Сегодня хорошая погода – дождь
Муба Ракшина
Что может быть интересного в жизни самого обычного подростка? Если в школе все плохо, с друзьями не складывается, отношения в семье хуже некуда. Но, когда кажется, что впереди ждут только одинаковые скучные дни и месяцы, жизнь может преподнести удивительный сюрприз и ворваться в обыденность ворохом приключений: необычных, пугающих, меняющих не только мир вокруг, но и мир внутри самого себя.
Муба Ракшина
Сегодня хорошая погода – дождь
Глава 1
– Автобус дальше не идет, конечная, – раздался хриплый голос водителя из кабины и пассажиры, устало глядя перед собой, потянулись к выходу.
Что там дальше за конечной остановкой, куда не идут автобусы и трамваи? Рискнул ли хоть кто-то побывать там? Неизведанные земли полные загадочных существ, таинственные леса и озера, поля, убаюкивающие путников ароматом прекрасных, не виданных ранее цветов? А если я побежать туда не останавливаясь, не оглядываясь, чтобы не запоминать дорогу и не возвращаться потом в тусклый промерзлый мир, пропахший бензином, к сумрачным низко нависшим над угрюмыми серыми многоэтажками тучам, которые, кажется, никогда не смогут прорезать теплые сияющие лучи. Солнце обычно греет какие-то другие города и страны, словно стыдливо отворачиваясь от здешних мест.
Рискнуть побежать навстречу ветру, который пока еще сомневается в тебе и пытается помешать, но, поняв, что твои намерения тверды, изменит свое мнение и начнет легонько подталкивать в спину: «Не сдавайся. Беги. Там ждет тебя другой, удивительный мир!». И птицы, сначала встревожено всполошившиеся на ветках, вдруг запоют на разные голоса неведомую песню далеких краев, песню, которая ни на что не похожа и никогда ранее не встречалась, но словно бы написана специально для тебя. И сбрасывая на бегу шапку и пальто, в которых стало невыносимо душно посреди зимнего леса, скидывая шарф и рюкзак неслышно ступить на мягкую траву и замереть на мгновение, не веря своим глазам. Потому что откуда здесь в феврале может быть такая яркая и сочная трава, какой она не бывает даже в разгар лета? Да, сначала глаза будет слепить от мягкого будто рассыпавшегося миллионом золотых искорок солнца, но, сделав полный вдох теплого воздуха с легким запахом хвои и цветов, окрасивших поле под ногами в сотни оттенков, можно побежать дальше без страха что земля может уйти из-под ног. И, почти не удивившись, увидев впереди бескрайнее синее море, сделать широкий шаг и, зажмурив глаза и взмахнув руками, прыгнуть и лететь свободно вниз, в мягкие, теплые волны.
– Открой глаза и смотри под ноги, – сказала мама и дернула меня за руку.
От неожиданности я споткнулась и упала коленкой в грязную бурую лужу, бывшую когда-то снегом.
– Ну вот, испортила колготки и испачкала пальто, в чем завтра пойдешь в школу?! Теперь стирать все, – недовольно протянула мама.
Я поняла, что она в плохом настроении сразу как только мы встретились на остановке. Видимо, опять на работе неприятности. Сейчас будет достаточно одной искры, чтобы напряжение, скрутившееся морщинками на лбу и вокруг маминых глаз вырвалось наружу, поэтому я ничего не ответила и до дома шла предусмотрительно глядя только перед собой. Злые, насмешливые многоэтажки с разъевшими фасад трещинами низко склонившись над дорогой пялились на меня белесыми рамами окон и презрительно свистели ветром, запутавшимся в лабиринтах серых улиц.
Дома, едва успев переодеться и закинуть портфель под стол, я вышла к ужину. В нашей маленькой кухне на прижатом к стене прямоугольном столе с трудом умещалось несколько тарелок. Ужинать вместе – странная традиция, потому что за столом мы не разговариваем. В фильмах я видела, что бывает и по-другому: за столом ведутся разговоры, смеются, спорят… Иногда я сомневаюсь, что родители, погруженные в свои мысли, замечают меня. Но на всякий случай я тоже ничего не говорю. И так мы сидим молча, только радиоприемник на стене немного попискивает и шуршит, изредка тревожа тишину обрывками слов и музыки. Доедая ужин я взглянула на маму. Брови нахмурены, взгляд смотрит сквозь тарелки и чашки. Там в голове у нее, как всегда. работа, проблемы, подсчеты. Я почти вижу, как она мысленно сводит расходы с доходами и что-то у нее не сходится, не получается. Я бы хотела сказать – ничего не покупай мне, не нужно. Но я молчу. Она все равно подсчитывает, как купить мне теплые ботинки (мои уже старые и просят каши) или школьную форму. Нет, школьный сарафан мне покупали полгода назад, значит, все-таки ботинки. И я безмолвно соглашаюсь. Хотя свою школьную одежду я искренне ненавижу за ее блеклый цвет с тщетной попыткой хоть немного оживить его узором в серую-зеленую клетку, и за рыхлую ткань, которая на ощупь как мох. Кто вообще придумал эту ужасную модель, словно форму шили люди ненавидящие яркие, чистые цвета. Так и представляю, как на полутемной фабрике люди, похожие на тени, придирчиво отбирают самые неприглядные, мрачные ткани, чтобы детям не никогда не захотелось бегать, шуметь и веселиться в такой одежде.
Вообще, у мамы хороший вкус и она раньше носила красивые вещи. Я знаю это по бережно хранимым в шкафу старым атласным платьям. Просто в тех магазинах, где мы покупаем одежду, нет ничего приличного, а шить на заказ не по карману. Нам вообще-то и магазины не по карману, и, если необходимо купить новую куртку или туфли, приходится идти на рынок. Это довольно унылое место в любое время года, а зимой вообще тоска. В прошлый раз мы долго бродили среди длинной вереницы столов с разложенной на них одеждой под хмурыми взглядами мерзнущих продавцов. Куртки и пальто не раскладывали, их вешали на какие-то конструкции вроде проволочных сеток друг над другом и чтобы примерить пальто нужно было зацепить его длинной палкой с крюком на конце. А потом так же крюком повесить обратно, если не купили. В таком случае недовольные холодом и своей работой продавцы делались еще более угрюмыми.
На одежде не было бирок и приходилось спрашивать цену каждой понравившейся вещи, что создавало много неловких моментов. Кожей я чувствовала скользкие оценивающие взгляды работников рынка, чтобы прикинуть какую сумму мы с мамой можем себе позволить потратить. Чаще всего мы не могли себе позволить покупку, даже если прилично поторговаться, но признать это и уйти было совсем уж как-то стыдно и приходилось рассматривать и мерить вещи, зная заранее что мы их не купим.
Долгие походы среди длинных темных рядов, завешанных одинаковой одеждой, быстро выматывали и хотелось побыстрее покинуть это место. Побродив около часа-двух, мы находили самый дешевый вариант подходящего размера (то есть немного на вырост, чтобы на год-два хватило) и ехали домой. С вещевого рынка доехать можно было только на длинном, всегда пыльном «Икарусе». Название модели было гордо написано внутри салона и абсолютно не подходило старому уставшему автобусу грязно-желтого цвета. Хотя, возможно, цвет когда-то был чистый и звонкий, но Икарус выделял так много выхлопных газов, что казался монстром, двигающимся в облаке черной пыли. Вдобавок, проезжая по слякотной дороге он всегда резко тормозил, подъезжая к остановке и обдавал не успевших отскочить людей фонтаном грязевых брызг. Может быть, он даже делал это нарочно в отместку забивающимся в него как сельди в бочку пассажирам. Понятно же, что мест больше нет! Но автобусы ходили так редко и ждать на холоде было невыносимо, к тому же каждый следующий маршрут приходил таким же полным. Поэтому, народ всегда плотно забивался внутрь, подталкивая и трамбуя стоящих впереди пассажиров, распирая Икарус изнутри. Так что можно понять бедный старый автобус, который всегда был сердитый и пытался заморить пассажиров таким спертым воздухом, что всю дорогу, помимо тесноты, приходилось бороться с тошнотой и головокружением.
Вот трамвай – другой дело! Чистый, звонкий, ярко-красный, весело дребезжащий, словно всегда в хорошем настроении. Видимо, это оттого, что трамвайная линия была короткая – всего десять-двенадцать остановок и в нем никогда не скапливалось много людей. Жаль, что на трамвае нельзя почти никуда не доехать. Даже в детский сад нам с мамой приходилось ехать в автобусе и, хотя это было давно, я хорошо запомнила бесконечно долгий путь по утрам и вечерам. Приходилось стоять среди незнакомых людей, ног, сумок, портфелей, крепко держась за мамину руку чтобы меня не оттеснили к выходу. Я встряхнула головой. Как обычно, мои мысли убегают, цепляются друг за друга и путаются, упорно пытаясь воображаемое втиснуть в рамки привычного мира.
– Опять ворон считаешь? – спросила мама, – мой посуду и ложись спать.
Папа, конечно, весь ужин скрывался за черно-белой газетой. Если бы меня попросили описать в нескольких словах моего отца – я бы не знала, что ответить. Ну, средний рост, возраст сорок лет, темные волосы. Это, практически, все, что я знала о нем. Добрый он или злой? Трудно сказать. Какие любит телепередачи, есть ли у него близкие друзья и чем занимается на работе? Я не знаю об отце практически ничего, как, впрочем, и он обо мне. Может быть, он вообще обо мне забывает?! В детстве он пару раз случайно оставлял меня в магазине или парке и незнакомые люди после долгих поисков приводили меня домой.
Мама – другое дело. Она твердая и справедливая. И добрая. Я знаю, окружающие так не считают, но я думаю, что в ней есть что-то необыкновенное. Может быть, оно спрятано в темно-синих глазах и пушистых черных ресницах, таких длинных, что под ними всегда лежит густая тень. Иногда в ее глазах зажигаются маленькие искорки, как серебряные звездочки на вечернем небе. И когда мама смеется у нее на лбу пропадают морщинки. Это, конечно, бывает довольно редко. У мамы серьезная работа в научной лаборатории. Я точно не понимаю, что она там делает, может быть, лекарства, которые излечивают от тяжелых болезней. Жаль, что за такую важную работу так мало платят, поэтому, хмурые морщинки обычно на своем всегдашнем месте. Кроме работы, у нее еще тысяча дел и я никогда не обижаюсь, что у нее не хватает времени помочь мне с уроками или прийти на мероприятие в класс. Все равно, никаких успехов у меня в школе нет. Учусь на четверки, могла бы и лучше говорят учителя, если бы больше старалась. Но как стараться, если школа – это такая невыносимая скука. И сплошной обман.
Сколько раз я слышала, что нужно много учиться и трудиться – и непременно добьешься успеха. Но ведь в жизни совсем не так. Я вижу это по моей маме, которая была отличницей в школе и институте. Но теперь она сосредоточенно подсчитывает деньги в кошельке чтобы хватило на самое необходимое. Так что не стоит верить всему, что говорят взрослые.
Вспомнив про школу, я помрачнела. Завтра опять придется рано вставать и топать по дремлющим темным улицам. Я живу далеко от школы, почти у самого леса. И когда мои одноклассники веселой гурьбой бегут в школу, я иду одна со своим тяжелым портфелем и путающимся в ногах мешком для обуви. После школы я также в одиночестве плетусь обратно. Гулять мне не с кем, в моем дворе больше нет детей. Ну а в другие дворы меня не особо зовут, там свои компании. Да и вообще, мои одноклассники для меня как с другой планеты. Все что они обсуждают: мальчишки – драки и игровые приставки, девочки – мальчиков и косметику, все мне кажется скучным. Командные игры тоже не для меня. Хотя, как-то пару лет назад я прибилась к стайке детей из соседнего двора, и они позвали меня играть в казаки-разбойники. Смысл игры в том, что одни игроки убегают и прячутся, а другие ищут их и, а потом все оравой с криками и гиканьем бегут к месту старта, как на соревнованиях. И вот мы – команда разбойников – спрятались в каком-то сарае между гаражей и затихли. Там было довольно темно и пахло сыростью. Чтобы себя не выдать звуком все молчали и только изредка я слышала сдавленное хихиканье и шиканье на тех, кто не может сидеть молча. И через несколько минут на меня вдруг накатил холодный липкий ужас. Стены маленького сарайчика словно раздвинулись и все окружающее исчезло. Темнота сгущалась до того, что стало трудно сделать вдох. Мне казалось нечто большое и злое бесшумно двигалось в темноте наползая на предметы и поглощая все, что попадалось на пути. И оно приближалось ко мне растекаясь по стенам, по полу и почти уже касаясь меня. В этот самый момент раздался крик.
– Нас нашли! Скорее! – руки, ноги замельтешили белыми пятнами и подтолкнули меня к выходу, мы бежали гурьбой. Мальчишки и девчонки задыхались от азарта и быстрого бега, а я от тягучего привкуса страха во рту. Когда я рассказала об этом ребятам – меня высмеяли и больше я не приходила с ними играть. А потом еще долго спала с включенным ночником у кровати. В общем, спортивные игры тоже не для меня.
Первым уроком сегодня физкультура. Длинный зал почти пуст и от этого кажется огромным. Только вдоль стен стоят низкие деревянные скамеечки, в углу сложены пыльной бесформенной кучей потертые маты, а с потолка свисает толстый белый канат с торчащими нитками. Окна от пола до потолка закрыты металлическими решетками. Между рамами притаилась почти незаметная лестница и крюк для натягивания волейбольной сетки. Сама сетка убрана в каморку учителя физкультуры за незаметной дверью в углу. Когда дверь открыта можно увидеть ряд пузатых кубков с потертыми боками. Возможно, это награды учителя физкультуры, потому что я не помню чтобы наша школа завоевывала хоть какие-нибудь места на спортивных состязаниях. Да у нас и команд не было ни по какому виду спорту, а в самой школе проводили только веселые старты для младшеклассников. Ученики постарше сбегали с физкультуры чтобы покурить за гаражами у школьного стадиона.
– Первый,
– Второй,
– Первый,
– Второй.
– …
– Расчет окончен, – говорю я, потому что обычно стою в самом конце строя.
Кому нужен этот расчет и для чего я его придумали я никогда не понимала, но в школе не принято спрашивать – правила заведены давно и от этого каждый день удивительно похож на предыдущий. После расчета мы обычно начинали бег по кругу в том же порядке, держа строй. Я бегаю быстро и легко, но обгонять нельзя, поэтому мне остается только рассматривать спины одноклассников. Когда некоторые переходят на шаг или садятся на скамейку, я не снижаю скорость, бег доставляет мне настоящую радость. Я могла бы бежать так еще долго, пусть даже не на улице, а в душном спортзале, но по плану урока обычно идут командные игры. Вот это я никогда не любила, и даже не знаю, что больше – необходимость быть в команде или саму игру.
Во-первых, меня никогда не выбирают. Сначала учитель выбирает двух капитанов – обычно это самые высокие и сильные мальчишки. Потом они внимательно рассматривая застывших в ожидании одноклассников зовут к себе команду по одному игроку. Выбирают тех, кто повыше, посильнее, либо кого-то из своих друзей. Я не замечена ни в одном, ни в другом, поэтому остаюсь до самого конца. Вижу как скользят по мне неодобрительные взгляды и, найдя вариант получше, вызывают кого-то другого. Вот уже нас таких не выбранных остается двое-трое, и заметно что командам хочется скорее начать игру и вовсе обойтись без нас, но правила есть правила. В эти несколько минут чувство, что ты не нужен другим и в игре с удовольствием вообще обошлись бы без тебя особенно сильное. И как всегда, если в классе нечетное количество учеников, именно я остаюсь одна на скамейке «запасных». Хотя, если честно, я бы и сама себя не выбрала – я играю из рук вон плохо. В то время как мне нужно ловить подачу я могу отвлечься и смотреть в окно как ветер гуляет в деревьях. Пару раз в меня больно попали мечом и с тех пор у меня нет иллюзий насчет моего спортивного успеха. Ну и помимо спорта я тоже мало чем могу похвастать. На уроках я надеюсь, что меня не вызовут, а на переменах я обычно сижу одна в классе, либо на подоконнике в углу коридора. В центре, у общего расписания уроков, обычно собираются компании и парочки. Именно там я впервые увидела новенького мальчика. Трудно было бы его не заметить, так он выделялся на фоне наших старшеклассников. Новый ученик казался собранным и немного растерянным одновременно, всматривался в лица дружелюбно, но внимательно. Такой высокий симпатичный мальчишка лет четырнадцати, я из своего тайного угла с завистью смотрела как все с ним хотят подружиться. Краем уха я услышала его имя – Марк, очень необычное для нашего городка. На меня он, конечно, не обратил никакого внимания, но это и неудивительно, я совсем неприметная, да и никогда не верчусь в компаниях. Я бы забыла про этого новенького вскоре, но с ним произошла странная история.
В пятницу последним уроком у нас биология – ужасно скучный предмет. Я, как всегда, сидела одна за партой у окна и от нечего делать рассматривала школьный двор. Ветер кружил легкие снежинки и, казалось, они, вопреки всем природным законам, летят не вниз, а поднимаются с земли и уносятся вверх.
Учительница, полная и как будто поблекшая от времени женщина в бесформенном сером платье и с круглой закрученной кубышкой волос, унылым голосом читала по учебнику про пути миграции перелетных птиц.
Мне и без нее было понятно, что даже птицы пытаются улететь подальше от нашего мрачного холодного края. Летят куда-то в теплые места с яркими деревьями, фруктами и тихим плеском волн. И вовсе не уверена, что потом возвращаются обратно – по крайней мере, в нашем городке я редко вижу птиц. А те, что есть – такие же серые и тихие, как и все вокруг. Вот если бы к нам этой весной вместо них прилетели из тропических стран розовые фламинго и пестрые зеленые попугаи! Я представила как над школой пролетают разноцветные стаи и плавно снижаясь усаживаются яркими всполохами на куцые, еще покрытые мерзлым снегом деревья. А фламинго кружат над школьным двором широко размахивая длинными розовыми крыльями. Я стала вспоминать каких еще бывают тропические птицы. Кажется, там были еще маленькие колибри с быстрыми крыльями. Во двор школы вышли несколько ребят – сбежали с урока, наверное. Я представила, как над ними закружилось облако переливающихся сине-зеленым перламутром и золотом колибри. Я улыбнулась, так реалистично в моем воображении выглядели птицы среди летящих снежинок. Одна из колибри с настолько осмелела, что опустилась на плечо одному мальчику и затрепетала синими крылышками прямо у него над ухом. Парень вздрогнул и повел плечом. Потом он обернулся, и я увидела, что это тот самый новенький. Парень обвел взглядом двор и посмотрел вверх, и, могу поклясться, проследил глазами за моими кружащимися фламинго. Я в испуге отвернулась от окна и замерла над тетрадью.
Конечно, это просто дурацкое совпадение. Когда я через минуту решилась посмотреть снова через стекло – посреди школьного двора стоял один Марк. Опустив руки в карманы и слегка нахмурив брови, он смотрел прямо в окно нашего класса. Потом его позвали и он быстро ушел догонять компанию. Как быстро он нашел себе друзей, у меня так бы не получилось. Я вздохнула, вспомнив как с радостью и нетерпением пришла в эту школу, но быстро поняла, что со мной никто не горел желанием подружиться. Наоборот, пытались меня достать – обидные прозвища, дурацкие шутки. Я так долго старалась не замечать этого, что в какой-то момент моя кожа стала как будто непроницаемой. Ребятам в результате стало неинтересно дразнить меня и обижать и мишенью стали другие, более слабые ребята. Мне их жаль, но я не вмешиваюсь. Я сама по себе, не трогаю других и меня не трогают. Конечно, бывают иногда одноклассники меня провоцируют по старой привычке или от нечего делать. Сегодня вот на уроке подбросили записку. Сложенный в несколько раз листочек из школьной тетради с моим именем. Я затылком почувствовала прожигающие взгляды и услышала сдавленные смешки. Но мне хорошо известно, как не попасть в эту ловушку. Если вы не знаете от кого записка, то ни в коем случае не открывайте ее при всех. Нельзя читать в школе такие послания – если там что-то глупое или обидное, то насмешники добьются своей цели. А может там вообще какая-нибудь ерунда типа: «Люблю тебя и буду ждать после урока с цветами». Тогда тем более нельзя чтобы записка попала в чужие руки. Смешки будут роиться и преследовать тебя огромным прилипчивым ульем. А если там еще и отправителя какого-нибудь несчастного одноклассника написали из числа тех, кто потише и поскромнее, то и ему достанется, а каждый классный час или школьный праздник вас будут обзывать парочкой и советовать учителю посадить вас вместе, раз у вас такая любовь.
Нужно просто подождать. К концу урока скучающие ребята найдут себе другое развлечение и забудут про записку, а дома я прочитаю, что там написали. Просто из любопытства, что они там придумали. А может быть, она все-таки от того, кто хочет стать моим другом?
Вечером, уже дома я достала свернутую бумажку из учебника и сидя на кровати прочитала. Никогда не оставайся одна. Враги тебя найдут», – было выведено ровными аккуратными буквами. От злости и обиды у меня защипало в глазах. Почему меня вдруг угрожают. Кому это нужно? На всякий случай, я несколько дней я ходила настороже и старалась держаться поближе ко взрослым. Но ничего не происходило и я решила, что все-таки глупая шутка, может из какого-то фильма, который я не смотрела и не поняла в чем суть. Только вот чувство тревоги осталось со мной надолго.
Глава 2.
Весна наступила как-то неожиданно. В конце марта потеплело настолько, что снежные сугробы съежились и превратились в грязные ручьи за пару часов. А следующие несколько дней солнце светило так ярко, что показался растрескавшийся под снегом серый асфальт, а комья земли подальше от дорог даже слегка зазеленели. И наш класс решил пойти в поход. Под этим громким названием подразумевалась прогулка в ближайший лес до большой поляны. Там часто собираются компании, чтобы разжечь костер и или просто посидеть вместе, подальше от любопытных глаз.
Так как мы все жили где-то неподалеку, решили встретиться сразу на поляне. Мне пришлось идти одной, но мне не привыкать, если честно, я обрадовалась, что меня вообще позвали на это мероприятие. Очень провести день в компании, подружиться, кто знает, может, потом мы с ними будем вместе гулять по вечерам и после школы, ходить в гости друг к другу и больше мне не придется сидеть всегда одной за партой.
Я сделала простенькие бутерброды, к счастью, в холодильнике нашелся сыр и вкусный черный хлеб. В мамин жестяной термос я налила чай с лимоном и сахаром, когда он настоится минут тридцать – станет вкусным как лимонад. Надела джинсы и темную водолазку, а сверху легкую курточку. И с небольшим рюкзаком я зашагала по лесной дорожке. Погода была необычно хорошая для нашего пасмурного городка и на дороге попадались пенсионеры. Мамы с детьми и просто гуляющие жители нашего района. На поляне уже собирались ребята и издали мне помахали. Когда все собрались, мы уселись на бревнах и передавали друг другу печенье, бутерброды, чай и газировку. Не помню даже, что мы обсуждали, какую-то школьную ерунду, может быть другим это казалось интересным. А для меня самым важным было, что мы сидели плечом к плечу и я была частью компании, а не невидимкой в углу класса.
Солнце казалось, будет греть весь день, и так мы просидим до позднего вечера. Но неожиданно погода переменилась, небо заволокло свинцовыми тучами буквально за минуту, подул резкий пыльный ветер. Вот-вот должен был начаться ливень. Ребята вскочили со своих мест запихивая вещи в рюкзаки и натягивая куртки. Я, расстроенная, что такой хороший день заканчивается так нелепо, начала принялась искать мамин термос, который куда-то запропастился. Начал накрапывать дождь я увидела, как одноклассники подбегают к сложенным неподалеку велосипедам. Почти все приехали из дома на двух колесах, кроме меня – у меня не было велосипеда. Кто-то садился на бампер к другому и ребята уезжали в спешке крутя педалями, никто даже не обернулся. Поляна стремительно опустела. Сейчас все наверняка заедут к кому-то в гости, отогреваться и сушиться, смотреть кино по телевизору. Не найдя термос, я пошла по мокрой и грязной дороге в сторону дома. От обиды мне хотелось плакать. Ноги скользили по размокшей дороге и мне приходилось хвататься за колючие ветки чтобы не упасть, но я все равно поскользнулась и испачкала в земле джинсы и водолазку Быстро стемнело и поднялся холодный ветер. Он принес с собой такой сильный запах сырости и мха, что я практически ощущала его на своей коже. Мне стало не по себе – вокруг не было ни одной души, а за спиной я услышала протяжный гул за моей спиной, не громкий, но пронзительный. Я побежала вперед. Холод уже пробирал до костей через мокрую одежду, деревья как будто тянулись своими лапами-ветками ко мне пытаясь не выпустить из леса. Дождь хлестал вовсю и ботинки у меня были промокшие и грязные, но не обращая внимания на это, я бежала по дорожке стараясь не оглядываться. Неожиданно я услышала за собой еще один звук – быстрые шаги. Я обернулась, чтобы увидеть кто это, но в этот момент моя нога зацепилась за какой-то камень на дороге, и я упала. Подняв глаза, потирая ушибленный локоть я увидела перед собой знакомое лицо и выдохнула с облегчением. Это был тот новенький парень из школы. Я попыталась вежливо поздороваться, но он без слов схватил меня за руку и потянул. Ушибленная рука заболела, еще я кажется, подвернула ногу. Мне захотелось снова сесть и не шевелиться пока не пройдет боль, но мальчик продолжал сильно тянуть, чтобы я встала. С трудом я поднялась на ноги и сделала несколько шагов. Так, идти могу.
– Нужно бежать! Скорее! – услышала я крик Марка сквозь шум дождя и гул ветра.
«Почему он кричит и тащит меня?» – подумала я. Из чащи все еще раздавался пронзительный скрежещущий звук и мыслям нужно было продираться сквозь этот гул
– Что? – переспросила я, но Марк меня даже не расслышал.
Он продолжал смотреть мне прямо в глаза и снова тряс меня за плечи.
– Беги, тебе нужно бежать!
Я оттолкнула его правой рукой. Какой-то ненормальный!
– Пожалуйста, беги отсюда, – Марк снова тянул меня, но больше не кричал, я прочитала по его губам. Взгляд у него был отчаянный
– Почему?
– Они идут сюда, они идут за тобой.
– Кто? – тут я по-настоящему заволновалась, у меня застучало сердце. Он был очень серьезный, взгляд такой испуганный. Я словно проснулась и ясно увидела, что вокруг происходит что-то непонятное.
Марк посмотрел в сторону нарастающего шума, но в полутьме можно было различить только белые тонкие силуэты берез. И вдруг резко все стихло.
– Поздно, – тихо прошептал Марк и, посмотрев на меня, добавил:
– Я же говорил тебе никогда не оставаться одной, а то они найдут тебя.
Записка! Так это он ее написал.
– Кто они, – я тоже прошептала – губы у меня застыли и еле шевелились.
Марк не ответил, он прикусил губу и нахмурил лоб – я видела что он пытается что-то придумать и смотрит то на дорогу, то в чащу леса. Оттуда, из глубины раздался то ли крик, то ли вой и Марк, повернулся к звуку лицом и закрыл меня своей спиной. Все заволокло туманом, быстро поднимающимся от земли серой мглой. Я хотела побежать в сторону дома, но ноги меня не слушались, все тело было как будто ватное. Темнота становилась все плотнее, гуще, окружала нас и подступала все ближе, запах сырости и мха стал невыносимым.
Может быть, это только страшный сон, и я проснусь в своей постели, если постараюсь?
Я зажмурилась и ущипнула себя, но ничего не помогло. Но мне часто снились кошмары и я уже знаю, что если никак не можешь проснуться, нужно представить себе что-то другое, хорошее и спокойное. Тогда можно изменить свои сновидения. Я представила залитую солнцем поляна, где растут цветы и листья папоротника щекочут ноги. Туман уже коснулся моих щек и стал заползать в ноздри, мне стало тяжело дышать. Нужно представить очень ясно и четко! Запах не мха, а сладких цветов бьет в нос. Солнце светит, почти слепит, даже глаза защипало.
Снова этот страшный звук!
Нет, это шум моря, шум сильного прибоя, бьющих о берег соленые волны.
Марк наклонился назад и раскинул руки закрывая меня от чего-то. Я еще крепче вцепилась в мальчика и зажмурила глаза. Нужно еще попытаться. Я представила соленое море – оно тянет ко мне свои теплые волны. Голова кружилась, я почувствовала, как земля ускользает из под ног, я падаю и тяну за собой Марка.
Резко защипала рана на локте, я раскрыла рот чтобы закричать и не смогла – вокруг была вода, нос, рот – все заполнило соленой водой. Я забила руками, но меня тянуло вниз, под воду. Моя куртка надулась и мешала, я запуталась в ней и беспорядочно махая руками и ногами стала погружаться на дно. Вдруг чьи-то руки подтолкнули меня вверх и схватив в охапку потащили по воде. Через несколько секунд я почувствовала, что лежу на твердой земле. Наклонившись вбок, я пыталась отдышаться, кашляла и терла глаза, их так щипало от соли, что я ничего не видела. С трудом сев и открыв глаза я увидела перед собой толщу воды, огромную до горизонта. Я сидела на мокром песке и на мои ноги наползали мягкие пенные волны. Рядом стоял, полусогнувшись Марк в мокрой прилипшей к телу одежде и шумно вдыхал воздух, словно после долгого бега. Потом растерянно оглянулся по сторонам и сел возле меня.
– Как ты это сделала? – спросил он.
– Что сделала?
– Перенесла нас сюда.
Я ничего не ответила, только молча сидела на песке позволяя теплым волнам ласково касаться пальцев. Какой удивительный сон, и такой реальный. Я вдохнула нежный запах цветов и соленой воды. Запустила руки во песок чтобы посмотреть, как он просыпается между пальцев. Солнце светило не ярко, но грело. Я сняла промокшие ботинки и куртку и, бросив их на песок, пошла дальше к колосящемуся полю. Ветер тут был тихий, едва шевеливший траву и нежные бутоны цветов. Я провела пальцами по лепесткам и поднесла к лицу – на руках осталась золотистая пыльца. От моего движения с земли вспорхнули множество бабочек таких крупных и ярких, что казалось цветы оторвались от стеблей и взлетели к небу. Щурясь, я посмотрела вверх – небосвод был сине-голубым и наполнен легкими перьями белых облаков. Мне хотелось лечь в траву и закрыв глаза лежать так, забыв про все на свете слушая шум моря и шелест травы.
Но Марк догнал меня и схватил за руку снова.
– Слушай, спасибо, что ты спасла нас, но сейчас не время отдыхать. Как у тебя получилось найти переход?
Я рассмеялась.
– Это просто сон, понимаешь? -и тихо я сказала больше для себя, – это же все не по настоящему. И пошла по тропинке дальше касаясь руками щекочущие колоски.
– ААА!, – крикнула я. Марк схватил меня за руку, в том месте где я ударилась и боль в ране отдалась во всем теле.
– Прости, но мне нужно было это сделать. Видишь, это не сон. Все по-настоящему.
Я непонимающе смотрела на него.
Рука болела. Мокрая одежда липла к телу. Запахи такие явственные. А море соленое.
Я ущипнула себя для уверенности два раза.
– Этого не может быть!
Медленно оседая на землю, я схватилась за голову. Потянула волосы, дернула себя за нос. Ничего. Земля была чуть влажная, черная, она рассыпалась в моих руках пачкая пальцы в черный цвет. Все было так реально. События сегодняшнего дня встали передо мной – все было реально. Мы пошли в поход, это точно было. Потом начался дождь. Потом я бежала. Потом встретила Марка. Упала. Или наоборот, неважно. Потом дождь прекратился и начался туман. Что-то страшное вышло из леса. И приближалось к нам. Паника начала накрывать меня.
– Что это было? Кто-то гнался за тобой?
– За тобой, – нехотя ответил Марк.
– Что это было? – закричала я прерывающимся голосом.
– Я тебе все объясню, постарайся успокоиться.
Я затрясла головой пытаясь таким образом привести в порядок мысли, но ничего не вышло.
