– А я хочу большую семью, – сказал Марсель.
Они прошли в спальню. Софи сразу переоделась в ночнушку. Супруги обсуждали прошедший вечер, вместе умываясь в ванной комнате.
– Я не хочу тебя будить утром, – сказал Марсель, глядя на часы.
Была уже полночь. Супруги легли в постель. Свет от полной луны освещал спальню, бросая длинные тени на стены.
– А я хочу проводить тебя, – возразила Софи уже сонным голосом.
– Спокойной ночи.
– Люблю тебя.
Марсель почти сразу услышал сопение Софи. Но сам спать не хотел. Он закрыл глаза, и голова закружилась от выпитого алкоголя, а в ушах раздался громкий шум.
Он обдумывал этот вечер. Думал о том, как грустно Вивьен говорила о своей беременности, как Софи радовалась, когда он согласился насчет собаки. О том, что Софи говорила утром, о том, как он снова слышал в ее голосе грусть, которая возникает всегда, когда речь заходила о ребенке.
Марсель надеялся, что, когда они заведут собаку, жене станет легче, что у нее появятся заботы и не будет времени накручивать себя.
Он начал представлять, какой была бы их жизнь, будь у них ребенок. Какие заботы бы их волновали? Что бы Софи говорила малышу, когда Марсель бы в очередной раз улетал на несколько дней? Смог бы он воспитывать ребенка как подобает? Был бы хорошим родителем? Вырос бы этот ребенок успешным и счастливым? А что, если он будет чем-то болен? Вдруг Марсель не сможет этого пережить? Он не сможет видеть, как ребенок мучается от того, что у него не выросла рука, или из-за гигантской родинки на пол-лица? Как бы Марсель объяснил, почему другие дети не хотят дружить? Или почему не получается ходить в обычную школу, как дети соседей? Марсель сам не знал, смог бы полюбить такого ребенка или нет.
А что, если ребенок родится здоровым, но будет ненавидеть его? Будет ненавидеть его за то, что заставляет его учить уроки, или за то, что не разрешает играть целыми днями в компьютерные игры? В двенадцать лет начнет курить и свяжется с плохой компанией, а в шестнадцать станет наркоманом и умрет где-нибудь под мостом от передоза? Или попадет в тюрьму за кражу или убийство? Или это будет девочка, которая забеременеет в пятнадцать и захочет родить в этом возрасте? Как он сможет это предотвратить? Как объяснит молодой девушке, что рожать, не окончив школу, это плохая идея? А что еще хуже, вдруг они с Софи умрут и ребенок останется сиротой?
Чем дольше Марсель думал, тем больше дурных мыслей появлялось в голове.
Он открыл глаза. Вся комната светилась голубым светом.
«Слишком светло», – подумал Марсель и встал, чтобы задернуть шторы.
00:49
Будильник был заведен на три часа ночи, оставалось поспать совсем немного. А может, лучше не спать совсем?
Когда Марсель прилетит, то сразу отправится в офис, времени вздремнуть совсем не будет.
Софи развернулась во сне и прижалась к мужу. Он завидовал ее крепкому сну, особенно последние пару месяцев, когда начала одолевать бессонница. Марсель с детства видел яркие сны и даже любил это. Но в какой-то момент они начали казаться слишком правдоподобными. Он часто просыпался с мыслью, что случившееся во сне произошло на самом деле. Иногда это пугало, и, проснувшись в три часа ночи от очередного правдоподобного сна, он до самого утра не мог уснуть обратно и просто лежал, думая о чем-то своем, вслушиваясь в сопение жены и тиканье настенных часов.
Появилось страшное желание повернуться на бок, но Марсель не хотел тревожить сон Софи.
01:17
Пришлось начать считать до ста, а потом снова отсчитывать в обратном порядке до нуля, сбиваясь, начиная сначала, сосредотачиваясь на овечках, которые прыгали через забор. Овечки были все разные: серые, белые, большие, как облако, и маленькие, со сбритой шерстью. Он почувствовал, как его лоб нахмурился, и постарался расслабить лицо.
Марсель снова открыл глаза и посмотрел на Софи. Ее белые волосы падали на его грудь. Он задумался о том, что к ней испытывает. Любит ли ее так, как любил когда-то? Ведь они оба уже давно не чувствуют трепет друг к другу. Но разве это не есть нормально, когда муж и жена просто любят другу друга? Хотя что в таком случае можно назвать любовью? То недолгое время, когда ты постоянно ждешь встречи с человеком? Когда голова кружится от его прикосновений? Когда кажется, что кроме вас двоих ничего не существует? Но ведь это влюбленность. Тогда что такое любовь?
01:43
Марсель взял телефон и начал пролистывать социальные сети, пытаясь отвлечься от мыслей. Он сразу наткнулся на фото Бруно, о котором сегодня говорили у Ру. Рыжий парень, больше похожий на англичанина или уроженца скандинавских стран, чем на португальца, стоял в гидрокостюме и с доской для серфинга на берегу океана. Под фото была надпись: «В свободное плавание». Как неоднозначно звучит. Что он имел в виду? Писал ли так метафорично о серфинге, или же подразумевал расставание с Габи? А что его подтолкнуло на измену? Быть может, он давно хотел расстаться с Габриэль, но не находил сил сделать это самому? Ведь если изменяешь, то не хочешь, чтобы кто-то увидел вашу интимную переписку. «Вот если бы я…» – начал Марсель и сразу пресек эту мысль. Он никогда не позволял себе даже думать о других девушках.
02:05
Меньше чем на час засыпать не было смысла, это бы сделало его только более разбитым. Марсель тихонько вылез из объятий жены и прошел в кухню. На столе стояли неубранные стаканы от лимонада, который они пили еще в обед. Он включил телевизор почти беззвучно и кофеварку. По телевизору шел старый американский сериал с португальскими субтитрами. Марсель убрал со стола стаканы, сварил себе кофе и сел за стол. Кухню наполнил запах ароматного напитка.
– Я уверена, твоя жена будет счастлива уехать в другую страну, чтобы ты смог наладить отношения с новой женой, – сказала героиня сериала.
Последовал закадровый смех.
– Все может быть, – ответил мужчина, и снова раздался смех.
Марсель отхлебнул кофе с двумя шотами эспрессо.
– Уже пора ехать? – В кухню вошла Софи и скрестила на груди руки, пытаясь удержать тепло прерванного сна.
– Скоро можно будет выдвигаться.
– Ты что, думал уехать не попрощавшись?
– Как я могу такое позволить? Но я очень не хотел, чтобы ты так рано просыпалась из-за меня.
– Из-за чего мне еще просыпаться? – Софи тоже подошла к кофеварке сделать себе кофе. – Не переживай, я приеду и снова лягу спать, а когда проснусь в обед, часа в два, то узнаю насчет собаки.
Было заметно, что все мысли супруги были только о щенке с фотографии. Софи села напротив Марселя с кружкой кофе.
– До тебя я был никем. Позвони другим девчонкам и спроси, – сказал герой из телевизора.
– Как же я их обожаю, – сказала Софи и прибавила звук.
– Но когда я с тобой и когда мы вместе… О. Мой. Бог. – продолжали звучать из телевизора нескончаемые реплики в сопровождении закадрового смеха.
– Ты точно взял все? Паспорт? Страховку? Запасные трусы? – спросила Софи.
– Да не переживай, документы взял, а остальное всегда можно купить. – Марсель встал и поставил кружку в раковину.
– Я пойму, если ты больше не захочешь со мной спать, но ты будешь не права. – Мужчина из сериала взял девушку на руки, все это снова сопровождал закадровый смех.
Софи встала из-за стола и пошла вслед за Марселем в спальню. Она быстро натянула на себя джинсы и толстовку.
– Я готова, – сказала она и легла на постель, пока Марсель медленно одевался.
Он еще раз проверил вещи в чемодане, убедившись, что взял все бумаги, которые готовил для работы.
– Можем ехать, но ты все еще можешь отказаться, – произнес Марсель и поднял чемодан за ручку, чтобы не везти его по полу.
Они сели в машину Софи, девчачий «Мини Купер» красного цвета. В салоне было холодно.
На горизонте уже виднелась тонкая полоска приближающегося рассвета. Софи выехала из узких улиц между домов на широкую дорогу вдоль побережья. Навигатор показывал время в пути пятнадцать минут.
В салоне машины, словно призрак вчерашнего вечера, слышалось тихое щебетание Софи, напевавшей детские песни, под которые они танцевали.
Марсель только сейчас ощутил, насколько он не хочет улетать. Он приоткрыл окно и вдохнул свежий морской воздух.
В Порту ожидалась хорошая погода всю неделю, и он не хотел ее пропускать. Хотя верить прогнозам у океана нельзя: погода может меняться с бешеной скоростью. В Праге же, наоборот, всю неделю ожидались дожди и ураганы. Вряд ли получится прогуляться по городу.
Марселя вдруг осенило, что он не взял с собой зонт, но он промолчал. Не хотел, чтобы Софи начала переживать по этому поводу. Она бы, конечно, развернулась, начала бы ехать быстрее, чтобы не опоздать.
Марсель повернул голову и посмотрел на жену. Софи внимательно всматривалась в дорогу сонными глазами. Он в который раз восхитился ее точеными чертами лица. Сейчас она казалась особенно красивой. Тонкий маленький нос, не свойственный француженкам, голубые глаза с выгоревшими ресницами и бровями, пухлые губы, морщинки в уголках губ, оттого, как часто она улыбалась. Марсель любил наблюдать за ней, за тем, как она меняется, как с возрастом из молодой девушки превращается в женщину с юношеским характером. Он задумался о том, как жена будет выглядеть, когда он вернется? Как изменится ее взгляд за две недели?
– Ты снова на меня пялишься, – сказала Софи.
– Я не пялюсь, – сказал муж и отвернулся к окну.
Небо начало понемногу светлеть. До вылета было еще два часа. Они подъехали к небольшому аэропорту имени Франсишку ди Са Карнейру, вышли из машины. Марсель достал из багажника чемодан, и супруги направились ко входу.
– Ну все, прощай, – остановился Марсель перед входом и посмотрел на Софи.
– Напиши, когда прилетишь, – сказала она и поцеловала мужа в губы.
– Буду писать в каждый свободный момент, – пообещал он и поцеловал в ответ. – И не забудь прислать фото щенка.
Софи ничего не ответила, а только еще раз поцеловала Марселя.
Он вошел в душное здание аэропорта. Внутри почти никого не было, поэтому Марсель быстро прошел контроль и досмотр. На табло еще не указали номер выхода для его рейса, и он сел в одном из кафе.
– Эспрессо, пожалуйста, – сказал Марсель официантке.
Он открыл рабочую почту на планшете. За выходные накопилось немало непрочитанных сообщений. Это были как подтверждения из отеля, так и разные отчеты продаж. Он открыл письмо от неизвестного отправителя:
Дорогой мистер Дюпон,
Сообщаю Вам, что в аэропорту Вас встречу я, Михаела. Вы сможете найти меня на выходе из здания, я буду с табличкой с вашей фамилией. Я буду сопровождать Вас в Праге для Вашего комфорта.
С уважением,
Михаела Нгуен
Марсель удивился: у него никогда не было сопровождения в других странах. Он вдруг почувствовал себя важной особой вроде президента.
Официантка принесла маленькую кружечку эспрессо. Марсель сделал глоток. От жары в аэропорту и насыщенного кофе он почувствовал, что все еще был немного пьян.
«Я уже скучаю», – пришло сообщение от Софи.
В груди что-то сжалось. «Может, поехать домой и сказать, что я заболел?» – подумал Марсель. Конечно, он бы так не сделал, но эта мысль не покидала его до того момента, пока не началась посадка в самолет.
Дюпон зашел на борт одним из первых, занял свое место в бизнесе у окна и начал внимательно наблюдать за тем, как люди проталкиваются по узкому коридору самолета. Большая часть пассажиров были чехами, они летели домой из отпуска со свежим, еще розоватым загаром на лице и с большими рюкзаками за спиной. Марсель не понимал, о чем они говорили, но внимательно следил за их интонацией.
Рядом сел большой мужчина лет шестидесяти, он откинулся на спинку кресла и моментально уснул, сопровождая свой сон раскатистым храпом и причмокиванием.
Когда все пассажиры заняли свои места, стюардессы провели инструктаж техники безопасности, и самолет взлетел.
Было уже светло. Небо горело розовым пламенем от рассветного солнца. Марсель внимательно наблюдал в окно за тем, как они быстро удаляются от земли, где медленно просыпался город.
– Время в пути три часа, – сообщил пилот.
«Целых три часа, чтобы выспаться», – подумал Марсель, закрыл глаза и моментально уснул.
Он настолько крепко спал, что не слышал ни бортового обслуживания, ни шума самолета, ни храпящего рядом соседа. Проснулся Марсель, лишь когда уши начало закладывать – оттого, что самолет совершал посадку. У Дюпона была жуткая изжога, а в голову словно поместили колокол, в который не переставая кто-то звонил.
Марсель выглянул в окно. Они уже опустились в облака. Он посмотрел на часы: действительно проспал все время полета.
Самолет опустился еще ниже, выбравшись из туч. Стало видно темный серый город, о стекла иллюминатора ударялись капли дождя и моментально исчезали от большой скорости самолета.
«Тоска», – подумал Марсель, представляя, что целую неделю придется провести под этими тучами.
Они коснулись земли, и самолет сильно затрясло. Раздался голос пилота:
– Добро пожаловать в аэропорт Вацлава Гавела. Время в Праге десять часов пятнадцать минут. Температура воздуха пятнадцать градусов. Благодарим вас за то, что выбрали нашу авиакомпанию, и желаем вам хорошего дня!
Глава 2
Париж
17 февраля 2017
Марсель и Софи зашли в любимую патиссерию недалеко от своего дома, в которую любили ходить по выходным, чтобы сделать особенный завтрак со свежими круассанами с соленым маслом и пирожными. Небольшая пекарня благоухала выпечкой, хлебом и дрожжами. Софи подошла к витрине, с восторгом рассматривая разноцветные пирожные, которые блестели под лампами как драгоценности.
– Шесть канеле, один крокембуш, четыре кофейных, четыре фисташковых и четыре ванильных эклера, пять тарталеток с малиной и тарт-татен, – быстро протараторила она, тыкая пальцем в стекло и показывая на названные пирожные. Продавщице за прилавком пришлось несколько раз переспрашивать ее.
Пышная женщина с короткими кудряшками, которая хорошо вписывалась в интерьер пекарни, завернула десерты в бумагу, сложила в коробочку и протянула Софи белый пакет. На нем розовыми буквами были написаны фамилия и имя кондитера, которому принадлежала патиссерия.
Пара вышла на улицу и направилась в сторону парка, через который шел путь к дому Урсулы и Себастьяна Дюпон – родителей Марселя.
Наступил первый день, когда погода намекала, что скоро весна. Марсель с наслаждением вдыхал свежий воздух, который все еще казался холодным, но уже не ощущался по-зимнему ледяным. Эта зима была непривычно промозглой для Парижа: тучи не давали ни единого шанса просочиться солнцу с самого октября, отчего в этом году больше обычного люди страдали депрессией. Поэтому сейчас, когда солнце освещало Париж, хоть и время от времени прячась за облаками, казалось, что вот-вот настанет лучшее время.
– Даже не верится, что уже через пару месяцев мы переедем в другую страну, – мечтательно сказала Софи, перешагивая через глубокую лужу.
– Кажется, я до сих пор не воспринимаю это всерьез, – признался Марсель.
