Время, ради которого бросил меня.
Это отрезвляет лучше пощечины.
Отвожу взгляд и морщусь.
У меня есть Леша – напоминаю себе.
И меня передергивает. Просто от попытки представить Алексея голым, в постели со мной. Нет, я пока к этому не готова…
– Неужели так плохо выгляжу, что ты строишь кислую мину? – ворчит Паша, возвращая меня в реальность.
Мысли о Леше улетучиваются из головы.
– Нет. Возраст тебе идет, – едва нахожу что сказать.
– Эй, я не настолько старый, – Паша поигрывает грудными мышцами. – Еще в самом соку!
– Ага, я заметила, – стараюсь, чтобы голос звучал скучающе.
Пусть не думает, что мне не с кем сравнить. А то лопнет от гордости.
– Да ладно, смотри, не стесняйся. Я не жадный.
Он что, издевается?!
– Хватит паясничать, Островский, – в упор смотрю на него. – Скажи, где зарядка, и я сама ее найду.
– Паша. Называй меня дома Пашей, – он становится вмиг серьезным. – И сама ты тут заблудишься.
Его глаза темнеют, когда он обводит меня взглядом.
– Ну так веди, Островский, – сухо, отвечаю ему.
Паша прищуривается.
– Решила поиграть со мной?
– Ни в коем случае. Чем быстрее ты дашь мне зарядку, тем быстрее я оставлю тебя наедине с зеркалом, и ты продолжишь восхищаться собой!
Ловлю себя на мысли, что мне это нравится. Вот так подтрунивать над ним. Будто не было между нами разлуки, не было обид и непонимания. Будто мы все еще вместе…
– Правильно, все равно проиграешь, – подмигивает Паша и показывает на выход.
Я фыркаю, но послушно иду за ним.
Пресловутая джакузи оказывается отдельной ванной комнатой, такой большой, что там, помимо огромной емкости для купания, есть этажерки, напольные вазы с живыми цветами, и пара обтянутых белой кожей диванов и стеклянный кофейный столик.
Не могу сдержать восхищенного взгляда. Сама джакузи огромна, целый бассейн в миниатюре.
Нужная мне вещь торчит из розетки рядом с диваном. Подхожу к ней, выдергиваю и замираю.
Потому что Паша стоит прямо за спиной. И если я сейчас разогнусь, то прижмусь спиной к его голой груди!
– Понравилось? – говорит он мне на ухо голосом искусителя. – Могу налить тебе водички.
– Спасибо, но мне хватит душа.
Мне удается вывернуться так, чтобы не коснуться его. Но теперь я стою, прижавшись спиной к стене и прижимая зарядку к груди. Паша упирается руками в стену по обе стороны от моих плеч, усмехается.
– В душе вдвоем неудобно. Давай джакузи налью, потру тебе спинку.
– Три спинку своей невесте.
Это звучит слишком резко и с головой выдает мои чувства.
– Как ты трешь своему жениху? – цедит Паша сквозь зубы.
Его тон становится зловещим. До дрожи, до мурашек.
– А вот это тебя не касается, – прячу взгляд.
– Как тебя не касается то, что мне делать с моей невестой.
– А я и не претендую! – шиплю, ощущая желание причинить ему боль. Вскидываю подбородок, смотрю прямо в его глаза. – Наоборот, мне ее жаль. Тебе же не привыкать бросать беременных женщин? Интересно, она хоть в курсе, где ты сейчас? И что ходишь голым перед бывшей сотрудницей?
Пальцы Паши сжимаются в кулаки. Мое тело пронзает дрожь.
Он опять напирает на меня. Неужели ударит?
Нет. Замирает. Дышит тяжело, кулаки то сжимает, то разжимает. А у меня в висках пульс грохочет как взрывы салютов.
– Я со своей невестой сам разберусь, – наконец, угрюмо бросает Паша и отступает от меня. – Приятной ночи.
– Спокойной ночи, – возвращаю дрожащим голосом.
А он продолжает смотреть. В его взгляде бушует такой сумасшедший коктейль, что едва могу устоять на ногах. Этот взгляд обжигает меня. Заставляет все нервы сжаться в комок.
– В следующий раз стучи, – говорит он, лишь бы последнее слово осталось за ним.
И уходит.
Выдыхаю. Ноги не держат. Я сползаю по стене прямо на пол, обнимаю колени и утыкаюсь в них носом. На глаза набегают слезы.
Кто бы знал, что это будет так тяжело?
Дожидаюсь, пока хлопнет дверь – это значит Островский зашел к себе в комнату. Подождав для верности еще пару минут – быстро возвращаюсь к себе. Ставлю телефон на зарядку. Принимаю душ, надеваю пижаму, состоящую из штанов и футболки с длинным рукавом. Затем проверяю дочь.
Лелька спит, ее лоб уже не горячий, щеки не красные. Это хоть немного, но позволяет мне успокоиться. Я понимаю, что ангина за день не пройдет, но если температура больше не будет подниматься, то и лечение пойдет быстрее.
Но меня все равно беспокоит, что сюда в любой момент может приехать Света и увидеть, что я здесь живу. Зная ее характер… Ой нет, лучше об этом не думать, а то вообще не усну…
Ложусь на кровать. Стоит только включить телефон, как раздается сигнал сообщения. Это от Леши.
“Как ты там? Вам точно помощь не нужна? Скажи, что нужно купить. Я все привезу!”
Сообщение было отправлено два часа назад. Следом прилетело еще несколько со все нарастающим беспокойством.
Я морщусь и тут же улыбаюсь. В груди расплывается тепло.
Все же приятна его забота о нас.
“Спасибо. Ничего надо” – набираю текст.
“Что случилось? Почему так долго не отвечала?” – тут же приходит ответ.
“Телефон разрядился”.
“Заехать за тобой завтра?”
“Нет. Я же на больничном буду”.
“Тогда привезу продукты. Раз ты на вынужденном карантине”.
Стискиваю телефон.
Не знаю, как объяснить жениху, что меня нет дома. Не хочу говорить, что осталась у бывшего. Леша точно такого отношения не заслуживает. Но и врать ему не хочу.
Я запуталась…
Быстро печатаю:
“Хорошо, только давай после работы”.
Он соглашается. Я откладываю телефон и выдыхаю: рабочий день до шести. К этому времени придумаю что-нибудь.
* * *
На следующий день Лельке немного лучше. С утра приходит врач, а потом Паша, несмотря на мои протесты, везет меня в офис. Больничный надо ведь отдать.
– Как все сделаешь, позвони, – говорит Островский. – Я скажу водителю тебя отвезти.
– Не надо, я сама доберусь.
– А давай без “не надо”? – он хмуро смотрит на меня.
– А давай без “давай”? – отвечаю ему в том же тоне. – Я взрослая девочка.
– Таня!
– Ой, смотри, твоя невеста идет!
Сделав глаза в пол-лица, тычу пальцем ему за спину.
Он, разумеется, тут же резко оборачивается, а мне только это и нужно. Быстро забегаю в лифт и нажимаю кнопку.
Островский остается в холле. Никакой невесты там не было и в помине, но ему полезно вспомнить о ней.
Лифт доезжает до нужного этажа. В отделе кадров отдаю готовые бумаги. Невольно прислушиваюсь к разговору коллег:
– С первого по девятое отдыхаем, девочки. Я уже путевки в Египет взяла, – хватается одна.
– Ой, да что тот Египет! – возражает вторая. – Наш Белецкий на Маврикий собрался. Вот бы тоже там побывать!
Она мечтательно жмурит глаза.
– С Белецким что ли? – насмешливо фыркает третья. – Забудь, место уже занято.
– Ты о чем?
Теперь первые две жадно смотрят на третью.
– А вы не в курсе? – она горделиво поправляет бейджик и выпячивает грудь. – Я сама им все оформляла. Бизнес-класс на четверых и два люкса на берегу. Наш едет с Павлом Островским, его невестой и еще там какая-то девка. Имени не запомнила.
У меня нервно колотится сердце.
А чего я хотела? Что Паша бросит все и проведет праздники дома? Он и так заботится о дочери больше, чем я ожидала. Нельзя забывать, что у него другая семья и своя, личная жизнь.
Но стоит подумать, что он целых девять дней проведет со своей невестой, и у меня темнеет в глазах.
Не могу представить, как он целует ее, обнимает… как гладит ее живот… радуется будущему малышу…
Нет, я не ревную. Пусть уезжает. Я хоть точно буду уверена, что мне не придется столкнуться со Светой в его квартире.
День провожу с дочерью, а к шести часам вызываю такси и еду домой.
Едва успеваю разминуться с Пашей. Он мне раз десять звонил после того, как я от него убежала. Но я решила просто не отвечать. Не бередить себе душу.
В машине настраиваюсь на встречу с женихом. Думаю, что буду врать, если он спросит про Лельку. В понедельник вечером она должна быть дома. Как я объясню ее отсутствие? Если скажу, что она заболела и осталась у отца, Леша сразу поймет, что я тоже не дома ночую.
– Вот, я тут вам фрукты купил, – говорит Леша немного смущаясь. – Взял всего понемногу.
Я едва успела залететь в квартиру до его приезда и натянуть халат прямо поверх костюма.
– А это тебе, – он протягивает букет холодных, пахнущих морозом лилий.
– Спасибо, – слегка оторопев, принимаю букет. – А что за праздник?
– Так сегодня Сочельник.
