– То была необыкновенная ведьма, – низко произнес Рафаэль, улыбнувшись краешком губ. – Ее мать – чернокожая рабыня, отец – богатый землевладелец. Рожденная быть чужой и там и здесь, она стала своей повсюду. Ее боялись и к ней же бежали за помощью, когда заболевало дитя или изменял нерадивый муж… Судье стоило лишь назвать ее имя, и он тут же смягчал любой приговор, опасаясь следующим утром найти у себя под дверью проклятую гри-гри.
– Мари Лаво, – поняла я вслух, и Рафаэль кивнул. – Королева вуду.
– Наша первая Верховная, – продолжил он. – Да, ковен достаточно молод. Если бы не она, его бы не было вовсе. Она сумела объединить разрозненных представителей культа вместе и, невзирая на происхождение, была свободным человеком. Во всех смыслах этого слова. Надеюсь, этого достаточно, чтобы вы поняли, какую ценность представляет для меня сей артефакт. Так с чего мне отдавать вам единственное, что осталось от моей матери?
– Матери? – переспросила я и оглядела Рафаэля повнимательнее.
Я видела портреты Мари Лаво лишь в книгах Виктории, поэтому не могла оценить, насколько Рафаэль похож на нее внешне. Самая сильная магия всегда выбирает женщин, но даже среди них Мари Лаво считалась больше, чем просто выдающейся. Она была гением.
– Моя мать родила по меньшей мере пятнадцать детей. Я даже не со всеми из них знаком лично. Чтобы объяснить новоорлеанцам свое долголетие, Мари долго притворялась своей собственной дочерью… Но однажды годы взяли свое. Уже давно именно я возглавляю ковен. Останки матери – это регалия, подтверждение моего Верховенства, – объяснил Рафаэль. – У нас лидерство наследуется иначе. Верховная сама выбирает себе преемника. Расстаться с черепом – это сложное решение…
– Так, значит, ты его не отдашь?
Рафаэль внимательно осмотрел свою регалию со всех сторон, размышляя. Точнее, делая вид, что размышляет, ведь для себя он уже все давно решил.
– Ну, почему же… Отдам.
Я фыркнула, сложив руки на груди. И почему все вокруг стали такими добрыми? Где пряталась от меня эта неслыханная доброта мира раньше?
– В чем подвох? – решился уточнить Коул, видимо, подумав о том же самом.
– Никакого подвоха! Видите ли, я тоже заинтересован в предотвращении ритуальных убийств. Вы ведь здесь именно из-за них, я угадал? В Новом Орлеане смертей не было с августа. Благо у нас не так много лишней магии, свободно разгуливающей по городу в поисках пристанища, как в Бёрлингтоне после истребления Шамплейн. Потому и новоодаренных почти нет…
– Погодите-ка, – прервал его Коул, подняв руку, как школьник. – Когда мы разговаривали в последний раз, ты сказал, что я все выдумываю насчет ритуалов и это орудует обыкновенный маньяк…
– Прошло два месяца, мальчик, – Рафаэль закатил глаза. – Я тоже не сижу без дела и успел многое разузнать. Только вот продвигаюсь гораздо медленнее, чем вы. Ведь у меня, как у Верховного, на попечительстве ковен из ста ведьм, так что и свободного времени в разы меньше. Я буду только рад, если вы возьмете решение столь… деликатной проблемы на себя. В обмен я готов предоставить вам все, что для этого нужно, включая регалии моего ковена.
Коул заискивающе посмотрел на меня. Я смогла только промычать в ответ, сомневаясь во всем, что происходит, а оттого совсем не радуясь дружелюбию Верховного Вуду.
– Допустим, мы согласны, – медленно произнесла я, снова осторожничая. – Так когда мы можем забрать череп?
– Не раньше завтрашнего утра, – ответил Рафаэль и, пройдясь до окна, одернул жалюзи. Те взлетели вверх со свистом, открывая вид на оживленную улицу, где уже прогуливались ряженые с детьми, конфетами и музыкальными инструментами.
– Самайн, – простонала я, хлопнув себя по лбу. – Точно!
– Сегодня наш ковен празднует День мертвых и воздает почести лоа – духу вуду, что ждет нас всех на той стороне. Сегодня день Барона Субботы – князя смерти, и этот череп, – он любовно погладил рукой костяную макушку, – то, что позволяет установить с ним связь. Мари Лаво была его любимицей. Без этого никак.
Я кивнула. Потерпеть до завтра было не таким уж суровым условием для столь выгодной сделки, как бы мне ни терпелось скорее вернуться домой.
– Хорошо. Тогда мы заедем за ним сразу после ритуала…
– О, вы тоже приглашены! – Рафаэль заулыбался так широко, что под темными губами, похожими на дольки инжира, сверкнули белоснежные клыки. – Если к моему ритуалу присоединится другая Верховная, Барон Самеди явится куда охотнее.
– Извини, но мама с детства учила меня не лезть в то, в чем не разбираешься. Один из первых законов магии, – шутливо хмыкнула я. – Это не мой культ и не мои духи. Не хочу случайно нажить себе новые неприятности в виде каких-нибудь энергососущих сущностей.
– Решать тебе, но… Тогда я бы отдал тебе череп куда охотнее, – Рафаэль произнес это так ненавязчиво, будто это был вовсе не ультиматум. – Ты ведь понимаешь, что значит встретиться с самим князем смерти? Это возможность расспросить его о том, в чем он сведущ лучше всего, – о черной магии. Лоа – не боги, но они думают и видят, как они. Призыв состоится в полночь на кладбище Метейри. У вас есть время передохнуть. Кстати, могу предложить уютную гостиницу прямо за углом. Разожги камин, и, как для друзей ковена, вам сделают пятидесятипроцентную скидку!
Последнее Рафаэль отчеканил с таким официозом, что сомнений не осталось: вести бизнес – действительно его стезя. Продажи здесь наверняка идут полным ходом.
Мы с Коулом переглянулись и вышли из магазина, как только он оплатил на кассе все, что успел нахватать с полок за время нашей беседы. Поглядывая на курильницу и нож-атаме в его руках, чтобы понять, зачем они ему сдались, я спросила, как только колокольчик над нашими головами снова звякнул, прощаясь:
– Зачем ты рассказал ему про Зои?! Выложил все как на духу! А если бы он только разозлился от этого?
Коул сложил покупки в бумажный пакет, стоя на каменной лестнице, и пожал плечами.
– Но не разозлился же…
– А мог! И что бы мы тогда делали?
– Быть честным – это нормально, Одри.
– Быть честным – это опасно! – воскликнула я.
– А как собиралась поступить ты? – Коул нахмурился и поравнялся со мной, когда я, раздраженная, уже неслась по пешеходной улице в сторону машины. – Снова соврать и обокрасть его? Тебе мало врагов, и ты захотела нажить себе еще одного в лице Верховного колдуна Вуду?! Иногда достаточно просто попросить, Одри. Большинство людей понимают по-хорошему.
– Ты слишком наивен для детектива убойного отдела.
– Может быть, но у меня есть чутье, забыла? Я же охотник. С Рафаэлем по-другому бы не сработало, поверь. Не злись, – голос Коула вдруг прозвучал так мягко и смятенно, что мой гнев укололо нежностью, и тот сдулся, как воздушный шар. – Лучше расскажи, что мы будем делать с приглашением на ритуал.
– Ты правда думаешь, что у нас есть выбор? – буркнула я. – Это не приглашение, а условие сделки, Коул. К тому же, помнится, ты как раз хотел побывать на кладбище Метейри…
– То есть мы идем? – улыбнулся Коул, и сложно было не заметить, что в глубине души он надеялся услышать это. – Не то чтобы я одобрял твое участие в призыве какого-то духа, но… Это любопытно. Вдруг он расскажет что-нибудь полезное?
Мы с Коулом достигли машины и забрались внутрь, чтобы доехать до гостиницы, которую рекомендовал Рафаэль. Ванна и несколько часов сна – это сейчас было в приоритете, особенно для Коула, который морщился от боли в плече каждые три минуты.
– Если честно, я не верю, что лоа Вуду вообще появляются на их ритуалах, – призналась я, когда Коул парковался под вывеской «Cornstalk» возле двухэтажного коттеджа, выкрашенного в бледно-розовый цвет. – Обычно духи поощряют тех, кто взвывает к ним, одержимостью. Не более того.
– Что-что? – переспросил Коул, переменившись в лице и едва не выронив в лужу чемодан, который доставал из багажника.
Я наклонилась, помогая ему с вещами.
– Когда дух посещает ритуал, ты невольно начинаешь копировать его поведение. Конкретно Барон Суббота – это… Секунду. – Я достала барахлящий смартфон Коула и, открыв первый попавшийся сайт в интернете, промычала: – Ты много танцуешь, пьешь и пошло шутишь. Если сможешь осушить залпом бутылку рома, настоянного на двадцати одном перце чили, – значит, ты и впрямь одержим Бароном Самеди.
– Хм, а он веселый парень, – натянуто улыбнулся Коул, уже поднимаясь по ступенькам гостиницы. – И это называется дух мертвых?
– Несмотря на то что Барон Суббота – проводник душ в загробный мир, он обожает жизнь. Да, магическая традиция вуду очень… своеобразная. Она учит не бояться смерти. Это мне, кстати, нравится. Традиция Шамплейн куда более пессимистичная.
Я спрятала телефон обратно в карман, а затем вошла следом за Коулом на территорию маленькой гостиницы, огороженную кованым заборчиком.
Стоило переступить ее порог, как я будто очутилась в двадцатых годах прошлого века. Все здесь напоминало о тех временах, о которых мне с упоением рассказывала перед сном мама: бежевые обои с геральдическими лилиями, громоздкая хрустальная люстра, винтовая лестница из темного дерева и антикварная мебель, обшитая бирюзовым жаккардом. Это место очень походило на жилой дом, в который мы вторглись, перепутав его с отелем. Каждый угол хранил историю, исчисляющуюся десятилетиями.
Пока я осматривалась, смея только догадываться, сколько ведьм побывало здесь до меня, Коул нашел портье и попросил для нас номер. Точнее, два. Раздельных. Это резануло слух так же болезненно, как и мысль, что эта ночь станет первой за долгое время, которую мы проведем порознь. Похоже, Коул был готов даже переплатить уйму денег, лишь бы не оставаться со мной наедине.
– Fehu, – шепнула я, глядя на пирамидку углей в камине. Огонь вмиг затрещал, принявшись пожирать ее.
Портье, пересчитывая сумму на калькуляторе, сощурился.
– Друзья Рафаэля, я полагаю, – сказал он, глядя в камин. – Скидка, да.
Выдав нам по старомодному бронзовому ключу, портье сопроводил нас наверх. Остановившись перед своим номером, я замялась, смотря на дверь комнаты Коула, которая была следующей.
– Постарайся выспаться. Встретимся в холле в половину одиннадцатого, – сказал он, поворачивая замок.
– Хорошо. Ты взял с собой аптечку? Может, зайти к тебе позже и помочь с твоей… – Я замолкла, не успев договорить: Коул уже зашел внутрь и оставил меня в коридоре одну. – Ладно, как скажешь.
Наши комнаты разделяла одна-единственная стена. Я невольно провела по ней пальцами, ощупывая салатовые обои, и прислушалась, как Коул за ней разбирает вещи. Осмотрев широкую кровать с балдахином, я включила телевизор и открыла свой гримуар.
Руки так и чесались залезть под заднюю обложку, где, по словам Авроры, был спрятан ключ, способный перевести ее Шепчущую главу. Память о той магии была еще свежа: бархатная, она окутывала, как теплый плед, и превращалась в кокон, не желающий отпускать. Тьма, которая показалась мне сладкой, как сливки для кошки.
Под задней обложкой действительно проступало нечто тонкое и продолговатое, будто вшитый внутрь сверток. Осознав, что я щупаю тайник уже несколько минут, готовая вот-вот вспороть сизую ткань и узнать все секреты Авроры, я испуганно захлопнула книгу и бросилась в ванную, чтобы отвлечься.
– Только мне что-нибудь оставьте! – крикнула я гримам, которые, выпущенные на свободу впервые за долгое время, перевернули мини-холодильник.
Лежа в пенной воде под чавканье демонических котов, я то и дело гадала, чем же сейчас занимается Коул. Изредка до меня доносился его голос: он позвонил Гидеону, чтобы справиться о самочувствии Марты и ее отца. Под эту приглушенную болтовню я пообедала снеками из мини-бара, а затем уснула, завернувшись в махровый халат.
Кажется, я проспала весь день, прежде чем меня разбудил шершавый язык Блуда.
– Фу, не делай так, – скривилась я, вытирая обслюнявленное лицо о подушку.
– Кто-то ошивается под нашей дверью, – мяукнул он. – А еще у нас кончились шоколадки!
Я потерла глаза, садясь на постели. Часы уже показывали без пятнадцати десять, а за дверью действительно слышались глухие шаги.
– Наверняка Коул пришел разбудить меня, – сказала я гримам. – Целый день прошел, а я так и не вытащила его ни в один ресторанчик. Должно быть, он напуган.
Но, выглянув в коридор, я никого не увидела.
На дверной ручке болталась вешалка с белоснежным платьем. Я взяла его в руки, разглаживая плотную ткань без узоров и пуговиц. Чистое полотно. На поясе, приколотое золотой булавкой, висело письмо.
«Совсем забыл сказать про дресс-код! Не опаздывайте. Вам помогут найти дорогу.
С уважением, Рафаэль».
Скептично оглядев платье, я втащила его в номер и заперла дверь. У меня все равно не было с собой ничего, в чем мне, как Верховной, было бы не стыдно показаться перед ковеном Вуду. Коты же возмущенно шипели. Чернильный мех стоял дыбом на их холке.
– Ты пойдешь?! Ритуалы вуду премерзкие, – поежился Спор.
– Ты очень глупая женщина. Мы не хотим участвовать в этом. Оставь нас в чемодане, – фыркнул Эго, прежде чем потянуть остальных за узел хвостов и утащить всех троих в пустоту.
Я обиделась, но послушно расстегнула золотой браслет и спрятала его в груде вещей. Забрав волосы материнским гребнем, жемчужины которого теперь украшали мою шею, я надела платье и посмотрелась в зеркало. Оно было соткано не только из белого хлопка, но и из магии: теплое, как зимняя куртка. Жар от него растекался по всему телу до самых ступней. В нем спокойно можно было прогуливаться по октябрьскому лесу, даже не заботясь о сапогах и пальто. Рукава расширялись к запястьям, а вырез на груди был глубже, чем мне бы того хотелось. Накинув сверху шарф, я обвела губы красной помадой и постучала в номер Коула.
Но никто мне не открыл. Тогда я постучала еще раз. Снова, снова и снова. Я стучала не меньше пяти минут, пока не заныли костяшки пальцев. Тревога в груди нарастала как снежный ком: шипы Джулиана вонзились в Коула слишком глубоко, оставив ужасные раны. Могли ли они занести в его кровь инфекцию? Отравить?
Я развернулась к себе, чтобы побежать за Книгой и как можно скорее найти отпирающее заклятие, но, обернувшись, столкнулась нос к носу с миловидной темнокожей девочкой. На ее плечиках сидели такие же черепки, как у Рафаэля на шляпе, а длинные волосы были заплетены в тонкие африканские косички.
– Тебя зовут Одри? – спросила она, хлопая пушистыми ресницами. – Я Диана. Рафаэль просил проводить тебя до кладбища Метейтри. Ты готова?
Я заторможенно кивнула, и Диана, взявшись за мой локоть, потянула меня к лестнице.
– Подожди! С нами идет мой друг, Коул, – пробормотала я, оглянувшись на дверь. – Но он не открывает. Должно быть, что-то случилось…
– Я встретила Коула по дороге сюда, – невозмутимо отозвалась девочка, наградив меня ласковой улыбкой. Я увидела лапки морщинок, что пролегли вокруг ее глаз, и вдруг поняла, что не такая уж она и юная: просто хрупкая низкорослая женщина, тоненькая, как трость Рафаэля, с детски писклявым голосом. – Он уже ушел.
– Куда?
– Не знаю. На кладбище, наверно, – пожала плечами Диана. – Я сказала, что провожу тебя. Идем. – Она мельком глянула на свои карманные часы, висящее поверх жакета на таком же белом платье, как у меня. – Скоро начало. Надо поспешить!
Все это казалось подозрительным, но Диана шла слишком быстро, чтобы у меня оставалось время на раздумья. Мы запрыгнули в пустой трамвай, идущий без остановок прямо до Метейри, и выскочили на улицу уже спустя двадцать минут.
Вдоль дорог прогуливались ряженые подростки, чумазые и требующие у прохожих конфет. Воздух стоял морозный, но чем больше мы приближались к кладбищу, тем слаще и разреженнее он становился. Желто-багряные листья кружили в вихре у чугунных ворот, гостеприимно раскрытых навстречу ночным посетителям. Диана выставила перед собой ладонь, пройдя впереди, и шепнула заклятие. Из ее руки полился мягкий голубой свет, освещая нам путь, будто она сжимала в кулаке склянку со светлячками.
Повсюду возвышались мраморные статуи и надгробия. Мы прошли вглубь кладбища, и лишь там, за высокими семейными склепами, горели свечи. По воздуху тек запах дурмана и мелодия джаза. По мере нашего приближения музыка звучала все громче, а количество свечей вокруг увеличивалось. Вскоре не осталось тропинки, где землю и могильные плиты не покрывал бы горящий воск, капая и шипя. Пламя колыхалось от ветра и дыхания ковена, собравшегося у центрального склепа, поросшего красным плющом. Ведьм и колдунов вуду здесь было непомерно много: одни танцевали и пели, другие глушили водку и черный ром, а кто-то рисовал на земле особые знаки кукурузной мукой – веве, открывающие врата духам.
Шагая за Дианой на громогласный зов Рафаэля, я засмотрелась на знакомый высокий силуэт и упустила ее из виду. Под ногами захрустели гранатовые зерна, рассыпанные по всему кладбищу.
Коул стоял в закоулке, приютившись возле мраморного креста, и говорил с кем-то. Темные волосы вились, не расчесанные. Он смеялся и активно жестикулировал, и я подошла поближе, чтобы рассмотреть, кому удалось вовлечь его в пылкую дискуссию.
Но перед ним никого не было. Впереди распростерлась лишь узкая тропа из могил, поглощенных тьмой.
– Коул? – робко позвала я.
Он обернулся, и его губы тронула улыбка. Он растерянно заморгал и помахал рукой, приглашая меня подойти поближе.
– Одри! Извини, что не встретил тебя в холле. Решил… заскочить в магазин по дороге на кладбище. Диана сказала, что проводит тебя сама. Все нормально?
– Да, нормально. А… С кем ты говоришь, Коул?
Он приоткрыл рот, озадаченный моим вопросом, и обернулся, всматриваясь в точку на уровне своего лица. Хмурясь, он помолчал с минуту, прежде чем ответить:
– Ты разве не видишь?
Я сделала еще шаг и пригляделась. То, что казалось мне тьмой и далекими надгробиями, вдруг приобрело ясные черты. Тень, висящая над Коулом, становилась все отчетливее, пока не оформилась во взрослого мужчину. На нем была полицейская униформа, старая и темно-синяя, лишь отдаленно похожая на ту, что было принято носить сейчас. Сам мужчина был полупрозрачным и тусклым, как чья-то тень, над его верхней губой торчали густые усы. Жидкие волосы были уложены по бокам, а в руках он сжимал деревянную дубинку.
– Познакомься, это Дэвид Хеннесси, – произнес Коул. – Раньше он был шефом полиции, но сейчас он…
– Мертв, – сглотнула я, глядя на привидение.
– Я предпочитаю называть это «перешел на ту сторону», – дружелюбно отозвался мужчина, и голос его звучал пусто, будто эхо минувших дней. – Но я все еще слежу за порядком на этом кладбище. Мне не нравятся эти варварские сборища вуду. От них все здесь стоят на ушах! Будьте осторожны сегодня, юная леди. Если увидите женщину в бальном розовом платье – бегите! Это миссис Митчилл. Вы состаритесь и умрете раньше, чем она закончит перечислять вам всех своих любовников.
– Спасибо, – заторможенно поблагодарила я и многозначительно дернула Коула за рукав. – Идем, Рафаэль уже начал. Мы почетные гости, помнишь?
Он вздохнул и, попрощавшись с призраком, быстро нагнал меня, давя подошвой ботинок гранатовые зерна. Те лопались, как мыльные пузыри.
– Дэвид стал детективом, когда ему было всего двадцать, – принялся с восхищением делиться он. – А в пятнадцать он уже поймал двоих преступников! Я читал о нем еще в колледже. Он был легендой Нового Орлеана… Пока не перешел дорогу итальянской мафии, конечно. Вот бы еще пообщаться с ним!
