Мне было странно наблюдать за этим, и тем более ? участвовать. Я видел в глазах своих товарищей прежнюю доброту и живой ум и не понимал, почему вместо них они используют кулаки.
Однажды ко мне пристали двое. Они были старше и выше на полголовы. Тогда, не особо задумываясь, я вытащил на днях подаренный мне на день рождения ножик и начал обороняться. Обоим оставил легкие порезы на руках, они быстро ретировались, а я остался стоять ошарашенный. Это был мой первый раз, когда я прочувствовал на себе, что такое мальчишеская драка.
После этого осталось смешанное чувство. С одной стороны, я не осознал до конца, как, зачем и почему я причинил вред другим людям, ведь во мне никогда не было такого желания. А с другой стороны, я понял, что зло в регулируемых масштабах иногда ? жизненно необходимо. Я дал противникам достойный отпор, после которого меня зауважали.
А. Высоцкий, основатель Visotsky Consulting
Глава 2
Нельзя быть одному
Будильник прозвенел в пять утра. Парвиз, не открывая глаз, пошарил рукой по тумбочке, нашел захлебывающиеся громким звоном часы и нажал на кнопку. Полежал с минуту и, открыв глаза, поднялся. Каждый летний день пятнадцатилетнего подростка начинался затемно, когда в окнах еще вовсю плескалась ночь.
Наспех позавтракав, Парвиз стал собираться: удобная спортивная одежда, кроссовки, кошелек, крепившийся плотным ремнем на поясе. У входной двери подростка ждали два пустых легких пластиковых ящика, которые он достал где-то на рынке, и ? кусок фанеры.
Парвиз привычным уже, ловким движением аккуратно перехватил их одной рукой, а второй ? закинул на плечо огромную клетчатую сумку с товаром, нераспроданным накануне.
До оптовой базы подросток добирался пешком. Общественный транспорт начинал работу только через час после выхода парня из дома.
Вдоль многочисленных складов небольшой оптовой базы стояли выставочные стенды-короба, сколоченные из фанеры. Подросток прошел мимо самодельных витрин с бытовой химией и оказался у продуктовых. Его не интересовали ни бакалея, ни мясные продукты. Парвизу нужны были шоколад, чипсы, вода, печенье в компактной упаковке – все, чем можно было перекусить на ходу. И обязательно «кола», жвачка и сигареты.
Забив полиэтиленовую «челночную» сумку до отказа, юноша поспешил к остановке – впереди был путь от оптовой базы до точки, где он торговал. От автобусной стоянки возле редкого перелеска ходил автобус, доезжавший до одной из окраин. По пути между остановками можно было, пристроив большую ношу в углу, полюбоваться в окно на город – со стороны его улицы и аллеи, залитые ярким солнцем, казались спокойными и радушными. Словно и не было никакой войны.
Доехав до конечной станции, Парвиз продолжил путь пешком, вдоль по трассе, пересекая табличку с названием их города. Нужно было пройти пару километров по пыльной обочине, на которой почти не было ни зелени, ни кустарников, прежде чем он добрался до крутого изгиба трассы.
Шарипов опустил на землю сумку, ящики с фанерным листом и постоял немного, пытаясь унять дрожь в руках. Размял ладони и повел затекшими плечами.
Отдохнув с минуту, юноша принялся за установку «лотка»: ящики из-под стеклотары превращались в опоры, а кусок фанеры ? в столешницу. Часть товара он выкладывал на самодельный прилавок, а бутылки с напитками отправлял в «холодильник», которым служил арык: бетонный желоб, по которому текла прохладная вода. Внутри него всегда была спасительная тень, в которой бутылки с напитками почти не нагревались.
Шум колес от проезжающих машин глушил все остальные звуки. Парень знал, что к обеду поток автомобилей поднимет пыль и в горячем летнем воздухе повиснет мелкая колючая взвесь.
Из машины, остановившейся возле него, вышел мужчина и, осмотрев товар, спросил:
– Вода есть?
– Есть, – с готовностью откликнулся Парвиз. – Есть газированная, есть без газа. В «чебурашках»[1 - «Чебурашка» – давнее народное прозвище бутылки из прозрачного или цветного стекла, массой 370 граммов, объемом 0,5 литра, в которую в СССР сначала разливался одноименный лимонад, а потом другие лимонады и газированная вода. Когда водку стали разливать не только в высокие водочные бутылки, но и в «чебурашки», название перешло и к такой водке.] есть, есть в больших бутылках. «Кола» есть.
– «Колу» не надо. От нее сильнее пить хочешь. Давай две маленькие бутылки воды с газом и печенье вот это, – незнакомец указал на цветастую упаковку.
Парвиз быстро достал требуемый товар, положил на край лотка. Мужчина, порывшись в кошельке, достал несколько купюр и протянул Парвизу, тот отсчитал сдачу и, пожелав удачной дороги первому покупателю, сложил деньги в портмоне.
Это портмоне ему подарил Изат: кожаное, вместительное, с плотным и широким ремнем. Через несколько недель кожа на выпуклостях потерлась, пошла мелкими трещинами на складках. Эти несовершенства наполняли бумажник своеобразным очарованием родной вещи. Парень относился к нему как к верному товарищу, вместе с которым приходилось выносить все тяготы нелегкой работы.
Еще весной Парвиз твердо решил, что во время летних каникул он будет работать. Не хотелось тратить такой большой период времени впустую. К тому же у парня была цель – заработать за лето на велосипед «Кама». Пока о высоком и быстром «Урале» он даже не мечтал, понимал, что всех его доходов на такую покупку не хватит.
Парень долго думал, где он сможет подрабатывать. На стройку в силу возраста не взяли бы. Можно было попроситься к кому-нибудь продавцом, и он почти решил устроиться к одному знакомому. Но во время учебной экскурсии на птицефабрику, которая состоялась аккурат перед летними каникулами, подросток обратил внимание на лотки с разной мелочевкой у дороги. Один стоял недалеко от въезда в город. А чуть дальше был второй лоток. В голове словно рассеялась пелена. Он понял, как будет зарабатывать этим летом, хоть и не был уверен в успехе.
А дальше все получилось быстро и просто: Парвиз нашел ближайшую оптовую базу и приметил место у дороги, где можно было встать. Купил сумку, достал в магазине ненужные ящики и кусок фанеры. Первый товар он приобрел на рынке, потратив месячную стипендию.
Самыми сложными для Парвиза были первые недели работы. Ежедневная утренняя дорога и долгий день у обочины в первые дни выжимали из тела все силы. Но уже через месяц тяжелый труд вошел в привычку.
Очередной июльский день выкатился из-за синих гор на горизонте, обдавая мир палящими лучами солнца.
Горячий исполин разошелся не на шутку, уже к десяти утра духота окутывала своей непроницаемой вездесущей пеленой, до пяти-шести вечера дышать из-за нее было трудно. Парвиз достал из сумки бутылку с водой, сделал несколько глотков, набрал в ладони и ополоснул лицо.
– Привет! – донеслось сзади. Парвиз обернулся, по обочине к нему шел Анзур. Он жил в одном дворе с Парвизом и был на пару лет младше.
– Привет, – Парвиз помахал рукой. – А где ребята?
– Уже в засаде, – засмеялся сосед.
– Как торговля? Наших клиентов не было? – усмехнувшись, спросил Анзур.
– Идет потихоньку, – ответил Парвиз. – Сегодня вроде тихо, все рассчитывались.
«Клиентами» Анзура и соседской детворы из родного дома были люди, не оплатившие товар у Парвиза. Впервые с любителями разжиться продуктами задарма Парвиз познакомился на третий день работы. Тогда возле места, где он стоял, притормозила пыльная «шестерка». Водитель и пассажир вышли из салона и направились к лотку с продуктами. Возле «витрины» они остановились и, окинув взором ассортимент, стали перечислять продавцу желаемое. Парвиз только успевал выкладывать на край лотка озвученные продукты, а покупатели быстро рассовывали товар по карманам. Парень от души радовался щедрым клиентам. Но, когда пришло время расчета, мужчины молча развернулись и пошли к машине.
Пару мгновений юноша оторопело смотрел в спины удаляющимся ворам. Однако в следующую секунду он завопил:
– Эй! А деньги?!
Шарипов побежал за ними и, догнав, ухватил одного за рукав легкой рубашки. Тот отдернул руку и оттолкнул парня. Парвиз не собирался сдаваться и размахнулся для удара, но мужчина ловко уклонился. К ним подошел второй и ударил парня с размаха по лицу, а потом, оскорбляя и запугивая, подскочил к лотку и пнул его. Самодельная витрина перевернулась, товар посыпался на пыльную землю. Разъяренный «покупатель» принялся топтать продукты.
Парвиз закричал и бросился на незнакомца. Тот, блокировав удар, схватил юношу за ворот футболки и, дернув ткань до хруста, сказал: «Денег не дам. Еще раз замахнешься, сожгу здесь все на хрен!»
Шарипов понял, что драться бессмысленно. На кону были остатки товара и собственная жизнь.
Этот случай не стал исключением. За ним последовал второй и третий. Люди брали товар и уезжали, не расплатившись. В один из дней к лотку Парвиза трижды подходили такие клиенты. В тот вечер, возвращаясь с работы, он не сразу зашел домой. Юноша поставил сумку и лоток возле скамейки у подъезда, сел и вытянул усталые ноги.
Домой идти не хотелось, и что дальше делать, он не знал. После «подаренного» в тот день товара он понимал, что торговал сегодня в убыток. Если так пойдет и дальше, то дешевле не работать. Но он не хотел бросать начатое дело! А кому можно пожаловаться на людей, чувствующих полную безнаказанность? В условиях затяжной гражданской войны милиция плохо выполняла свои функции: на каждый вызванный наряд находилась порция головорезов на крутых тачках с холодным и огнестрельным оружием.
В момент этих размышлений к Парвизу и подошел Анзур. Соседская болтовня двух мальчишек, начавшаяся с «дворовых» новостей, как-то незаметно переросла в разговор по душам, когда Шарипов поделился с младшим товарищем мыслями о своем маленьком бизнесе и неблагодарных клиентах.
Глаза младшего соседа округлились, и в них появилась искра уважения и откровенного, нетерпеливого интереса. Спустя несколько минут к ним стали подтягиваться другие мальчишки. Будучи старше ребятни, Парвиз смотрел на них с доброй полуулыбкой, а те, услышав о проблемах парня, начали горячо обсуждать способы проучить любителей халявы. «Вот бы их напугать!» ? эта мстительная горячая фраза звучала все громче.
На следующий день трое мальчишек во главе с Анзуром прибыли к месту, где работал Парвиз.
– Мы тут подумали, что по очереди будем дежурить рядом с тобой, ? смешно насупившись, сказал Анзур. Он наклонился и, подобрав с земли увесистый булыжник, подкинул его и, поймав, крепко сжал в ладони.
Парвиз, растроганный такой горячей мальчишеской преданностью, блестя глазами, посмотрел на младших приятелей. Он сомневался, что все получится. Но в первый же день воплощение «оборонительной» стратегии провалилось.
Очередные любители получать материальные блага бесплатно и не думали пугаться воинственной, горящей гневом малышни с камнями наперевес. Двоих «охранников» Парвиза поймали, отвесив крепких тумаков.
«Вот, приложи», ? Парвиз протянул помощнику пластиковую бутылку из арыка, еще мокрую и прохладную.
Мальчишка приложил холодный бок бутылки к разбитой губе и тут же отдернул от резкой боли. Анзур хмуро смотрел на поверженного товарища и вдруг, шмыгнув носом, сказал:
– Тут овраг есть недалеко. Лучше нам там прятаться. Мы будем наблюдать, а ты, если кто-то уйдет не заплатив, поднимай руку. Будем кидать камни по машинам.
Парвиз в сомнении покачал головой:
– Слушай, Анзур, может, не надо? Даже если вы будете прятаться, они могут поймать и избить.
– Не успеют, ? упрямо глядя в глаза собеседнику, настаивал сосед.
И план, рожденный прямо «на поле боя», сработал.
Стоило недобросовестному покупателю сесть в машину и тронуться с места, как Шарипов подавал условный знак, поднимая руку вверх. И в момент, когда автомобиль подъезжал к отрезку дороги, соседствующему с оврагом, оттуда, словно солдаты из окопа, выскакивали мальчишки с зажатыми булыжниками в руках. На автомобиль сыпался дождь из камней. Редко кому удавалось увернуться от справедливого возмездия.
Пока ошарашенный водитель выходил из машины, собираясь расквитаться с хулиганами, они успевали разбежаться в разные стороны. Правда, пару раз ребята попались и несколько дней щеголяли с синяками. Но и это не заставило их отказаться от затеи.
Вскоре работа «охранного агентства» принесла свои плоды. Сарафанное радио быстро разнесло весть, что лучше заплатить за шоколадку, купленную у Шарипова, чем остаться без лобового стекла или со сломанным боковым зеркалом.
Парвиз не задерживался до темноты. Оставаться одному в сумерках у дороги – рискованно. Вечерний путь до остановки казался вдвое длиннее утреннего, хотя сумка и становилась намного легче, а в удачные дни была почти пустой. Но ныли уставшие ноги, от жары ломило виски, тело наливалось бетонной тяжестью, пальцы на руках и ногах к концу дня отекали от жары и нагрузки.
Шарипов доезжал до своей остановки, шел домой. Там нужно было протереть и проверить лоток – все ли в порядке, и не заедают ли петли на складных ножках? Разложить товар – что-то в холодильник, часть – на стол. Затем Парвиз принимал душ и садился ужинать.
Братья старались делить домашние обязанности поровну. Родственники помогали по мере сил, но все же быт в большей степени лежал на плечах Парвиза и Изата, хотя старший взял несколько подрядов на стройке в летние каникулы, а младший ? возвращался домой поздними вечерами с лотком и сумкой.
После ужина хотелось лечь, закрыть глаза и провалиться в быстрый глубокий сон, но нужно было брать калькулятор и подводить итоги дня. Парвиз делал это с тщательностью въедливого бухгалтера: подсчитывал выручку, аккуратно разделяя деньги на три части. Одну складывал в кошелек, на завтрашние закупки. Вторая шла на вклад в семейный бюджет: продукты, коммунальные услуги, обувь, одежда. А то, что оставалось, он аккуратно помещал в пеструю жестяную коробочку.
Парвиз старался положить туда самые крупные, самые новые купюры. Каждый день он смотрел на растущую стопку банкнот и удивлялся – неужели это он столько заработал? Тогда забывались на миг и постоянная, ставшая неизбывной, усталость, и мимолетное желание бросить все и встретиться с друзьями или просто остаться дома, чтобы отдохнуть за книгами из домашнего, доставшегося еще от прадедушки, советского шкафа, забитого литературой. И каждый раз в нем крепла уверенность, что к усталости можно привыкнуть, а накатывающее порой отчаяние нужно просто пережить.
К усталости можно привыкнуть, а любое отчаяние нужно просто пережить.
Последние августовские дни были не менее жаркими, чем в середине лета. Парвиз стоял на автомобильном рынке и зачарованно смотрел на блестящий от солнечных лучей бок мотоцикла.
Эту черную «Яву» он заметил сразу. Хотя и пришел сюда, чтобы купить велосипед. Юноша уже к началу последнего летнего месяца понимал, что заработанных им денег с лихвой хватит не только на «Каму», но и на три «Урала». Но до рядов, где они стояли, так и не дошел, задержавшись возле яркого мотоцикла.
Продавец заливался соловьем, рассказывая о достоинствах железного коня. Парень почти не слушал его. Он обходил байк с разных сторон, проводил рукой по кожаному сиденью. Парвиз не умел им управлять, понимал, что, в отличие от велосипеда, мотоциклу нужен будет бензин, уход, ремонт и обслуживание, и все это влетит в копеечку.
Пятнадцатилетний пацан уже собрался с духом, чтобы объяснить продавцу, что не собирается покупать «Яву», но ему вдруг захотелось узнать, что чувствуют руки, сжимая «рогатый» руль. Что ощущает голова, волосы на которой развеваются от встречного ветра; как это ? обхватывать сильными ногами железное брюхо и мчать по знакомым дорогам. Ощутив ребристую прорезиненную поверхность руля, Парвиз отчетливо понял, что все страхи и опасения – ерунда. Он прикоснулся к мечте и теперь ни за что не выпустит ее из рук.
Если прикоснулся к мечте, ни за что нельзя выпускать ее из рук.
В тот вечер счастливый Парвиз показал старшему брату свое новое средство передвижения. Во дворе стояли не «Кама» и не «Урал», а тускло отливающая металлическими боками в сумеречном свете черная «Ява».
Комментарий эксперта:
Когда подростком ты проходишь через горе: потерю родных, криминал, гражданскую войну и прочее, ты становишься закаленным. Но закаленность эта может быть правильной ? или нет.
Закаленность не в том, что ты становишься «деревянным», или невосприимчивым, или отращиваешь себе кожу 4 см шириной, а в том, что ты не падаешь в обморок при малейшем отсутствии соответствия твоей картины мира реальности.
Как-то на нашу компанию была мощная атака. Я тогда обратил внимание, что даже среди менеджеров ТОП-состава и партнеров есть те, кто впал в какое-то оцепенение, а других сносил настоящий эмоциональный шторм. То есть малейшей неприятностью людей сбивает с ног, сносит с рельсов.
Можно выжить в тяжелейших условиях и в итоге стать преступником, начать ненавидеть людей. Однако правильная закалка заключается в том, чтобы сохранить любовь к окружающим, но перестать падать в обморок и «истерить» по раздутой до размеров слона причине.
А вообще дикие стартовые условия, в которых рос автор, ? это база для очень крутого человеческого «капитала». Который, в свою очередь, помогает быть лидером в бизнесе и по жизни.
А. Высоцкий, основатель Visotsky Consulting
Глава 3. Идея как панацея
Шарипов собирался в командировку. Открыл портфель, проверил, все ли документы на месте, вытащил бумажник, раскрыл его, подсчитывая наличные. Потом перевел взгляд на маленький фотоснимок русоволосой красавицы и тяжело вздохнул.
С Зариной он познакомился спустя месяц после переезда к брату в Чкаловск. Изат уехал из столицы на север Таджикистана раньше Парвиза и взялся за строительство своей автозаправочной станции. Младший брат перебрался к нему сразу после окончания техникума.
Прибыв на новое место, вчерашний студент окунулся в работу – строилась заправка, и Изату нужна была помощь. Реальность не оставляла Парвизу времени на размышления, нужно было вставать «в строй» и фактически брать на себя большую часть контроля за строителями, обеспечивать доставку нужных материалов для будущей АЗС.
Дни проходили по плотному графику, но вечера порой оставались свободными. Со временем Парвиз познакомился со сверстниками, живущими в одном с ним доме. Они и позвали его на вечерние посиделки в соседнем дворе, где каждый вечер собирались ребята со всего района: старшеклассники, студенты, уже работающая молодежь.
Большой двор стал местом, где юноши и девушки знакомились и общались, играли на гитаре, балагурили, создавали кружки по интересам.
Парвиз быстро влился в компанию единомышленников, и через два месяца те не представляли, как они обходились раньше без задора, кипучей энергии, не по возрасту большого житейского опыта и смекалки нового друга. А для юноши их небольшой кружок стал своего рода местом, где он вновь окунался в беззаботное отрочество. Там была веселая болтовня, рассуждения и споры о маленьком и глобальном, пламенные и быстрые, какие бывают только в детстве.
В один из июльских вечеров он заметил, как во двор заехала черная иномарка. Парвиз бросил ревностный взгляд на блестящий бок железного коня. Когда дверь открылась, он начисто забыл о машине. Из авто вышла девушка небольшого роста, хрупкая, с копной русых вьющихся волос, свободно раскинувшейся по изящно изогнутой спине. Под свободной одеждой угадывалась красивая фигура. Под маской непроницаемой сдержанности ? неистовое пламя, проступающее в каждом движении, повороте головы и взгляде. Этот огонь превращал красоту мраморной статуи в живое божество.
Парвиз, смутившись, наверное, впервые за много лет, отвел взгляд и поймал себя на мысли, что, вероятно, так и выглядели женщины, из-за которых в древности разгорались войны.
В этот вечер он раз за разом бросал взгляд в сторону скамейки, где в компании друзей сидела незнакомка. Один из его товарищей, понимающе улыбнувшись, тихо произнес:
– Зарина… Она часто сидит здесь. Но у нее уже есть ухажер. Они пока просто друзья, но он настойчивый, ? друг кивком указал на молодого человека, крутившегося возле девушки.
