Он засмеялся. Откинулся на спинку сидения.
– Вот… Сейчас ты живая, Роксана. Я не нравлюсь тебе, но ты ведь соврешь, если не признаешь, что тебя тянет ко мне. Тебе интересно ступить на тонкий лед неизведанного, чужого, и в то же время ты страшно боишься.
Светофор уже давно загорелся зеленым. И нам сигналят стоящие позади авто. А он, словно ни в чем не бывало, подается ко мне так близко, что на своей коже я чувствую его горячее дыхание.
– Но ты ведь не одна из запуганных и трусливых баб, вечно оправдывающих своих мудачных мужей? Так почему не попробовать что-то новое? Почему бы не почувствовать себя живой?
Я настолько растерянна, что просто продолжаю молчать. А он, в очередной раз ухмыльнувшись, возвращается к дороге. Резко дав по газам, срывается с места.
Я смотрю на его профиль, на щетину, покрывающую большую часть его лица, на длинные черные ресницы и аккуратно уложенные волосы.
– Вы ведь не рабочий… – слетает с моих губ.
Брюнет бросает на меня колючий взгляд.
– Хватит выкать. Брось эти ненужные правила вежливости. Прибереги их для бюрократических скряг. Да и меня не заводит вся эта х*рня…
Грубости, вылетающие из его рта, заставляют меня краснеть. Отвернувшись, смотрю на проносящиеся мимо витрины.
– Я хочу домой, – слетает тихое с губ.
На мгновение я вдруг чувствую себя испуганной маленькой девочкой.
– Мы туда и едем.
Есть ли необходимость спрашивать, откуда он узнал мой адрес? Я устала удивляться. Рядом с ним все так странно. Поэтому, ничего не ответив, я просто позволяю ему увезти себя.
***
Спустя десять минут, он останавливает машину аккурат напротив моего дома. Я знаю, что во дворе охрана, и по камерам, они увидят меня.
– Могу отъехать чуть дальше.
Я киваю в ответ. Таких проблем мне уж точно не нужно. Мужчина заводит мотор и проезжает несколько домов, останавливаясь ниже по улице.
Пока я вожусь с ремнем, он выходит из машины и открывает дверь с моей стороны. Его огромная горячая ладонь поглощает мою, когда я пытаюсь выбраться из машины.
Он не выпускает меня, даже когда мы оказываемся на улице. Я начинаю нервничать.
– Спасибо, что проводил. Надеюсь, это была наша последняя встреча.
Я не хочу оставлять ему надежды. Но и в то же время не могу не отметить, как приятно ощущается моей ладони в его руке. Он выпускает меня, тут же становится зябко.
– Твоим надеждам не суждено сбыться, Роксана, – произносит мужчина. Достав из салона мою сумку, протягивает ее мне.
Я делаю шаг, намереваясь уйти, но что-то заставляет меня задать ему вопрос.
– Ты ведь не авторемонтник?
Он смотрит на меня с высоты своего роста, и снова я чувствую себя дурочкой.
– Почему ты так решила? – в его голосе нотки смеха, но на этот раз они совсем не раздражают меня.
– Откуда столько денег? Ресторан, машина, дом.
Он пожимает плечами.
– Я много работаю, плюс у меня не было девушки, чтобы я тратился…
– На что ты намекаешь? – вспыхнула, услышав очередной намек. – А, плевать.
Брюнет наклоняется и достает со стороны заднего сидения букет роз. Приблизившись, вручает его мне. Не успеваю и слова промолвить, его рука вдруг обвивает мою талию и притягивает к себе. Так резко, что с губ срывается испуганный всхлип.
А после, я совсем не понимаю, что происходит. В один момент его губы накрывают мои. Он целует меня. Нежно, так невесомо, что ноги подкашиваются. И если бы не его крепкая хватка, я бы упала прямо с цветами.
А когда он отстраняется, я понимаю, что произошло.
– Ну это уже перебор, – рычу, пытаясь не растерять последние остатки гордости.
Но все, на чем я могу сейчас концентрироваться – его довольные голубые глаза.
– Сладкая. Так я и думал.
Я отталкиваю его, наконец-то придя в себя. Усмехнувшись, он подмигивает мне.
– Мужу привет. На субботу не строй планы. Свожу в одно место.
Глава 9. Не всем планам нужно сбыться
Я смотрела на свое отражение в зеркале. Идеально уложенные волосы, красивое платье и яркий макияж. Чего ему не хватает? Что нужно моему мужу, чтобы смотреть на меня так, как смотрел тот наглый брюнет?
Сутки прошли с нашей с ним встречи. Цветы я была вынуждена спрятать за беседкой в саду. Боялась, что Давид увидит, но и рука не поднялась выбросить такую красоту.
Мы только что приехали домой, и собираемся в ресторан на ужин. Давид обещал, что мы сможем сесть и поговорить обо всех проблемах, что рвут наши отношения. Я планировала расставить все точки над «и» в наших ссорах. Пусть, я глупая, но я все еще надеюсь на исправление мужа, надеюсь на то, что все может стать как раньше. Когда мы были бедными студентами, мечтающими о богатой и счастливой жизни.
Опустила глаза на свою грудь. Тут же вспомнила о вчерашнем вечере. Как бы глупо это не звучало, но рядом с тем громилой, я чувствовала себя на вершине Олимпа. Я ощущала себя такой красивой и непреступной… дерзить ему и противоречить нравилось мне настолько, что еще полночи после нашего расставания я не могла сомкнуть глаз. Или его украденный поцелуй так взбудоражил мое воображение?
В любом случае, наше общение не имеет будущего. Я и имени его не знаю. И только сейчас поняла, что целенаправленно оставляла этот момент в неизвестности. Будто в оправдание себя. Я не знаю, как его зовут, значит он неинтересен мне, и следственно, нас ничего не связывает.
Мой поступок верный. Я ведь знаю, что будет дальше. Этот наглый и уверенный в себе брюнет понятия не имеет на чью жену покусился. Давид, может, невнимательный муж и в последнее время стал холоден ко мне, но свое он не отдаст никому. И если вдруг тот сунется ко мне в выходной день, решив позвать на следующую встречу, ярости Давида не будет конца. Я не завидую бедолаге, но все что я могла – сделала. Не моя вина, что бугай не слышал ни единого моего слова.
Бросив помаду в косметичку, направляюсь в кабинет к Давиду. В коридоре встречаю нашу домработницу.
– Роксана, на завтра обед готовить? Даня должен вернуться, могу сварить его любимый борщ.
– Думаю, не стоит. Мы планировали завтрашний день провести с семьей, вернемся к вечеру. А вот на субботу можно приготовить и его борщ.
Женщина улыбается и кивает. Я толкаю дверь и прохожу к нему в кабинет. Давид скинул пиджак на диван. На нем рубашка, с небрежно закатанными рукавами. Он нервно измеряет комнату шагами, разговаривая по телефону.
– Нет, я понятия не имею, как это сделать, но ты же понимаешь, что это п*здец! Как такое вообще могло произойти?!
Муж обессилено опускается в кресло, отбрасывая телефон в сторону. По спине пробегает холодок.
– Что-то случилось?
Он поднимает на меня глаза.
– У меня проблемы. Прости, с ужином не выйдет. Возможно, придется уехать на все выходные.
Обида колючими иголками вонзается в горло. Она душит меня, не давая возможности сделать нормальный вдох.
– Что-то срочное? То, что нельзя перенести?
– У Олейникова три дня назад пропала племянница. Он поднял на уши весь город, ее нашли, – Давид откидывается на спинке кресла, затягиваясь сигаретой.
– И?
Муж поднимает на меня уставшие глаза.
– И нашли ее у Карима.
– У Карима? Что это значит?
По всей видимости, он сболтнул лишнее. Не желая продолжать разговор, Давид поднимается, затушив сигарету, стягивает со стола бумаги. Выбрасывает их в урну.
– Оставь меня одного, Роксана. Мне нужно подумать.
Я не сдвигаюсь с места. К глазам подступают слезы, ведь я понимаю, что Даня будет расстроен. Сын так долго ждал папу, и Давид дал ему слово, что последние выходные каникул мы проведем всей семьей. Я представила глаза Даньки, когда он поймет, что папа в очередной раз обманул… и меня накрыло злостью.
Я подошла к его столу.
– Ты обещал, что мы вместе поедем за Данькой. Ты дал ему слово. Какими бы сложными ни были проблемы, ты должен сдержать обещание. Сын тебя больше месяца не видел, так нельзя…
Я смотрю на него с мольбой. Он не может так поступить с ним! Давид не должен разбивать ему сердце.
– Ты не видишь что у меня проблемы?!
– Давид, мы договаривались. Я пообещала Дане, что мы вместе проведем выходной. Кино и пицца.
– Роксана, мне нужно решить вопрос с племянницей Карима, иначе к чертям полетит все, над чем я работал последнее полгода. Просто возьми машину и езжай за сыном. Проведем с ним время в другой раз.
Я смотрю на его искаженное злостью лицо, в его холодные глаза и мне так горько становится. Так и порывает схватить букет, стоящий во дворе и швырнуть ему в лицо. Чтобы он проснулся, наконец! Чтобы понял, как собственными руками рушит все, что мы строили десять лет.
– Так ему и скажи. Сам.
Выйдя из кабинета, хлопаю дверью так, что она едва не слетает с петель. Глаза горят от подкативших слез. Я спускаюсь вниз, на первый этаж. Подхожу к беседке во дворе, и, подняв цветы, вдыхаю их аромат. Слова чужого мужчины звучат в моей голове.
«Ты ведь не одна из запуганных и трусливых баб, вечно оправдывающих своих муд*чных мужей? Так почему не попробовать что-то новое? Почему бы не почувствовать себя живой?»
***
Даня всем своим видом показывает, насколько сильно ему не хочется собирать вещи. Сын упрямый, как ослик. Многим похож на отца. И сейчас он даже не пытался скрыть своих эмоций.
В коридор он выходит спустя пятнадцать минут. Бросив рюкзак у стены, принимается обуваться.
Все это время мама коршуном смотрит на меня. Я не хочу начинать с ней разговор, знаю, что он не закончится миром.
– Ты не хочешь объяснить, что произошло? Почему среди ночи Давид звонил мне и спрашивал где ты?
Даня поднимает на меня удивленный взгляд.
– Мам, ты не ночевала дома?
– Нет, Дань, бабушка все не так поняла, – нервно усмехнувшись, хватаю его рюкзак, стараясь быстрее покинуть мамину квартиру. Но без объяснений она ведь не выпустит меня никуда.
– Мам, все хорошо. Спасибо, что помогла. Честное слово, простое недоразумение.
Но ее не устраивает мой ответ.
– Я вчера в магазине встретила Ирину Сомову. Помнишь, гастроэнтеролог из поликлиники? У нее сын, Иван, вместе с тобой заканчивал университет.
– Конечно, помню, мам.
– Он еще бегал за тобой, пока этот не появился… – процедила сквозь зубы.
Сын не понимающе хмурился. Он уже оделся и ждал меня в дверях.
– Мам, давай ближе к делу.
– Так вот, Ванька ее работает в нашем посольстве, в Турции. Такой красавец стал, ты бы его видела. И до сих пор не женат.
Мама подходит ко мне и шепчет на ухо.
– О тебе постоянно спрашивает у Иры. Неделю назад приехал в отпуск. Хочет с тобой увидеться, просил твой телефон дать.
– Зачем?
В маминых глазах вспыхивает раздражение.
– Как это, зачем, Роксана? Жизнь свою нужно строить и вытягивать из той дыры, в которой ты сидишь! Или ты считаешь, что у тебя все в порядке?
– Мам, у меня все в полном порядке. Давай, я сама буду решать, как мне строить свою жизнь.
Мама начинает злиться. То и дело поправляет волосы, отряхивает невидимый сор с одежды.
