Бри приняла его вызов:
– И Шону тоже безусловно повезет, если я не добавлю дополнительные статьи обвинений к его и без того большому списку.
Но с юридической точки зрения преимущество было у Шона, пусть даже он и затеял ссору. Он получил повреждения, находясь под стражей в полиции, а у его брата были финансовые ресурсы, чтобы добиться своего.
Помощник шерифа вошел через заднюю дверь. Бри сложила свою дубинку и ткнула ею в новоприбывшего, затем в Шона.
– Отвезите его в отделение неотложной помощи. Убедитесь, что он ограничен в передвижениях. Не отходите от него ни на дюйм. Не забудьте сообщить врачам скорой, что у него была история с наркотиками.
– Да, мэм! – Помощник шерифа надел на Шона наручники и вывел его через заднюю дверь. Донован поспешил покинуть участок, предположительно – чтобы отправиться со своим братом в отделение неотложной помощи.
Бри окликнула закованного в кандалы мужчину.
– А вам нужно в больницу?
– Нет. Я вам не слабак! – рявкнул тот.
Бри повернулась к Мэтту.
– Ты даже не запыхался.
Мэтт вытянул шею.
– Ну, я довольно вынослив: получаю солидные побои каждую неделю на занятиях Нолана по ММА. Мой брат использовал меня как манекен для тренировок с тех пор, как я родился. Его брат был профессиональным бойцом смешанных единоборств на пенсии и владел спортивным залом ММА неподалеку.
Оба помощника потупились. Коллинз выглядела смущенной. Оскар сидел с каменным лицом.
Бри указала на них:
– Вы оба! В мой кабинет. Мэтт, ты тоже.
Коллинз шла с опаской. У Оскара даже не хватило ума выглядеть смущенным. Он последовал за Бри, его поза все еще была напряженной, подбородок поднят, словно он не считал себя виноватым, даже несмотря на то, что он не смог должным образом сдержать своего задержанного, сохранить контроль над ним.
Это хорошо не кончится.
Они гурьбой вошли в маленький кабинет. Мэтт прислонился к стене. Бри села в свое кресло. Оскар стоял лицом к столу, выпрямив спину, скрестив руки на груди. Коллинз опустилась на стул для посетителей. Она потерла ребра, которые, по мнению Мэтта, наверняка болели сильнее, чем она признавала.
Бри обратилась к Коллинз:
– Что произошло?
– Я снимала отпечатки пальцев у задержанного, когда Оскар, – она ткнула большим пальцем в сторону коллеги, – привел того маленького засранца. Ну и этот мудак назвал второго задержанного слабаком. Тот, разумеется, взорвался.
Бри выдохнула и перевела взгляд на Оскара.
– Почему на Шоне не было наручников?
Оскар попытался пожать плечами, но он был слишком напряжен, и жест выглядел как мышечный спазм.
– Я просто не успел их надеть.
Бри нахмурилась, рассматривая заместителя. Затем она поправила свою форменную рубашку.
– Чтобы такого больше не повторялось. – Затем Бри обратилась к Мэтту: – Как думаешь, Нолан мог бы провести несколько тренировок и практических занятий для наших сотрудников?
– Вполне, – кивнул Мэтт.
– Замечательно. – Бри последовательно смерила Коллинз и Оскара убийственными взглядами. – Давайте так. Я понимаю, что у нас не хватает рук и мы изо всех сил пытаемся выстроить оптимальное расписание смен. Теперь, когда у нас пять новых сотрудников, нам придется найти время для обучения. Навыки самообороны быстро забываются. Нам всем нужна регулярная практика.
Бри вздохнула, явно пытаясь быть одновременно спокойной и инициативной, хотя в глубине души она, вероятно, была взбешена по двадцати различным причинам.
Оба помощника шерифа облегченно кивнули.
Бри указала на Коллинз:
– Переведи своего задержанного в тюрьму. Пусть они оформят его и подержат всю ночь. Наша древняя камера предварительного заключения не выдержит, если он опять включит Невероятного Халка.
– Да, мэм.
Коллинз поправила прическу и поспешила из кабинета.
– Оскар, возвращайся к работе, – скомандовала Бри.
Мэтт подождал, пока оба помощника уйдут и дверь закроется.
– Ты могла бы сделать обоим официальный выговор.
– Они облажались, – кивнула Бри. – Но правда в том, что нам нужно больше, чем одна камера предварительного заключения, нам нужно больше чертового пространства, и я была искренна, когда говорила, что нам всем нужно больше тренировок. Я несу ответственность за то, чтобы мои заместители обладали и поддерживали навыки, необходимые им для выполнения своих обязанностей. – Она тяжело вздохнула. – Зато мы узнали о Шоне еще кое-что.
– Узнали, – согласился Мэтт.
– Во-первых, он агрессивнее, чем мог показаться на первый взгляд, и способен на беспричинное насилие. – Бри потерла локоть. – Но я не могу решить, великий ли он актер или действительно импульсивен. Неужели он оскорбил того громилу, надеясь, что ему сойдет это с рук?
– Нет. – Мэтт вспомнил выражение лица Шона после боя. – Он хотел этой драки. Здоровяк отреагировал именно так, как предполагал Шон.
Бри нахмурилась.
– Зачем? Зачем ему хотеть, чтобы его избили до полусмерти?
– Обратившись в отделение неотложной помощи, он избежал ночи в тюрьме.
Бри откинулась на спинку стула. Мэтт продолжил.
– Он выглядел довольным собой.
– Если так, то это неадекватная манипуляция. Он был готов принять адские побои, чтобы достичь желаемого, – сказала Бри. – Будем надеяться, что завтра мы получим некоторые сведения о наших жертвах.
– Анализ костей требует времени, а скелетные останки обычно не так легко идентифицировать.
– Вдруг нам повезет? А пока давай-ка получим ордер на обыск его жилища. Найди кого-нибудь для изучения его звонков. Мне также нужны его финансовые отчеты. – Она посмотрела на свой телефон. – Я иду домой. Поторопись с этим. Хочу обыскать квартиру Шона завтра, прежде чем он вернется домой и избавится от каких-либо улик. На данный момент выдвинутые против него обвинения недостаточно серьезны, чтобы судья отказал в освобождении под залог, тем более что с ним дорогой адвокат его брата. Шон выйдет во второй половине дня, а я очень не хочу, чтобы потенциальный убийца разгуливал на свободе.
Глава восьмая
Раннее утро пятницы застало Бри склонившейся над холкой Ковбоя, который аллюром мчался по лугу. Теплый ветер хлестал по лицу, и радостное возбуждение наполняло ее, пока копыта лошади летели над землей. Ковбой натянул поводья, и она позволила ему поднять голову. В дальнем конце луга она перевела его сначала в галоп, потом в рысцу. Он немного приплясывал, все еще возбужденный после бега. На его шкуре блестел пот. Бри отдернула футболку на груди.
– Полегче, мальчик. – Она похлопала лошадь по гладкой шее. – Я обещаю, что мы отправимся на более длительную пробежку, когда спадет эта жара.
Она перевела его на шаг, когда они приблизились к холму. Вдалеке в лучах восходящего солнца сиял горизонт. Они поднялись на вершину к огромному старому дубу. Бри остановилась под его ветвями и развернула лошадь, чтобы осмотреть луг, через который они только что проскакали. Желтые полевые цветы усеивали море высокой травы. Именно в этом месте она вместе с племянниками развеяла прах Эрин. Всякий раз, когда она катала детей верхом, они останавливались здесь. Но порой Бри любила побыть в тишине, наедине с воспоминаниями о своей сестре. Делать это, сидя верхом на лошади, которую она унаследовала от Эрин, казалось уместным.
Наблюдала ли теперь за ними Эрин? Бри нравилось так думать.
На нее снизошел покой. Иногда абсолютная благотворность нового существования поражала Бри. Вся ее прежняя жизнь вращалась вокруг работы. Она жила в квартире с капризным котом, который был ее единственной компанией. Редко ходила на свидания и не видела причин впускать других людей в свою личную жизнь. Встречалась с братом и сестрой раз в год и время от времени разговаривала с ними по телефону. Мысли о воссоединении с семьей всегда возникали с оговоркой «когда-нибудь».
А потом Эрин умерла, не оставив Бри шанса на возобновление родственных отношений. Эта возможность развеялась, как ветер развеял пепел Эрин. Бри не могла позволить себе потерять связь с детьми или Адамом. Она перестроила свои приоритеты, а вместе с ними и всю свою жизнь, чтобы поставить семью на первое место.
Она позволила себе несколько минут понаблюдать за восходом солнца. Затем подобрала поводья и коснулась пятками боков Ковбоя. Теперь он был спокоен, шел, не натягивая поводья, и к тому времени, как они добрались до сарая, уже остыл. Она расседлала его и вытерла пот с его спины, прежде чем вернуть в стойло. Она бы покормила лошадей, но Люк настаивал, что это его работа. Выходя из сарая, она потеребила под светлым чубом невысокую и крепкую лошадь Кайлы – Тыкву. Гнедой мерин Люка, Риот, фыркал и мотал головой, пока она и его не потрепала по носу.
Она пересекла лужайку за домом, взбежала по ступенькам заднего крыльца и вошла внутрь. На кухне было прохладно и пахло кофе. Лучшая подруга Бри и бывшая напарница детектива по расследованию убийств Дана Романо наливала кофе в кружку. В январе после своего ухода из полиции Филадельфии Дана переехала в Грей-Холлоу, чтобы помогать Бри воспитывать племянников.
Бри наклонилась и стянула с себя новенький удобный сапог для верховой езды. Милашка засеменила по полу. Ее большой мокрый нос ткнулся Бри в лицо, а лапы собаки – в ее колени. Женщина завалилась набок, ощутив вспышку боли в бедре, ударившемся об пол.
Собака встала над ней, затем опустилась на пол и завиляла бесхвостой задницей, будто хотела поиграть. Кто-то купировал хвост собаке-спасателю задолго до того, как Бри взяла ее себе.
Смеясь, Бри вновь села и стянула второй сапог.
– Милашка, глупая девочка!
Бри потерла бедро, затем почесала под ошейником собаки. Милашка склонила голову набок и вытянула передние лапы.
Бри все еще удивляло, что этот пушистый спасатель не пугает ее. Когда Мэтт обманом заставил ее взять собаку, женщина была раздражена, но в итоге признала, что он был прав. Милашка оказалась наименее пугающей собакой из тех, с которыми она когда-либо сталкивалась. И Бри никогда не предполагала, что у нее могут сложиться с дворнягой такие отношения.
В последний раз погладив собаку, Бри встала. В половине седьмого кухню залил солнечный свет. Черный кот Вейдер сидел на буфете и наблюдал эту сцену с таким видом, словно собирался закатить глаза.
– Милашка, завтрак! – крикнула Дана.
Собака тут же исчезла – даже ее преданность имела границы. Дана наполнила миску из нержавеющей стали и поставила ее на пол. Собака съела всю еду меньше чем за минуту. Кот отвернулся, явно испытывая отвращение.
Дана отхлебнула кофе. Едва рассвело, а она уже была во всеоружии, вплоть до ярко-малиновой помады, которая соответствовала цвету лака для ногтей даже на ногах. Ее короткие светлые с проседью волосы были искусно взъерошены. Бри же собрала свои в простой «конский хвост».
Дана протянула Бри кружку с кофе.
– Хорошо прокатились?
– Да. Приятно выйти на свежий воздух перед работой. Кроме того, верховая езда – лучшее средство, чтобы прояснить голову. Если не сосредоточиться на сто процентов, можно упасть лицом вниз. – Бри вытерла пот со лба. Она ездила верхом несколько раз в неделю по утрам, чередуя это с бегом и йогой.
– Иди в душ. Я приготовлю тебе капучино.
Дана повернулась к новомодной кофеварке.
Бри приняла душ и переоделась в униформу. Она несколько минут сушила волосы феном и заколола их еще влажными. Спускаясь вниз, она ощутила невероятный аромат и вошла на кухню как раз в тот момент, когда Дана вытаскивала противень из духовки.
Бри втянула воздух.
– Это булочки?
– Черничные. – Дана указала на стойку, где на подставке уже охлаждалась дюжина. – Капучино готов.
Бри потянулась за выпечкой, все еще теплой. Она положила ее на салфетку и отломила кусочек, который буквально растаял во рту. Бри отхлебнула капучино.
– Сядь, пока ешь.
– Да, мам, – ехидно откликнулась Бри, взбираясь на табурет у стойки. Как бы ей ни хотелось с утра пораньше оказаться на месте происшествия, она собиралась позавтракать с детьми. Бри понятия не имела, что сулит грядущий день. Она всегда старалась вернуться домой к семейному ужину, но гарантий никогда не было.
Дана закатила глаза.
– Кто-то должен научить тебя заботиться о себе. Приготовься к моей вечерней лекции о том, что нельзя плавать в течение часа после еды.
Они часто шутили о своих взаимоотношениях. Бри никогда не ощущала никакой родительской заботы: мать погибла, когда Бри было восемь, а двоюродной сестре, которая вырастила ее, не хватало материнского инстинкта. По иронии судьбы дважды разведенная, бездетная Дана обладала навыками «сумасшедшей мамочки», которые она применяла на Бри и детях в течение последних шести месяцев.
На лестнице загремели шаги. Дана улыбнулась:
– Люк проснулся.
Шестнадцатилетний племянник Бри промчался через кухню, одетый в джинсы и черную рубашку-поло с логотипом супермаркета на груди.
– Доброе утро!
– Доброе, – произнесли Бри и Дана в унисон.
– У меня ранняя смена. Я почищу стойла после работы, хорошо? – Он схватил булочку по пути к выходу.
– Конечно, – согласилась Бри.
Он умял выпечку у задней двери, засовывая ноги в резиновые сапоги, затем вытер рот тыльной стороной ладони и отправился кормить лошадей.
Бри посмотрела на календарь на стене кухни, где было вывешено расписание детей. Люк приступал к работе сегодня утром в восемь. Неожиданный прилив гордости захлестнул Бри. Даже во время летних каникул Люк просыпался рано, чтобы покормить лошадей, и совмещал работу на полставки в местном продуктовом магазине с игрой в туристической бейсбольной команде. Он тяжело пережил смерть своей матери. Весна была суровой для них для всех, но он, казалось, стал счастливее с тех пор, как начались каникулы.
Нравилось им это или нет, но они приспособились к своей новой жизни.
Восьмилетняя Кайла вприпрыжку вбежала на кухню. Не будучи «жаворонком», девочка обычно предпочитала завтракать в пижаме, однако сегодня она уже оделась в джинсы и розовую футболку с изображением пони.
– Ты рано, – удивилась Бри.
Кайла забралась на табурет и заявила с серьезным лицом:
