(«Сюсюкается?»)
– Так может, посмотрите камеры? – осторожно предложил он. – Там наверняка все можно увидеть.
– Мы их посмотрим, безусловно, – по-деловому сухо ответила следователь. – Материалы в «Ленте» запросили, завтра просмотрим записи.
(«Значит, хотим поболтать, – заключил Северский. – Проверим…»)
– Получается, этот наш разговор ни к чему? – глядя девушке прямо в глаза, вопросил задержанный.
Катерина вздохнула, учтиво указывая тем самым на необдуманность и глупость такого предложения. В этой паузе мозг Вячеслава не получил для обработки новой информации, и взгляд его непроизвольно соскользнул вниз по ее телу.
(«Приятная фигура», – заключил он, когда его глаза прилипли к облаченной в обтягивающую блузку груди девушки.)
– Вячеслав Евгеньевич, а вы не допускаете, что камеры не будут содержать нужных кадров? – поучительно вопросила она. – Ведь могут быть мертвые зоны, могут быть ракурсы, где вас кто-нибудь загораживает… Но если хотите, – она угрожающе начала собирать принесенные с собой бумажки, – можем отложить наш разговор до завтра. С момента задержания у нас двадцать четыре часа, времени навалом.
Без выражения явных эмоций Северский продолжал молча сверлить ее своими темно-коричневыми глазами.
(«Вот и проверим, как срочно вам нужен этот разговор… Будешь ли ты ждать до завтра?» – в отношении себя он уже смирился с тем, что придется провести сутки в заключении.)
– Так что, я ухожу? – уже взяв в руки папку с бумагами, спросила Солнцева.
– Как пожелаете, Катерина, – вновь сцепившись глазами, он кротко улыбнулся ей. – Здесь вы следователь, – намеренно негромко и медленно произнес Вячеслав.
Солнцева недовольно хмыкнула.
– Мне кажется, вы не воспринимаете ситуацию серьезно, – оставив попытки уйти, она постучала краем папки по столу.
– Почему вы так решили?
– Вы как будто играетесь здесь, – взгляд ее стал строгим и угрожающим. – Как будто уверены, что все будет хорошо.
(«Девушка внимательная, хоть и молода. Умна? Или мне так хочется думать из-за внешней привлекательности?»)
– Я уверен в своей правоте, Катерина, – парировал ей Северский. – И соответственно, уверен, что либо правосудие, либо адвокаты помогут разобраться с этой инсценировкой.
– Инсценировкой? – возмущенно поморщилась девушка.
– Не иначе, Катерина. Или вы временами встречаете в супермаркетах полицию с собаками? – сыронизировал Вячеслав.
Солнцева вновь уничижительно вздохнула, попутно демонстрируя ему высоту своего бюста.
– Мы не наобум искали, Вячеслав Евгеньевич. И то количество, что нашли у вас, говорит о том, что искали мы не зря!
– Мне тоже звать вас по отчеству? – словно не услышал ее Северский.
– Нет, можете звать меня Катерина.
– То есть, Катерина, вы не допускаете, что это инсценировка?
(«Ответишь в лоб, или подумаешь?» – решил проверить ее сообразительность Северский.)
– Допускаю, Вячеслав, – ответила девушка после короткой паузы. – Но оснований отпустить вас только потому, что вы уверенно держитесь, у меня тоже нет.
– Логично…
(«Неплохо, – он дал ей оценку, попутно замечая, что симпатизирует ей все больше. – Или это прием, который призван заставить говорить более откровенно? Нельзя исключать…»)
– Так что, Вячеслав, мы будем играть дальше или поговорим наконец?
В представлении Северского одно можно было вполне совмещать с другим, и это было бы куда веселее. Но он уступил девушке, вновь не в силах распознать, то ли это было следствием возникшей симпатии, то ли желанием без лишних рисков узнать намерения подставивших его людей.
– Давайте поговорим, – серьезно ответил он, – мне приятно ваше общество.
(«Что это?! – спросил он себя, заметив мимолетную улыбку на лице Катерины. – Показное приятие лести… Или это искренне?»)
– Тогда я обязана предупредить вас, что ваши показания могут быть использованы в качестве доказательств по делу, – Вячеслав коротко кивнул. – Где вы проживаете? – Солнцева открыла свою тонкую папку. – В Химках?
– В Вышневолоцком районе, деревня Сна. Знаете такую?
Не поднимая глаз с документов, она отрицательно мотнула головой.
– Соседи за вас поручиться смогут?
(«Как будто поручительство соседей может чем-то помочь! – молниеносно пронеслось в его голове. – А говорила, не будет игр!»)
– У меня нет соседей, Катерина. У нас с сестрой единственный дом в деревне.
– Хм… Экзотично… Но плохо для вас!
– Зато сестра сможет…
(«Хорошо, играем…»)
– Заинтересованное лицо, – снова помотала головой девушка. – Друзья, коллеги?
– Первых, как оказалось, не было, вторых растерял…
Сложив руки на груди, следователь выдерживала паузу.
– Считайте, Вячеслав, что если вас подставили, инсценировали, как вы говорите, то сделали это очень грамотно, знаючи вас… Без камер вам будет нелегко оправдаться…
– Тогда, может, стоит проверить того, кто дал вам наводку? Вы так не считаете?
– Вы помогаете мне вести дело? – снисходительно ухмыльнулась Солнцева. – Думаете, не сообразим? Или снова играете?! – она взглянула на него строго.
– Просто мысли вслух, извините, – он изобразил легкую обиду.
– Даже если вы ни при чем, это не значит, что наш информатор лжет, – поспешила оправдаться Катерина. – Вы могли получить героин от настоящего преступника. Или не допускаете такого? – изобразила легкую издевку она.
Вячеслав широко улыбнулся.
(«Сообразительная! И задорная! Она мне определенно нравится… – мозг Северского мгновенно простроил сценарии возможных взаимоотношений. – Интересно, как повела бы себя Полина, если бы я привел в дом женщину?» – на этот вопрос его рассудок не смог дать быстрого ответа, и он поспешил вернуть свое сознание к допросу.)
– Я бы на месте преступника лучше спрятал его под какой-нибудь палетой…
– А если у вас была сотня таких доз? – тут же возразила Солнцева. – Не проще ли пожертвовать малым и избежать риска потери?
Северский не стал вскрывать возможные на то возражения, хотя и имел их. Он просто задумчиво растопырил пальцы и улыбнулся вызывающему у него симпатию следователю. И, к своему удивлению, получил улыбку в ответ.
– У вас есть враги?
– Думаю, что уже нет.
– Что вы с ними сделали? – слегка шутливо, в стремлении поддержать возникающую атмосферу доверия, задала очередной вопрос Солнцева.
– Это не я, Катерина, это время.
– М-м, остроумно…
В ходе всего этого разговора Катерина никак не могла совместить этого сдержанного, интеллигентного и умного человека с образом безумного ученого. Ничто не выдавало в нем помешательства наукой, кричащего превосходства над миром или ненависти к нему.
– Видите эту папку? – она раскрыла пластиковый скоросшиватель с парой листочков в нем. – Это вся объективная информация на вас, что есть у полиции. Паспортные данные, права, место учебы и последнее место работы. Которое, к слову, оканчивается 2006 годом. С таким послужным вас и без наркотиков брать можно было! Шучу, – добавила она после короткой паузы.
– Надеюсь, – с едва уловимой иронией произнес подозреваемый. – Может, мне стоит ответить на полиграфе? Вместо поручителей.
(«Чертовски хорошая идея! – подумала про себя Солнцева, пожалев, что для тверского отделения полиции такой прибор был недоступен. – Это ваш блеф, товарищ безумный ученый?»)
– Идея интересная, – вновь помолчав немного, согласилась она, – только вот полиграф не считается доказательной базой.
– Жаль, – цокнул Вячеслав.
– Жаль, – цокнула в ответ Солнцева. – Пусть без полиграфа, но расскажите мне о себе. Если я пойму, какой вы человек, мне будет проще найти решение вашему делу.
– Проще будет если вы спросите сами, Катерина, – без промедления ответил он. Казалось, Северскому вообще не требуется время, чтобы ответить, словно он знал свою роль и выдавал заранее написанный текст. – Мне самому неловко решать, что рассказать. Но я обещаю говорить вам правду и только правду, – он поднял правую руку, будто клялся на библии.
– Что ж, давайте попробуем!
Северский чем-то напоминал ей Лебедева – чуть старше, заметно живее, а в остальном – такой же уверенный, проницательный и спокойный. И его волосы, слегка взъерошенные и одновременно опрятные, тоже смахивали на прическу Ивана, во время раздумий нередко копавшегося у себя на голове.
– Расскажите, Вячеслав, на что вы живете, если последние пятнадцать лет вы без официальной работы, а коллег у вас нет? Я не налоговая служба, мне сказать можно.
– На оставленное нам наследство и доходы с него, – последовал вновь быстрый ответ.
– Т-ц! – недовольно цокнула она. – Опять плохо!
– Разве? – неискренне удивился он.
– Посудите сами, Вячеслав. Дохода официального – нет, контактов социальных – нет… Все условия, чтоб заниматься наркотиками…
– Но это не так, Катерина.
– Надеюсь.
Они вновь улыбнулись друг другу. С улыбкой этой в груди Катерины что-то екнуло. Для любви с первого взгляда сердце ее было уже слишком опытным, закаленным. Но некоторая искра, за которой следует заинтересованность, способная, в свою очередь, дать волю другим сильным чувствам, определенно тогда пробилась.
– Хорошо, тогда чем вы занимаетесь? Если не работаете.
– Занимаюсь наукой. Считайте, ради удовольствия.
– Эх, жаль, полиграфа нет! – покачала она головой, и они вместе усмехнулись; они бы, может, и рассмеялись, если бы находились в менее принужденной атмосфере. – Вы сказали «считайте». Почему так сказали?
– Потому что это сопряжено с упорным трудом, иногда разочарованиями и неудачами. Но в целом мне нравится.
– Разве сейчас можно заниматься наукой в одиночку? – с ходу сориентировалась Солнцева, неожиданно получившая нужную ей тему. – Я полагала, такие времена прошли.
– Вы хорошо образованы, Катерина, – последовал быстрый ответ. – На самом деле наука сейчас такова, что одному и без поддержки теперь очень сложно добиться успеха. Но заниматься ей можно и в одиночку.
– А в какой области вы работаете?
– Изучаю генетический код человека.
Его способность отвечать без промедлений смущала и восхищала Солнцеву одновременно. Ей казалось, что он просчитывал все ее вопросы наперед… либо действительно ничего не таил.
(«Если это и игра, – сохраняла она возможность для отступления, то очень мастерская игра! Что очень удивительно для того, кто отгородился от общества…»)
– В домашней лаборатории? – скептически сощурилась она после короткого раздумья.
– Коллайдер для этого не требуется, – с улыбкой парировал Северский.
– И многого вам удалось добиться в таких условиях?
– Мне кажется, что достаточно, Катерина. Руки не опускаются.
– А что думают о ваших успехах другие? Научное сообщество? – медленно, но верно, как ей казалось, она вела своего собеседника к ловушке.
– Скажем так, сообщество о них ничего не знает, – с этими словами он уставился ей прямо в лицо, словно мастеровитый шахматист, который уже знает о намерениях противника и уже заготовил ответный ход.
Солнцева взгляд отводить не стала, не позволяя себе моргать до того самого момента, пока не моргнул он. Победив, по ее мнению, в этой маленькой дуэли взглядов, она продолжила:
– Мне казалось, я понимаю ученый люд…
– Все мы иногда ошибаемся, – хотя говорил Вячеслав доброжелательно, его пытливый взгляд так и не покинул лица Катерины.
– Пусть так, – почувствовав себя в роли исследуемой, она чуть занервничала и, дабы обуздать дискомфорт, сделала наступательный ход. – Допустим, признание вам не важно… но если вы действительно преуспели, тогда ваше знание могло бы помочь другим. Вы бы могли спасти тысячи, сотни тысяч жизней. Вячеслав, вы разве не думали об этом?
Хотя это и была домашняя заготовка, Солнцева искренне верила в это, а потому и фраза ее получилась настоящей, правдивой.
– Вы слишком торопитесь с выводами, Катерина, – все так же доброжелательно отвечал Северский. – Во-первых, мое понимание своих успехов не значит, что они действительно таковы. Нельзя исключать, что я заблуждаюсь…
