Роза Звягина "Обратная сторона мести"

– Пожалуйста, сделайте все необходимое. Я все оплачу.

Саша благодарно смотрела на него и кивала.

Прошел месяц, улучшения были, но незначительные. Николай сдержал обещание и оплатил лечение Гоши. Он каждый день возил Сашу в больницу, терпеливо ждал, когда она выйдет из палаты, и отвозил обратно. Все это время он жил в их доме и был с ней почти круглые сутки.

Она была ему очень благодарна! Ведь у Гоши не было родных, а у Сашиного отца не хватило бы финансов, чтобы заплатить за лечение, да он и не дал бы. Отец ходил хмурый, постоянно хватался за сердце и просил дочь оставить Гошу.

– Возможно, он поправится, – твердил он. – Коля поставит его на ноги. Но зачем тебе инвалид?

Он не в первый раз заводил этот разговор. Слуцкий считал, что все случившееся – большая удача, и очень подходящий повод, чтобы дочь разорвала отношения с женихом, но та не сдавалась.

– Папа, что ты такое говоришь?! – возмущалась Саша, слезы наворачивались на глаза. – Ты же знаешь, что у него никого нет, кроме меня! И он выздоровеет!

Он махал рукой и уходил, держась за сердце.

– Оставь дочь в покое, – уговаривал Верников, – это лишь дело времени. Рано или поздно она поймет, что у них с Зориным нет будущего.

– Спасибо тебе, Коля, – благодарил старый друг. – Спасибо, что помогаешь, и что с Сашкой нянчишься.

– Да что там, брось. Ты же знаешь, мне только в радость.

***

В кабинете следователя убойного отдела было тесно и неуютно. Николай брезгливо осматривал старую мебель, допотопную технику и старый, помятый пиджак следока.

– Сергей Игоревич, когда же я от вас услышу какие-нибудь новости? – Верников сидел, откинувшись на спинку стула, и с превосходством смотрел на угрюмого следователя Вершинина.

Они быстро нашли общий язык, по старинке, по-русски. Небольшой конверт с несколькими пятитысячными бумажками быстро сделал разговорчивым необщительного следователя.

Тот принял конверт, как должное. А почему бы и не взять? С их скромными зарплатами при адской работе. Да и хотели-то от него всего ничего – получать информацию о ходе следствия.

– Да есть новости, есть, – пробурчал Вершинин. – Знаем мы, кто это сделал.

– И кто же?

– Да шпана местная.

– А поконкретней?

– Есть тут у нас группа товарищей, претендующих на звание «Бандитская группировка».

– Так. И что?

– Да ничего! Поговорил я с Ледянкиным, это главный их. Ну сказал он, кто это был. Но, сами понимаете, слово к делу не пришьешь.

– А мне и не надо дела, только имя скажи.

– Дивногорский Артем. Есть тут такой. По малолетке часто привлекался, однажды даже до суда дошло, но условным отделался. Вот он у них самый смелый, боевой, его на самые ответственные дела и посылают. Правда, в мокрухе они ни разу замечены не были, так, по мелочам, избили кого-то, погром устроили на рынке. А здесь, Ледяной сказал, получили они заказик один, попугать, так сказать, непослушного бизнесмена. Ну, перегнул, говорит, Дивный немного палку, чуть не убил. Кается, сказал, больше не будет.

– Взяли? – прищурился Верников, попутно размышляя.

Неужели из—за адвокатских дел Зорин пострадал? Так вроде и дел—то у него пока шиш да не шиша. Нет, вряд ли.

– Не взяли. Прячется. Да и зачем он нам нужен? Что мы ему предъявим? Свидетелей нет, улик тоже.

– А выбить признание никак?

– Какое признание? Что из воздушки по воронам стрелял и нечаянно попал в приличного гражданина?

– Ну, кто заказчик, например, узнать.

– А оно нам надо? Наверняка шишка какая-нибудь. – Вершинин покосился на дорогие часы Николая. – Да и вам на что оно надо? Насколько я понял, вам этот Зорин никто.

– А вот это не твое дело, – сердито рыкнул Верников.

– Правы, не мое… Ну, а как предлагаете выбивать признание? Пытать, что ли?

– Допросить. С пристрастием.

– Господи, сериалов, что ли детективных насмотрелись? Это там менты всем морды бьют, да пальцы ломают. А в жизни все наоборот. Мне, к примеру, преступник приставит нож к горлу, а я его даже укусить не имею права. В лучшем случае разжалуют, а в худшем под статью отдадут. В любом случае, превышение полномочий припаяют. Вот как в таких условиях работать? – вздохнул Сергей Игоревич.

– Ой, вот только не надо мне на жалость давить, укусить он не может, – скривился Верников. – Плевать мне на все это. Ты мне скажи, кто заказчик, и все, я отстану. А дальше, как хотите, дело закрывайте. Мне правда важна.

– Правда… Правда нынче дорого обходится, – глядя в окно и задумчиво постукивая карандашом по столу, пробормотал следователь.

– Да не вопрос, – перегнулся через стол Николай и тихо добавил, – скажешь, кто заказчик, получишь свое.

– Ну лады, по рукам, – следователь ожил немного и протянул руку.

Но Верников уже встал и пошел на выход, будто не заметив протянутой руки.

– До встречи, – процедил, не оборачиваясь, и вышел.

***

Саша маялась, моталась из Солнечного в Питер, затем обратно, и каждый день молила Бога, чтобы Гоша поправился. Хоть бы какой-нибудь положительный сдвиг! А вдруг все напрасно, и Гоша больше никогда не станет прежним? Она потеряла сон и аппетит, нервы были на пределе, ее тошнило от стресса и тревоги. Спасибо Николаю, если бы не он, она бы не выдержала.

И вот наступил радостный день. Саша, как обычно, ближе к вечеру приехала к Гоше, села рядом и взяла за руку.

Он вдруг открыл глаза, посмотрел на нее осмысленно и тихо прошептал:

– Сашенька…

Она со слезами кинулась ему на грудь и закричала:

– Гоша, ты узнал меня?

На крик прибежал, ожидавший за дверью Верников.

– Саша, что ты кричишь? Что случилось?

– Он узнал меня, Коля, представляешь? – Она вытирала слезы радости и смотрела то на Николая, то на Гошу.

Тот улыбнулся и повторил, пытаясь сжать ее руку:

– Сашенька, любимая.

Верников сменился в лице. Оказывается, все не так плохо. Выкарабкивается парень, сильный видать, и медицина наша на высшем уровне. Что же делать?

Тут в палату пришли врачи и попросили всех выйти.

– Он узнал меня! – радостно повторяла Саша. – Узнал!

– Это замечательно! – поддержал восторг Александры Верников. – Значит, идет на поправку. Пойдем, завтра вернемся.

– Нет! Я останусь, – уперлась она. – Я хочу поговорить с ним.

– Врачи вряд ли разрешат. Давай, завтра.

Он, как всегда, уговорил ее и, обняв, повел к выходу, сохраняя невозмутимость. Но на самом деле Верников занервничал, забеспокоился. А что, если Зорин и вправду полностью восстановится? Тогда не видать ему Александры.

И следователь, как нарочно, не звонил. А Николаю уж очень хотелось знать, кто заказал Гошу. Он подозревал одного человечка, друга старого. И если бы все подтвердилось, ему ой как пригодилась бы эта информация. Верников любил держать ниточки в своих руках. А при случае дернул и, пожалуйста, все тебе на блюдечке с голубой каемочкой.

Не отпускала его страстная мечта жениться на Александре. И если вдруг старый друг пойдет на попятную, он ему эти фактики и предъявит. Хотя, скорее всего, этого не понадобится. У старика дела совсем плохи, и он с удовольствием их благословит. А вот Гоша Зорин вполне может помешать, и эту проблему надо устранить.

А пока он решил потянуть время и, сославшись на неотложные дела, уехал на пару дней в Питер, взяв с Саши обещание, что она его дождется, и они вместе поедут навестить Георгия.

Глава 5

Через два дня, едва Верников показался на пороге, к нему подлетела Саша.

– Николай, отвези меня к Гоше, пожалуйста! Он уже заждался меня. Ему наверняка стало лучше.

– А его нет, Сашенька, – виновато улыбаясь, сообщил Верников.

– Как нет? – сделала она огромные глаза. – Ты был в больнице? Что-то случилось?

– Нет-нет, успокойся. С ним все хорошо. Я отправил его в Москву на дообследование и лечение. Там есть один частный медицинский центр. Очень хороший.

– Ну как же так? Зачем?

– Лечащий врач порекомендовал специализированный медицинский центр. Я не стал отказываться. Ты же хочешь, чтобы он скорее поправился?

– Да, но я с ним даже не попрощалась, – сокрушалась Саша.

Николай засмеялся:

– А зачем тебе с ним прощаться? Он скоро вернется. И будем надеяться на лучшее. У него действительно поразительный прогресс.

– Я позвоню ему. – Она повернулась, чтобы подняться к себе за телефоном.

– Не надо, он, наверное, еще в дороге. – Верников взял Сашу за руку и проникновенно посмотрел в глаза. – Поверь, с ним все будет в порядке.

– Ничего не будет в порядке! – прозвучал грозный голос за их спиной.

Недовольный Евгений Степанович вошел в комнату:

– Саша, хватит! С Гошей покончено!

– Как это, покончено? – Глаза девушки наполнились слезами. – Ему же лучше!

– Коля, оставь нас одних, пожалуйста. Мне надо поговорить с дочерью.

Верников с пониманием кивнул и вышел.

– Папа, о чем говорить?! Гоша скоро вернется. Он выздоровеет!

– Да как ты не понимаешь? Он никогда не станет прежним! Он инвалид! У него нет будущего!

– Папа, ну что ты такое говоришь? Он поправится. Вот и Николай говорит…

– Коля говорит так… потому что любит тебя, дурочку! И жалеет!

– Любит?

– Да! А ты не замечаешь?! Он так внимательно к тебе относится. Все ради тебя делает. Даже готов твоего жениха на ноги поставить, лишь бы ты была счастлива!

– Но он нам друг. Разве нет? – стушевалась Саша.

Она ничего такого не замечала. Коля вел себя очень сдержанно. Да, он очень сопереживал и был очень внимательным, но, как друг.

– Нет, дочка, – отец ласково потрепал ее по плечу. – Николай делает все для твоего Гоши лишь потому, что любит тебя. Пожалуйста, обрати на него внимание.

Саша скинула руку отца:

– Что ты хочешь сказать? Говори прямо.

– Хорошо… Я хочу, чтобы ты вышла за него замуж. Он сделает тебя счастливой.

– Мне кажется, я сплю, – нервно засмеялась она. – Ты правда хочешь выдать меня за Николая? Он же старше меня на… на много!

– А ты помнишь, что мама была младше меня на десять лет?

– Да, но это другое. Вы с мамой любили друг друга. А я нет. Я не люблю его!