Рассказ брата Коуна.
Мерейна, Знамя Барсина, Джорат, Куур
Увидев солнечный свет, брат Коун с трудом справился с искушением упасть на землю и вознести молитву Селанолу – это означало, что дым не достиг города. Там должны были быть выжившие.
По крайней мере, хотя бы немного.
На окраине города их поджидала небольшая кучка людей. Всего несколько десятков, которые по разным причинам не были рядом с ярмарочной площадью, когда случилась катастрофа. Но и среди них были погибшие. По крайней мере, несколько горожан попытались разыскать родных и близких, не обращая внимания на облако. О том, что с ними случилось, говорили лежащие на границе колдовского дыма тела.
В отличие от людей, у животных дела обстояли лучше: какой-то врожденный инстинкт побудил их к раннему бегству. Расстроенные и раздраженные долы стаями бродили по главной улице. Все шесть используемых на ярмарке слоних сбежали и сейчас бродили по улочкам в поисках утешения или заунывно трубя в поисках друг друга. Несколько лошадей тоже вырвались на свободу, но большинство все-таки погибло в загонах.
Брат Коун с каким-то тупым оцепенением наблюдал за беспокойно снующей Джанель, чувствуя, что он не готов смириться с тем, что только что произошло.
Не будь Коун знаком с графом, он бы сейчас и не догадался, сколько ей лет. Казалось, Джанель невосприимчива к смертям, свидетелями которых они только что стали, невосприимчива к ужасу, да даже к шоку. В то время как сам брат Коун чувствовал, что он готов в любой момент сломаться, граф приказала выжившим разделиться на группы и велела обыскать город: кто-то мог не знать о том, что появился демон, а кто-то мог просто сбежать. А раз так, они могли укрыться в своих домах, молясь о том, чтобы весь этот кошмар миновал их. Джанель приказала людям собрать все припасы, конфисковать фургоны, подготовиться к эвакуации.
Она была обучена этому, подумал он. Всю свою жизнь она училась быть тем голосом, за которым в чрезвычайной ситуации последует любой. Она считала себя главной, и, следовательно, это было правдой[60 - Подожди, пока она не окажется в столице. И поверь мне, это уже не будет правдой.].
Брат Коун наблюдал, как люди исчезали во внутренних двориках, пока наконец не сообразил, что же он видит. Сходни. В каждом из двориков были расположены сходни, уходящие под землю или в глубь склона холмов. Создавалось впечатление, что жители Мерейны попросту забыли построить дома над своими подвалами. Круглые груды камней, которые он принял за кострища, были дымоходами.
Услышав крики, брат Коун очнулся от размышлений: это Данго рявкнул, чтоб выжившие замолчали. Граф Джанель накинула на плечи длинный красный плащ, который, должно быть, прихватила с турнирной площадки. Было очевидно, что на ней доспехи, но догадаться, что именно она и была Черным Рыцарем, было нельзя. Сейчас граф заняла место Нинавис на спине у Арасгона, используя высоту его роста для того, чтобы обратиться к толпе.
– Сегодня на Мерейну напали, – объявила Джанель. – Против людей Мерейны была использована подлая черная магия. Синий дым, который виден позади нас, – проявление колдовства, и он убьет любого, кто задержится рядом с ним, не имея защиты. Мы не знаем, сколько продержится дым, но пока он здесь – нельзя сжигать мертвых. А потому здесь небезопасно находиться после захода солнца.
– А как насчет Привратного Камня? – крикнул кто-то из-за спин людей.
– А что с ним? – откликнулся сэр Барамон. – Он сейчас в замке! Для нас он с таким же успехом может находиться на дне озера Джорат.
Нинавис нахмурилась:
– А что случится завтра утром, когда Хранитель Врат откроет портал?
Джанель заколебалась, и выражение ее лица смягчилось.
– Все зависит от того, будет ли он достаточно глуп для того, чтоб пройти сюда… – Дорна вытерла об юбки пальцы, перепачканные перцем. – Конечно, он должен пройти. Только так он сможет открыть ворота всем участникам турнира и путешественникам, которым нужно возвращаться домой. Если он будет достаточно умен, он сможет остаться там, и тогда он увидит дым и расскажет своим людям в Доме Де Арамарин, что что-то пошло не так. Но если он не обратит на это внимания? – Дорна пожала плечами: – Думаю, он либо умрет от колдовского дыма, либо встретится с местным исчадием ада, когда они начнут бродить здесь, в округе, и тогда он умрет от этого.
– Но ведь получается, что это хорошо, да? Когда Хранители Врат поймут, что один из них не вернулся, они пошлют армию, – сказал Данго. – Как раз через Врата.
– Нет, – сказал Кэлазан, – это как раз таки последнее, что они сделают.
Джанель склонила голову в знак признания:
– Он прав. Если Хранитель Врат шагнет сюда завтра, для того чтобы открыть порталы, по которым смогут вернуться посетители турнира, то его уничтожит либо дым, либо одержимые демонами мертвецы. В любом случае после этого не будет открыто ни одного нового портала. А если у него хватит ума не проходить сюда? Тогда тоже не будет открыто ни одного нового портала. Но протокол будет соблюден, и от него не будет никаких отклонений.
– Протокол? – послышался новый голос. Это спросил Гозен, который до этого был вынужден уступить свое место на соревнованиях Джанель.
– Система Врат – величайшая сила Куура, – объяснила Джанель, – но она же и ее самая большая слабость[61 - Ну да, так оно и есть. Когда-нибудь это может стать проблемой. Обидно, правда?]. Если вражеские силы получат контроль хотя бы над одним из Привратных Камней, они смогут за считаные секунды переместить армию в любую точку империи. Каждый титулованный аристократ в каждой провинции обучен протоколам действия при вторжении смертных или демонов. В этом случае Привратный Камень считается утерянным и находящимся в руках врага. И тогда куурская армия действительно откроет Врата, но не здесь. Здесь этого ни за что не произойдет. Они попытаются открыть Врата через Привратный Камень, который находится как можно ближе к нашему. И убедившись, что Врата можно открыть безопасно, армия вернется сюда, чтобы узнать, что случилось с местным Привратным Камнем. Но это займет как минимум неделю.
– Неделю?! – разинула рот Нинавис. – Да за неделю здесь оживут все трупы!
– Я в курсе.
– Но что мы можем?..
– В зависимости от близости к Мерейне армия может использовать восемь мест, – объяснила Джанель. – Они наугад выберут Врата, которые откроют, для того чтобы гарантировать, что ни одни вражеские силы не смогут предсказать, откуда прибудут солдаты империи, и залечь в засаде. Для того чтобы встретиться с армией и рассказать им, что произошло, нам нужно разделиться на девять групп. Восемь из них отправятся к точкам открытия Врат и встретят солдат до того, как они прибудут в Мерейну.
– А зачем девятая группа? – спросил кто-то.
Джанель посмотрела на Нинавис:
– Не все из нас могут путешествовать быстро. Среди нас есть дети, раненые, больные и старики. Им нужно будет укрыться в безопасном месте. Едва зайдет солнце – и город станет небезопасен для любого живого существа. Я не знаю этого знамени и потому спрашиваю у вас: где мы можем укрыться?
Люди зашептались и начали переглядываться:
– Старая мельница…
– Там поместимся только мы двое… Да вдобавок она насквозь прогнила…
– А как насчет Холодных Вод? Сейчас там никого нет.
– Сейчас и Холодных Вод нет.
– Да? А что там случилось?
– Там? Дедрю.
Нинавис вздохнула:
– Я знаю место, где можно спрятаться.
Джанель смотрела лишь на нее. Должно быть, она знала, что у Нинавис есть логово, но она давала женщине шанс самой рассказать об этом.
Но стоило Нинавис заговорить, и это, казалось, развязало руки остальным. Закивал и Джем Накиджан, и Дубина, и Видан, и Ган, Которая-Как-Выяснилось-Не-Была-Дочерью-Мельника.
– Да, – согласился Данго. – Там хватит места на всех.
– Отлично. – Джанель махнула рукой в сторону толпы. – Теперь мне нужны восемь лучших всадников и все лошади, которые есть. Добровольцы, шаг вперед.
Пока Джанель и остальные занимались распределением команд, брат Коун сосредоточил свое внимание на бароне Тамине. Изгнать дым из легких Тамина он, конечно, не мог, но то, что они выехали за пределы дыма, весьма помогло барону. Больше всего Коуна мучила слепая паника, горевшая в глазах барона. Казалось, что он очнулся, уже пришел в сознание и чувствовал, с каким трудом ему дается каждый вздох.
– Этот знак ему так и не помог? – Дорна опустилась на колени рядом с Тамином, проверяя его глаза, рот и нос. Тамин по-прежнему задыхался, хотя уже вроде и не находился при смерти.
– Он очищает воздух вокруг головы, но не думаю, что он может сделать что-то с тем, что уже находится в его легких. Новый воздух не может проникнуть внутрь. – Брат Коун покачал головой: – Этот знак… Я никогда не видел ничего подобного, Дорна.
Старуха нахмурилась:
– О чем ты говоришь? Ты ведь сам им пользовался. Я просто скопировала то, что сделал ты.
– Но это не должно было сработать! Единственная причина, по которой… – Он осекся на полуслове. – Я объясню все позже. Нужно придумать, как очистить его легкие.
Дорна уставилась на него так, словно он упустил что-то очевидное.
Брат Коун поднял глаза:
– Почему вы так смотрите на меня?
Она наклонилась вперед:
– Разве не предполагается, что ты обучен надлежащим образом? Получил эту блестящую лицензию Синего Дома на магию и все такое?
– Я никогда не говорил вам… – Брат Коун понизил голос до шепота: – Я никогда не говорил вам, что у меня есть лицензия Гильдии Врачей.
В Джорате не стоило рассказывать об этом. Местные верования не очень хорошо сочетались со знаниями, полученными им при прохождении строгого обучения и получении разрешения на практику магии. Джоратцы даже с Хранителями Врат примирялись лишь потому, что этого требовала военная сила Куура и экономическая стабильность. Все закрывали глаза на небольшое применение языческой магии, позволяющей пересекать всю область, чтобы регулярно смотреть на выступления своих любимых рыцарей.
– Ой, да ладно. До того как старый граф нас покинул, он рассказывал о таких, как ты. У тебя ведь есть книжное обучение. Вот к чему я клоню.
– Мне сейчас не нужны ваши насмешки, Дорна…
Она демонстративно закатила глаза и указала на Тамина:
– Так ответь мне на вопрос, жрец: разве подобное не влечет подобное? Ты ведь должен был это выучить, не так ли?
– Что вы имеете… – Брат Коун оборвал речь на полу-слове.
Он ошеломленно уставился на нее, несколько очень долгих, напряженных секунд не понимая, что она имеет в виду. Он ничего не мог поделать с колдовским дымом в легких барона. Однако, да, если бы он мог связать проклятый туман с чем-то достаточно близким к его основной природе – например, с обычным дымом, – он мог бы создать симпатическую связь. А потом то, что случилось с одним, случилось бы и с другим. Брат Коун бросился к своему вьюку и принялся шарить руками по карманам.
– Свеча, – бормотал он. – Мне нужна свеча.
– Хм-м-м-м-м… – Дорна протянула ему маленькую свечу из пчелиного воска, но, прежде чем он успел взять ее, отдернула руку. – Не здесь! – возмутилась она. – Ты с ума сошел, жеребенок? Не стоит показывать это всему городу, да и вообще любому, кто захочет посмотреть. Лучше отнести его за знамена кузнеца.
Брат Коун почувствовал, как к лицу прилила кровь, но в логике Дорне было не отказать. Если бы местные жители увидели, как он использует на бароне Тамине магию, времени на то, чтобы объяснить, что он жрец, уже не будет.
Они просто сразу потянутся за дубинками и ножами.
А затем он вдруг осознал, что Дорна каким-то образом поняла правила симпатической магии, но сейчас было не время выяснять, откуда она все это знает.
– Ты берешь под мышки. – Дорна подняла ноги барона.
Брат Коун подхватил Тамина, и они втроем неуклюже прошаркали дальше, прячась за большими знаменами и направляясь ко внутреннему дворику с большой крепкой кузницей и рабочей зоной.
Конечно, подумал он. Без особой на то необходимости лошади не захотели бы спускаться под землю, даже если бы здание было с мостками.
Остальные горожане были заняты тем, что слушали инструкции Джанель, а потому не уделяли внимания странной троице. Брат Коун надеялся, что им удалось отнести Тамина в кузницу незаметно для остальных.
Откинув в сторону полотнище, Коун открыл дверь в каменную кузницу. В этой части Куура коней подковывали нечасто, так что Коун предположил, что кузницу использовали для мелкого ремонта турнирной брони и тому подобного. Огня в топке было достаточно, чтобы зажечь небольшую щепку, от которой брат Коун, в свою очередь, и зажег свечу Дорны.
Плохо сделанная свеча сильно дымила. Дым был совершенно обычным – густым и серым. Идеально подходящим.
Взяв свечу в одну руку, Коун, скрестив ноги, сел на усыпанный соломой каменный пол патио, убедился, что ему хорошо видно тело хрипло кашляющего Тамина и дым, поднимающийся спиралью от крошечного оранжевого огонька, а затем глубоко вдохнул и попытался войти в Озарение.
Это было нелегко. За сегодня он видел столько ужасного. Все, чему он стал свидетелем, промелькнуло в сознании, подобно преследующим призракам. Наконец он успокоился достаточно для того, чтобы видеть, пусть при этом и не пользовался обычным зрением.
Внутри Тамина закручивалась темная, извивающаяся синяя масса, которая боролась с золотой аурой, вспыхивающей над его телом. Световые волны отбивались от синего облака; когда золотой свет отступал, возвращалась тьма.
Голубая энергия казалась скользкой от злобы. Брат Коун сконцентрировался и атаковал своей волей это создание и обнаружил, что оно реагирует подобно живому существу. Оно попросту вывернулось из его рук, выскользнуло из его хватки.
Дым, подумал брат Коун. Ты всего лишь дым.
Пот тек у него по лбу, оставляя дорожки на коже, покрытой пылью и пеплом, но брат Коун не собирался сдаваться, не собирался останавливаться. Победа пришла так внезапно, что мужчина даже пошатнулся, как будто земля ушла у него из-под ног.
Тембр кашля Тамина изменился. Если раньше он походил на кашель человека, давящегося костью, то сейчас он стал кашлем человека, давящегося мокротой после долгой болезни. Затем он перекатился на бок, и его вырвало дымом, вырывавшимся у него из носа и рта.
Обычным дымом.
Барон, тяжело дыша, перекатился на спину. Закрыл глаза и глубоко, прерывисто вздохнул. Лицо тоже обрело нормальный цвет.
Дорна хлопнула брата Коуна по плечу:
– Отлично сработано, жеребенок.
Брат Коун откинулся назад на пятки и посмотрел на Дорну:
– Как давно вы знаете обо мне?
Пожилая женщина пожала плечами, делая вид, что разглядывает свои ногти:
– Думаешь, я могла не заметить, как охранник, которому проломили череп, не умер? Я стара, а не слепа. – Взяв с верстака копытный крючок, она осмотрела его наконечник, а затем небрежно положила себе в карман. – Тебе ведь не объясняли, что значит быть Кровью Джораса?
– Мне нужно… – Хриплый голос Тамина почти не напоминал речь.
– Что тебе нужно, так это хороший пинок под зад, – заявила Дорна. Наклонившись, она схватила аристократа за воротник и потащила его за собой. В обычных условиях у нее бы ничего не получилось, но сейчас силы Тамина иссякли. Вначале он поковылял за ней почти на коленях, но затем смог встать. В конце концов он выкрикнул что-то бессвязное и вывалился на улицу.
Брат Коун последовал за ними, не уверенный, хочет ли он видеть, что произойдет дальше.
– Мой граф! – окликнула Дорна.
Джанель оглянулась. Стоило ей увидеть Тамина, и она тут же бросила горожан и направилась к Дорне с братом Коуном:
– Ты исцелил его.
Брат Коун не мог сказать, обрадовала ли ее эта новость. Возможно, она и сама этого не знала.
– Как бы то ни было, он не умрет от дыма. У него и без этого куча других проблем.
– Джанель… – выдохнул Тамин.
Граф стиснула зубы и, раздувая ноздри, уставилась на Тамина. А затем медленно уперла кулаки в бока:
