– Эй, звездочет! Ван Маанен горит уже более десяти миллиардов лет. За время, что ты потратишь на обед, он не потускнеет! – уже по громкой связи станции обратилась к сыну Фетинда.
– Хорошо, мама, иду, – серьезно ответил Лекс.
Юноша оторвался от телескопа, по лестнице спустился с наблюдательного променада лаборатории и направился в столовую.
НИС представлял собой небольшое двухуровневое строение, собранное на астероиде из нескольких секций: центральная секция управления, лаборатория, мастерская, жилая секция, ангар с одним челноком и несколько грузовых секций. В отличие от многих других НИС, где персонал питался в основном флотскими сухими пайками, на НИС-32 наличие ботаника в команде давало свои несравненные преимущества. Фетинда не только смогла организовать в одном из грузовых секций огород, где выращивала овощи и фрукты, но с последним транспортным кораблем, который доставил припасы, смогла выбить для станции кур: одного самца и нескольких самок. Разумеется, «в исследовательских целях». Но куры размножаются и иногда… умирают. И в такие дни персонал станции ждал сытный и ароматный ужин: жареная курица с печеным картофелем и свежими овощами. Именно на такой обед Фетинда предлагала спуститься сыну. Сегодня был повод для столь роскошной трапезы: Лекс накануне посредством видеосвязи с Академией наук успешно защитил диссертацию на тему: «Отклонения зависимости светимости звезды от ее спектрального класса», и ему присвоили докторскую степень по физике.
Когда юноша входил в столовую жилого отсека, его встретил звук открывшейся бутылки шампанского.
– Ура!! – встретили сына хором родители
– Двадцать два года и докторская степень! Обогнал старика-отца – на целый год раньше меня получил звание, я только в двадцать три защитил свою докторскую! – не унимался радостный отец, который не скрывал гордость за сына.
– Ты изучал разницу во вращении желтых, белых и коричневых карликов! Не понимаю, почему ты так долго возился с ними, прежде чем получил свою степень. Там расчетов максимум на полгода, – с серьезным лицом подшутил сын над отцом.
– Мать, кажется, мы сотворили монстра, у которого появился еще один повод для бахвальства, – с наигранной печалью заметил Апелей.
– Хватит мериться степенями, ужин уже на столе!
Фетинда пригласила семью за стол, на котором уже дымилась ароматная курица.
– За Лекса! И его докторскую, надеюсь, всего лишь первую! – поднял бокал шампанского отец. Все пригубили напиток и сели за стол обедать.
– Ну что, чем собираешься заняться дальше? – поинтересовался Апелей за трапезой у сына.
– Может, в Академию наук пойду, или выберу какой-нибудь научно-исследовательский институт. Пока не знаю, предложений много, – ответил Лекс.
– А во флот не звали еще? Когда будешь в Академии флота, обязательно позовут к себе. Они не могут позволить пропустить мимо себя такого специалиста как ты, – предположила мама.
– Может быть. Но в любом случае, я туда не планирую поступать. Делать там все равно нечего, так что, зачем тратить на них свое время? – резюмировал молодой доктор наук.
В Террарии каждого доктора наук флот всегда брал себе на воинский учет с присвоением ему звания «офицер запаса». Делалось это на случай военных действий – при объявлении мобилизации или введении военного положения ученых рекрутировали для службы в тылу. Кроме того, флот нередко привлекал деятелей умственного труда для работы в каких-то секретных проектах или новых разработках.
Через пять дней после защиты диссертации Лекс отправился на Землю в Афины, в Академию наук, где ему в торжественной обстановке присвоили докторскую степень. После чествования в древнем полисе одного из самых молодых ученых в истории Террарии юноша отправился в Санкт-Петербург, в Академию флота, для постановки там на воинский учет.
Когда Лекс прибыл на место, он долго бродил по длинным коридорам административного корпуса Академии в поисках нужного ему отдела бронирования. На пути ему встретился офицер, а точнее – капитан. Лекс решил сэкономить время на поисках и спросить у него дорогу:
– Добрый день. Не подскажите, где отдел бронирования и постановки граждан на воинский учет?
– Он находится выше. Я провожу Вас, как раз туда направлялся, – ответил офицер.
– Спасибо.
Оба человека дошли до ближайшего турболифта и вошли в кабину. Офицер на панели управления нажал кнопку с обозначением двадцать второго уровня. Двери подъемника закрылись, и кабина начала быстрое движение вверх. Когда турболифт поднялся на нужный этаж, офицер сказал:
– Следуйте за мной.
Капитан вышел из кабины и пошел куда-то по коридору. Лекс последовал за ним. После недолгого пути, офицер подошел к одному из многочисленных закрытых кабинетов. Он приложил свой браслет на правом запястье к датчику на двери, и она бесшумно отворилась.
– Заходите, – неожиданно пригласил офицер молодого человека.
Лекс прочитал надпись на открытой двери: отдел бронирования и постановки граждан на воинский учет.
– Присаживайтесь, – указал офицер рукой на свободный стул. Сам же сел в кресло за столом.
Лекс зашел в кабинет и занял предложенный стул. Капитан включил свой компьютер. Он даже не посмотрел на молодого человека и сказал:
– Так, Вы у нас…
– Доктор физических наук Лекс…, – гордо начал представляться молодой человек.
– Да, нашел. Так-с… – без эмоций перебил юношу офицер, пока читал что-то с монитора. – Доктор наук. Документы есть?
Лекс на своем планшете открыл полученное только сегодня подтверждение о присвоении степени и показал их офицеру.
Капитан взял планшет и несколько мгновений изучал полученные данные. Затем вновь перевел взгляд на компьютер и открыл личное дело молодого ученого. В процессе ознакомления с ним, офицер удивился:
– Канидайский язык изучали! Немногие на это осмеливаются добровольно. Говорят, он крайне сложный в произношении. Что подтолкнуло Вас на это?
– Именно тот факт, что немногие на это осмеливаются добровольно.
– Хм. Ясно. Ну что ж, спасибо, что нашли время на нас. Я введу Ваши данные в нашу картотеку.
– И это все? – разочарованно спросил Лекс.
– Да, все. Мы, конечно, берем на учет молодых ученых, но на моем веку флот еще ни разу не привлекал гражданских к работе. У нас достаточно своих специалистов в разных областях. Сами понимаете, секретность, воинский устав – это все не для рядовых обывателей. Тем более в Шестом отделе.
Офицер встал из-за стола, подошел к двери кабинета, открыл ее и указал гостю на выход.
– Шестой отдел? – спросил Лекс и встал со стула.
– Да, разведка и контрразведка. Но это будет Вам неинтересно. Не Ваш профиль. Наука – вот Ваше истинное призвание.
Лекс почувствовал обиду за то, что ему, самому молодому ученому Террарии, флот не только ничего не предлагает, но и сам за него решает, что ему, Лексу, будет интересно, а что нет. И это при том, что он с детства очень любил решать трудные задачи – в пытливом уме будущего ученого всегда играл научный азарт, – а в разведке и контрразведке таких задач, как ему показалось, должно было быть немало. Лекс потратил лишь пару мгновений на то, чтобы взвесить все «Pro» и «Contra». Он вновь сел на стул.
– Отчего же неинтересно? Может, меня что-то и заинтересует, – постарался отрешенно ответить молодой человек, но получилось это у него явно наигранно.
Офицер повернул голову в сторону открытой двери, улыбнулся еле заметной ухмылкой и вновь закрыл дверь. Он вернулся на свое место за столом и сказал:
– Ну, тогда давайте знакомиться. Меня зовут капитан Райт. Николас Райт.
Эпизод 4
Ночной сумрак Лондона постепенно рассеивался, уступая место знаменитому утреннему туману. Базил потерял ход времени, пока измерял шагами городские улицы, набережные и мосты. Он бродил в одиночестве, укутавшись в теплое пальто и шарф. Июнь выдался холодным и сырым. Но, несмотря на погоду, молодой человек завершал свой ежегодный пеший ритуал по знакомым улицам. С этим городом у молодого человека была своя особая связь. Не только по причине того, что он тут родился и вырос. Но и потому, что в этом древнем лесу из стали, бетона и стекла он когда-то потерял своих родителей.
Базил дошел до пересечения улиц Ноттинг Хилл Гейт и Кенсингтон Палас Гарденс. Тут его маршрут заканчивался. Он остановился и едва уловимым шепотом произнес:
– И вот я снова здесь. Здравствуйте.
В любое другое время года он старался обходить этот район города стороной и без острой надобности тут не появлялся. Но один раз в году он приходил сюда пешком целенаправленно.
Сегодня исполняется шестнадцать лет с тех пор, как какой-то безумец, преследуя такие же безумные идеи, на этом самом месте подорвал себя прямо в толпе горожан. В то воскресное утро Базил, которому едва исполнилось пять лет, попросил родителей пойти погулять в Гайд-парк, что находился довольно далеко от места их проживания. Тем не менее, просьба ребенка была удовлетворена.
Целью террористической атаки являлось здание бывшего посольства России, в котором находился «Музей первого контакта». Место для размещения музея было выбрано не случайно – именно российские космонавты первыми столкнулись с представителями разумной внеземной формы жизни в 2288 году. И, по мнению некоторых сообществ, чьи идеи были основаны на радикальном изоляционизме, именно Россия была виновата в том, что человечество вступило в контакт с инопланетянами. Последнее, в свою очередь, привело к регулярному межвидовому диалогу. Многих религиозных фанатиков такие события привели в полное замешательство, потому что они были уверены, что Бог создал человека по своему образу и подобию. А оказалось, в галактике великое множество разнообразных представителей разумных существ, которые не уступают человеку в интеллекте, а некоторые даже превосходят его. Не все были готовы принять этот факт. Несмотря на то, что с момента первого контакта прошло уже более полутора веков, старые догматы ко времени описываемых событий так и не покинули глубоко религиозное сознание. И те, кто отказались принимать объективную реальность, становились весьма опасными элементами для общества.
Террорист-смертник подошел к зданию музея и сбросил с себя плащ. На его теле была закреплена бомба, а в руке он держал детонатор. Фанатик успел прокричать фразу: «Именем моим будут изгонять бесов!», – видимо, намекая на инопланетян. После чего он привел взрывное устройство в действие.
Семья Базила в этот самый момент проходила мимо, буквально в пяти метрах от террориста. Оба родителя увидели смертника и осознали, что произойдет в следующее мгновение. Они одновременно кинулись к сыну и с двух сторон плотно обняли его, надеясь хоть таким образом уберечь свое дитя от огня и осколков…
После трагедии мальчика на воспитание забрала к себе бабушка по отцовской линии – Гита. Но как бы она ни старалась окружить ребенка любовью и заботой, частичка Базила умерла в тот день вместе с родителями. Он многократно в мыслях возвращался в минуту трагедии, когда повзрослел и размышлял, что было бы, если бы он тогда не попросил пойти в Гайд-парк? Но история не знает сослагательного наклонения. И мысль, что сделанный им когда-то выбор привел к смерти родителей, преследовала его всю жизнь.
С раннего детства Базил проявлял интерес к инженерии. Бабушке было отрадно видеть, как внук забывает о своей потере только тогда, когда он полностью погружается в работу и мастерит очередную миниатюрную модель звездолета из подручных ему средств и материалов на основе разработанного им же чертежа. Гита – капитан 1-го ранга в отставке – быстро подметила ту скрупулезность, с которой внук подходил к реализации каждого проекта звездолета. Она решила взять мальчика к себе в помощники в свою мастерскую по ремонту разной техники. А после школы настояла на том, чтобы тот пошел учиться в инженерный колледж с уклоном в кораблестроение.
Через три года Базил закончил колледж с отличием, и юный инженер оказался на распутье: что делать дальше? Вновь решение ему подсказала бабушка. Когда Гита была командиром крейсера, под ее началом служил Николас Райт. Последний был подающим надежды молодым офицером. Гита знала, что Николас сделал отличную карьеру во флоте и дослужился до капитана 1-го ранга в Шестом отделе. Старыми связями грех было не воспользоваться, рассудила отставной офицер. Она связалась с бывшим подчиненным и попросила об одолжении, а именно – побеседовать с Базилом на предмет его профпригодности для службы в структурах флота.
Капитан Райт согласился на просьбу бывшего командира, и встреча была назначена в Петербурге, в Академии флота. Теперь Гите было необходимо уговорить внука пойти на собеседование. Она знала, что сделать это будет непросто.
Как-то вечером семья собралась на ужин, после которого Гита решила все рассказать молодому человеку. Она всегда говорила, что лучшие решения приходят на сытый желудок.
– Базил, – начала непростой диалог бабушка, – завтра ты полетишь со мной в Академию флота, в Петербург, там ты пообщаешься с моим бывшим сослуживцем.
– На тему? – осведомился Базил.
– На тему твоей пригодности для службы во флоте. Ничего серьезного там не будет, лишь небольшое собеседование.
– Собеседование? Флот? Зачем? Я не планировал идти во флот! – запротестовал Базил на инициативу бабушки.
– А какую судьбу ты себе готовишь, позволь поинтересоваться? – Гита сменила серьезный тон на снисходительный.
– Буду продолжать помогать тебе в нашей мастерской.
– Помогать в мастерской? Ты действительно хочешь так провести всю свою жизнь – отгородиться от мира, закрыться в мастерской и не видеть никого рядом с собой! Тебе же нравится моделировать! В чем проблема? Во флоте есть инженерный корпус. Только делают они там настоящие корабли на верфях, в командах таких же инженеров! Ты посетишь другие миры, заведешь новые знакомства, друзей, в конце концов!
– Ты просто хочешь, чтобы я пошел во флот! И не важно, кем я там буду, лишь бы был флот. Дедушка служил во флоте, ты служила во флоте. Моего отца не удалось уговорить идти туда, так теперь с моей помощью хочешь продолжить флотскую династию?!
Бабушка на последнюю реплику внука ничего не ответила. Когда-то она действительно пыталась устроить своего сына – отца Базила – во флот, чтобы он продолжил семейную династию, но тот был непреклонен и выбрал профессию журналиста. Напоминание о погибшем сыне больно кольнуло старое сердце. Немного помолчав, Гита продолжила разговор:
– Базил, ты несправедлив.
– Я несправедлив? Ты хочешь…
– Я хочу тебе только добра. И только это движет мною. Скажи, сколько раз ты приглашал сюда друзей? А сколько раз ты домой приводил, прости Господи, девушек? На всех твоих днях рождения присутствовала только я одна. Но я не вечная, Базил! Меня когда-нибудь не станет, и что тогда? Ты совсем останешься один. Ты не можешь вечно прятаться от мира в мастерской и держать свое сердце закрытым. Это не приведет ни к чему хорошему для тебя. Сходи на это собеседование, не ради меня, сходи ради себя. Дай себе шанс не быть одному.
Базил ничего не ответил. Он уткнулся взглядом в свою чашку с остывающим чаем, в котором плавал лимон и молча кивнул головой.
На следующий день Базил и Гита полетели на челноке в Петербург на встречу с капитаном Райтом. Базил смотрел в иллюминатор шаттла и обдумывал сказанные им вчера за ужином слова. Ему было неприятно от того, что он сделал больно близкому человеку. Молодой человек повернулся в сторону сидящей рядом бабушки:
– Ты прости меня за слова о папе. Я не хотел тебя обидеть. Он очень любил тебя и часто ставил в пример, когда я шалил в детстве. Говорил, как я могу так себя плохо вести, когда у меня такая дисциплинированная бабушка-капитан?!
У Гиты сверкнули еле заметные слезы на глазах. Она похлопала внука по коленке:
– Я тоже скучаю по ним! Очень! Но мы все должны двигаться дальше. Как минимум, этого хотели бы твои родители.
Когда Гита и Базил прибыли в Петербург, то сразу же направились в Академию флота, в Кронштадт. Территория Академии занимала значительную часть острова Котлин. Множество высоких административных зданий на нескольких уровнях соединялись между собой стеклянными галереями-переходами. С помощью таких галерей персонал и курсанты перемещались между строениями, не выходя на улицу. Тут же находились казармы, готовые принять новобранцев. Период зачисления на службу был в самом разгаре.
Гита и Базил пришли в главное здание, где располагалась администрация Академии, а также несколько факультетов. После короткого знакомства, капитан Райт предложил продолжить общение с молодым человеком в своем кабинете наедине. Бабушка осталась ждать в коридоре. Через двадцать минут юноша вышел из кабинета и туда зашла Гита. Она закрыла за собой дверь и с порога спросила:
– Ну что скажешь, Николас. Возьмешь его к себе?
Капитан Райт пригласил Гиту сесть за стол. Он, несмотря на то что сам давно уже был капитаном, по старой привычке и в знак уважения обращался к своему бывшему командиру только по званию.
– Капитан… Безусловно, у Вашего внука есть способности к инженерии. Но мне показалось, что он не сильно заинтересован в коммуникации с людьми. Зная его прошлое, я понимаю почему. Но флот, а тем более Шестой отдел – это не группа психологической поддержки. Там никто не будет заниматься вытаскиванием его из скорлупы.
– А я помню юного лейтенанта, который только закончил Академию. Он был настолько не уверен в себе, что боялся даже высказывать свое мнение в присутствии старших офицеров. Интересно, что с ним стало? А-а-а! Так вот же он, сам стал одним из старших офицеров сверхсекретной организации флота! Стоит ли напоминать, кто всегда верил в него и поддерживал?
– Нет, капитан, не стоит. Вы стали для молодого лейтенанта-сироты второй матерью.
– А ты, Николас, был мне как второй сын. И как сыну скажу тебе: Базил себя еще покажет. Дай ему только шанс.
Молодой инженер продолжал молча стоять напротив здания «Музея первого контакта». Словно завороженный он смотрел на то самое место, которое разделило его жизнь на «до» и «после». Из глубин прошлого его выдернул сигнал нетфона, на который пришло сообщение. Оно было кратким, но емким: «Ты принят. Капитан Райт». Базил положил устройство связи обратно в карман и неспешно стал выходить из тумана.
Эпизод 5
Будильник зазвонил в 6.30 утра. Филиус проснулся. Ему вновь снился космос. Но на этот раз он ощущал его гораздо ближе, чем раньше. Юноша понял: он на правильном пути.
Приняв душ, Филиус стал собирать вещи в сумку. Комната, которую он снимал, была хоть и небольшая, но вполне уютная. Он даже успел к ней привыкнуть за то недолгое время, что прожил тут. Однако Филиус знал, что эта берлога будет временным пристанищем, прежде чем он переедет в казарму флота. Переезжать действительно придется. Вот только не в казарму.
Марсианин был бодр, несмотря на то что до глубокой ночи в голове звучали фразы капитана Райта. Разведка и контрразведка! Но Шестой отдел занимается не только этим. Там есть подразделения по поиску и разработке новых технологий, координации действий флота, инженерный корпус и многое другое. Это намного серьезнее, чем Филиус мог себе только представить. Разумеется, для молодого парня такое предложение было возможностью, во всех смыслах этого слова. Возможностью реализовать себя, показать, чего ты стоишь. Такой шанс упускать было бы просто преступлением.
До сих пор юноша не сообщил родителям, что его отчислили из списка поступающих в Академию. Во время немногочисленных звонков домой он обходил стороной эту тему. Говорил, что еще идут вступительные экзамены, что ждет их результатов. «Раз так неожиданно подвернулся уникальный шанс служить в разведке, стоит немного подождать с плохими новостями, чтобы сразу же обрадовать родителей хорошими», – рассуждал про себя он.
Филиус прибыл в космопорт Пулково в 8.40. У входа в зону посадки стоял капитан Райт. Он сверялся на своем планшете со списком людей, которые должны были лететь вместе с ним. Филиус подошел к капитану и сказал:
– Я согласен служить у Вас!
Николас по-отцовски положил руку на плечо молодого человека и с улыбкой произнес:
– Сынок, это не люди выбирают служить в Шестом отделе, это Шестой отдел выбирает, кто будет у него служить.
После этого капитан Райт проводил новобранца к трапу и вернулся в посадочную зону.
