинно новаторских оригинальных фильмов и сериалов и привлечение к сотрудничеству таких киноавторов, как братья Даффер, Рики Джервейс, Дэвид Финчер, братья Коэн, Райан Мерфи, Питер Морган, Мартин Скорсезе и др.
По факту эти два человека, радикально изменив потребительское поведение, и создали тот культурный и социальный феномен, который сегодня называется стриминговыми платформами. Так спустя 110 лет после изобретения кинематографа и вышла на авансцену индивидуалистическая концепция Эдисона. Теперь мы смотрим фильмы в одиночестве и везде, где нам удобно, – дома, в машине, в метро. Смотрим на любом гаджете – на планшете, смартфоне, компьютере.
Разговор о феномене Netflix важен не только для понимания процессов, идущих сегодня в индустрии, но и гораздо шире – для понимания окружающего нас мира и того, что называется Zeitgeist, дух времени. Netflix изменил расстановку сил в бизнесе и творчестве и революционизировал процесс кинопросмотра для уже сотен миллионов зрителей.
Но давайте обо всем по порядку.
Услуга онлайн-стриминга фильмов и сериалов не только сделала качественный контент легкодоступным, она избавила авторов от ограничений, непреодолимых для «классических» кино и ТВ.
То есть для платного стриминга исчезают законодательные ограничения, жестко регламентирующие бесплатное эфирное телевидение. Ведь если зритель заключает с поставщиком контента договор (оформление подписки является именно заключением договора), то тем самым он берет на себя обязательство контролировать то, что смотрят в его доме несовершеннолетние. А это значит, что все то, от чего ограждает детей и ранимых взрослых общедоступное эфирное ТВ, несущее ответственность за свою программную политику – сцены секса, употребления наркотиков, потенциальное оскорбление верующих, противоречивые характеры, – может стать частью высказывания на стриминговой платформе.
Контент, производимый для стриминговых платформ и платных сервисов, объединяет одно: он категорически не может быть похож на контент бесплатного телеэфира. Сериалы Netflix практически неизменно относятся к возрастной категории 18+ (детской аудитории адресован Netflix Kids), то есть содержат обсценную лексику, а также сцены насилия, секса и употребления наркотиков. Степень откровенности произведения определяют его шоураннеры, но с каждым годом границы допустимого расширяются. Это связано не только с желанием авторов рассказывать свои истории максимально аутентично и искренне, но и с нежеланием зрителей платить за контент, лишенный исключительности, доступный для бесплатного просмотра по телевизору.
В онлайне можно обойтись без хеппи-эндов, можно убить главного героя, можно рассказать сложную историю с объемными и противоречивыми образами. Разве представимы на обычном эфирном ТВ фильмы той образной сложности, которая продемонстрирована Чарли Кауфманом в нетфликсовском «Думаю, как все закончить», или той степени безыллюзорности и нравственного пессимизма, как в «Дьявол всегда здесь» Антонио Кампоса (оба производства Netflix)? Стриминговые сервисы дают возможность всерьез и бескомпромиссно говорить о людях, о жизни, о драматических перипетиях, вызовах и обстоятельствах борьбы за человеческое достоинство, успех или выживание. На платформе есть возможность остро и без экивоков «проговорить время», исследовав его в своем проекте.
Кроме того, здесь устранено ограничение в хронометраже контента. Формат двухчасового фильма родился в том числе еще и потому, что кинотеатры не хотели показывать фильмы длительностью более двух часов (чтобы в течение дня провести как можно больше оплачиваемых сеансов). Но когда вы смотрите фильм дома и вам он нравится, вы можете смотреть его и десять часов, и двадцать. А если вам уж очень интересно, то и сто. А это означает наступление новой эпохи – эпохи сериалов (экранных романов) в стриминге. И создавать эти сериалы начали лучшие авторы, режиссеры, продюсеры, актеры, пришедшие из киноиндустрии и при этом долгие годы избегавшие работы для эфирного телевидения. Простите за пафос, но все же позволю себе сказать: на наших глазах произошло второе рождение жанра романа. Но о нем – вновь рожденном в сериале – мы еще поговорим подробнее.
А пока важно заметить, что еще до Netflix существовал HBO. Но HBO не стриминговая платформа, а премиальный кабельный канал с абонентской платой: он не предлагает немедленный доступ к тысячам часов известного контента, произведенного лучшими студиями мира, да и сам всегда производил немного – не более 120 часов собственного контента в год. А это всего 10–12 сериалов. Отличных сериалов, лучших в мире, самых популярных – от «Секса в большом городе» и «Игр престолов» до «Настоящего детектива» и «Чернобыля» (подробнее об HBO поговорим в следующей главе), – но всего 10–12, которые канал показывал исключительно своим зрителям. HBO – самый знаменитый, и заслуженно знаменитый, бутик премиального контента. Но бутик – это, что ни говори, ниша. И лишь вслед за успехом Netflix владельцы HBO решили создать собственную стриминговую платформу – HBO Max.
Netflix же первым начал производить контент в огромном объеме, используя для этого новые способы понимания и фиксации предпочтений аудитории. А поскольку индустрия развлечений как бизнес – это в первую очередь индустрия повторов, то примеру Хастингса и Са-рандоса последовали и другие талантливые предприниматели. Появились и продолжают появляться все новые и новые онлайн-стриминговые платформы – как в США, так и в других странах, в том числе в России. Amazon Prime Video, Disney+, Apple TV+, CBS All Access, Hulu, BritBox, специализирующийся на познавательной документалистике Curiosity Stream, наши Ivi, Kion, «Кинопоиск», Okko, Premier, Start… И это даже не десятая часть списка новых платформ! К моменту выхода книги, вероятно, появятся новые, а каких-то мы недосчитаемся – например, уже запустился собственный стриминговый сервис студии Paramount (Paramount+), а кто-то, напротив, обанкротится или же будет поглощен…
Мы с вами сейчас, как я уже говорил, стали свидетелями новой «нефтяной лихорадки». Нахальные новички нашли богатое месторождение и вовсю его разрабатывают. Но и ветераны поняли, что сидеть у истощившихся скважин бессмысленно, и используют свои преимущества – опыт, накопленные технологии и капитал, – чтобы включиться в гонку за освоение открывшихся «полей».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=68616474&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
