Хаук с усилием приподняв щит, отставил в его сторону, оперев на ближайшего к нему черного гвардейца. Затем, так же мягко забрал и тяжеленный двуручный палаш. Стянув с головы рыцаря посеченный в сражениях шлем, он опустил его на пол.
Лицо девы, как и шлем было испещрено мелкими шрамами, а светлые волосы грубо острижены. Но, эти глаза он узнал бы из тысячи… Хотя сейчас они и смотрели на него абсолютно безучастно.
– Что ты пытаешься сделать, мальчик? Ее душа, по сути, мертва. Старый козел тут поработал на славу…
Хаук жестом велел ей заткнуть рот. Старуха надулась, но варежку прикрыла.
Сомнений нет, это была она – Альфа. Та, что в детстве согревала его своим теплом, там, в клетке на заднем дворе замка. Закрывала собой от кнута, пыталась кормить словно родное дитя, когда владыка истязал голодом. Безмолвная, глупая, и безгранично добрая. Но, она не узнала его. Мальчик изменился, вырос… оброс щетиной, обзавелся врагами. Трудно даже представить, что владыка мог с ней сделать! С ними…
Хаук решительно сбросил шлем. Расстегнул часть доспеха и извлек на свет божий, маленький кисет, что всегда носил при себе. Так уж у людей принято, самое ценное у сердца хранить. Воин развязал тесьму, и дрожащими пальцами зацепил свернутую, выцветшую от времени ленточку.
– Альфа… это я, Рон. Ронни… помнишь? Это твоя лента. Ты дала ее мне на память, когда я… сбежал. Альфа, я вернулся за тобой!
Дева, что возвышалась пред ним, была безмолвна. Но Хаук продолжал вглядываться в ее глаза. Он стащил с ее руки перчатку, и заставил взять ленту. В глазах ее промелькнула тень сознания. Кисть дрогнула. Дева взглянула на парня, потом на руку. Поднесла ленту к лицу и вдохнула ее запах. Потом еще раз, будто что-то вспоминая. Брови ее поползли вверх, ресницы распахнулись. Альфа схватила Хаука за руку и прижала ладонь к своему лицу. Она втянула ноздрями запах его кожи. Потом еще раз, и еще. Она делала это так жадно, что, казалось, укусит в следующий момент…
Но этого не случилось. Вместо этого, она сбросила вторую перчатку, и с оглушительным грохотом уронила щит на пол. Как в детстве, словно и не было всех этих лет, она крепко прижала Хаука к груди. Потом, радостно всхлипнув, могучая дева рухнула перед ним на колени и уткнулась лбом в живот.
– А кто такой этот Рон? – Бабка первой отошла от оцепенения.
– Так меня звали раньше, – признался Хаук.
– Так это ты!? Мальчик из клетки? Надо же… вернулся! Вот значит, как бывает. Значит не все я еще повидала в этой жизни.
Глава 3. Воссоединение.
Бабка, кряхтя встала на ноги, и побродив вокруг трона, вынула стальной клин, что удерживал рыцарей на цепи.
– Девочки мои! Это Ронни! Тот самый, что жил с вами в клетке, и сидел на одной цепи. Просто мальчик вырос. Такое с людьми бывает, я знаю, что говорю!
Ощутив свободу движения, грозные рыцари обступили Хаука, стали трогать его, рассматривать. Каждой из дев хотелось к нему обязательно прикоснуться. Почувствовать запах. Полу люди – полу животные так они различают своих.
– Седрик?
– Да? – Седрик вздрогнул, услышав свое имя. Сразу вспомнил, где находится, но не понял, кто его звал.
– Мой господин?! – снова окликнул Хаук.
– Говори… я слушаю, – отозвался Седрик.
– Наш уговор в силе?
– Все в… силе. А какой?
– Трофеи и добыча, – подсказал не весть откуда выросший советник Хамон.
– Верно, трофеи, – поговорил Седрик задумчиво. – Ты решил, чего хочешь?
– Они мой трофей, господин! – Громко заявил Хаук.
– В смысле? Как!? Ты о чем говоришь вообще?
– Эти девы… были мне семьей, господин, пока вы не нашли меня. Я хочу их забрать.
– Забирай одну, черт с тобой,– отмахнулся Седрик.
– Мне нужны все, господин….
– Нет! Да ты видел сколько наших парней они положили!?
– При всем уважении… парни знали на что шли, и у них было оружие.
– Нет! – взбеленился Седрик.
– Мое годовое жалование! – выкрикнул Хаук.
– Да ты сдурел, наверное!? Знаешь сколько стоят одни только доспехи на них!
– Проклятые доспехи. Проклятые мечи. Их не возьмет никто. Даже на переплавку. Да и потом, кому нужны женские латы гигантского размера, да еще так много?!
– Хм… – Седрик задумался, – Твоя правда. Но это ничего не меняет!
– За два года….
– Нет!
– За три!
– Ты посмотри, Хамон! Этот засранец со мной торгуется! Даже если так, трофеи и добыча делятся на всех! Мы наемники, а не сестры милосердия!
Рон поднял голову и обратился к маленькой армии:
– Господа, кто ни будь из вас, еще хочет заявить законные права на эту добычу!?
Никто не ответил. Гробовая тишина. Даже шороха ни единого.
– Вашу то мать! – выругался командир. Затем, подумав минуту, снова обратился к Хауку, уже более спокойно:
– Ну, заберешь ты их. А дальше то что? Куда подашься?
– Вы даровали мне земли… – пожал Хаук плечами – Их надо кому-то возделывать и охранять, для начала. Там посмотрим.
– Король даровал… – поправил Седрик. – Ну а если они чудить начнут?! Как я ему то объясню?!
– Бабка же сказала, они ничего не делают без приказа. А его величество…. Я верю, что он мудрый человек. И, если вы найдете правильные слова, он все поймет.
– Как ты заговорил то…. – Седрик сморщил лоб и потер глаза устало.
– Ну так как? Господин?
– Сажи ка братец, ты… все еще предан мне?!
– Всецело мой господин!
– А если я, как проводник монаршей воли осужу тебя за предательство?!
Услышав эти слова, прежде безучастные нефилимы, подняли оружие и подтянули щиты.
Седрик вдруг вспомнил что цепи их теперь не удерживают и поспешил исправиться:
– Эй! – воскликнул он. – Это всего лишь вариант! Я ж не знаю, что скажет его величество. А я верный короне подданный. Хотя… если посмотреть с другой стороны, была задача устранить владыку. На счет его гвардии и войск четких инструкций ведь не было?
– Точно так – подтвердил Хамон, помогая исправить ситуацию.
Стороны почти пришли к соглашению, но тут, как на зло расцвело, солдаты, которых ранее оглушили, пришли в себя и привели подмогу.
С лошадиным ржанием, топотом ног, копыт, бряцаньем железа, матом, руганью, все, кто был на стене и под ней, заполонили замок. Месиво из пехотинцев, конных, лучников и не весть еще кого, с криком ворвалось в тронный зал…
– Закончим потом – кинул Седрик и взялся за оружие. Наемники тотчас сплотились вокруг него.
Солдаты темного властелина застыли в недоумении, не зная, что им дальше делать. Первые ряды вглядывались в окровавленные тела лежащее у трона, а остальные напирали на них сзади, пытаясь хоть что-то разглядеть. Но напасть они не решались. Наконец, вперед выехал офицер на тяжелом бронированном коне.
– А что происходит вообще!? – недоуменно поинтересовался он.
Пока Седрик думал, что ответить, Марен, привстав на троне, как заорет во все горло:
– Подох ваш гнилой господин, вон, лежит дерьмом воняет! Собирайте свои манатки и валите по домам, пока королевская армия на штурм не пошла!
– Как… подох!? – офицер побледнел.
– Иди сам проверь, – не унималась старуха. – И генералы ваши, душегубы, тут же лежат валетом.
Офицер пришпорил лошадь, брезгливо объехал фонтан с кровь, потом сбившихся в кучу наемников, и остановился у трона. Спешившись, он осмотрел сначала генералов, а потом, аккуратно снял шлем с головы владыки…
– Господи… – чуть слышно прошептал он.
– А я что говорю? – торжествующе подтвердила Марен.
Дрожащей от волнения рукой, офицер вынул из-за спины пистолет, взвел, и прикрывшись ладонью, вкатил пулю владыке аккурат между глаз. И как заорал:
– Он сдох! Парни! Это правда! Теперь то точно сдох!
В зале воцарилась тишина. Каждый из солдат осмысливал услышанное и увиденное… Сначала робко, потом сильнее, и сильнее, послышались возгласы облегчения, хвалебные мольбы. А вскоре замок уже гремел от всеобщего ликования. Армия черного владыки надрывая глотки и бросая на пол оружие, вопила несмолкающее, раскатистое «УРА»!!!
Седрик в шоке от увиденного сел на пол и схватился за голову. Он пытался заткнуть уши ладонями, но это не помогало.
– Вы в порядке? – Осведомился советник Хамон.
– Да! В полном… – выкрикнул что есть сил Седрик. – Просто такого бреда я в жизни не видел.
Хамон понимающе кивнул и отошел в сторонку.
Когда всеобщее ликование сбавило обороты, офицер, что стрелял во владыку, подошел к наемникам.
– Кто из вас командир? – громко и по-военному четко спросил он.
– Я – Седрик поднял руку.
– Простите, сударь, теперь, когда все кончено, наши семьи живьем не сварят в смоле, и умирать больше не за кого… кому вручить свой клинок? Мы сдаемся на милость короля.
Седрик вздохнул устало…
– Оставь при себе, служивый. Я всего лишь наемник, не мне его принимать. Завтра его величество приедет, ему и сдадитесь, так сказать, в торжественной обстановке. А пока, вот этот господин – советник короля, к нему и обращайтесь.
– Простите, как к вам…? – осведомился офицер.
– Хамон. Советник Хамон. Пойдемте, любезный. Раз все так замечательно сложилось, начнем решать наши общие проблемы без промедления….
Когда Хамон с офицером ушли, Хаук подошел к Седрику и уселся рядом со своим господином. Альфа тут же опустилась на колени и обняла парня за плечи.
– Все случилось не так, как ты ожидал?
– Да, – признался Седрик. – такого поворота я точно ожидать не мог. И что мне теперь делать!? Кормить еще одну армию?
– Ну, темного владыку никто не любил. Все на страхе держалось. Ты же видел – бабка права была. И потом, дело сделано, и теперь все земли под знаменами одного короля. Распусти людей по домам, пусть живут себе, налоги в казну платят. Они сами устали. Воевать теперь не с кем. Заживем….
– Пока не с кем, – поправил Седрик. – Мир – это иллюзия. Хотя… несколько лет, или даже десятков лет мирной жизни мы себе обеспечили. Черт…
– Что не так, господин?
– Какими же влюбленными глазами она на тебя смотрит… даже обидно что не на меня.
– Боюсь, остальные не так дружелюбны. Я… видел, что с ними делал владыка. Любой озвереет…
– Ладно, друг мой. Я и подумать не мог, что ты можешь так переживать… и милосердие тебе не чуждо. Я тебя понял. Мы сейчас вернемся в лагерь, а ты со своими девками оставайся пока здесь.
– Оставляете одного в стане врага?
– Чтобы не расслаблялись! – усмехнулся Седрик. – Ты… просто не светись до завтра. Теперь ты не наемник. Но преданность твою и дружбу я ценю. Большое дело мы с тобой сделали. Ой большое…. Есть чем гордиться, поверь.
– А что будет завтра?
– А ты не слышал? Его величество прибыл со всем эскортом. Так что завтра, я думаю, все решится. А сегодня, ближе к вечеру я пришлю похоронную команду. Кто бы ни были эти люди, они защищали своего господина пока он был жив. Погребем их с честью. Замок твой. Отдыхай.
– Слушаюсь, мой господин.
