– А что такого?
– Мы потеряли данфарские поставки продовольствия, – объяснила Эшлин.
– Потеряли? Нельзя же быть такими рассеянными!
– Не смешно, – сказала Керриган. – На моих глазах испепелили четыре корабля и всю их команду. А балары сжигают дотла все фермы в Дайновой Пуще, так что теперь у нас большие проблемы с провизией.
– Очень большие? – обеспокоенно уточнил Кочан, который надеялся по возвращении наесться до отвала, потому что жутко проголодался за время долгого пути; к тому же из-за тяжелого похмелья в брюхе было совсем пусто, а из еды оставался только шматок солонины в кармане.
– В последний раз наши люди плотно поели две недели назад, перед выходом из Заповедного Дола, – сказал Бершад. – С тех пор мы живем на подножном корму в джунглях, но вокруг столько драконов, что это стало опасным. Вчера три воина погнались за зайцем и угодили в пасть дракону.
– А это был вовсе не заяц, а крошечный зайчонок, – добавил Симеон.
– И самая большая проблема – это не гибель в лапах дракона, а то, что оголодавшие воины начинают отнимать продовольствие у жителей окрестных поселений, – сказала Эшлин.
– Я все уладил, – буркнул Симеон. – Больше не повторится.
– Забивать насмерть людей их же конечностями – не самый эффективный способ, – вздохнула Эшлин.
Кочан тяжело сглотнул, радуясь, что не присутствовал при расправе, – на острове Призрачных Мотыльков он насмотрелся зверств Симеона.
– Да неужели? – удивился рыжий скожит. – Неужели нашлись еще желающие помародерствовать?
– Нет, – ответила Керриган. – Зато число дезертиров выросло втрое.
– Что ж ты раньше не сказала? Я их выслежу и объясню, что к чему.
– Нет, – твердо сказал Бершад. – Угомонись уже.
– Почему это?
– Потому что оторванными конечностями войну не выиграть.
– А если все наши воины разбегутся кто куда, войну тоже не выиграть, сколько баларских бумажек ни воруй.
Все заговорили одновременно – бормотали, спорили, переругивались, выдвигали бесполезные предложения.
И тут в голову Кочану пришла интересная мысль. Перед уходом из Незатопимой Гавани он подслушал в борделе разговор капитанов летучих кораблей.
– Погодите, я знаю, что делать.
Его замечание оставили без ответа. Кочан набрал полную грудь воздуха и вспомнил о том, что он пират.
– Эй, мудачье! Заткнитесь! – рявкнул он что было сил.
Все умолкли.
– В борделе Незатопимой Гавани я слышал, как капитаны обсуждали между собой крушение в Дайновой пуще. Неболёт с грузом продовольствия. Можно попытаться его отыскать.
– Ха! – выкрикнул Фельгор. – Я же говорил, что посещать бордели полезно.
– А груз большой? – спросила Керриган.
– Месячный запас провизии для всех Змиерубов. А учитывая, что у Змиерубов над нами численное преимущество, это значит, что нашим воинам еды хватит на… ну, не знаю на сколько.
– Гм, в таком случае нам хватит до конца лета, – сказала Керриган. – И даже на дольше, если выдавать пайки поскромнее.
– Ага, и если до конца лета протянем, – пробормотал Виллем.
– Но если груз такой большой, почему за ним не отправили спасательный отряд?
– Вот про это капитаны и говорили, – сказал Кочан. – Летучий корабль рухнул недалеко от какого-то огромного логовища. Спасательные неболёты долго над ним кружили, но снижаться опасаются.
– А где именно это логовище? – спросила Эшлин.
– Ну, один из капитанов как раз оттуда вернулся, – задумчиво протянул Кочан, которому не хотелось признаваться, что разговор он слышал в сильном подпитии. – Кажется, откуда-то с юго-запада от Гленлока. От девятой излучины Горгоны прямо на юг.
– Ни фига это не возле логовища, – сказал Бершад. – Это прямо посреди самой густонаселенной зоны обитания дуболомов во всей Терре.
– Типа как у Заповедного Дола? – поинтересовался Фельгор.
– Нет, там их гораздо больше. Только безмозглые балары могли проложить такой бредовый маршрут.
– А туда украдкой можно прошмыгнуть? – спросил Фельгор. – Ну, как воины-ягуары ходят по тайным тропам в Заповедный Дол.
– Нет, тайные тропы к Заповедному Долу прокладывали десятками, а то и сотнями лет, – вздохнул Бершад.
Воцарилось молчание.
Наконец Бершад сказал:
– Есть один путь. Дуболомы побаиваются серокрылых кочевников, так что под прикрытием драконихи мы сможем туда пробраться. Пойдет небольшой отряд, человек двадцать, не больше.
– Погоди-ка, – вмешалась Керриган. – Ты предлагаешь отправиться в кишащие драконами джунгли, куда страшно сунуться даже баларским неболётам?
– Если бы ты не профукала корабли с провизией, нам не пришлось бы рисковать, – сказал Симеон.
– Ты опять за свое? Несешь всякую хрень. Да ты в самом первом плавании свой же корабль сам бы и потопил! Тоже мне мореход выискался. Дерьмо дерьмом.
– Я прекрасный мореход, – возразил Симеон.
– Не важно, как именно мы оказались в таком положении, – вмешалась Эшлин. – Сейчас надо реально смотреть на вещи. – Помолчав, она добавила: – Я пойду с Сайласом. Кто с нами?
– По-моему, это самоубийство, – сказала Керриган. – Но раз уж я отчасти виновата в том, как мы дошли до жизни такой, то готова умереть ради доброго дела. Я пойду с вами.
– И я тоже, – сказал Джолан. – В неболёте могут оказаться приборы и инструменты, которые помогут нам разобраться в изобретениях Варда. Это так же ценно, как и продовольствие.
– А ты, Симеон?
Скожит пожал плечами:
– Как по мне, лучше стать обедом для дракона, чем каждый день жрать жуков и червяков.
– Сказал мудак в доспехе из драконьей чешуи, – пробормотала Керриган.
Симеон оставил ее подколку без внимания.
– И я с вами, – сказал Виллем.
– Нет, – возразил Бершад. – Тебе и твоим людям придется отвлекать балар. Карты тебе Фельгор принес, прищемишь врагу хвост.
– А может, кто-нибудь другой этим займется? Опытных воинов у нас достаточно.
– Верно, – согласился Бершад. – Но ты у нас лучший командир Воинства Ягуаров. Оставайся с бойцами.
– То есть, если вас всех сожрут драконы, мне придется стать во главе воинства?
– Да.
Виллем медленно кивнул:
– Ну ладно.
– И мы с Кочаном тоже пойдем, – заявил Фельгор.
– Чего-чего? – вскинулся Кочан.
– А того, – сказал Симеон таким тоном, что спорить было бесполезно.
Кочан вздохнул и слабо махнул рукой. Сдался.
Все помолчали.
– М-да, семерых будет недостаточно, – наконец сказал Бершад. – Надо будет найти добровольцев.
– Не надо, – сказал Оромир. – Мой отряд пойдет с вами.
– Не передумаешь? – спросил Бершад.
– Я не верю в колдовство, в драконьеров и в закорючки на бумаге. Но чтобы воевать, нам необходимо продовольствие. Так что нет, не передумаю. В общем, еще двадцать бойцов. Достаточно?
– По-моему, в самый раз, – сказал Бершад.
– Вот и славно.
Кашлянув, Джолан спросил:
– А как двадцать семь человек доставят всю провизию из джунглей?
Все снова умолкли.
– Ну вы и болваны! – вздохнула Керриган. – Опять мне за вас все проблемы решать.
Все уставились на нее.
– Возьмем ослов, – сказала она. – Тех, которых мы привезли с Душебродова Утеса. Венделл и его придурочный папашка присматривают за ними где-то на юге.
– Ага, – сказал Бершад, который сам их туда и отправил, подальше от военных действий. – Это как раз по пути к месту крушения неболёта.
– Отлично, – сказала Эшлин. – Через полчаса отправляемся в путь.
Выйдя из хижины, Кочан заметил черную собачонку, дремлющую в тени дайновых ветвей. Над пересохшим носом пса кружили мухи, под шкурой резко выступали ребра. У Кочана сердце защемило от жалости.
Он сунул руку в карман и нащупал шматок солонины.
Кочан прекрасно понимал, что поступает глупо и мягкосердечно, отдавая последний кусочек мяса совершенно незнакомой собачонке. Симеон отвесил бы ему оплеуху и в тысячный раз сказал бы, что кровь у него не та. Но Симеона поблизости не было, и Кочан решил, что не станет есть солонину в одиночку. Он подошел к собачонке.
– Эй, дружочек, у меня для тебя есть подарок, – сказал он, доставая мясо из кармана.
Собака продолжала дремать.
– Ты есть хочешь? – спросил Кочан.
Никакой реакции.
– Ну-ка, просыпайся, я тебя солониной угощу.
Кочан носком сапога легонечко коснулся бока спящей собачонки. Она с визгом вскочила и бросилась наутек, обиженно тявкая и подвывая, будто ей вставили шило в жопу, а не предложили свининки.
– Ни фига себе, – пробормотал Кочан.
– Знаешь, есть хорошая данфарская поговорка про спящую собаку…
За спиной Кочана появилась Керриган и укоризненно сложила руки на груди:
– Какая?
– Ее трудно перевести, но про пинки там ничего не сказано.
– Я никого не пинал, – возразил Кочан. – Я просто хотел… – Он осекся, зажав в кулаке кусочек солонины; хоть Керриган и была добрее Симеона (что, в общем, было нетрудно), но вряд ли одобрила бы намерения Кочана. – Ну, ничего такого.
Керриган пожала плечами, смахнула с запястья паука и куда-то ушла по подвесным мосткам.
Кочан отправился догонять собачонку.
Из чистого упрямства: уж если Кочану захотелось угостить неизвестного пса солониной, то, видит Этернита, пес эту солонину съест.
