– Одна пойду. И не спорьте. Во-первых, на одинокую девушку, которая бродит вокруг монастыря, обратят меньше внимания. Во-вторых, из вас разведчики никакие…
– А из тебя? – Ян усомнился в профессионализме Энн.
– А я хотя бы теоретически подкована. И оттачивала свое искусство на практических занятиях.
Я не стал говорить, что у меня любого опыта, связанного с боевыми операциями, – девать некуда. Надо девчонке дать себя проявить.
– И потом я не одна. – К ее плечу подлетел шарик-дрон, который мы купили. – Поспите, отдохните. Я скоро буду.
Завалиться всем спать было бы крайне безответственно. На часах охранять наш покой я оставил человека с повышенной ответственностью – Теодору я доверял.
Он дежурил с оружием в руках и разбудил нас, когда вернулась Энн. И случилось это уже под утро.
Девушка устало рухнула на диван. Ее костюм был перепачкан в глине и песке, а разряженного «Малыша» она сжимала в ладони.
– Все? Разведала? Выходим? – Выспавшемуся Яну хотелось экшена.
– Выходи. – Сил на споры и убеждения у разведчицы не осталось. – Но нам там делать нечего. Монастырь обнесен забором – легким проволочным, но напичканным датчиками движения, массы и температуры. В принципе я знаю, как такой преодолеть. В «Муруганах», может, и получится. Но дальше там делать нечего. Монастырь защищен от вторжения на уровне какого-нибудь хранилища или банка.
– Круто! Значит, там есть что-то ценное! – У Яна разве что слюни от предвкушения не потекли.
– Есть, но не про нашу честь, – пессимистично оценила наши шансы Энн.
– Да брось, в любой системе безопасности есть слабые места. Надо только их найти, вычислить и вломиться.
– Ты дешевых сериалов пересмотрел. К тому же любые слабые места в монастыре – для нас сильные. Будь у нас больше имплантов и лучше снаряжение, можно было бы подумать, как в монастырь пробраться. А так – без вариантов.
– Значит, пойдем на силовой прорыв! Пробиваем ворота «Скарабеем», потом…
– Потом из нас делают решето. Африканский корпус сталкивался с бойцами Церкви. Боевые отряды у них немногочисленные, но крайне профессиональные, – вставил свои пять токенов Божко. – Боюсь, у нас недостаточно сил для штурма целого монастыря.
– И что? Мы отступим?
– Подождем, – предложил я.
– Чего? Имплантов у нас больше не станет. Снаряги тоже. Чего нам ждать?
– Утра, – ответил я Яну. – С утра объедем монастырь еще раз. Я хочу сам на него взглянуть.
Энн оценивала монастырь в лоб. Не беря в расчет окружение. Я же хотел поглядеть, что находится в его окрестностях. Может, какое-то поселение, где проживают родственники монахов или обслуживающего персонала, трудящегося в обители. Зацепки есть всегда, главное – уметь их найти.
– А что будем делать до утра? В мотеле есть автомат, который крен продает…
– Фу-у, опять ты с этим креном! – Энн не дала Яну довести мысль до конца.
– Что? Там есть с банановым, молочным и лимонным вкусом! Не хочешь? Так возьми себе со вкусом жареной курятины, там и такой имеется!
– Как врач я не советую тебе травить свой молодой организм этой гадостью, – поучительно произнес Божко.
– Вот вы душные! Нам же надо как-то расслабляться. Стресс опять же снимать. Почему бы, в конце концов, не жахнуть кружку-другую крена? Эй, босс! – Ян назвал меня так первые. – Мы же теперь банда…
– Я никогда не хотел быть членом криминального общества, – поджав губы, заявил Божко.
– Да вам все не так! Если мы не банда, тогда кто?
– Может, клан? – предположила Энн.
Интересная мысль. С момента своей смерти я не задумывался над тем, кто такие «мы». Из-за нелепых и порой непредсказуемых вывертов судьбы нас прибило друг к другу. Из-за наличия двух церебралов выжить в современном мире без напарников я не мог. Выбрать лучших из лучших, как это было в прошлой жизни, я тоже был не в состоянии. Что дали, с тем и работай. Хотя, надо заметить, с Теодором и Энн мне повезло. С Яном… Что скрывать, парнишка далек от идеала. Зато, как заметил Божко, парень не труслив, да и нашей команде предан, несмотря на постоянные глупые поступки. А как показала печальная практика, лучше иметь в компаньонах людей не шибко умных, зато преданных.
– Клан? – задумчиво произнес я. – А что, это не лишено смысла.
– Во! Видали? Лэт не против! Нам теперь надо название придумать… Хм… Как насчет «Кишки по ветру»?
– Ян, что за дурацкое название! – опять не оценила его стараний Энн.
– Да почему дурацкое-то? Мы пускаем кишки нашим врагам…
– «Танцующие с тенями», – не дослушав Яна, Энн вынесла на обсуждение свой вариант.
Смысл такого названия клана я уловил. Девушку явно тянуло к ее шпионскому прошлому.
– «Яйцекруты»! Вот! Оно! – не унимался Ян. – Оценили? С одной стороны, мы круты, как яйца! С другой – открутим яйца любому, кто нам дорогу перейдет!
– Это все-таки ближе к банде, – заметил Божко.
– Да тебе все не так, ты свой вариант предложи, – обиделся Ян.
– Увы, я не обладаю креативным мышлением. Оно у меня больше критическое.
– Так и скажи, что можешь только грязью поливать гениальные мысли других! Вот еще вариант…
– «Сокрушающие великих». – Название родилось у меня в сознании само собой. Без каких-либо усилий.
– Хм… – Божко покачал головой, видимо, включая свое критическое мышление на максимум. – Учитывая то, что мы собрались устраивать свержение Ома, вполне неплохо. Довольно говорящее название получилось.
– И мне нравится! Мощное такое. И зловещее. И грозное. И…
– С ума сошли? «Сокрушающие» – некрасивое слово! Длинное и заумное! Вот яйцекруты…
– Давайте голосовать. – Я решил внести толику демократии в наш зарождающийся клан. – Кто за «Сокрушающих великих»?
Я, Энн и Теодор подняли руки.
– Вы не шарите! – заявил Ян, видя свое очевидное поражение. – Крен хоть за создание клана пить будем?
Отчасти он прав. Создание клана требовало какой-то церемонии. Да и невозможно беспросветно пахать на светлое будущее этого клана. Организму требуется отдых, чтобы набраться сил. Однако тупо нажраться дешевого пойла «омег» в мои планы не входило. Но когда мы подъезжали к отелю, я заметил кое-что интересное на его вывеске.
– Собирайтесь, мы идем в терму, – объявил я.
– В терму? – Мое предложение опять не вызвало у Яна восторга. – Это расслабон для стариков, что нам там…
– Кто хочет, тот может набрать с собой крена.
– Да, босс! Есть босс! – моментально повеселел Ян.
Терма в мотеле, конечно, в подметки не годилась той бане, что была у меня в Бирюзовом Доле. Там имелся целый комплекс из пяти залов с разной, постепенно повышающейся температурой как в парилках, так и в бассейнах. Местная же терма обустроена попроще: всего один зал с нагретой плитой из искусственного камня и небольшая купель с ледяной водой. Места на плите, правда, было много. Втроем с Яном и с Божко мы не заняли и десятой ее части.
Энн немного задержалась. Это мы недолго думая купили одинаковые черные плавки, девушке же требовалось на выбор одеяния намного больше времени. Но когда она вошла в терму, даже апатичный Божко приподнял голову, чтобы получше ее разглядеть.
Купальник Энн выбрала цельный. И почему-то бирюзовый. Мне это показалось символичным и связанным с тем, что клан Елагиных возрождается. Пусть в придорожном мотеле, пусть его членами пока являются только слабые «омеги». Но он возрождается! Несмотря на то что купальник больше скрывал, чем оголял, он выгодно подчеркивал изящную талию и высокую грудь девушки. К моему удивлению, Ян окинул Энн безразличным взглядом:
– Хорошо выглядишь, сестренка!
Я скорее ожидал от него фразы в духе «клевые сиськи». Энн, наверное, тоже думала, что получит от Яна комплемент другого рода.
– Почему «сестренка»? – не поняла она.
– Мы же теперь банда… то есть клан! Поэтому ты мне теперь как сестренка. Тео и Лэт – братишки!
Я, не поднимая головы, скосил на Яна глаза.
– Ну, Лэт – типа старший братан, – поправился Ян. – Мы как семья! Но сиськи у тебя, сестренка, отпад! Правда, у Лидии…
– Стоп! Хватит! За «сестренку» спасибо, остальное я слышать не хочу. – Энн подошла и улеглась на плиту рядом со мной.
Хоть я и прикрыл глаза, получая неземное удовольствие от того, как тепло, проникая в тело, расслабляет натруженные приключениями мышцы, но все равно ощущал присутствие девушки рядом. Ее нежный запах так и манил: открой глаза, полюбуйся, порадуй взор… А ведь можно как бы ненароком переложить руку и коснуться ее…
– Слушайте! – Ян прервал внезапно нахлынувшее на меня желание. Опрокинул себе в рот минимум полбутылки ядовито-розового крена и изрек: – Меня с семьей разлучили в шестнадцать. И я очень скучаю по своим.
– У-у-у, я же говорила, что тебя в духоте с крена развезет!
– Крен здесь ни при чем, – ответил девушке Ян, делая еще пару добрых глотков. – Я правда очень хочу, чтобы у меня снова появилась семья. Такая, как вы. Вы такие… заботливые, такие…
– Развезло, – констатировала факт Энн.
– Семья – это ответственность, – вдруг заявил Божко. – Я знаю, о чем говорю. У меня была семья. Сын и супруга.
Какие мне «омеги» нетипичные попались. Менее трех процентов из социума, населявшего поверхность Земли, заводили постоянные семьи. Остальные встречались, любились, разбегались, отдавая плоды своей любви на попечение многочисленным гильдиям и корпорациям.
– Да? Была семья? И куда все подевались? – немного пьяненьким голосом поинтересовался Ян.
– Они погибли, – коротко ответил Божко.
– Ой, чувак, прости… Я не знал, – пролепетал Ян.
– Мне не за что тебя прощать. Ведь не ты виноват в их гибели. А я. Я был молод, глуп и амбициозен.
– Как это произошло? – спросил я.
– Они последовали за мной в Африку, где, как я ожидал, моя карьера должна была взлететь до небес. У меня имелась отличная практика: новейшие импланты, схемы, составленные для бойцов элитнейшего подразделения. И… все пошло прахом после авианалета на наши казармы. Семья жила со мной. Под удар попала жилая зона, а я в это время находился в операционной.
– Какой ужас! – после нескольких секунд тишины произнесла Энн. – Я иной раз думаю, что хорошо, что у меня не было настоящей семьи.
– Ты что! Семья – это круто! Близкие люди, готовые поддержать тебя во всем и в любую минуту! Тео, дай я тебя обниму! – Ян перекатился поближе к Божко.
От сомнительного проявления соболезнований Теодора спасла толпа, без стука завалившаяся в терму. Наш пришлось потесниться, чтобы полтора десятка парней и девушек, весело щебечущих друг с другом, смогли разместиться в парной. Среди толпы выделялся один человек, длинный и худой как жердь, зачем-то зашедший в терму в хламиде до пят. В серой хламиде! В хламиде монаха!
– Не галдим! Не шумим! Приучайтесь к смиренному образу жизни! Что есть смирение? – задал вопрос тип в хламиде.
Пришедшие с ним в терму люди разом притихли.
– Пара литров крена – и ты смиренный, как овечка! – решил испытать себя в роли проповедника Ян.
Монах посмотрел на Яна с осуждением. Но мне показалось, что в его взгляде промелькнуло и нечто завистливое.
– Смирение в первую очередь есть тишина. Тишина позволяет нам собраться с мыслями и отринуть все, что связывает нас с шумным грешным миром. Только в тиши возможно глубинное самопознание.
Ян хотел оспорить данное утверждение, но монах качнул головой, призывая его этого не делать. В терме воцарилась тишина. Мой клан тоже замолчал, но не из-за проповеди и призыва монаха, а из-за того, что обсуждать свои дела при посторонних мы не собирались.
– Дети мои, вы согрелись, пора бы вам и охладиться. Ступайте в купель. – После десяти минут молчания монах отправил своих подопечных в бассейн.
Он дождался, пока все выйдут, а потом обратился к Яну:
– Сын мой, а не много ли ты взял с собой крена? Не переоценил ли ты силы свои?
Ян покосился на пять все еще остававшихся полными бутылок:
– Да не. В самый раз. Зато спать хорошо буду.
– Бесспорно. Сей грешный напиток улучшает отход ко сну. А меня в последнее время мучает бессонница. Страшно мучает!
Лицо Яна расползлось в понимающей улыбке.
– Угощайтесь, святой отец. У меня в номере еще есть. – Ян протянул монаху бутылку пойла.
Глава 5
Слова Энн о том, что алкоголь и высокая температура несовместимы, оказались пророческими. Артуро, так звали монаха, и Яна сильно развезло после возлияний.
– Так, – сказал я, поднимаясь с плиты, – мы в бассейн. Вы с нами?
– Зачем? Хорошо же сидим! – Ян похлопал по спине сидящего рядом церковника.
Тот довольно закивал.
