Виктор Гаврилович Кротов "Сказодышащий дракон. Избранные сказки-крошки"

Население пылинки

Стелила Ма утром постель.

Заплясали в солнечных лучах пылинки. Взлетела в воздух и пылинка Тю. Удивилось население Тю солнечному свету.

Стало на Тю теплее, согрелись океаны, расширились леса. Оживились тюнцы, стали новые города строить, новые науки изобретать, новые искусства создавать.

Три тысячи лет прошло, другая эпоха настала на пылинке Тю за те три секунды, что Ма стелила постель.

Горящая страна

Один любитель огня разводил у себя в саду костёр за костром, пока не вывел нежгучий огонь.

Соседи его очень боялись. Ведь все дети повадились играть этим огнём, и вокруг заполыхали пожары. Правда, ничего не сгорало, но страх-то какой!..

Пожарники понаехали. Милиция нежгучий огонь запретила, но любители всё равно его разводили.

По всей стране он тут и там вспыхивал. Никто не мог понять, как это: огонь, а ничего в нём не сгорает. Разве что-нибудь совсем уж ненужное.

Камыш у болота

Рос у болота камыш. Шёл мимо бык. Всё копытами топчет, только хруст стоит.

– Потише, – говорит ему камыш. – Я тут думаю.

– Ну? – заревел бык. – Как топну копытом, кончишь думать.

– Думаю, как тебе повезло, – шепчет камыш. – И ходить можешь, и реветь…

– Ну! Точно, повезло! – рявкнул бык. – Ладно, думай дальше».

И потопал прочь. Не расслышал, как камыш свою мысль закончил:

– …Только вот думать ты так и не научился.

Палочка-дурочка

У волшебника была волшебная палочка. Действовала она странно.

Махнёт ею хозяин, чтобы золота добыть, а она одуванчики сыплет.

Захочет вина, а у него газировка.

Потребует автомобиль, а тот игрушечный.

Злится волшебник, обзывает палочку дурочкой… Но вот однажды махнул он ею, а она сама желание загадала: стать феей, а хозяин её пусть будет волшебной палочкой.

Так и вышло. И фея своей палочкой гордилась: та всегда всё делала правильно.

Столопад

В одной стране накопилось много начальников. Решили они жить отдельно от прочего народа.

Главное для начальника – стол да кресло. Вот они и построили из столов и кресел целый небоскрёб. Управляли всеми оттуда, пока сильный ветер не задул.

Сдвинул ветер набекрень самый большой верхний стол, и стал тот вниз сползать. Наезжают столы друг на друга, осыпаются. В общем, произошёл столопад…

Лезут начальники из развалин, на горькую судьбу жалуются. А обычные люди как жили, так и живут.

Самая злая мачеха

Жила-была мачеха. Злая и хитрая.

Родного сына она обожала – и заставляла учиться и работать с утра до ночи.

Зато пасынка терпеть не могла. Разрешала ему валяться на диване, сколько хочет, есть шоколад с мармеладом и прогуливать уроки.

А сын грыз морковь да лук – и чтоб ни одного урока не пропустить! Вырос он великим изобретателем. Пробовал брата исправить, да поздно. Так и пришлось баловать его до конца жизни.

Непроснувшийся Ец

Утром Ец встал, а проснуться забыл. Так и ходил непроснувшимся. Съездил на работу, походил по магазинам.

Вернулся домой, дочка просит:

– Давай поиграем. Только проснись, пожалуйста.

Проснулся Ец и удивился – как же он весь день непроснувшимся ходил?

– Такие, значит, у тебя дела были сонные, – говорит дочка. – А вот для игры надо быть проснувшимся. Иначе скучно.

Шерстяная дыня

В дальней деревушке, в крохотной избушке жили бабушка и внучка.

Заболела внучка, плохо ей. Просит бабушку:

– Хочу дыню попробовать. Ведь даже не видала её никогда.

Откуда бабке дыню взять? Связала она из жёлтой шерсти мешочек, положила в него овечий сыр, дала внучке и ушла от стыда подальше.

А внучка зовёт:

– Съешь и ты ломтик.

И протягивает бабушке кусок дыни – сочной, пахучей. Только на корке жёлтая шерстинка прилипла.

Смотрит бабушка: а внучка уже здорова!

Убеждение афишей

В шутку подарили Этру афишу, где было написано, что он выступит с поэмой «Луна».

Этр верил всему напечатанному. Стал искать в библиотеке эту поэму. Не нашёл.

Сочинил он её сам, выучил наизусть – и выступил. Все хлопали, цветы дарили.

А шутник, что афишу подарил, удивляется:

– Я же всё это выдумал».

– Ты выдумал, – кивнул Этр, – а я поверил.

И пошёл новую поэму сочинять.

Рах-Рех

Попадали на стол арахисовые орешки, на половинки распались.

Одна половинка – точь-в-точь старичок. С раздвоенной бородой, в бурке, в папахе по самые брови. Встал Рах-Рех (так его звали), а остальные спинками вверх лежат – точь-в-точь стриженые овцы.

Погнал их старик-пастух по столу. Вдруг видит: РОТ! Скорее завернул он стадо в сторону. Там книжка сказок лежала. Загнал Рах-Рех туда овец и сам залез.

Вот и остался в сказке.

Каплео и Капелетта

Текла по стеклу вагонного окна капля Капелетта. А неподалёку от неё тёк Каплео.

Ветер подул – стеклись они друг с другом и побежали дальше, влюблённые навсегда. Теперь у них совсем другая линия жизни возникла.

И какими бы зигзагами она ни шла, Каплео и Капелетта пребывали в любви и согласии. Они текли долго, счастливо и достигли края стекла в одно и то же мгновение.

Кинопланетяне

Шёл как-то по телевизору сериал про космических пришельцев. Вдруг один из них крикнул:

– Пора!

И тут же из каждого телевизора пришельцы полезли в квартиры тех, кто смотрел этот фильм.

– Спасайтесь! Инопланетяне! – испугались люди.

А те гогочут:

– Нет, мы кинопланетяне! Но всё равно вас завоюем.

Еле спаслось человечество от этой напасти. Спасибо тем, кто телевизор не смотрел.