– Кто была та женщина, Тамин? Сиделка стража. Чужачка.
– Я не… – сдавленно прохрипел он. – Я не знал… Я понятия не имел… что она… что она устроит.
– Я не спрашивала тебя, знаешь ли ты, что она устроит. Я спросила тебя, кто она.
Вокруг начала собираться толпа. Нинавис и Кэлазан с трудом сдерживали остальных людей, пытаясь убедить их, что нужно потерпеть. Джанель не обращала на это никакого внимания.
– Она была… – Тамин облизал губы. – Она была рабыней. Рабыней-долтаркой. Сенера. Ее звали Сенера.
Джанель нахмурилась еще сильнее:
– Она командовала этими солдатами. Рабыни не командуют солдатами[62 - О, спасибо. Рада, что это кто-то заметил.].
– Релос сказал… сказал, что она была рабыней. Он привел ее… – Тамин поморщился: – Можно воды?
Брат Коун потянулся за бурдюком с водой, а Джанель склонилась на Тамином:
– Кто такой Релос Вар? Расскажи мне о нем.
Брат Коун протянул Тамину бурдюк, и барон принялся жадно пить воду. И, похоже, после этого ему полегчало, поскольку голос зазвучал лучше:
– Что я натворил?
– Слишком много всего и еще больше – недостаточно. Но прямо сейчас мне нужно, чтобы ты сосредоточился, Тамин. Кто такой Релос Вар?
Поддерживаемый Коуном, Тамин с трудом сел.
– Учитель. Мой отец нанял его, чтобы… – Он замялся.
– Чтобы что?
Глаза Тамина засверкали стеклянным блеском. Он глубоко вздохнул:
– Чтобы вылечить меня от того, что я колдун.
Кто-то в толпе ахнул. Еще кто-то выругался. Дорна, уперев руки в бока, повернулась к толпе:
– Замолчите, вы все! Либо вы дадите человеку сказать, либо будете отвечать передо мной, понятно?
Джанель, прищурившись, склонила голову набок:
– Колдовство – это не то, от чего можно вылечиться, как от костоломной лихорадки или оспы.
– Я не хотел быть колдуном, – прошептал Тамин, – но я не мог… я ничего не мог с собой поделать. Я таков, каков есть. – Он вскинул голову, пытаясь поймать взгляд Джанель: – Ты знаешь, каково это.
Джанель, скривившись, возвела глаза к небесам, словно обращаясь к своим богам, а затем сосредоточила внимание на друге детства:
– Уверена – не знаю. Расскажи мне. Расскажи мне, как ты можешь быть колдуном против своей воли.
– Если тебя прокляли. А я всегда был проклят, – выдохнул Тамин, – с самого детства. Я лечил животных, лечил порезы и ушибы. Я не понимал, что делаю что-то не так. Точней, я не сразу это понял. Но когда… – Он скривился: – Когда отец был ранен на охоте… Я любил отца, поэтому я… я спас ему жизнь.
– Бедняга, – пробормотал брат Коун. – Если бы вы родились в другом месте, такой подарок судьбы принес бы вам стипендию Академии, а заодно и финансовую помощь от Гильдии Врачей. Вы не колдун. Вы – чародей.
Тамин бросил на жреца растерянный взгляд тяжелобольного человека:
– Я способен творить магию. Это колдовство.
– Я так понимаю, – в голосе Джанель звучало явное недовольство, – твоему отцу не нравилось, что у тебя есть дар?
– Нет… – Тамин сжал зубы и отвел взгляд. – Не нравилось.
– Тогда странно, что ты вообще дружишь с человеком, которого твой отец нанял, чтобы наказать тебя.
– Нет, все было не так. Релос Вар – великий человек. Он показал мне, что мне не нужно стыдиться. Мне не нужно было скрывать, кто я такой. – Он понизил голос и бросил короткий взгляд в сторону ярмарочной площади. – А когда отец… – Он не договорил.
– Что случилось с твоим отцом?
Тамин закрыл глаза.
– О, я думаю, и так все понятно, – откликнулась Дорна. – Его отец ненавидел колдовство. А Тамин учился использовать свои «колдовские» способности прямо под носом у своего отца. Так что это был лишь вопрос времени, когда старик поймает его за этим, верно?
Выражение лица Джанель и раньше казалось мрачным, но когда Дорна заговорила, оно стало холоднее льда.
– Так что ты сделал, Тамин?
– Я в этом не виноват!
– Ты барон Барсины. А значит, ты, по определению, виноват во всем, что происходит в этом знамени[63 - Технически Тамин в то время не был бароном.].
Он вздрогнул от гнева, прозвучавшего в ее голосе.
– Релос Вар сказал, что колдуны и колдуньи прокляли меня. Ты должна знать, каково это. Ты тоже проклята.
Ноздри Джанель раздулись от гнева:
– Кто тебе это сказал?
– Релос Вар. И он ведь прав? Ты проклята.
– Не колдунами.
– В этом нет никакой разницы!
Брат Коун вцепился в плечи барону:
– Это не так! – запротестовал он, хотя, скорее всего, Тамин не обратил на это никакого внимания.
– Это ты убил своего отца, Тамин?
Мужчина загнанно оглянулся по сторонам, но собеседников со всех сторон окружала толпа. Все жители города прислушивались к разговору, смотрели с нетерпением, ждали его ответа.
– Я не убивал его, – сказал Тамин, – я просто… Я просто убрал свое исцеление. Забрал его обратно. Он должен был умереть еще в первый раз, так что во второй он просто… умер.
Брат Коун заморгал:
– Это действует совсем не так! – и, повернувшись к графу, прошептал: – Исцеление действует не так. Нельзя просто его забрать!
Джанель кивнула, показывая, что услышала его слова, и подняла руку, жестом показав брату Коуну, чтобы он замолчал. А затем вновь повернулась к Тамину:
– А казнить управляющего за смерть твоего отца была твоя идея или Релоса Вара?
– Это была… – Тамин не договорил, но в его глазах появилось что-то темное и призрачное. Казалось, он только что очнулся от кошмара.
Тишину распорол голос маленькой краснокожей девочки с белыми пальцами, поставившей корзинку на землю перед Тамином:
– Кобыла Ксала приготовила тебе на ужин булочки на пару.
На вид ей было лет шесть.
Девочка шмыгнула носом и, вытерев его рукавом, повернулась к пожилой женщине:
– Я правильно сказала?
Та кивнула:
– Все правильно, жеребенок. – И она бросила под ноги Тамину зеленый шерстяной сверток: – Еще тебе понадобится плащ, чтобы согреться.
Дорна выпрямилась и положила руку на плечо Джанель.
Глаза графа расширились.
Брат Коун почувствовал, что настроение толпы изменилось, но он не понимал, что происходит. Тамин сперва выглядел озадаченным, но затем на его лице появилась паника:
– Нет. – Тамин покачал головой: – Нет, мне не нужна ваша милость!..
– Ты возьмешь то, что мы тебе дадим, – мягко ответил ему Кэлазан. Вытащив из-за пояса кинжал в ножнах, он положил их у ног Тамина: – Тебе понадобится клинок, чтобы быть в безопасности
– У меня есть для тебя пара седельных сумок, – предложил Данго. – Твой путь очень долог.
Брат Коун потянул Дорну за рукав:
– Я не понял. Он только что признался, что убил собственного отца, и обвинил в этом отца Кэлазана. Почему они дают ему подарки?
Дорна, скрестив руки на груди, наблюдала, как горожане выбирают разную мелочь: какой-то мешок, веревку, сушеные яблоки.
– Это не совсем подарки… – Она нахмурилась, с трудом подбирая слова по-гуаремски. Она указала на толпу: – Это скорее «оплата услуг»[64 - Как я понимаю, раньше это так и было. Эта практика – пережиток, оставшийся со времен, когда «дворяне» Джората были офицерами куурской армии, которым были пожалованы земли в обмен на службу.].
– Что? Не понимаю!
Толпа засуетилась. Подарки были импровизированными, их подбирали из запасов, взятых, когда люди убегали от дыма, – и вряд ли без них можно было обойтись. И все же они со всем презрением отдавали их барону. Отдавали с такой злобой, словно готовы были предложить ему яд, нанести удар ножом.
Тамин заплакал.
Он встал, и по щекам его бежали слезы.
– Пожалуйста, Джанель. Пожалуйста, не позволяй им…
– Не позволять им? – На лице у Джанель появилось недоверчивое выражение. – Это их право.
В его глазах вспыхнул прежний гнев:
– Ты лицемерка! Единственная причина, по которой ты находишься здесь, – это лишь бы избежать собственного Осуждения! И ты смеешь упрекать меня в том, что я не желаю отказываться от того, что принадлежит мне по праву, когда сама бежишь от такой же судьбы?!
У Джанель перехватило дыхание. На мгновение Коуну показалось, что она ударит Тамина, но вместо этого она лишь сжала кулаки:
– Я не скрываюсь от правосудия. Я скрываюсь от ублюдка, который думал, что сможет купить кантон Толамер и подкупить людей – моих людей, чтобы они Осудили меня, если я откажусь согревать ему постель. Сэр Орет явился со своими войсками, ультиматумами и требованиями о лишении меня имущества, не дожидаясь даже, пока остынет тело моего дедушки, – поправила его Джанель. – Но я не позволяла колдунам, йоранским шпионам и демонам иметь полную свободу действий для того, чтобы отправить души моих людей прямо в ад.
– Я не знал, что делаю это! – выпалил Тамин.
– И это лишний раз показывает, что ты слишком молод и наивен для того, чтобы тобой не манипулировали, заставляя делать это вместо себя.
Его смех походил на сдавленное рыдание.
– Слишком молод? Джанель, я на год старше тебя.
– И намного младше во всем остальном.
Тамин вскочил на ноги, не обращая никакого внимания на одеяла, заплечные сумки и завернутую в ткань еду.
– То есть ты ничего не будешь с этим делать? Ты же граф!
– Я не твой граф! – выкрикнула Джанель.
Разговоры разом стихли. Все, кто готовился к отъезду, замерли, стоило ей повысить голос.
– Будь благодарен за это, – уже мягче продолжила она, – потому что, будь я твоим графом, я бы приказала казнить тебя за то, что ты здесь сделал. Я бы сама держала меч. Понимаешь, Тамин? Я видела, как ты приказал убить человека, которого ты только что признал невиновным. Ты убил своего собственного управляющего за преступление, которое сам же и совершил. Ты смеялся, когда демон, которого ты наделил полномочиями, убил рыцаря и ее оруженосца, превратив поле чести в посмешище. Ты сжег невинных людей на костре, обвинив их в колдовстве. Ты убил бы еще больше, и все ради одобрения этого Релоса Вара и пророчества, которое он сам же, наверное, и выдумал. Не проси меня вмешаться, Тамин. Тебе не понравится, как бы я поступила с тобой, будь я твоим графом.
Брат Коун вдруг понял, что с тех пор, как Джанель вышла сражаться с Дедрю, она ни разу не назвала Тамина бароном.
На несколько долгих, напряженных мгновений повисла тишина. А затем Ган, дочь мельника, – точнее, Ганар, дочь стража Докмара, – вышла вперед, ведя на поводу старую лошадь, и улыбнулась Тамину, хотя это явно далось ей с трудом.
– Я оседлала тебе лошадь. Мне сказали, ее зовут Орхидея. Ночью она плохо видит, так что тебе нужно будет убраться подальше от города до захода солнца.
– Ган… – Тамин выглядел пораженным.
– Не смей, – сказала Ган. – Просто – не смей. Тебе нужно уходить, Тэм, сейчас же. – Ган посмотрела на мужчину, за которого когда-то собиралась выйти замуж. – Я не уверена, что буду мешать Кэлазану, когда он захочет отрубить тебе голову. Думаю, когда он нанесет удар, я даже буду его подбадривать.
Тамин сглотнул. Затем поднял подношения, сунул их в заплечную суму и вскочил на лошадь.
