Его звали Хорус. Он появился в Ферлатисе в 3918 году. Колдун обратился к старейшине и попросил его разрешения на вечное поселение. Местные жители поначалу отнеслись к такому соседу с опаской, но сам факт того, что колдун скромно и вежливо спрашивал разрешения у простых эльфов, вселял в них надежду на лучшее. Вскоре они хором возносили хвалу небесам за то, что Хорус избрал именно их поселение. Жил он тихо, мирно, уединенно, никому не мешал, ни в чьи дела не лез. При этом приходил на помощь по первому зову. Да, он категорически отказался делать четыре вещи: воскрешать мертвых, исцелять смертельно больных, предсказывать будущее, привораживать или готовить приворотные зелья. Зато со всеми остальными проблемами он справлялся легко. За услуги он принципиально ничего не брал, что лишь добавляло ему народной любви. Он исцелил многих и слыл опытным врачевателем.
Узнав, что колдуна призывают к королевскому двору, жители Ферлатиса впали в уныние, но Хорус их успокоил, пообещав вернуться в ближайшее время. Сначала все отправились в Эль-Сиур, во дворец короля Бартоло. Там они задержались всего на один день. Колдун объяснил, что появился в этом мире после смерти обожаемой супруги правителя. «Государь, я явился на Южный континент в 3918 году, через десять лет после смерти досточтимой королевы Милары. Я лишь могу разделить вашу скорбь и пообещать любую посильную помощь в будущем», – с низким поклоном сказал он королю Бартоло. Далее их беседа носила светский характер. После нее собеседники прониклись взаимной симпатией и глубоким уважением. На следующее утро посол с колдуном отправился в Северное эльфийское королевство.
Посол не скрывал радости и надежд на заслуженную награду и повышение, которые оправдались по их прибытии ко двору короля Медардо. Монарх, забыв обо всех правилах приличия и этикета, потащил колдуна в покои к обожаемой супруге. Хорус даже не успел представиться взволнованному правителю. Он испугался, что дела совсем плохи, однако скоро убедился в беспочвенности этих опасений. Их развеяла сама королева Белла, встретившая гостя с олимпийским спокойствием:
– Приветствую Вас, наш дорогой гость!
– Безмерно рад ответить Вам тем же, прекраснейшая королева Белла! Разрешите представиться: колдун Хорус.
– Мой супруг слишком обеспокоен моим здоровьем, не могли бы Вы избавить его от напрасных душевных терзаний?
– Белла! Мне нужна правда, а не пустые заверения! – воскликнул Медардо.
– Ваше Величество, я говорю только правду. Это моя привычка, и ей я никогда не изменяю. С Вашего позволения, мне необходимо провести осмотр, – спокойно, но максимально учтиво ответил колдун.
– Разумеется! Белла, обязательно расскажи, как неделю назад у тебя закружилась голова! – напомнил взволнованный супруг.
Хорус приступил к осмотру и быстро убедился в том, что его присутствие здесь, по сути, не требуется. Белла отличалась отменным здоровьем, которое, видимо, передалось и плоду. Колдун понимал, почему Медардо находится на грани нервного срыва: король воспринял смерть Милары и горе сводного брата слишком близко к сердцу. Он опасался, что и его ждет та же горькая участь. Его оказалось крайне сложно убедить в обратном.
– Ваше Величество, смею Вас заверить, что с королевой все в полном порядке. Ни ее собственному здоровью, ни здоровью будущего ребенка ничего не угрожает.
– Вы уверены?!
– Целиком и полностью. Даю Вам слово колдуна.
– Мне так хочется Вам верить!
– Уступите своему желанию. Все будет хорошо.
– И королева и наследник останутся живы?
– И королева и наследница останутся живы.
– Как наследница?! Почему?
– Как и почему, я не знаю. Но могу со стопроцентной уверенностью заявить Вам, что королева Белла произведет на свет прекрасную, здоровую девочку.
– А наследник?
– Видимо, в следующий раз.
Король растерялся от такой новости, зато королева лукаво улыбнулась. Хорус с большим трудом уговорил монарха отпустить его обратно в Ферлатис. Только дав клятвенные заверения вернуться в срок, чтобы присутствовать при родах, колдун вырвался из Северного эльфийского королевства. В поселении его встретили с распростертыми объятиями и во второй раз отпустили в Норас уже с легким сердцем. Хорус приехал за три дня до знаменательного события, чтобы король Медардо не сходил с ума понапрасну.
Как и предсказал колдун, королева Белла достаточно легко справилась с главной женской обязанностью и произвела на свет очаровательную дочурку. После чего король начал сходить с ума уже от радости. По случаю рождения принцессы состоялись бесчисленные пиры, банкеты, празднества и народные гулянья. Король высочайшим указом отменил все налоги в казну на три года, что вызвало всеобщую радость и крайнее недовольство одного-единственного эльфа во всем Северном королевстве. Главный казначей буквально рвал и метал, предрекая финансовый кризис.
Девочку назвали Беларкис, что в переводе с древнеэльфийского означало «прелестная». Она приносила родителям только радость. Казалось, она хорошеет с каждым прожитым днем. На торжества по случаю ее рождения, разумеется, пригласили короля Бартоло и принца Бласко. Они искренне обрадовались добрым вестям и явились с поистине королевскими подарками. Их допустили в святая святых дворца, в комнату крохотной принцессы. В нее мог входить пока лишь узкий круг избранных. Королевскую казну охраняли куда менее тщательно. Главный казначей постоянно ворчал по этому поводу: «Не королевский дворец, а проходной двор! В сокровищницу заходи кто хочет, бери что приглянется! Хотя там и взять нечего! Налоги отменили! Через три года мы по миру пойдем!» Столь радикальные высказывания ему прощали, зная, что более честного и опытного казначея не сыскать.
Бартоло, склонившись над кроваткой Беларкис, прослезился от счастья и умиления. Малышка ответила ему самой очаровательной улыбкой.
– Бласко, ты только посмотри! Она такая прелестная! – с восторгом прошептал Бартоло своему сыну.
– Да, очень милая девочка. Поздравляю вас, король Медардо и королева Белла, от всего сердца! – с искренней радостью воскликнул юный принц.
– Сынок, когда-то и ты был таким маленьким. Я как сейчас помню… – начал было Бартоло.
– Папа, не надо рассказывать эпизоды из моего детства, которые у Вас вызывают умиление, а меня заставляют краснеть, – попросил его наследник престола.
– Бартоло! Не стоит позорить жениха при его будущей невесте, – смеясь, поддержала его Белла.
– Королева Белла, а что Вы имеете в виду? – нахмурился эльфийский принц.
– Бласко, не бойся! Я пошутила, – с улыбкой заметила королева.
– В каждой шутке есть доля правды, – мрачно изрек Бласко.
– А почему бы и нет?! Если ты женишься на нашей Беларкис, то исполнится древнее пророчество, – намекнул король Медардо.
– Какое пророчество? – сухо уточнил сын Бартоло.
– Его все знают: «Эльфийское королевство, распавшись по любви, в любви и объединится, как две половинки одного сердца», – пояснила Белла, понимая, что что-то пошло не так.
– И Вы намекаете, что я и Беларкис как раз и являемся этими половинками? – недовольно пробубнил Бласко.
– Сынок! По-моему, это замечательная идея! – восторженно воскликнул Бартоло.
– Давайте немного повременим с браком, хотя бы до того момента, когда моя будущая невеста достигнет совершеннолетия. Обычно в пеленках под венец не ходят, – выкрутился из ситуации эльфийский принц.
Все рассмеялись шутке принца Бласко. Они не придали значения тому, что он замкнулся в себе после этого шутливого разговора. Уже на обратном пути в Южное королевство он высказал родному отцу все, что думает по этому поводу. Впервые в жизни он говорил с отцом таким категоричным тоном. Возражать ему оказалось абсолютно бесполезно.
– Я никогда не женюсь на этой Беларкис!
– Почему, сынок?
– Потому что не хочу! Я самостоятельно решу, с кем и когда мне связать судьбу!
– А если она вырастет умницей и красавицей?
– Таких умниц и красавиц у нас полкоролевства.
– Может, ты в нее влюбишься.
– Сомневаюсь!
– Представляешь, как будет здорово, если благодаря вашему священному союзу исполнится древнее пророчество и наши королевства снова объединятся?
– Значит, так, я не намерен ради какого-то пророчества жениться на ком попало! Ты правь государством, а моей личной жизнью я намереваюсь распорядиться самостоятельно.
– Но интересы государства…
– Папа, ты сам женился по любви?
– Да. Ты же знаешь, как я любил твою мать.
– Вот и я женюсь по любви, а не по высшим политическим интересам. Чтоб я об этой Беларкис больше не слышал! И ее саму не видел!
– Вряд ли у тебя это получится. Я уверен, что со временем они будут часто приезжать к нам в гости во дворец.
– Значит, меня во дворце не будет!
– И куда же ты денешься?
– Давно хотел тебе предложить. Наш полководец Вайант уже стар и несколько раз просился на заслуженный отдых.
– Вайант! Это он спас мне жизнь, найдя крохотным младенцем на пепелище. Я тебе рассказывал эту чудесную историю.
– Я помню ее наизусть, но сейчас не об этом. Я готов заменить нашего полководца на границах королевства. Пусть он командует войсками из столицы, а я буду охранять и постоянно объезжать с дозором наши рубежи. Согласен?
– Это смертельно опасно!
– Для меня не опаснее, чем жениться на Беларкис.
В конце концов, король Бартоло поддался на уговоры сына. С тех пор принц редко появлялся во дворце, проводя большую часть времени в военных походах. Ему удавалось избегать встреч с правящей четой Северного королевства и с их дочерью Беларкис, на которой он поклялся никогда не жениться.
Порой родители, от всей души желая счастья любимым детям, оказывают на них чересчур сильное давление, которое и заставляет отпрыска противоречить им исключительно из принципа. Таким образом, остаются нереализованными самые великолепные идеи, а упрямые чада совершают серьезные и не очень серьезные ошибки. До хорошей мысли надо не только додуматься, но и суметь ее правильно преподнести. Лучше всего, если у ребенка создается впечатление, что это его собственное решение, а не очередное родительское занудство о смысле жизни. Вывод напрашивается сам собой: родители, будьте мудрыми до конца, не останавливайтесь на полпути.
Королева Белла вскоре поняла грубейшую ошибку, допущенную в отношении принца Бласко. «Не зря он сбежал из дворца и отказывается приезжать к нам в гости, ссылаясь на пограничные конфликты. Я поторопилась, сказав ему о пророчестве», – корила себя супруга Медардо. Однако, глядя на повзрослевшую дочь, она успокаивалась: «Бласко, малыш, ты можешь бегать сколько угодно, но от судьбы не уйдешь! Увидев нашу Беларкис, ты влюбишься по уши, или я ничего не понимаю в жизни и в мужчинах!» И в том и в другом мать юной красавицы разбиралась великолепно. Однажды уже допустив грубый промах и спугнув жениха, королева действовала более осторожно. Она все продумала и просчитала на несколько ходов вперед. Приехав в очередной раз в Южное эльфийское королевство с дружественным визитом, она завела с королем Бартоло достаточно откровенный разговор.
– Твой упрямец Бласко по-прежнему избегает встреч с нами?
– Белла, что ты! На границах сейчас так неспокойно!
– Пожалуйста, не ври мне и себе! Мы оба знаем, в чем тут дело. Не понимаю, почему он избегает Беларкис?
– Он не хочет жениться. Наверное, боится, что увидит ее и влюбится.
– Так вот нам надо, чтобы это произошло, чтобы они, наконец, познакомились.
– Белла, я не знаю.
– Чего ты не знаешь? Их брак станет надежным залогом объединения королевств.
– А чувства?
– Ты считаешь, что в нашу дочь Беларкис можно не влюбиться?
– Исключаю такую возможность. Кстати, а что она сама думает на сей счет?
– Открою тебе страшный девичий секрет. Она засыпает с его портретом. Это говорит лишь об одном – она в него по уши влюблена.
– Откуда же у нее портрет Бласко?
– Помнишь большой семейный портрет у нас в гостиной?
– Да, принцу там примерно триста лет.
– Она уговорила придворного художника сделать с него копию портрета твоего сына и спрятала ее у себя в спальне за одним из пейзажей. Кстати, Медардо еще об этом ничего не знает.
– Вот кого-то она мне напоминает своим характером!
– Вся в отца! Не смотри на меня так, лучше давай решим, как их познакомить.
– По глазам вижу, что у тебя уже готов план.
– Угадал. Предлагаю сломать тебе руку или ногу.
– Белла, ты в здравом уме?!
– Разумеется. Ты отправишь гонца к принцу с известием о том, что ты получил серьезное ранение на охоте. Сам выберешь, какое именно. Бласко, как любящий и заботливый сын, примчится во дворец. Тут-то они и встретятся.
– Ты уверена?
– Абсолютно! Лучше, если твой гонец забудет упомянуть о нашем присутствии.
– Бласко не простит мне этот обман!
– Увидит Беларкис – и простит все! Поверь мне на слово.
– У него такой непредсказуемый характер.
– Знаешь, наложи гипс для правдоподобности.
Король Бартоло долго сомневался. Он не обладал актерским талантом и врать не умел. Белла давила на него и торопила с принятием решения. Она очень хотела поскорее устроить судьбу дочери, которая уже отпраздновала свое семисотлетие. Давно пора под венец. Да и принц Бласко забегался в завидных женихах. Его возраст приближался к 1100 годам. Пришло время остепениться. В конце концов Бартоло согласился. Для большей правдоподобности он съездил с Медардо на охоту, с которой его принесли во дворец на носилках. Он тут же отправил гонца к сыну, приказав слуге на время забыть о присутствии высоких гостей. Король заперся в своей спальне. Ему наложили гипс на правую ногу и еще несколько повязок для большей правдоподобности. Чтобы он ненароком не выдал их замысел раньше времени, Белла велела ему поменьше открывать рот.
– Лежи смирно, закати глаза к потолку, жалобно постанывай. Надеюсь, с этим ты справишься.
– А что мне сказать сыну?
– «Сынок! Как мне больно!» Больше ничего.
– Где в это время будете вы?
– Мы все будем здесь, у кровати тяжелобольного.
– И Беларкис?
– Естественно! Для этого все и затевается.
– Боюсь, сын меня никогда не простит.
