Вадим Федоров "Отцовский инстинкт"

И тут, как по волшебству, в этом самом окошке проступили две полоски: одна толстая и чёрная, а вторая серая, еле заметная, тонкая. Тонкая подумала-подумала и тоже почернела.

– Ленка, ты беременна, – сказал я охрипшим голосом.

– Как? – удивилась Лена.

– Искусственным способом, – продолжил хрипеть я. – Помнишь, мы перед Карловыми Варами в одну клинику заезжали на полчасика?

– Ой, – Лена наконец-то поняла, в чём дело, – ой, получилось. Здорово. Две полоски. А не было ничего.

– Французы никуда не торопятся, – продолжил я нести ахинею, – французские тесты самые тестерные в мире. Виват Франция и Карловы Вары.

– Ой, как здорово, – продолжила ойкать Лена, – наконец-то.

Я взял Лену под локоть и осторожно отвёл на кухню, где посадил на диван. Налил ей томатного сока. Себе же из припасённой бутылки плеснул немного японского виски. Алкоголь я не пил уже примерно год из-за постоянных спермограмм и анализов.

– Всё, – сказал я, – половину дела сделали. Осталось только выносить нашего ребенка и родить.

– Что-то мне страшно, – ответила Лена, потягивая томатный сок, – вынашивать-то мне придётся. Но вдруг что не так пойдёт?

– Всё будет так, – я пересел на диван и обнял Лену, – всё будет хорошо. Просто замечательно. Завтра запишемся к гинекологу, и пойдёшь на приём. А сейчас давай ужинать и ложиться.

Спал я как убитый. Ничего не снилось. Толстая продавщица осталась в прошлом сне. Мне было всё равно, кто у нас родится, мальчик или девочка.

Я проснулся ночью от плача. Лена всхлипывала рядом.

– У меня живот болит, – прохныкала она, – у меня, наверное, выкидыш. Я только что в туалет ходила, там кровь.

Я вскочил. Принёс Лене воды. Долго её успокаивал, рассказывая всякие разности и вспоминая, как мы познакомились. Наконец она уснула. Задремал и я.

Утром мы встали, оделись и поехали в больницу. У кабинета дежурного гинеколога была привычная очередь. У Лены красовались темные круги под глазами.

– Я ночью встала, – рассказала мне Лена, – пошла в туалет. А из меня что-то вывалилось. И живот болит. И страшно стало.

– Всё будет хорошо, – ответил я, – не волнуйся. Всё хорошо.

Минут через сорок вызвали Лену. Она, прихрамывая, скрылась за дверью кабинета.

«Всё, – решаю я про себя, – хватит и себя, и Ленку мучать. Хватит экспериментов. Ну не будет у нас ребёнка. Не судьба, видимо».

Настроение было паршивое. Хотелось выть.

«Хватит, – твердил я, как мантру, – хватит. Против природы не попрёшь».

Дверь кабинета распахнулась. Из неё на полусогнутых ногах вывалилась Лена и подбежала с улыбкой до ушей.

– Что случилось? – не понял я.

– Всё в порядке, – оглядываясь на очередь, прошептала она, – прицепились. Оба.

– А ночью? – спросил я.

– При подсадке, видимо, задели сосуд какой-то, и гематома образовалась, – утаскивая меня в коридор, к лифтам, говорила Лена, – вот она и вышла. А детишки прицепились. Сидят на своих местах.

– Оба? – наконец до меня дошло, что Лена не просто беременна, а беременна двойней.

– Оба, – уже в полный голос сказала Лена, – получилось. У нас будет два ребёнка. Правда, медсестра удивилась, что нам двоих подсадили. Сказала, что в моём возрасте только одного обычно. Риск и прочее. И чтобы я очень бережно к себе относилась.

– Будем бережно относиться, – сказал я, – главное, что всё в порядке, как я и говорил.

Только дома до меня дошло, что у нас будет двое детей. Двое.

Я достал рассованные по полкам розовые и синенькие носочки и задумчиво уставился на них. Лена подошла сзади и обняла меня.

– Интересно, кто у нас получился? – спросила она, целуя мне спину через майку.

– Тут всего три варианта, – отвечаю я, – или две девочки, или два мальчика, или королевская двойня – мальчик и девочка.

– Здорово, – сказала Лена, – сразу двое.

– Да, – согласился я, – здорово.

Мы не знали, что в этот самый момент доктор Мразек, вернувшийся на работу после тяжёлого гриппа, устраивал разнос двум своим администраторам.

– Вы с ума сошли? – орал он двум перепуганным женщинам, вытянувшимся перед ним по стойке смирно. – Вы что, совсем с ума сошли?

Яне было страшно. Она в первый раз видела шефа в таком состоянии.

– Женщине сорок пять, – продолжал бушевать доктор, – сорок пять. Ей одного ребёнка проблематично выносить. А вы ей два эмбриона подсадили. Да вы с ума сошли.

– Мы не знали, – попробовала защититься вторая администраторша.

– А надо было, – накинулся на неё доктор Мразек, – надо было знать. Вы у меня уже три года работаете. Вы видели, чтобы я возрастной женщине два эмбриона подсаживал? Видели? Нет. Потому что возможны осложнения и патологии.

– Что же теперь делать? – заплакала Яна.

– Ничего, – внезапно успокоился доктор, – ничего уже не поделаешь. Будем надеяться, что не приживутся, никакой беременности у Фёдоровой не случится.

Но она случилась. Прижились оба.

Однако беременность проходила тяжело. Очень тяжело. Лену тошнило, ноги у неё опухли, и спать она стала плохо. Всё тело ломало. Готовила Лена редко, и мы пристрастились к кухне монастырского ресторана, находящегося в соседнем районе. Я облюбовал зажаренные куриные крылышки с различными соусами, а Лена кролика в сметане с розмарином. Кролик на неё действовал умиротворяюще. Других вкусовых извращений, таких, которые были у Светки, у неё не наблюдалось.

Мы записались на приём к новому гинекологу, Елене Ивановне.

– Может я сама схожу? – предложила Лена. – Это как-никак женский врач.

– А мне в машине ждать под окнами? – обиделся я. – Нет уж, ребёнка делали вместе, вместе и по врачам будем ходить.

– Рожать я буду одна, – предупредила Лена, – нечего тебе на весь этот ужас смотреть.

– А я и не собирался, – ответил я, – тем более тебе наверняка кесарево будут делать.

– А ты откуда знаешь? – удивилась Лена.

– В интернете прочитал, – ответил я, – на женском форуме.

Я зарегистрировался на парочке форумов для беременных, откуда и черпал информацию о беременности и родах. Естественно, на этих форумах я сидел под женским именем и благодаря этому узнавал информацию, как говорится, из первых уст.

В общем, к Елене Ивановне мы отправились вдвоём. В чистенькой и светлой приёмной кроме медсестры сидела парочка, бородатый парень и молодая женщина с огромным животом.

– Вот, – сказал я, – вдвоём нормальные люди ходят. И мы вдвоём будем ходить.

Вышла доктор, Елена Ивановна.

– Проходите, – сказала она нам.

Мы зашли в светлый кабинет. Там располагались несколько шкафов, уже привычный аппарат УЗИ, ширма, гинекологическое кресло и стул между двумя шкафами, для отцов, судя по всему. На этот стул я и плюхнулся.

Лена легла на кушетку. Елена Ивановна начала водить датчиком по её пока плоскому животу.

– Вот, – она указала на чёрную точечку на экране монитора, – это плод номер один.

– Маленький, – сказал я, старательно вытягивая шею из-за шкафа.

– Маленький, – согласилась Елена Ивановна и указала на вторую точку. – А вот плод номер два.

Я встал и подошел поближе. На экране виднелись две чёрные точки с хвостиками – два наших с Леной ребёнка.

– Будете приходить ко мне каждую неделю, – сказала Елена Ивановна, – одну неделю сюда, а другую в роддом на Апполинарской. У меня там кабинет. Знаете, где это?

– Знаю, – ответил я, – на улице Апполинарской самый старинный роддом в Европе. Ему, по-моему, 150 или 200 лет.

– Да, – кивнула Елена Ивановна, – специализируется на рискованных беременностях.

– А у меня рискованная? – испугалась Лена.

– У Вас всё нормально пока, – успокоила её Елена Ивановна, – но у Вас возраст и двойня. Это уже группа риска. Так что Вам нельзя волноваться и нужно хорошо питаться. Раз в день прогулки на свежем воздухе. Есть где гулять?

– Есть, – ответили мы хором.

– Вот и гуляйте не спеша, – продолжила Елена Ивановна. – Я вам сейчас ещё витаминчики пропишу и кое-какие лекарства.

– Скажите, – спросил я, смотря в сторону, – а с сексом как?

– Никак, – строго ответила Елена Ивановна, – никаких контактов. Это вам не шутки. Можно будет потом, через несколько недель после родов.

– Спасибо, – сказал я, – спасибо Вам, доктор.

Лена оделась, и мы поехали домой, хорошо питаться и гулять на свежем воздухе.

Через неделю мы отправились в роддом, в котором Лена должна была рожать. Это было безумно красивое здание, построенное из красного кирпича, кое-где потемневшего от времени, кое-где осыпавшегося. Причудливо изогнутые лестницы и куполообразные потолки делали наш роддом волшебным.

Елена Ивановна встретила нас, как старых знакомых. Приняла ровно в назначенное время. Очереди остались в прошлом.

Аппарат УЗИ в этом кабинете был постарее, чем в амбулатории Елены Ивановны, зато на большом экране я мог смотреть на наших двойняшек, развалившись в кресле, и даже слушать, как стучат их сердца.

Первая половина беременности проходила более-менее нормально.

– А когда пол детей можно будет определить? – спросил я на одном из приёмов.

– Судя по всему, плод номер два – мальчик, – ответила Елена Ивановна, – а вот номер один не видно. Но я думаю, что это девочка. На следующей неделе, если повернётся как надо, более подробно рассмотрю.

На следующей неделе Елена Ивановна подтвердила – девочка.

– Надо имена им придумать, – сказала Лена, – раз уж знаем, кто у нас будет. Я хотела бы назвать кого-нибудь в честь бабушки Али, Александрой или Александром.

– Здорово, – подхватил я идею, – я тоже хотел ребёнка в честь дяди назвать. Его Сашей звали. Так что для мальчика имя у нас есть – Александр. В память о твоей бабушке и моем дяде.

– А девочку? – спросила Лена.

Мы начали перебирать женские имена. Мне ни одно из них не нравилось.

– Может Марфа? – предложил я наконец. – Хорошее старинное русское имя.

– Хорошее, – кивнула Лена, – но не для Чехии.

– Почему? – удивился я.

– Потому что, – начала объяснять жена, – тут на Рождество по всем каналам крутят наш фильм «Морозко». Он у них так же популярен, как в России «Ирония судьбы».

– И что? – не понял я.

– А то, – продолжила Лена. – Какой отрицательный персонаж в фильме «Морозко»? Правильно, Марфучешка-душечка. Засмеют.

– Точно, – задумался я, – засмеют. Тогда давай дочку, как и твою бабушку, назовём Александрой, а сына Александром.

– Путать будем, – засомневалась Лена.

– Не будем, – успокоил я её, – дочку будем звать Алей, а сына Сашей.

На этом и порешили.

Примерно после пятого месяца у Лены начались боли в животе и в области почек.

– Ничего страшного, – успокаивала Елена Ивановна, – детки крупные, места им мало.