Раздался тихий словно случайный стук в окно. Сергей обернулся и увидел за стеклом лица нескольких ребятишек, с интересом заглядывающих внутрь. Чуть дальше, на дороге, стояла целая группа людей, но уже взрослых. Толпа окружила двоих и что-то у них оживленно расспрашивали, а те только пожимали плечами и махали головами, пытаясь отделаться от назойливых расспросов. Сергей сразу догадался, что вся эта суматоха происходит из-за него. Его появление стало для этих людей неким чудом, давая надежду на существование, жизни за пределами острова. А он – Сергей, пришел к ним, чтобы сообщить о том, что в других городах снова все хорошо и люди живут спокойно. Только они на Крестовском словно застряли в невидимом пузыре, который отрезал их от внешнего мира, и только Сергею удалось прорваться внутрь. И завтра он обязательно соберет всех жителей вместе и покажет верную дорогу, ведущую к светлому будущему и свободе.
Но все было не так. Все было гораздо сложней, непонятней и парой даже бессмысленней. По факту он и в самом деле принес им не добрые вести и оказался тем, кто вопреки своим желаниям отнял надежду на светлое будущее.
Однако теперь ему было хорошо. Он попал в отличную компанию и ни видел на лицах этих людей ни капли сомнения, или уныния. Вопреки всем ужасам, пережитым ими, они продолжали жить. И сейчас он подумал о том, что, если постоянно думать о всем ужасном, что было и вероятно будет, можно смело натягивать на шею петлю и отправляться в мир иной. Потому что с такими мыслями человек не живёт, он существует в страхе и прячется. Прячется в себя, прячется за другими, или в сырых и вонючих подвалах под землей. Нужно жить тем, что есть сейчас и не позволять страху закрадываться в твое сердце. Еще несколько дней назад внутри было пусто и мертво, лишь внушенная самому себе цель- добраться до этого острова, заставляла двигаться. А теперь у него появилось многое. Этот остров, эти люди и эта уютная атмосфера. И кажется внутри снова засвербело и кажется захотелось жить.
Капитан поднялся с места и распахнул окно.
– А ну-ка идите шалопаи отсюда, – пробасил он, – чего вам тут цирк что ли? Миша, Артем Вячеславович, идите сюда, дело есть!
Ребятишки в рассыпную рванули от окна, а двое из толпы, которых терроризировали вопросами, наконец вырвались из плена галдящих людей, и поспешили к зданию.
Внутрь вошёл крупный, широкоплечий мужчина с пышными черными как смоль бровями и густой бородой, словно один из трех богатырей сошёл с холста одноименной картины. Вторым был щуплый старик, одетый в длинное, до пола пальто, он прихрамывал и в правой руке держал черную классическую трость, какие модно было носить в начале двадцатого века.
Плечистый мужчина задвинул засов и произнес.
– Думал разорвут нас сейчас. Спасибо, что позвали, а то просто так не отделались бы.
– Всегда пожалуйста, я вас все равно ждал, – ответил капитан, задергивая штору и кажется, обращался он именно к старику.
Тот молчал и пристально разглядывал Сергея. Его тяжелый взгляд словно сканировал все внутренности и пытался забраться в голову. Остальные даже и не смотрели в его сторону. Водку, вместе с рюмками капитан успел незаметно припрятать.
Буч снова заскули и тут же лег на пол прижав уши.
Старик подошел совсем близко, расстегнул пальто и наконец, отвёл взгляд от Сергея.
– Жарко у вас тут, – сказал он старческим, хриплым голосом. На вид ему было лет семьдесят.
Андрей подскочил с места, уступая кресло старику, тот поблагодарил его и сел рядом с Сергеем.
– Мне сказали, что вы без оружия на пост прибыли, через весь город? А там ведь опасно. – сразу начал с расспросов старик. Обращался он на вас с почтением, но в голосе присутствовали дерзкие нотки, словно он ведет допрос пленного.
Прошло несколько секунд прежде чем прозвучал ответ. В голове Сергея, словно все перемешалось, превратившись в кашу и слова, произнесенные стариком, до него не сразу дошли.
– Верно. Автомат пришлось оставить в руинах. Патроны закончились, бесполезен он стал.
– Вести у нас быстро разлетаются, так что я уже знаю, что вы из далека пришли. Вот только почему именно в Петербург к нам пожаловали? Ведь и на юге, и на западе с востоком много городов. Почему сюда, где ужасная погода и полным-полно охотников, или там откуда вы их нет?
– Встречаются. А в Питер я не просто так пошел, меня карта привела, я ребятам еще не успел показать, вот тут у меня в рюкзаке она.
Андрей хотел было подать рюкзак, но Сергей поднялся сам, желая таким образом хоть на секунду освободится от гнетущего взгляда.
Рюкзак по привычке охранял Буч, сейчас сидевший мирно и неподвижно, словно в ожидании.
Сергей поднял ого и вернулся к столу, раскрыв принялся искать что-то внутри.
– Да где же она.
Он выкладывал на стол теплые вещи, бутылки с водой, какие-то бумаги и случайно проронил на пол толстую тетрадь, которая раскрылась в полете оголив белые исписанные и изрисованные страницы.
– Дневник ведете? – произнес старик, поймав тут же недовольный взгляд Сергея, который сразу подхватил тетрадь и засунул ее обратно, – Извините что так бесцеремонно лезу не в свое дело.
– Дневник был единственным, с кем я мог поделиться переживаниями.
Сергей наконец вынул из рюкзака то, что искал. И этим оказалась политическая карта России. Он развернул ее на столе и ткнул пальцем в место где располагался Петербург.
–Вот.
Присутствующие склонились над ней и удивленно взглянули на северную ее часть. Петербург оказался обведён черным маркером по кругу, а снизу имелась надпись: «ОНИ ТУТ».
Моментально Сергей ощутил, как тяжелый взгляд старика, словно отлип от него, а сам он расслабленно вздохнул и впервые за их короткое знакомство улыбнулся.
– Кто это написал? – удивленно спросил Андрей.
– Это я хотел узнать у вас, – коротко ответил Сергей.
– Баловался кто-то. Никак иначе, – тихо сказал старик, его тон заметно изменился на более ласковый, – невероятная случайность, что вы наткнулись на эту карту. Очень невероятная случайность.
Глава 4
После изучения карты, капитан велел остальным отвести Сергея в одну из пустующих квартир, выдать белье и все положенные принадлежности, затем показать склад, и местному завхозу по прозвищу бурдюк, чтоб тот поставил его на довольствие и выдал все необходимое. На острове, по его словам, все распределялось поровну, дабы никто не оставался в обиде. Еще предстояло определиться с профессией, ему сказали, что новые руки требуются везде, начиная от свинарников, заканчивая постовой службой и ему дадут выбрать что ему предпочтительней.
Не набирали новичков только в сталкеры, там команда была давно уже укомплектована и слажена, да и брали туда только матерых бывших вояк и бывших представителей внутренних органов, которые умеют обращаться с оружием и имеют хорошую физическую подготовку. Узнав, что ни к тем ни к другим Сергей не относится, ребята развели руками и сказали, что дороги в сталкеры ему нет.
Капитан и Артем Вячеславович остались на месте, им нужно было что-то обсудить.
Они покинули парк и пошли по Крестовскому проспекту, расчерчивающему почти весь остров, к жилому массиву, где находились квартиры.
Как оказалось, прозвища тут имели почти все. Они пришли на замену фамилиям, которые в узком обществе и отсутствии надобности в документах, быстро сошли на нет.
Мишу- сошедшего с холста картины, называли либо Миша богатырь, что было предсказуемо, либо Миша кувалда. Первое он получил благодаря крупному телосложению, а второе благодаря своей профессии. Он был самым настоящим кузнецом, причем еще задолго до того, как мир был разрушен жнецами. Он мастерил кованные винтажные изделия, украшения для фасадов домов, собирал на заказ не дешёвые расписные ворота, устанавливаемые в коттеджах, не бедных людей и получал с этого неплохой доход. Естественно после Армагеддона он продолжил заниматься своим делом и дальше, так как подобная профессия ценилась теперь на вес золота, правда золота за работу ему никто не давал, делалось все на общественных началах. Впрочем, как и остальные жители ни получали ни копейки за свою работу, так как деньги исчезли из обихода за ненадобностью.
Миша был единственным на острове профессиональным кузнецом, способным из металлолома сделать конфетку.
В целом мужик оказался довольно серьезным, рассудительным, добрым, но строгим. А в сочетании с именем Миша и надлежащим телосложением напоминал большого добродушного косолапого медведя, которого лучше не злить.
Миша не воспринимал прозвища и считал это ребячеством, вероятно в силу своего возраста, а было ему уже сорок с хвостиком, поэтому Андрей рассказал все это в пол голоса, стараясь чтоб их не слышали идущие впереди Николай Сергеевич и собственно сам Миша.
Позади всех шел Буч, иногда поскуливая, вертя мордой во все стороны оглядывая незнакомых прохожих, за всю жизнь он не видел других людей кроме Сергея. Наверное, в собачьей голове сейчас происходило нечто подобное что и в голове хозяина.
О себе Андрей рассказывать ничего не стал, обещав поведать свою историю потом. И как оказалось позже, о его прошлой жизни не знал никто на острове, в том числе и сам Андрей. Так, во всяком случае говорили. Широкий шрам на затылке свидетельствовал о серьезной черепно- мозговой травме, произошедшей в прошлом, и вероятной это вызвало потерю памяти. Сам Андрей в этом не признавался, возможно надеялся, что воспоминания всё-таки вернутся, или просто не хотел ворошить прошлое. Ему было гораздо легче начать жизнь с чистого листа, оставив трагические воспоминания прошедших лет где-то глубоко в подкорках головного мозга.
Прозвище у Андрея было простое – конопатый. Все потому, что поздней весной, когда солнце, наконец начинало прорываться сквозь серую завесу облаков, его тело и лицо покрывалось частыми веснушками. Некоторое время он ходил словно чумазый, но затем веснушки пропадали. Даже сейчас, если приглядеться, можно было заметить, как на лице уже начинали проступать редкие крошечные пятна.
Николай Сергеевич, самый старший из всей компании, в прошлой жизни был простым сантехником. На острове его профессия не пригодилась, так как водопровод и канализация уже давно не работали. Но зато он единственный, кто остался жить в собственной квартире. Прозвища никакого не имел, все его просто звали Коля. На вид простой как две копейки, людей подобных ему всегда можно попросить о помощи и те не откажут. К сожалению, такими зачастую пользовались ради личной выгоды, и ещё к большему сожалению, такие люди вовсе не замечали этого и отдавали всего себя любому нуждающемуся.
Но больше всего Сергея интересовал Артем Вячеславович. Дряхлый старик, который чуть, в буквальном смысле, не просверлил его своим тяжелым взглядом, не выходил у него из головы, и Сергей, перебив очередную байку, вылетавшую из уст Андрея, спросил.
– А кто такой этот Артем Вячеславович?
– А это тебе лучше у капитана спросить, – тут же ответил Андрей, – он лучше всех на острове его знает. Я если честно, за все время, сколько тут живу, видел его раза три только. Но человек он странный. Не могу объяснить почему, может потому, что взгляд у него тяжелый. И как правило он молчит и просто слушает. У таких людей неизвестно что в голове творится. Некоторые его даже колдуном называют. Да и много чего поговаривают. Общается он в основном только с капитаном, это вроде его друг старый, а может и не друг, а родственник. Лично я у капитана не спрашивал, а тем, кто спрашивали, он отвечает, что давно его знает и старик этот вроде как очень мудрый, якобы в сложной ситуации ему всегда дельные советы дает. А живет он там, – Андрей махнул рукой в ту сторону, где пропадала длинная линия Крестовского проспекта и продолжил быстро тараторить, – в конце острова, отдельно от всех. Там у него квартира. Чем он там занимается – Бог его знает, – он на секунду затих, – Ну вот почти пришли. По левую сторону у нас жилой комплекс, где мы все и обитаем, а напротив, через дорогу госпиталь, там у нас все как положено, врачи и медсестры имеются, правда с медикаментами в последнее время напряжена. На острове на самом деле тут много чего есть, мы не в каменном веке живое, даже некоторые блага цивилизации имеются, ты думаю сам со временем все увидишь.
Когда они проходили мимо госпиталя и собирались уже повернуть налево к многоэтажкам, из дверей больницы выскочил молодой парень в белом халате и поспешил к ним.
– Михаил, – прокричал парень, перебегая дорогу, – Увидел вас в окно и поспешил сообщить, – переводя дух он остановился возле огромной на его фоне, фигуры Миши, – Новости нехорошие. Кате становится хуже, кашель усиливается, и Марина Андреевна просила вас зайти.
Розовощекое лицо Михаила, в миг побледнело. Плечи ссутулились, а руки рухнули вниз словно ватные.
– Я оставлю вас, – произнес он басом обращаясь к остальном, и широким шагом устремился к дверям госпиталя.
– Кто такая Катя? – спросил Сергей.
– Дочка его, – ответил Николай Сергеевич. – Заболела сильно. Пневмония. Дай Бог, чтоб поправилась.
Они пошли дальше и вскоре остановились у высоких железных ворот, выкрашенных в коричневый, обнесенных поверху железной проволокой.
По сторонам из земли торчали, железные, ржавые куски металла, заострённые на концах. Колючая проволока и колья также растянулись во всю длину многоэтажки. Нижние окна все до единого покрывали решетки.
За распахнутыми воротами, оказался обычный двор многоэтажек, с пустующими парковками, несколькими уютными беседками, разбросанными вдоль подъездов лавочками, и небольшой детской площадкой, на которой сейчас было пусто, Сергей вспомнил бредущих по улице школьников с рюкзаками, значит сейчас они были все на учебе. Еще Сергей заметил женщин, развешивающих мокрое белье на натянутые веревки, и двух старушек, мирно занимавших одну из скамеек. Все как раньше. Будто он снова вернулся в тот день, с которого начался хаос.
Невольно он поднял взгляд к небу, боясь, что на нем снова вспыхнут алеющие точки, которые на этот раз направятся прямиком, на остров, и вся эта идиллия и спокойствие рухнут за считанные секунды. Но кроме серых туч на небе ничего не было.
Он поспешил отогнать дурные мысли и просто наслаждался видом.
У ворот в небольшой будке с надписью охрана, ютился местный привратник. Он выглянул в окно и окинул подозрительным взглядом Сергея, видимо обнаружив незнакомое лицо. Он насупил брови, стараясь вспомнить вошедшего незнакомца, затем выбрался из своего укрытия, вынул из кармана самокрутку и закурил.
– Ну как дежурство? – поинтересовался сторожила, – подстрелили кого?
– Василий как обычно отличился, – ответил Николай, – подстрелил Банши.
– Ооо! – удивленно воскликнул привратник, – ну этого можно за десятерых засчитывать.
– Его вообще надо к награде приставлять. Сколько раз он наши пятые точки спасал и не сосчитать. Ну ладно. Удачного дня.
Николай развернулся и слегка подталкивая Андрея в бок направился подальше от будки охранника.
– Удачи, – послышалось вдогонку.
Андрей лукаво улыбнулся.
– Не хочешь опять два часа его болтовню выслушивать?
– Да с ним как начнешь разговор, так обязательно всю пачку папирос выкуришь, и выспаться не успеешь. С его запасами историй можно спокойно садится и книги писать. Не знаю, чего он время зря теряет.
– Скучно ему тут просто, вот и собирает все сплетни.
Они прошли дальше и остановились посреди двора.
– Вот и пришли. Квартиры все у нас тут, – пояснил Андрей, обводя двор рукой, – Пойдем покажу твою. Ты Николай если хочешь иди спи, я сам тут покажу все что надо, да на склад отведу.
– Вот за это тебе спасибо. А то ноги уже совсем не идут. Возраст.
Они распрощались, и Андрей повел его к одному из подъездов, лестничная площадка которого на удивление оказалась чистой и опрятной. Подобные подъезды редко можно было встретить и до апокалипсиса, не то что сейчас.
На четвертом этаже они остановились возле черной железной двери.
– Кажется эта, – произнес Андрей, вынимая связку ключей из кармана. Погремев ими, он вставил один в замочную скважину, прокрутил и замок с щелчком поддался.
–Держи теперь они твои.
Сергей протянул ладонь и в нее лег холодный металл.
– У нас воров нет, поэтому можешь не запирать. А ключи – это так, дань прошлому.
Внутри пахло сыростью и плесенью. Пыль, толстым слоем покрывала пол темного узкого коридорчика. В квартире имелось две комнаты кухня и ванная, все как полагается. Уцелевшая мебель одной из комнат и кухни выглядела добротно и годилась для дальнейшего использования. Вещи прежнего хозяина лежали так, словно он вышел ненадолго в магазин, и скоро вернется обратно, вот только это самое скоро затянулось уже на два с лишним года, а о том, что тут очень давно не ступала нога человека свидетельствовал ровный и пышный слой пыли, покрывавший все вокруг.
Во второй комнате напротив царил хаос. Окно в ней оказалось выбитым. Старый диван, стоявший под ним, от сырости начал гнить и покрылся слоем белой плесени. По полу растекалась грязная вода, обои отсырели и сползи вниз и за ними тоже образовалась плесень, ламинат на полу распух и вздыбился, словно ощерившаяся кошка. На потолке, посреди комнаты образовался горб натяжного потолка, в котором постепенно скапливалась вода, проникающая сквозь негерметичные бетонные перегородки. А на подоконнике ютилось небольшое, опустевшее, птичье гнездо, в нем виднелись куски разбитой скорлупы. Похоже, птенцы уже выросли и давно покинули родительское гнездо.
К слову сказать, птицы оказались единственными, кому удалось выжить в городах после катастрофы. Они по-прежнему носились стаями по небу, улетали на юг, весело трезвонили свои песни, сидя на ветках деревьев. Для них не случилось ничего ужасного, а может даже наоборот, отсутствие человека дало им больше пространства для размножения. А все поту, что охотники пока еще не отрастили крылья, но все еще может изменится.
–Да уж, – сказал Андрей,– Сюда давно никто не заходил. А может и вообще с того дня никого не было. В таких условиях конечно жить думаю не стоит. Я спрошу у капитана может еще какие квартиры пустуют, а в этой сперва ремонт нужно сделать, окно ставить. Можешь сегодня у меня переночевать в тепле и уюте.
– Не стоит, – отказался Сергей, я привык к подобному. К тому же квартира выглядит весьма уютно.
Сергей потянул дверь, ведущую в ветхую комнату и с трудом и скрипом ее запер. Деревянное полотно и косяки распухли от сырости.
-Впрочем так гораздо лучше, хоть не видно этот срам, -согласился Андрей, – Сегодня у бурдюка попробуем печку какую-нибудь раздобыть, Миша еще давно заготовил несколько про запас. Должны быть на складе. Поставить можно на кухне, там вытяжка рабочая должна быть, она общая с другими квартирами в этом подьезде. Протопишь тут хорошенько, и можно жить.
–Здорово! – согласился Сергей. – А соседи тут есть?
–Есть конечно. Этот подъезд почти весь занят. Но сейчас все работают.
– Где работают?
– Ну у нас тут много чего есть. Пойдем на кухню, покурим, да я расскажу тебе как все обстоит. А к бурдюку можно и вечером сходить.
Кухня была не тронутой, широкое окно на месте вся мебель и ремонт остались в первозданном состоянии, каким их оставил хозяин. Перед тем как сесть за стол, пришлось тщательно протереть поверхность мебели от пыли, сделал Андрей это кухонным полотенцем, мирно висевшем у плиты.
Он закурил и приоткрыл окно.
– Ты же не против?
