Ирина Ивановна Габова "Дом боли"

– Ага. В паре кварталов отсюда, в пекарне. Устроилась 9 месяцев назад. А еще работает контентщиком по ночам, сайты товарами наполняет. – Буркнул Серега. – Независимости от нас хочет.

Убрав посуду, он с грустным видом вышел из кухни. – И да, посуду помыть не забудь.

– ЭЭЭЭХ. – я вздыхаю, посуду я мыл от силы пару раз за всю свою жизнь, но что поделать.

Вот дела, не подумал бы, что мелкая пигалица трудоголик.

Вытирая посуду сухим полотенцем слышу, как Женя спускается с лестницы.

– Скажи, что не пойдешь! Что заболела, что у тебя гора уроков. – Серега уговаривает остаться ее дома. – Или хочешь, я сам позвоню?

– Зачем? – Женька шуршит одеждой.

– Зачем тебе эти подработки? Я справляюсь, нам хватает денег, просто будь нормальным подростком. Просто учись.

– Сереж, мы это обсуждали и не раз. Это мой выбор, мое решение и не надо меня учить, как мне быть.

Шуршание куртки, звук застегивающейся молнии, хлопает дверь. Серега молча уходит в свою комнату и в доме воцаряется тишина.

Остаток дня прошел тихо. Ленка вернулась часа в 4 вечером и тут же ушла в их с Серегой комнату. Брат копошился в гараже. Я подбивал все свои долги по учебе.

Вечером спустился вниз, перекусил и отправился в гостиную, ожидая всех для привычного просмотра фильма. Но так никто и не пришел. Посидев около сорока минут в телефоне, я решил спросить ребят, где они. Постучал в их комнату, но мне никто не открыл. Может, спят или еще что. Снова поднялся наверх. В доме стояла непривычная тишина.

Около одиннадцати хлопнула дверь внизу. По лестнице протопали шаги, захлопнулась дверь в комнате напротив. И снова воцарилась тишина. Я клацал по клавиатуре, добивая доклад по экономике. Глаза слипались, замучила зевота. Но я задался целью, доделать сегодня то, что надо сдать в понедельник. Прошел еще час, я решил налить себе чашку кофе. Тихо открыл свою дверь и двинулся в сторону лестницы. Снизу доносились стоны. Я слегка улыбнулся, Серега и Ленка делали новых людей. Ступив на первую ступеньку, я увидел на лестничном пролете Женьку. И встал, как вкопанный.

Она сидела, прислонившись спиной к стене и прижав колени к груди. Одной рукой обнимала ноги, второй вытирая слезы. Тихие всхлипы, тяжелые вздохи. Голова слегка запрокинута назад, глаза зажмурены. Именно поэтому меня не заметила. Тяжелые сглатывания, легкое поскуливание. И что за хрень происходит? Почему она рыдает?

И тут до меня дошло – она его любит, любит мужа своей родной сестры! Меня бросило в жар от легкого шока.

Она открыла глаза и начала медленно подниматься на ватных ногах. Ее взгляд уперся в меня. Лицо исказило отвращение и краска стыда, за то, что я увидел ее в такой ситуации. Девушка пулей взлетела по лестнице, толкнув меня в сторону. Дверь в ее комнату захлопнулась с таким грохотом, что он эхом прокатился по всему дому. Если бы я не держался за периллы, то давно кубарем скатился бы вниз от ее толчка.

– Вот это нихрена себе! – я присел на верхнюю ступеньку, пытаясь проанализировать ситуацию. Да, тут с каждым днем становится все интереснее и интереснее.

Пить кофе перехотелось, да и доклад уже не был так интересен. Стоны внизу прекратились, слышно было, как открылась дверь комнаты снизу, мелькнула тень в ванную, послышался шум воды. Следом прошла вторая тень и так же скрылась в той же двери. Послышались разговоры, счастливое хихиканье Ленки. Я сидел наверху и прислушивался к звукам в доме.

От чего-то на душе было противно и липко, как будто я пролил на себя стакан с грязью. Хмыкнув, я отправился в душ.

Женьку я в воскресенье не видел. И ночевать она домой не вернулась. В доме было непривычно тихо. Лена уехала в гости к подруге. Серега занимался машиной в гараже. Казалось, что от прежнего уюта не осталось следа после того, что я вчера увидел. Целый день я провел за ноутом, ковыряя свои долги, посмотрел пару фильмов, вымылся и рано лег спать.

Утром в понедельник я встал рано, быстро позавтракал и вызвал такси в универ. Подходя к машине, я увидел левее в паре домов вниз по улице парочку. Меня накрыло недоумением. Около черной ауди стояли двое и сосались. Да, тут применимо именно это слово, не просто поцелуи. Девушку крепко к себе прижимал парень, который был очень похож на Серегу. С темными волосами, худощавый, высокий. Мне потребовалось секунд 20, чтобы отойти от шока, когда я понял, что вижу Женьку с непонятным парнем, который очень похож на моего брата. Ясно, что ночь она провела у него. Желудок неприятно скрутило.

– Мы едем или что? – таксист спустил окно на пассажирской стороне и задал мне вопрос.

Немного придя в себя, я юркнул на заднее сидение, и машина медленно поехала вперед. Проезжая мимо этих двоих, я чуть шею не сломал, стараясь увидеть больше деталей о парочке, которая не переставала сосаться.

– Нихрена не понимаю. – Пробормотал я. – Любит одного, спит с другим? Странная баба.

– Простите, я не расслышал. – таксист повернул ко мне голову.

– А, ничего. Это тихо сам с собою я веду беседу.

Таксист хмыкнул, машина набрала нужную скорость, двигаясь по улицам города к универу.

На парах я был рассеянным, пытаясь сложить в голове кусочки пазлов, которые были разбросаны по дому в виде последних событий. Женькины болезненные взгляды на Серегу, атмосфера между этими двумя, слезы от прослушивания стонов на лестнице и утренняя встреча двоих «влюбленных». Вчера вечером возник нелепый вопрос в голове, который не давал уснуть – «ну, не могут двое быть настолько близки без интимной близости?». То, что я наблюдаю между братом и пигалицей уже несколько дней… Такая атмосфера бывает только между двумя влюбленными. Неужели Женька и Серега спят вместе? Да, бред.

Утром, я понял, что эту теорию придется отменить из-за увиденного. Вряд-ли Женька будет спать с одним, а потом уезжать на всю ночь к другому.

Еще меня настораживало мое отношение к этому всему. Вся эта ситуация вызывала во мне непонятные эмоции, которых я раньше не испытывал. Я даже не мог их правильно определить и описать. Это выбивало из колеи. Любопытство точило меня, как червяк.

На последней паре ко мне прилипла Алиска, нашептывая на ухо о том, что у нее есть ключи от каморки за спортзалом, и что неплохо было бы после пар, навести в ней порядок. Но от одной мысли об этом у меня возникло неприятное липкое ощущение. Последнее время она меня выводила из себя, даже секс с ней больше не был таким ярким. Раздражали ее духи, бесил томный голос.

– Прости, не сегодня. Мне надо по экономике закрыть хвост Светлакову.

– Ты серьезно? – Алиса удивленно вытаращила глаза. – Ты променяешь секс на то, чтобы закрыть долг?

– А что в этом такого?

– Когда тебя начала волновать учеба?

Прозвенел звонок, Алиса встала и, покачивая бедрами, пошла на выход. Я выдохнул, радуясь тому, что не пришлось слушать ее нытье. Подкатил Леха, позвал с ними посидеть в баре вечером. Но настроение у меня по какой-то причине было никакое. Вяло пробурчав, что иду закрывать хвосты, и их не мало, я собрал вещи и направился в сторону кабинета экономики.

Выйдя из универа, я вздохнул с облегчением. Хоть что-то сдал. Вызвал такси и позвонил матери. В трубку полились слова о том, что она соскучилась, и что я должен вернуться домой. Потом пара новостей о новом скандале дома, и что отец снова не ночует дома. Мда, ничего нового. Разговор продлился не долго, подъехала машина, я попрощался с мамой. Ненавижу понедельники. Поездка убаюкивала и я не заметил, как оказался у знакомых ворот. Дома однозначно кто-то был, так как двери не были заперты.

Знакомый запах ударил в ноздри. У каждого дома или квартиры есть свой собственный запах. Тут пахло уютом, это сложно объяснить. Теплом и уютом, вкусной едой и чистотой.

Раздевшись, я стал подниматься наверх. И тут взгляд уперся в аккуратную задницу Женьки, обтянутую короткими шортами. Она меня не слышала, так как из ее наушников орала песня. Девушка полушепотом подпевала:

– А в гоооороде том сад, все траааавы да цвеееты;

Гуляяяяют там животные невииидааанной красыыы.

Одно – как жеееелтый огнегривый лев,

Другоооое – вол, исполненный очей…

По ходу дела подпевать ее обычное дело. Она мыла пол и нагнулась для того чтобы отжать тряпку на швабре. Разогнувшись, она повернулась. Легкий испуг при виде меня, а потом полный игнор. Она двинулась в сторону ванны, и продолжила напевать, как будто меня тут и вовсе не было.

Фиолетовая майка с тонкими бретельками, обтянула ее маленькую грудь, без лифчика. Ягодки сосков торчали сквозь ткань. Стройные босые ноги прошагали мимо меня. Я сглотнул и заставил себя дойти до комнаты. Закрыв за собой дверь, я тихо выругался. Меня начала накрывать волна возбуждения. Придурок!!! Она даже не голая!!! Какого хрена? Надо было согласиться с предложением Алисы и пойти в эту долбанную каморку «наводить порядок»!

Но теперь хотелось навести порядок в своей голове. Почему такая реакция именно на нее? Обычная девушка. Да, если приглядеться, она была довольно милой. Милой, как мышь. Серенькая мышь. Но не более.

Я на днях провел эксперимент. Дома у Алисы. Глядя на нее голую я попытался почувствовать то, что случилось тогда, в ванной на втором этаже. Но такого возбуждения не произошло, скорее оно просто пришло во время процесса в умелых руках Алиски. И даже разрядка была слабой. Что за хрень происходит?

Возня в коридоре на нашем этаже стихла, потом стихла и на лестнице. К тому времени мне удалось обуздать свое возбуждение, и я стал спускаться вниз, поесть. Внизу я увидел, что Женька стоит в ванной, практически спиной ко мне. В ушах наушники, продолжает что-то мурчать под нос и развешивает на сушилке нижнее белье и носки.

Я отправился на кухню, достал из холодильника кастрюлю с остатками сырного супа и отправил их к себе в тарелку. Погреть в микроволновку на пару минут. И тут до меня доходит, что забыл наверху телефон. Тихонько двигаю в сторону второго этажа и поворачиваю голову. Она еще в ванной, закидывает в машинку грязное белье. Я продолжил движение дальше, но тут чуть не споткнулся о ступеньки.

Женька поднесла к лицу футболку Сереги, в которой он вчера ходил весь день. Закрыла глаза и замерла, вдыхая его запах. Это было настолько интимно, что у меня перекрыло дыхание. Внутренности скрутило в узел, голова закружилась. Проходили секунды. Наконец она убрала футболку от себя и наклонилась к машинке, закидывая ее в барабан. А я пулей взлетел на второй этаж. Лицо горело, сердце колотилось как бешенное.

Во мне смешались сразу несколько чувств – удивление, стыд, смущение, злость. Я сел на кровать, закрыл лицо руками, пытаясь успокоиться. Такая буря эмоций шумела во мне.

– Она его любит! – я почему-то застонал, от этих слов стало трудно дышать.

И что мне делать с этим пониманием? Надо ли кому-то рассказать? Ленке, Сереге? Такая каша в голове. Я выдохнул – это не мое дело, пусть сами разгребают это все. Я встал с кровати, взял телефон с тумбочки и отравился вниз.

Спускаясь по лестнице, я увидел идущую мне навстречу Женьку. По-прежнему в ушах наушники. Она пропускает меня первым и не глядя на меня поднимается в свою комнату. Меня окутывает запах ее шампуня, словно издеваясь. Вызывая новые непонятные эмоции. От чего-то хочется догнать ее, схватить за плечи и начать трясти как куклу. И крикнуть ей в лицо… А что крикнуть я сам не понял. Да что за фигня!?

Провожу рукой по лицу и иду есть на кухню.

Прошла еще пара недель. Женька приходила практически ночью, видимо работа в пекарне занимала все ее расписание. Или вообще не приходила, говоря о том, что будет ночевать у Светки, ее подруги. Хах, Светка? Или может Светлан, или Свет! В общем, ее практически не было дома.

Пару раз я слышал, как Серега ругался с мелкой по поводу ее работы и того, что она не ночует дома. От Женьки всегда летела лишь одна фраза в ответ: «Хватить лезть в мою жизнь. Ты мне не отец!». После очередного скандала дом погружался в полную тишину.

Оказывается, что без нее в гостиной никто не собирается смотреть фильмы, ужины проходят очень тихо, практически в молчании. Такое ощущение, что ее отсутствие выключило движение и звуки. Не слышно смеха, подвываний под музыку, никто не топает по дому.

Мне казалось, что уют в доме создает именно Ленка, своим теплом и добротой. Но оказывается, что это не так. Серега ходит хмурый и молчаливый, а после каждого скандала он вообще не выходит из комнаты или пропадает в гараже.

Пятница. Сегодня утром Лена разговаривала на кухне с Женькой, прося прийти пораньше, у них с Серегой есть новости для всех. Я слушал в пол уха, когда надевал ботинки.

– Егор, и ты не опаздывай. – Ленкин голос звучи сонно.

– Ок. – я вываливаюсь на улицу, меня уже ждет такси.

В универе стараюсь избегать Алису, ничего кроме раздражения она не вызывает. Леха у меня тоже практически в игноре, от него так разит перегаром, что меня начинает мутить. Сам про себя отмечаю перемены, которые произошли во мне за этот месяц.

Учеба не вызывает негатива, шарахаться по клубам нет никакого желания. А еще мысли о сексе возникают только, когда думаю о Женьке. Может у меня кукуха поехала, или у меня шизофрения вскрылась. Постоянно думаю о ночи, когда стоя под душем, думал о ее маленькой груди и занимался самоудовлетворением. Это не улучшало моего морального состояния. Я старался сразу пресекать любые мысли о том дне, но они снова и снова, как зуд не давали нормально жить.

Вечер. Кухня. Накрытый стол, все в сборе. Радостная Ленка и очень тихий Серега. Мы с мелкой сидим напротив них с недоумением.

– У нас радостная новость. – Начинает Лена. – Мы скоро станем родителями. У меня уже 8 недель.

Бабах и я прямо чувствую, как перед Женькой разверзся ад, его даже можно увидеть. Вот это новости! Они хоть и радостные для них, меня, но не уверен, что для нее тоже.

Хрупкая девушка начинает шмыгать носом, слетает со стула и кидается на шею к сестре. Она плачет и улыбается.

– Правда! Вы серьезно? Я скоро стану тетей? Я так счастлива! – слезы и улыбка топят лицо девушки, но только я вижу, сколько в ее глазах боли.

Она отрывается от сестры, двигается к Сереге, порывисто обнимает его и отпрыгивает на пару шагов с воплем. – Давайте отпразднуем. – Вверх взлетают руки в победном жесте.

Вот это представление! Если бы я не знал, что она его любит, то я бы точно поверил. Она ломится в прихожую, начинает одевать одежду и обувь.

– Ты куда? – Удивляется Ленка.

– Как куда? В магазин. За винишком и фруктами. А тебе за соком. Будем праздновать! – Слышу я наигранно бодрый голос.

Хлопает входная дверь. Я встаю, поздравляю Лену и Серегу. Сообщаю, что помогу малявке с пакетами. Быстро одеваюсь и выхожу следом за ней. Зачем я сам не понимаю, но знаю что ее эмоциональное состояние далеко от адекватного.

Выхожу за ворота. Ищу ее фигуру, неужели она так быстро ушла?

Сначала я и правда думал, что она пойдет в магазин. Не спеша вышел за ней, но выйдя за ворота, понял, что Женя идёт в другую сторону. Хотел окликнуть, осознал, что не стоит.

Она шла медленно, ее всю сгорбило, обхватив себя руками, девушка еле передвигала ногами. Но потом резко сорвалась и побежала. Я рванул за ней. Пара поворотов, пара перекрестков и она рванула куда-то в кусты. Я еле нашел тропку. Боясь упасть, шагал не спеша. Было очень темно.

И вдруг я оказался на пустыре, небольшой обрыв и город, как на ладони. Улицы, яркие огоньки окон домов, фары снующих мимо машин. Захватило дух. На минуту я даже опешил, но тут мой взгляд упал на большой камень и сидящую на нем Женьку. Она рыдала во весь голос, не замечая меня.

Рыдания сотрясали ее худенькое тело, от чего казалось, что она ещё меньше чем есть на самом деле. Я не знал что делать, стоял в кустах не в силах пошевелиться.

Мама часто плакала после ссор с отцом, и я привык к женским слезам. Ее слезы были результатом бессилия и жалости к самой себе. Она часто находила утешение в моих объятиях.

Но тут была не жалость, а боль, которую девушка столько лет глушила в себе. Я задался вопросом – «зачем я здесь?». Ответов не было. Я попятился назад с желанием оставить ее с самой собой наедине. Под ногой хрустнула ветка. Женька дернулась и резко повернулась в мою сторону. Поняла, что это я и на лице отразилась злость.

– Проваливай! Тебя тут не ждали.

Мне бы просто уйти и тогда мой мир не перевернулся бы с ног на голову в этот вечер. Но на языке давно вертелся вопрос, который мучил меня уже очень много дней.

– Ты его любишь?

Она опешила. Ветер трепал ее короткие темные волосы. Нос покраснел, щеки блестели от влажных дорожек слез.

– Не твое собачье дело! Сказала, же, проваливай!  – голос был злым и хриплым.

Я не знаю, зачем я это делал. Слова сами выходили из меня, как будто я потерял контроль над собой.

– Это же бред, он женат на твоей сестре. Как ты можешь так жить?

– Ты идиот? Или может глухой? Я, конечно, догадывалась о твоем тугодумии, но не до такой степени. По слогам говорю ПРО-ВА-ЛИ-ВАЙ! Ферштейн! С какого перепугу все лезут в мою жизнь? Почему я должна отвечать на твои вопросы?

– Почему не скажешь ему?

– А ты забавный! Я смотрю у тебя все просто, да? То есть, ты считаешь, что если я скажу: "Серёж, я тебя люблю!", то что-то изменится в лучшую сторону? Лена не будет беременной, их брак аннулируется и все будут счастливы? Что он будет счастлив это услышать, и мы будем вместе? Или после этого моя любовь пройдет и никому не будет больно? – она хмыкнула и прерывисто вздохнула. Ее колотила дрожь.

– Я бы давно свалил из этого дома.

– Свалил? Да, смотрю, у тебя это неплохо выходит. Может, и сейчас свалишь отсюда?

– Серьезно, как ты это терпишь?

Женька долго молчала. Вытирая слезы, шмыгая носом, она смотрела вдаль.

– Я просто не хочу создавать им проблем. – Голос ее был хриплым от слез и боли. – Они мои опекуны, соцзащита ходит к нам домой по 3 раза в год, я и они под постоянным наблюдением. Если они узнают, что я ушла из дома, всем будет не сладко. – Отчаяние сквозило в каждом слове. – В отличие от тебя, я не бегаю от сложностей.

И тут в ней что-то щелкнуло, слетел предохранитель, я стал красной тряпкой для быка. Скорее всего, я просто попал под горячую руку и стал возможностью выпустить пар.