«Ладно, – думала я, – сегодня все кончится, и я их никогда больше не увижу».
Всю церемонию я так нервничала, словно женилась вместо Сэма. Непонятное чувство вдруг охватило меня, словно сейчас должно что-то произойти.
«Наверное, мне надо просто выпить, – подумала я, – и сразу успокоюсь. Ведь не каждый день Сэм женится».
Между тем церемония продолжалась. Подружки невесты образовали коридор и осыпали молодоженов рисом. Я стояла последней и теперь вдруг очутилась в первых рядах, вместе с Сэмом и Хельгой. Мне дали слово, и я, конечно, опозорилась. Я сказала, что Сэм для меня как брат, и если Хельга будет любить его и сделает Сэма счастливым, то я тоже буду любить и Хельгу. Парни заржали.
Потом молодожены носили по рядам гостей русский каравай и всех угощали. Дальше мужчины запели песню, и я вдруг узнала ее. «Вечерний звон»! Это про моряков, которые ищут свой путь домой. На глазах у меня выступили слезы. Эта песня была памятью о Ниле Найколайски, отце Сэма. Я пошатнулась и чуть не упала от нахлынувших на меня чувств, но меня вдруг подхватила сильная рука и вывела из толпы. Это был новый гость в сером костюме и черных очках.
«Секретный агент», – решила я.
– Вы первый раз на свадьбе? – спросил он, протягивая мне носовой платок.
– На чужой – первый раз.
– И много было собственных свадеб? – вежливо поинтересовался незнакомец.
– Достаточно, чтобы обрести стойкое отвращение. Слава Богу, что разводов столько же.
– В самом деле? И что интереснее: свадьба или развод?
– Ни то ни другое, – ответила я серьезно. – В обоих случаях тебя имеют по полной программе.
– Вы из друзей Сэма?
– Откуда такие умозаключения?
Мужчина усмехнулся и покачал головой:
– По всему видно, что вы не знакомы ни с одной из девушек в розовом, а с братьями Найколайски у вас тесные отношения. Если бы я так хорошо не знал Сэма, то решил бы, что вы – его бывшая подружка.
– А вы знаете всех подружек Сэма? – скептически усмехнулась я.
– По крайней мере, видел. А вы…
– Софи Бертон. И если вы так хорошо знаете Сэма, то должны быть в курсе, кто я. Мы с Сэмом дружили еще в те сопливые времена, когда он был ниже меня на полголовы и носил дурацкую зеленую шапку. Еще на Аляске.
– Софи… – задумчиво повторил мужчина. – А я…
Тут все вокруг загалдели, и распорядитель объявил конкурс на самый романтичный поцелуй среди гостей. На площадку, где стояли Сэм и Хельга, стали выходить смущенные парочки.
– Всех участников ждут призы! – подбадривал распорядитель. – Смелее!
Вдруг незнакомец, держащий меня за руку, протиснулся к площадке, взобрался на нее и вытащил меня. Дальше все происходило как во сне.
– Приветствуем участников! – объявил распорядитель, и начался обратный отсчет.
Незнакомец снял темные очки и шагнул ко мне. Его глаза оказались ярко-голубыми, а взгляд таким решительным, что я испугалась.
– Может, не надо? – пробормотала я. – Я так не могу… У меня не получится… Я не умею…
Но мужчина уже целовал меня.
И разом наступила тишина.
В этой тишине не было ни музыки, ни возгласов зрителей, только ошалевший стук моего собственного сердца.
Время тоже остановилось. Его просто не было.
Я растворялась и таяла. Словно восковая фигурка от языка пламени.
И меня больше не существовало.
Я больше не принадлежала самой себе, только – ему. Совершенно незнакомому мне мужчине с голубыми глазами.
Мы остановились только, когда нас затормошили. Оказалось, мы целовались так долго, что оставили позади все парочки и даже Сэма с Хельгой. Нам подарили воздушные шарики и какой-то сертификат, но я уже мало понимала во всем происходящем.
– Так как тебя зовут? – спросила я, когда снова могла говорить.
– Это имеет значение? – усмехнулся мужчина.
– Теперь нет, – сказала я, думая только о том, чтобы незнакомец поцеловал меня снова.
– Риккардо. Рико.
– Ты испанец? – я с сомнением посмотрела в его голубые глаза.
– Во мне есть испанская кровь. Я родился в Каролине, это Пуэрто-Рико.
– Я была там.
– Давно?
Мне никак не удавалось сосчитать, в голове клубился какой-то туман, и я махнула рукой.
– Давно. Больше десяти лет.
– Я примерно тогда же уехал из Каролины.
– Почему уехал? Там ведь просто рай.
– Родители развелись, и я перебрался в Америку.
– С мамой?
Я почему-то была уверена, что испанец Риккардо по отцу.
– Нет, – Рико усмехнулся. – Стал сам по себе. А потом отец определил меня в военную школу.
– Так ты военный? – догадалась я. Теперь я понимала, откуда у Рико такая осанка и жесты.
– Нет, – смутился он. – Вообще-то я – инженер.
– Мой папа тоже инженер, – почему-то сказала я. – Судостроитель.
– А мама?
Я не знала, что ответить. В этом мире статусов и престижа ни мне, ни моим родителям нельзя было найти определения.
– Моя мама – просто мама и жена.
– Это самая лучшая женская профессия, – улыбнулся Рико. – А чем занимаешься ты?
– Я тоже была просто женой, но у меня не получилось. Хотела учиться в колледже, но никак не могу получить школьный аттестат. Это какой-то рок. Только не смейся, Рико: я училась в выпускном классе три раза. И каждый раз что-то мешало мне пройти этот путь до конца. А теперь уже поздно.
– Почему?
Я пожала плечами.
– Жизнь окончена.
– Сколько тебе лет?
– Дело не в возрасте. Технически – я на полтора года младше Сэма. Но в моей жизни уже было всё. И хорошее, и страшное. И мне не хочется по второму кругу во все это дерь…
Я быстро прикусила язык. В обществе порядочных людей не принято выражаться.
– А что у тебя было хорошего? – спросил Рико.
Вдруг оказалось, что мы танцуем. Просто раскачиваемся под музыку, не разжимая объятий.
– У меня была семья. И дом. И друзья. И любовь тоже была. А теперь только осколки от всего этого. И собирать их вместе – только руки резать.
– А как же Сэм? – спросил Рико.
– У него теперь есть Хельга. Жена важнее самого близкого друга. И, наверное, это правильно. По крайней мере, у моих родителей было так.
К нам подошел мужчина с бородой, смутно знакомый мне.
– Позвольте пригласить вашу даму? – обратился он к Рико, и я узнала голос.
– Джастин, это ты!? – поразилась я.
От высокого стройного юноши, которым был Джастин на Аляске, осталось мало. Он был полноват и не выше меня ростом. Правда, я была на каблуках, но все равно, это не повод, чтобы быть таким низеньким.
– Софи, ты так изменилась! – изумлялся Джастин, рассматривая меня со всех сторон. – Ты теперь такая красотка!
Мне так и хотелось сказать ему: «Ага! И сиськи выросли!», но я не стала. Он бы и не понял. Все мои детские обиды были только у меня в голове.
Рико отпустил меня и отступил на шаг назад, не мешая общаться. Джастин подошел еще ближе, хотел меня обнять, но я отступила, убрав руки назад.
– Как поживаешь, Джастин?
– Работаю в Джуно. Я – ветеринар. А ты?
– Просто красивая женщина, – я пыталась шутить, но Джастин не понял.
– Говорят, ты вышла замуж.
Я махнула рукой.
– Уже развелась.
– Может быть, потанцуем? – Джастин тянул руки к моей талии.
– Извини, Джастин, но у меня уже есть кавалер.
Я взглянула на Риккардо, тот улыбнулся и тут же заключил меня в объятия.
– Как-нибудь в другой раз, Джастин.
Мы с Рико закружились в танце, и Джастин уплыл куда-то в сторону.
– Навязчивый поклонник? – спросил Рико.
– В этого придурка я была влюблена на Аляске, когда мне было двенадцать.
– А он?
– А ему тогда нравились девочки с большими… формами.
– Действительно придурок, – засмеялся Рико и вдруг снова поцеловал меня в губы. Я не ожидала этого, но поспешно ответила. Джастин вылетел из моего сознания мгновенно.
– Ты хотя бы предупреждай, – сказала я, едва дыша.
– О чем?
– Что будешь целовать.
– Хорошо, – сказал Рико, – предупреждаю…
Где-то вдалеке шумело свадебное торжество, там запускали в небо шары и китайские фонарики. Там гоготали парни и визжали девицы. Но все это было словно в другом мире.
Только мы разлепили губы и перевели дыхание, как что-то шлепнулось между нами прямо мне на грудь. Это был свадебный букет. Нам что-то говорили, куда-то звали, но оторваться друг от друга было невозможно. Мы снова целовались. Букет свалился на пол.
В этот вечер я так и не дошла до своего номера, как и Рико до своего. Мы сидели в опустевшем саду на скамейке и разговаривали. Я давно так ни с кем не разговаривала.
