– А дальше?
– На регистрации расскажут. Какое число у тебя там было?
– Двадцать третье мая двадцать первого года.
Достав вполне обычный синий маркер, Рустем жестом попросил поднять руку и быстро что-то написал мне на запястье. Когда он направился к Марине, я посмотрел, что именно:
08.12.0021
23.05.2021
18:00
Явно местная дата, дата из нашего мира и время отсечки того момента, как мы считаемся новичками. Кстати, судя по сдержанному сиянию цифр, и здесь без магии не обошлось, несмотря на вполне обычный вид маркера.
Рустем между тем написал то же самое на запястье Марине и убрал маркер.
– Ей? – кивнул я на Аню.
– Напишут в лечебнице, когда в себя придет. Трое суток у вас иммунитет, но все равно осторожнее, а то проблем выхватишь со своими девушками. Внимательней, как в номер гостиницы зайдете, в зал им лучше не выходить, – выразительно посмотрел Рустем на Марину и обернулся уже ко мне. – Все, до встречи.
Лейтенант-командор развернулся и вместе с сопровождающими его молчаливыми воинами скрылся в двери башни, куда ушла недавно и судья-инквизитор Эйтар. Как давно это было. Еще до того момента, как состоялась дуэль, и я еще не вскрыл голову торговому практику.
Похоже, в этом городе законы несколько отличаются от привычных мне. А еще здесь явно жесткое сословное деление – белая кость живет в верхнем, внутреннем городе, остальные обитают в… как он там сказал? С Грязным городом никто заморачиваться не будет. Остальные все живут в нижнем, Грязном городе.
«Все правильно, красавчик. И мы, если ты не заметил, только что сделали весомую заявку на то, чтобы стать этой самой белой костью».
Хотел я демонессе сказать пару ласковых, но Пухлый и Тонкий уже подняли носилки с Аней и были готовы двигаться в путь.
– Let’s go? – посмотрел я на стражников.
– Йес, йес! Гоу, гоу! – загомонили они.
Надо же. Английский у них, похоже, гораздо лучше, чем русский.
«Потому что они ссыльные преступники, из того места, где пришлые с Земли разговаривают больше не английском», – пояснила демонесса.
Пухлый и Тонкий уже ушли прилично вперед, чавкая сапогами по снежной каше. Я помог идти Марине – она все еще с трудом держалась на ногах. Следуя за стражниками, мы миновали темную каменную кишку прохода, после чего прошли под второй поднятой решеткой и оказались на улице.
Грязный город – даже с учетом припорошившего грязь снежка, оправдывал свое название. От ворот тянулась широкая улица – немощеная, с большими лужами и толстым слоем грязи, поверхность которой бугрилась многочисленными следами людей. По сторонам теснились двух-трехэтажные покосившиеся осевшие дома. Выглядело все как ожившая иллюстрация средневековья: неровная каменная кладка, грубо обструганные бревна, маленькие окна, затянутые мутной пленкой, сквозь которую виднеются тусклые желтые пятна живых огней освещения.
Мы словно оказались в мутно-грязном царстве, единственным ярким и свежим пятном в котором были фонари – выполненные в одном стиле столбы с магическими светильниками, озаряющие улицы голубым светом. Который, правда, не сбивал с крыш отблеск алого сияния от густившейся над городом вьюги.
Пронизанные багряными прожилками облака висели уже прямо над головой, где-то наверху завывала метель, а улица впереди тонула в белесой мгле. Похоже, граница той самой защищенной зоны рядом со стенами – догадался я.
В белую муть улиц, к счастью, идти нам не пришлось. Нужная таверна оказалась совсем рядом от городских ворот – не пройдя и сотни метров после арки выхода, стражники подошли к широкой двери. Обойдя пустую коновязь – рядом с которой виднелось длинное, присыпанное снегом корыто поилки для животных, они поднялись на крыльцо, обстукивая от грязи сапоги.
Тонкий – несмотря на то, что нес носилки с Аней, придержал дверь, и мы с Мариной первыми вошли в помещение. Нас сразу обволокло атмосферой, которая вполне подходила под озвученное Рустемом определение «не лучшая репутация»: прогорклый запах подгоревшего лука, вонь немытых человеческих тел и перегара.
Мы оказались среди громкого гомона голосов, сопровождаемого неприкрытым чавканьем, стуком кулаков и кружек по грубым деревянным столам. И все это под низким потолком, в полутьме разгоняемой чадящими светильниками.
В таверне расположилось довольно много люда, в котором выделялись несколько компаний. Самая многочисленная – рабочие или ремесленники. Цеховые – судя по однотипной кожаной одежде и одинаковым гербам на груди. Много было стражников, похожих на тех, кого мы видели у ворот. Находились они здесь, судя по отсутствию оружия – ножи за поясами не в счет, не при исполнении.
Дверь захлопнулась, отсекая нас от улицы, а многолюдная толпа посетителей притихла. Пока мы шли к стойке, многие гости, как я отметил, провожали липкими взглядами Марину. Неудивительно – даже несмотря на грязное платье, спутанные локоны и утомленный вид, длинноногая девушка привлекала внимание. Особенно, если сравнивать с несколькими бесформенными созданиями, которых можно было охарактеризовать как местных красоток – рядом с ними Марина даже в своем нынешнем состоянии выглядела блистательной королевой, если даже не богиней красоты.
На нас сейчас смотрели почти все. Исключением была лишь активно резавшаяся в карты компания в самом углу – пять человек в однотипных черных кожаных куртках, укрепленных металлическими бляхами и кольчужными вставками. На одном краю занимаемого ими стола были свалены портупеи и ножны с мечами.
Оружие лежало на столе демонстративно, вполне возможно, что специально. На наше появление компания, конечно, отреагировала, бросили пару заинтересованных взглядов, но и только. Их внимание ни шло ни в какое сравнение с повышенным вниманием остальных.
Пухлый между тем с порога сразу начал кричать в сторону стойки – обращаясь к пузатому как бочка и абсолютно лысому трактирщику. Тот что-то переспросил, фыркнув, но когда стражник упомянул Рустема, трактирщик превратился в воплощении самой любезности. Кроме того, большинство взглядов вокруг стали не такими откровенными. Но не менее липкими – смотрели на нас теперь исподлобья, стараясь делать это незаметно. Пухлый между тем продолжил что-то объяснить трактирщику, а тот посмотрел на меня.
– Деньга. Мани, – используемым, наверное, во всех мирах жестом потер пальцами трактирщик.
Достав из кармана заранее подготовленные три сотни, я положил деньги перед трактирщиком. В ответ сразу же в стойку со щелчком ударил ключ. Моментально к нам подбежала одна из подавальщиц и жестом пригласила следовать за собой. Первыми за ней к лестнице направились стражники с носилками.
И когда мы с Мариной уже поднимались по лестнице наверх, нас окликнули. Меня, вернее, причем на английском.
– Эй, парень! – крикнул один из игроков в черной куртке на английском. – Ты новичок?
Я просто кивнул, подтверждая в общем-то вполне ясный факт. Черный тут же пригласил меня спуститься и глотнуть пивка, как устроюсь в номере. Подумав немного, я вновь кивнул согласно, и мы вместе с Мариной двинулись дальше вверх по лестнице.
– Ключ, господин, – на вполне приличном русском произнесла подавальщица, когда мы подошли к двери.
Выделенная нам комната оказалась довольно тесной, но вполне чистой коморкой. Молоденькая девушка быстро застелила широкую постель – полотняное, никогда не знавшее белизны белье выглядело неприглядно серым. Безо всяких подозрительных пятен, впрочем. Зато вместо одеяла нам предлагалась белоснежная шкура неведомого животного. Вернее, несколько сшитых между собой шкур – заметил я грубые швы на обратной стороне покрывала.
Стражники между тем по моим указаниям переложили Аню на односпальную кровать в углу. Оставили мы ее прямо в спальном мешке – не сказать, что в помещении очень жарко.
– Макс! – с нескрываемой радостью и удивлением воскликнула Марина, которая прошла вглубь длинной вытянутой комнаты. Отодвинув тканевую занавеску, она показала мне на самую настоящую ванну – большую и массивную, расположившуюся на изогнутых ножках. Рядом с ванной из пола выходила труба, заканчиваясь нависающим над ванным краном с единственной задвижкой, которую Марина тут же и повернула, но из крана капнула лишь одинокая капля.
– А можно помыться? – повернулась она к заканчивающей перестилать кровать девушке.
– Деньги. Мани, – кивнула наша сопровождающая.
Стражники, забрав щиты и копья, поклонились мне и вышли. Я же договаривался с провожатой – оказалось, для того, чтобы помыться, оплата требовалась не меньше, чем за ночь. Но жадничать не стал, и воду нам дали – объемом на две ванны. Причем воду дали горячую.
После этого, под руководством Доминики, снял защищающий от холода амулет, и подсказал, как это сделать Марине. Первым помылся я, быстро ополоснувшись. С низким краном это было непросто, но я в общаге жил и в Африке служил, меня таким не напугаешь.
Закончив, переоделся в чистое белье и свежую футболку, почувствовав себя словно заново родившимся. Футболки, правда, простые и нейтральные у меня кончились. Выбрал самую безобидную и менее провокационную – на спине была изображена недоумевающая панда и подпись «WTF?» под ней.
Джинсы, к сожалению, у меня были только одни. Так что очистил их от грязи насколько можно и повесил пока сушиться. После в ванную с блаженным стоном залезла Марина. Я, замотавшись в полотенце, переместился в другой конец комнаты и присел на подоконник, в щели ставни наблюдая за освещенной голубоватыми фонарями улицей.
«Ну, мы в городе. Рассказывай».
Ответом мне было молчание.
«Эй. Ты здесь?»
Хм. И куда исчезла демоническая красотка? Я даже затылок почесал, на всякий случай.
«Я здесь».
Я в этот момент даже вздрогнул с негромким восклицанием, которое говорит почти каждый джентльмен, наступив в темноте на кошку.
«Ты чего так долго молчала?»
«Думала».
«О чем думала?»
«О происходящем. И о ближайших перспективах».
«И что надумала?»
«Н-ну… как тебе сказать».
«Можно вкратце для начала».
«Ну, если вкратце… Ты Льюиса Кэрролла читал?»
«Алису в стране чудес?»
«Ты знаешь другого Кэрролла?»
«Мне удивительно, откуда ты его знаешь».
«Ну вот знаю. Так вот, в его книге такой момент был: «А мы в прошлом или в будущем? – спросила Алиса. – Мы в жопе, – ответил ей кролик».
Глава 9
«Ты точно того Льюиса Кэрролла читала?»
«Я не читала, мне Рабинович кратко пересказывал», – фыркнула Доминика.
Упоминание Рабиновича на некоторое время вогнало меня в ступор – очень уж было неожиданно услышать подобное от демонессы. Впрочем, за последние часы она меня удивляла не раз, поэтому ничего переспрашивать на эту тему я не стал. Было сейчас нечто более важно.
«Ты можешь хоть как-то объяснить, что сейчас происходит?»
«Если объяснить, что сейчас происходит… Если именно сейчас… Наш перфоманс у ворот видели стражники и торгаши. Уже завтра к обеду в городе только и разговоров будет о новичке, который убежал от пурги, убил на дуэли гильдейского практика и легко швыряется деньгами».
«Так-так-так, ну-ка стоп. Ты сама мне сказала про дуэль!»
«Не кричи на меня! Это был лучший из худших вариантов!»
«Так, слышь, гостья дорогая! Ты мне сама тут голос не повышай!»
Некоторое время мы с демонессой громко дышали. Она меня, конечно, начинала подбешивать, особенно своими вмешательствами без предупреждения. Но при этом я понимал, что ссориться с ней просто нельзя. Нет, отношения выяснять нужно, только ссориться не стоит.
«Ты чертовски прав, красавчик. Мы с тобой сейчас как обезьяна с гранатой на канате над пропастью».
«Какое прелестное сравнение. Кто будет за обезьяну?»
«Как самая из нас красивая, могу я за нее. Ты будешь за гранату. Нормально?»
В ответ я только вздохнул.
«Так что происходит и что вообще делать?»
На вопрос демонесса не ответила, а продолжила, словно не было короткой, но эмоциональной размолвки, озвучивать ближайшие перспективы:
«Завтра пойдут громкие слухи, а послезавтра тобой уже заинтересуются самые разные люди. И, скорее всего, опросив свидетелей, поймут, что дело с тобой определенно нечисто. Так что оптимистично, жить нам осталось всего пару дней – причем это будут совсем нелегкие дни, а умрем мы на дыбе, рассказывая о том, что видели в лесу на месте жертвоприношения».
«Я понял. Делать-то что?»
«Ты понял все и на поляне с цветком, просто не послушал меня и оставил этого придурка в живых. Сейчас я хочу, чтобы ты прочувствовал ситуацию и осознал наши с тобой перспективы».
«В твоих перспективах не хватает одного неизвестного».
«Шаришь. Судья-инквизитор Эстери Эйтар, действительный маг Круга, подтвержденный шестой ранг владения».
«И?»
«Она видела наши активированные защитные ауры. Не могла не увидеть – для любого владеющего такая аура словно фонарь на ночной улице. Но Эйтар не стала ни задавать вопросы, ни паковать нас в следственный подвал. Наоборот, пригласила завтра утром к себе на частную беседу, дав задание твоему новому другану капитану это проконтролировать. Ставлю десятку, что в соседнем доме уже сидит парочка королевских стражников, нас пасут. Так что давай с телочкой своей без упоминания меня вслух».
«И что это значит?»
«Это значит, что не стоит никак вообще говорить вслух обо мне и…»
«Что значат действия Эйтар?»
«А, ты про это. Ее поведение значит, что у нее есть какой-то личный интерес в происходящем. Похоже, ее можно попробовать получить во временные союзники».
«Как это сделать?»
«Пока не знаю».
«Расскажешь мне о ней?»
«Нет».
«Почему?»
«Потому что у любого человека есть базовый набор эмоциональных реакций. Владеющие даром очень тонко этот стандартный набор чувствуют, ему в обучении уделяется немало времени. Эйтар – очень интересная персона, я много про нее наслышана. Но если я тебе об этом расскажу, а потом услышав это же от нее ты не покажешь должного удивления или реакции, она это хорошо почувствует. И может быть, начнет что-то подозревать, а нам это не нужно. Ты завтра, при разговоре с ней, должен быть чистым в своих знаниях по максимуму. Так что именно в нашем случае много информации сейчас – много опасности».
«Что ты предлагаешь?»
