– Привет. Не стану задерживать, есть вопрос.
– Валяй.
– Я по поводу того воспоминания. Помнишь, у спортзала?
– Помню.
– В общем, там был какой-то парень, я его до этого момента не видел. Ты и на фотографиях его не показывала. Светлый такой, рядом со мной стоял…
Я вслушался, вместо того, чтобы продолжить говорить, когда услышал на фоне мужской голос. Разобрать слов не получилось – слишком глухой и тихий.
– Крис?
– Да, да, я слышу, – она, по-видимому, отодвинулась от трубки и понизила громкость. – Уйди.
– Кто там?
– Не важно. Не помню я никакого парня. Может, из другой школы, залетный.
– Он мою маму знал.
– Нет, он… Да не лезь. Я сказала, нет! Все, Соколов, мне некогда. Потом поговорим.
Почему все постоянно бросают трубки? Машинально повторил набор номера – пусто. У нее что, кто-то есть? От осознания этого факта я принялся тереть шею – ее словно что-то разъедало изнутри. Не удивительно, Кристина достойна куда большего. А меня в качестве партнера она не рассматривала, в таком случае не трудно догадаться – все к тому и шло.
Слишком быстро и резко. Я не ожидал, что когда-то узнаю об этом. Думал, мы всегда будем вместе. Хотя бы так, на расстоянии. Мне всегда казалось, что мы связаны. Чувство такое, будто нам суждено в конце концов остаться вместе, и рано или поздно этот момент настанет. В то же время казалось – никогда этого момента не будет. Все, на что способна эта «связь», держать нас друг напротив друга, в поле зрения, чтобы давать возможность… Чего? Мне – знать, что она жива-здорова, заботиться иногда. Ей – проверять, насколько я – это я, и срывать злость, понимая правду.
В любом случае, того парня она явно знает. А еще его знает моя мама. Нужно спросить у родителей, они не смогут соврать мне так, чтобы я этого не заметил.
Глава 10. Егор
Я ходил по балкону, листая свою телефонную книгу и выцеживая очередную порцию дешевого вина. Решил, что тратиться на дорогое уже нет смысла – я все равно не чувствую вкуса, да это и не важно.
Палец устал листать бесконечный список. Сплошь художники, журналисты, блогеры и критики. Не припомню, чтобы у меня был кто-то, близкий к истории или археологии. Я сам к этому интереса никогда не испытывал, исключая какие-то тематические выставки картин, конечно. Изобразительное искусство Эпохи Ренессанса, например: Да Винчи, Микеланджело, Боттичелли, Тициан. Я сам прославился за счет подобных изображений. Рисовал ангелов, полуобнаженных нимф и подобное. Да, не сказать, что благородно, учитывая, что позировали живые натурщицы, но в целом прибыльно и интересно. Считаю, именно в этом стиле, нежно любимом, заключается мой талант.
Но, чего скрывать, в остальном я тоже хорош.
С трудом дойдя до конца, я щелкнул по кнопке блокировки и повис на перилах, задумчиво рассматривая высотки, уходящие вглубь, к горизонту. У кого из моего окружения имеются связи в нужных кругах? У кого-то точно есть, но монотонно перебирать всех – не мой способ. Терпеть не могу механическую работу.
У Евы было много знакомых историков, еще со времен учебы в университете. Она много с кем общалась, всех записывала, и даже спустя несколько лет после выпуска не забывала поздравлять со всеми праздниками, включая Дни Рождения. Слыла той самой идеальной подружкой, которая умна, ко всем добра, спокойна и мила.
Почему-то я усмехнулся. Не весело. Если припомнить, какой она была за пределами своего круга общения, становилось не по себе. У нее ведь не водилось ни одного настоящего друга. Не мудрено.
Точно, она все записывала! В ее ежедневниках точно есть телефон какого-нибудь историка, реставратора или искусствоведа на крайний случай. Хоть кто-то нужный точно найдется. Только для этого придется зайти в спальню. Я однозначно не готов. Может, и смог бы, но не хочу. Сейчас точно не то время, слишком рано.
Влив в себя еще глоток вина, я поставил фужер на пол и упал на высокий порог, разделяющий гостиную и балкон. Из кармана достал камень. Если не получается зайти в спальню – получится развернуться в потоке времени и посмотреть в ежедневник уже там. Хороший план. Не знаю, радоваться или плакать: мне проще переместиться во времени, чем пройти несколько метров.
Как там говорил Пришибленный? Подумать об определенном моменте.
Я зажмурился и обхватил холодные грани камня. Какой момент мне нужен? На ум пришел один – она готовилась к интервью с неким коллекционером. Меня это заинтересовало только по одной причине, довольно незамысловатой – я хотел знать, когда ее не будет дома, потому присутствовал при телефонном разговоре. Она записывала его данные в свой ежедневник.
Момент выбран. Я настроился и вскоре почувствовал то самое покалывание. Затем тело онемело, в глаза ударил белый свет.
Камень пропал, прохлада балкона тоже. Вместо этого меня окутало мягкое желтоватое сияние закатного солнца.
– Хорошо, поняла вас, – Ева взяла измученный карандаш из полулитровой стеклянной банки, которыми был завален стол моей мастерской. – Конечно, я помню, что вопросы про новый проект задавать запрещено. Тема интервью: ваше последнее приобретение. Я ведь правильно поняла, именно вы выкупили брошь Анастасии Романовой? Ох, простите, точно. Копию броши, – она закатила глаза. Я прыснул со смеху, заметив это. – Так вы согласны? Отлично. По этому номеру я смогу с вами связаться? Записываю… Да…
Она принялась спешно, но поразительно ровно выводить линии на клетках. Память на большие номера у меня отвратительная. Ужасная. Но этот мне нужно было запомнить обязательно, потому я разбил его на группы и запомнил по отдельности.
– Наконец-то, – пробубнила Ева, обводя скопление цифр в овал. Снизу подписала время и место, а так же имя коллекционера. – Какой же он душный.
– Ты ведь знала, что он выкупил копию. Зачем сказала про оригинал?
– Он – напыщенный индюк, решила сыграть на самолюбии. Будь уверен, впредь этот недоисторик не возьмется меня поправлять, будет наслаждаться чувством превосходства. Более того, это расположит его ко мне.
– Вот как, – протянул я, смеясь. – Да ты – прирожденный манипулятор, любого сможешь прогнуть.
Закончив свою фразу, просто обнял ее, когда она хотела покинуть комнату. Ева обняла в ответ, и нас поглотил белый свет.
Вернувшись, разблокировал телефон и живо вписал номер в заметках. Имени не запомнил, но запомнил фамилию. Надеюсь, это поможет. Затем вбил эти же цифры в другую строку и нажал зеленую кнопку, надеясь, что ничего не перепутал.
– Данного номера не существует.
– Падла, – выругался я.
На соседней странице были другие номера. Переместившись, я вновь высмотрел нужную комбинацию, в настоящем вновь набрал – ничего, неизвестный не ответил. Затем еще и еще, пока не схватился за голову, пытаясь унять пульсирующие виски. Вестибулярный аппарат явно страдает от таких спонтанных скачков.
Тем не менее, мозг продолжал разгребать бесконечное количество имен. Должен быть кто-то еще.
На ум пришел очередной человек, на этот раз связанный с ювелирным мастерством. К нему я обращался единожды, но по очень важному делу. Он справился отлично и показался мне весьма образованным мужчиной, так что, возможно, сможет сказать что-то о наших находках. Опустим его мерзкие повадки и недостатки характера.
Я поднялся, дошел до имитации камина. Там, в маленькой коробке с некоторыми вещами Евы, нашел белый бумажный прямоугольник. Она заказывала себе серьги у этого мастера, а потом я нашел визитку и заказал у него помолвочное кольцо. Кажется, это было целую вечность назад. Влетело в копеечку, да и времени ушло много. Может, выбери я кого-то другого, кольцо оказалось бы в моих руках быстрее, я бы быстрее сделал предложение, а потом мы бы быстрее сыграли свадьбу. И ничего бы не произошло.
Хотя, кого я обманываю. Дело вовсе не в гребаной свадьбе. Смерти Евы предшествовало слишком много неудачных событий, целая цепь неверных решений и поворотов. Если я скажу, что в этом только моя вина – я совру. Нельзя о мертвых плохо, как и о любимых людях, но бывают ситуации, в которых умерший виноват сам. Не могу выкинуть из головы то, что произошло, как и отделить свою вину от вины Евы. Но в некоторых вещах я четко вижу эту границу. Она стиралась только со временем, чем дальше – тем сложнее.
Самый четкий момент разделения, и в то же время самый спорный – самый последний. Сколько в нем моей вины? Сколько вины Евы? Стоит ли вспоминать, что мне самому было больно оставаться с ней? Я не хотел ее смерти, но невольно оказался на месте палача.
Я ее не убивал. Просто…
Вскочил с пола и оставил визитку на лакированной поверхности «камина», боясь смять в кулаке. Руки начали подрагивать, держать над собой контроль казалось все более сложным занятием. Пора бы признаться во всем хотя бы себе. Уже год я усердно игнорирую эти факты. Осознанно. Не знаю, почему, может, из жалости к себе и понимания, что ее это точно не вернет, а мне самому нужно как-то жить. Эгоизм чистой воды, но иногда такие маневры необходимы, чтобы оставаться в здравом уме. Просто хочется остаться в порядке, насколько это возможно.
А может, все вовсе не так, как помнится мне? Ева вовсе не виновата, это только мой крест?
Пора бы признаться. Признаться. Просто подумать об этом.
Я вернулся на балкон. Снова сел, взял камень, сосредоточившись на нужном моменте. Перед признанием нужно проверить, прав ли я. Может, все-таки моя память меня не подводит. Сам не понимаю. Это очень страшно.
Представляю, что Руслан чувствует, не помня своего прошлого. В какой-то мере это даже проще, чем без конца искать ровное отражение в лабиринте кривых зеркал. Все уродливее и уродливее, сам не помнишь, как изначально выглядел.
Свет, тьма. Я открыл глаза, когда до ушей добрался звук.
Это было примерно два года назад. Почти год отношений с Евой, карьера идет в гору. Помню этот вечер наизусть, но ее поведение словно смешалось в моей голове, бегало от нормального к истеричному, никак не мог найти правду. Теперь возможность есть.
Я стоял у столика с шампанским и закусками. Крытая веранда на колоннах, куча мужчин и женщин в дорогих нарядах. Все роскошно и неоправданно ярко – драгоценности мелькают в свете торшеров, покрывающих каменную стену здания музея. На мне костюм с бабочкой, волосы прилизаны лаком – это был единственны раз, когда я разрешил себе и окружающим успешно прогнуть вечного протестанта внутри под все эти тугие нормы приличного общества.
Ева общалась с коллегами-журналистами, пока я сам оглядывался, ожидая ее прихода. Вообще-то, тогда звездой вечера являлась именно моя персона, но никого, похоже, это не волновало.
– Егор, наконец-то я вас нашла, – передо мной появилась знакомая дама в вызывающе ярком розовом платье. Накинутая на плечи меховая накидка резко контрастировала с искусно завитыми рыжими прядями. Сверкала эта женщина не хуже прочих, мне даже пришлось сощуриться. Учитывая, что до этого я смотрел в темноту сада, глаза начало резать.
– Светлана, здравствуйте.
– Здравствуйте. Хотела лично с вами побеседовать. Вы ведь не против? – она подошла ближе, поправляя скатившийся с плеч мех.
– Конечно. По поводу картины, я так понимаю?
Женщина улыбнулась. Для своих сорока с лишним она выглядела очень хорошо: выразительная фигура, подтянутая кожа и потрясающая грация.
– Именно. Очень рада, что мне удалось ее выкупить. Вы пишете в других жанрах? Хотела бы обсудить с вами крупный проект, нам как раз нужны способные художники. Заинтересованы?
– Я заинтересован. Могу сказать, что считаю себя универсальным художником. Работаю в любом жанре.
За разговором я не заметил, как Светлана подошла еще ближе. Пожалуй, это было моей большой ошибкой. Мы говорили о работе, она вела себя вежливо и внимательно слушала. В какой-то момент показалось, что с ее стороны исходят какие-то намеки, но в момент рука с дорогими украшениями скользнула за мою спину, цепляя бокал, и беседа продолжилась в таком же ритме. На моей памяти Светлана – не первая женщина, любящая мужское внимание, но не переходящая определенную грань. Как правило, они быстро остывают и редко уводят общение куда-то дальше, потому я не переживал. Как и предполагалось, вскоре она и вовсе перестала вести себя хоть немного вызывающе, но мы плодотворно говорили о моем будущем.
– Вы очень талантливы, в этом могу заверить. На самом деле, ваш стиль, имея ввиду авторскую «руку», как называют это в моей компании, виден во всех работах. Давайте я оставлю вам свой номер и через пару дней, когда будет время, вы позвоните. Договоримся о встрече, я позову своих коллег. Это лишь формальность, не переживайте.
– Да, секунду…
Я вытаскивал телефон из кармана с грохочущим сердцем. Секунды тянулись вечность, пока Светлана брала его в руки и осторожно нажимала на экран. Мой взгляд был направлен в пол. Когда тонкая женская рука ударила по мобильному, и тот с грохотом приземлился на каменное покрытие, взгляд сам собой метнулся влево.
– Ой, извините, я не хотела.
Похоже, я все-таки был прав.
Ева смотрела на меня с горящими глазами. Даже нежные волны волос и светлое платье не делали ее милее – лицо девушки демонстрировало неподдельный гнев. Наверное, если бы народа было поменьше, она кинулась бы на кого-то из нас в попытке расцарапать лицо.
– Егор? – протянула женщина с вполне понятным вопросом, не испугавшись даже на каплю. Видимо, с ней случались ситуации и похуже.
– Извините. Это Светлана. А это моя девушка – Ева. Она бывает неуклюжей. Правда, Ласточка?
– Да, извините еще раз, если напугала, – Ева очень искренне свела брови и приложила руку к груди. Я в этот момент присел, чтобы поднять мобильный. По экрану расползлась уродливая трещина. Символично.
– Что вы, ничего страшного. Думаю, Егор в этой ситуации понес больше потерь, – Светлана снова дружелюбно улыбнулась.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69161515&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
