а в переулках ни души
на улицах уснувшие машины
на площадях в глуши
на стенах прячутся картины
их между прочим видишь только ты
проспавшим это не дано
и не умрут они от слепоты
им просто будет все равно
уснувший город это красота
как будто Бога самого творенье
вас восхищает улиц пустота
и фонарей небесное свеченье
вы видите пейзажи на стене
моря, все в трещинах и кракелюрах
лишь ваше отражение в окне
дверей вереницы серо-бурых
жить от звонка и до звонка
терпенья глупая наука
меж нами связь и так тонка
вас дрожь берет от его звука
не лучше ли закончить перезвоны
в них слышится обычная тоска
для вас опасны телефоны
что отрывают вас от сладкого соска.
«Я по утрам люблю смотреть в окно…»
Я по утрам люблю смотреть в окно,
Там виден пляж пустой и море,
Быть может мне желанье загадать одно,
Которое не вышито на иудейской Торе.
О чем оно – наверное, не выразить словами,
Оно созвучно с криками, как говорят, души
И связано с тобой, вернее с нами,
Ты только прикоснуться разреши
Ладонями и нашими губами,
Как видишь, я немногого прошу,
Желанье, что не выразить словами,
Я, если хочешь, Бога попрошу —
Не видеть твоих глаз залитыми слезами…
И только тихий шепот вдруг,
Застывший между нашими губами,
Затем желанья, что сбываются – испуг.
«Мы все куда-то едем без конца…»
Мы все куда-то едем без конца
И нам на месте не сидится.
Полетам этим нет конца,
Как будто мы не люди – птицы.
И ты, мой друг, туда же.
Вчера ты в Питере пропел,
Сегодня петь на Уралмаше.
День не прошел – ты снова улетел.
Такие вот дела, старик!
Удел наш – бесконечное движенье.
Пролили пару капель мы за воротник
И ощутили мы свободы наслажденье.
Так и живем, как на вокзале.
Постель нам стелет проводник.
Порой мы спим для ожиданий в зале.
Как быть? К аплодисментам ты привык.
Сегодня, вроде, Старый Новый год.
Прошу тебя, Сашок, немного отдохни.
И будет продолжать любить тебя народ.
Ты выпей-ка со мной на посошок – легко вздохни.
«Кромешная стояла тишина…»
Кромешная стояла тишина.
Я в ужасе испуганно проснулся,
Как будто моя участь решена
И от меня Всевышний отвернулся.
Пытаюсь вспоминать грехи,
Блуждая в памяти уснувшей,
Мне лезут в голову стихи
И голос, шепотом зовущий.
Он звал меня на эшафот
И убеждал, не будет больно,
Что в этот високосный год
Потери головы вполне довольно.
«Испробовал я все, чтоб обмануть сознанье…»
Испробовал я все, чтоб обмануть сознанье,
Но мне не удалось, ничто не помогло.
И испытать восторг от драмы созиданья —
Я понял наконец: сознанье наше – зло.
Я пробовал практически ну все, чтоб испытать любовь,
И здесь порой я добивался результата,
Искал ее я, разбивая сердце, да и ноги в кровь,
Старался выживать, не плача над утратой.
«Я наблюдаю за движеньем…»
Я наблюдаю за движеньем
Теней, что движутся по стенам.
И думаю над предложеньем
В строке письма последней к Вам.
Движение теней, их созерцанье
Наводит на меня зеленую тоску.
Я вспоминаю грустные прощанья,
Я вспоминаю школьную доску.
И прошлое ползет неумолимо,
Мне душу нежно теребя,
И строки тихо проползают мимо:
«Когда-то в детстве я любил тебя».
«Сегодня утро кажется тревожней…»
Сегодня утро кажется тревожней,
Чем было в воскресенье и вчера.
Все выглядит гораздо безнадежней,
Дождь льет с утра и до утра.
За окнами промокла зелень,
И по стеклу стекают, торопясь, ручьи.
Когда же наконец мы сменим
Все пораженья на усталые ничьи,
Не говоря уж о больших победах.
До них, как видно, очень далеко.
Запутавшись в привычных вечных бедах,
Я сознаю, как расстоянье велико.
Похоже, бесконечность между нами,
И мы ее не в силах сократить,
А только удаляем ее сами,
Чтоб легче было прошлое забыть.
Забыть все то, что было с нами
В те времена, что поросли травой.
Те зимы запорошены снегами,
Те лета смытые морской водой.
«Я не люблю людей, по улицам бегущих…»
Я не люблю людей, по улицам бегущих —
Кто в шортах, или в adidas трусах,
Смотреть противно на непьющих,
