– По рукам! – хлопнул в ладоши Варгул. – А как вернетесь, закутим! Архоны города уже все слезы излили, так ждут ежегодного приема в ратуше.
– Договорились, – улыбнулась Лилит, принимая из рук слуги кошель. – Если это все, мэтро, то позвольте откланяться.
– Безусловно, дорогая кирья! С нетерпением буду ждать вашего возвращения! – мэтро помахал ей пальцами с некоторым кокетством. Лилит поклонилась в пояс и направилась к выходу по мягкому ковру, проглатывающему звук ее шагов.
– Лилит, солнышко мое! Совсем расцвела, – с порога запричитал низенький, древний чародей. Он переступал с ноги на ногу бодрым колобком, радуясь своей старой воспитаннице.
– И вам не хворать, Идри! Все топчете бренную землю? – Лилит закрыла за собой обитую металлом дверь. – Интерьер обновили, я смотрю?
– А то! Дарь настояла, говорит моих фолиантов полки не выдерживают! Врет, конечно, – зашептал он заговорщицки. – Просто новизны захотелось. Переменчивые создания, женщины! Ты-то как, солнышко, практикуешь?
– Не особенно.
Идри разочарованно ударил рукой по воздуху.
– Такой талант зарываешь в землю! Глаза б мои не видели!
– У меня и другие таланты есть. Пироги с вишней отличные пеку.
Идри засмеялся, резко закашлявшись.
– Ладно, не серчай. Давно не навещала старика, а на кого ж мне еще ворчать-то?
– Не серчаю. Без Дарири не помрете тут?
Идри махнул морщинистой рукой.
– Пускай мир посмотрит, она ж кроме Севера не бывала нигде. Да и я Аньянга уже не помню, давно дело было… Но мне-то уже поздно, я в дороге песком обернусь да по ветру пущусь, – хохотнул он.
– Не заливайте, Идри. Нас обеих еще переживете.
– Дай бог! Чаю-то выпьешь со стариком?
– Не успеем, – покачала головой Лилит. – Корабль через колокол уже отчаливает. Дарири! – громко крикнула она.
Рыжеволосая чародейка сбежала вниз по лестнице, одетая в длинное бордовое платье без рукавов.
– Давайте, дорогие мои, не прощаемся! Письма хоть пиши, Лилит!
– Ничего не могу обещать! – она помахала рукой ему на прощание.
– Пройдемся до кабака, возьмем съестного? На корабле две луны только вяленую свинину да уху жевать будем, – Лилит пружинистым шагом припустила вниз по травянистому холму.
Поправив большую дорожную сумку, Дарири поспешила за ней.
– А на посадку успеем?
– Успеем, не боись. Два колокола еще есть.
– Ты же говорила колокол?
– Не хочу я гонять чаи с Идри и в сотый раз слушать про то, какой из меня распрекрасный чародей мог бы получиться.
– Не язви! Он же древний, как вавилонская башня. Старики вообще исключительно квохчат, бурчат и недовольствуют.
– Не выдумывай. Я от Чи ни одного дурного слова не услышала за три года. Ни в свой адрес, ни вообще. А он еще старый мир застал, к твоему сведению.
– Это ж сколько ему лет?
– Точно не знаю. Несколько тысяч? С ними никогда наверняка не скажешь.
Дарири присвистнула.
– Даже Виталонга, насколько мне известно, не продлевает жизнь настолько. Что за чары? Или дикая магия? – заинтересованно спросила она.
– Ни то, ни другое. Он кхин.
– Кхин? Живой кхин?!
– Живее всех живых. Последний, вероятно.
Повисла недолгая пауза.
– Незавидная участь, – вздохнула Дарири.
– Пожалуй, – согласилась Лилит. – Сменим тему. Где тут приличный медовый пирог можно купить?
Они достигли большого порта, и теперь вышагивали по досочному настилу вдоль причалов, неся в руках несколько кульков и пару бутылок хорошего вина.
– Ты же помнишь, что мне пить нельзя? – спросила Дарири, перекладывая кулек с пирогом в другую руку.
– Немножко-то можно. Это же оранжевое сульянское, его днем с огнем не сыщешь.
– С каких пор ты разбираешься в винах?
– Да я и не разбираюсь. Могу сказать, вкусно или нет. Вот это, – она потрясла бутылкой в воздухе. – Охренеть как вкусно. Полкружки выпьешь, не развалишься.
Она переменилась в лице, резко повернув голову на стук лат, донесшийся из-за угла. Дарири с тревогой посмотрела на нее. К сожалению, она знала этот взгляд.
– Лилит…
– Подержи-ка, – не смотря на нее, Лилит сунула ей кульки, которые Дарири едва успела подхватить.
– Лилит, твою мать, не надо! – крикнула Дарири ей в спину, решительно удаляющуюся в направлении звука гремящих лат.
Налетев на двух стражников, Лилит широко улыбнулась.
– Доброго вечера, кирьи! – она бегло оглядела их и перевела взгляд на наголо выбритого мальчишку лет тринадцати, связанного веревками. – На казнь ведете?
– На нее. Пропустите, кирья, опоздаем, – сделав попытку обогнуть ее, сказал один из стражников, закованный в полный латный доспех.
– А вы не торопитесь, – Лилит шагнула влево, загораживая проход. – Давайте поболтаем. Что натворил малец?
– Кирья, последнее предупреждение, или я вас арестую за препятствие служителю короны, – стражник угрожающе перехватил секиру.
Лилит медленно отвязала от пояса кошелек, держа руки на виду. Она пересыпала в руку горстку чеканок, внимательно наблюдая за лицами стражников. Левый все еще смотрел на нее строго, а вот правый перевел взгляд на монетки.
– Служба-то тяжкая у вас, я знаю, – пристально глядя на правого стражника, размеренно и мягко сказала она. – Жалование маленькое.
Глядя на горстку монет в ее руке, правый стражник ответил:
– Очень маленькое.
Лилит отсыпала побольше.
– Чрезвычайно маленькое, кирья.
Левый посмотрел на него с укором, но спорить не стал. Он был ниже по званию, об этом говорили две золоченые насечки на его секире против трех его напарника.
– А давайте так, – Лилит убрала горсть чеканок и протянула ему весь кошель. – Раз уж чрезвычайно. А мне мальчонку, а?
Мальчик поднял на нее глаза. В них читалось любопытство.
– Не положено. Отцеубийцу на казнь.
– Да бросьте, кирьи, что вам какой-то засранец-оборванец, на него небось даже бумаг нет.
Правый вздохнул тяжело и подтолкнул мальчишку между лопаток, заглядывая в кошель.
– На кой он вам нужен? Ну, забирайте. Но учтите, снова поймаем – не отпустим.
– Не волнуйтесь, кирьи, – подмигнула им Лилит. – Не поймаете.
– Чего?
Она поклонилась на прощание и резвым шагом отвела мальчика в сторону, на ходу указав Дарири в сторону доков. Та, семеня, нагнала Лилит, прижимая к груди пироги.
Отойдя за ящики, Лилит развязала мальчику руки.
– Ну иди, малой.
– Как иди? – не понял мальчик, явно ошарашенный своим внезапным спасением. – Я ниче не понял…
– Так пойми. Три тысячи чеканок за тебя, сопляка, отдала, ну-ка дуй отсюда и живи так, чтоб окупилось.
Мальчик провел рукой по выбритой голове, и растерянно посмотрел на Лилит.
– А куда я пойду-то?.. С клеймом?
– Куда-куда… К Крысам иди.
Мальчик шмыгнул носом.
– Да бегал под ними уже… Погнали. Долю не досдавал.
– Так ты еще и бездарный, получается? – Лилит скрестила руки на груди. – Ну и от меня ты чего хочешь? С собой тебя взять на корабль или что?
Мальчик пожал плечами и утер нос рукавом. Лилит вздохнула.
– Ладно, пошли уж… Там разберемся. Как звать?
– Окри.
– Я Лилит. Это Дарири.
Чародейка посмотрела на мальчишку хмуро.
– Забери у меня, пожалуйста, эти гребаные пироги, – отчеканила она холодно, переводя полный негодования взгляд обратно на Лилит.
На входе проверяли бумаги. Выстроилась небольшая очередь. Лилит с тоской посмотрела в небо, подумав, что без чар не обойтись. Подкупить уже не получится: оставшиеся две тысячи были ей нужны позарез, на расходы.
Она приглядывалась к проверяющему бумаги. Красный нос, крупные поры, отечное лицо. Скорее всего алкоголик. Это хорошо. У них сознание вялое, пластичное, с ним гораздо легче работать.
Когда перед ними оставалась примерно пара человек, Лилит подготовилась. Чаровать нужно было быстро и решительно, чтобы он не успел очухаться. Закрыв глаза, Лилит мягко преодолела первый порог, оказавшись в его сознании. Послышались отголоски мыслей и чувств. Он был уставшим и слегка замерзшим, ему хотелось в каюту, выпить меда. Он вяло перебирал в уме фамилии, которые были написаны на бумагах, и в нем было много усталости и тоски. Лилит уцепилась за тепло, которое он чувствовал, когда делал первый глоток меда. Нега разливалась по горлу и груди, согревая внутренности. Такое родное чувство, такое приятное. Крепко ухватившись за этот образ, Лилит немалыми усилиями держала его, пока не подошла их очередь.
– Бумаги? – подняв на них безрадостный взгляд, спросил мужчина.
Лилит рванулась вперед сквозь его волю, привычно обходя невысокие барьеры и заставая его сознание врасплох. Он опешил, и не успел даже понять, что произошло, когда она уже была внутри. Лилит расширила образ, усилила его, заставила поглотить все сознание мужчины. Сделала его еще больше, еще ярче, еще желаннее.
Его взгляд приобрел теплоту, на лице появилась мечтательная улыбка.
– Смотри-ка, – сказала Лилит немного искаженным от напряжения голосом. – Мы последние в очереди. Пропустишь нас, и пойдешь в каюту пить мед.
Последним усилием она взорвала в его голове живой образ вспышкой экстаза, доводя желание до апогея.
– Проходите, проходите, – торопливо замахал рукой он. Выдохнув, Лилит отпустила его, оставшись наедине с мерзким послевкусием чужих мыслей и желаний. После чар ей всегда было трудно вернуться к себе и разграничить, что принадлежало ей, а что – другому человеку.
Она пошатнулась, и Дарири поддержала ее.
– Это че было? – спросил мальчик, шагая по помосту.
