– Это дала тебе та тетя, которую мы видели только что?
– Да, – малышка кивнула, а потом обиженно надула губки.
– Ты ее прогнала.
– Кейт, эта тетя тебе что-то сказала, когда дарила подарок? Может, она тоже попросила что-нибудь у тебя? Или ты ей что-нибудь обещала?
Мелисса спрашивала и внутренне холодела. Неужели лесная нечисть воспользовалась наивным ребенком и заключила с ним какой-нибудь договор? Кейт не хотела отвечать, ее губки дрожали.
– Отвечай мне! – Мел не выдержала напряженного ожидания и слегка тряхнула дочь за плечо. О, Боги, неужели случилось непоправимое!
Девочка мгновенно разразилась громким плачем. Она зажмурила глаза и ревела, уже не видя и не слыша ничего вокруг. Откуда-то вынырнула Арма. Она подбежала к своей маленькой хозяйке и стала тыкаться ей в лицо своим мокрым носом и скулить.
Мелисса тяжело вздохнула. Вот сама виновата, теперь, чтобы что-то выяснить, придется сначала успокаивать дочь. А от нарастающей тревоги сжималось сердце.
– Прости меня, – она притянула девочку к себе, нежно поглаживая ее по спине. Маленькие ручки тут же обвили ее шею, – Кейтлин не была злопамятной. – Давай ты успокоишься и расскажешь мне про свою новую знакомую. Она тебе понравилась, да?
Кейтлин оторвалась от ее груди и кивнула, плакать она перестала, но все еще шмыгала носом и икала от слез.
– Какая она? Расскажешь мне?
Девочка затихла и потерла кулачками глаза.
– Она как ты, – немного подумав, сказала она, – только ты красивая.
Мелисса почти против воли засмеялась, вот так сравнение! Но ведь во многом ее дочь права – у нее и Болотницы есть много общего, их объединяет магия и связь с лесом.
– Что тебе эта тетя говорила?
– Она сказала «ведьма», – Кейт наморщила лоб.
– Назвала тебя ведьмой?
– Да.
– Еще что-то сказала? Может, попросила что-то сделать для нее или отдать?
Кейт отрицательно замотала головой, и Мел мгновенно стало легче дышать.
– Тетя дала подарок.
Малышка вновь разжала ладонь, показывая матери незамысловатое украшение. Мелисса взяла его в руки. Несколько крупных бусин были нанизаны на ленту. Краска кое-где облупилась, но оставалась еще яркой. Мел хорошо знала, что это за бусы и как они попали к Болотнице. Это традиционное подношение лесной нечисти, призванное задобрить их или передать просьбу. Такие бусы, плетеные браслеты, ленты люди оставляли в лесу, развешивая на деревьях. Существа незримого мира с радостью принимали такие подношения, иногда и правда помогали, а чаще яркие побрякушки просто отвлекали их от живых людей, что тоже значило много. Но зачем Болотница дала бусы девочке? Сама хотела о чем-то попросить, но не успела, когда Мел спугнула ее? Чар от украшения Мелисса не чувствовала, на нем не было заклятия или следов договора, чего она боялась больше всего. Могло ли быть так, что малышка просто понравилась Болотнице? Нечисть, вообще, любит детей и часто крадет их. Но Болотница ясно увидела, что перед ней ведьма, и возможно, хотела просто поиграть с ребенком.
Мелисса облегченно выдохнула. Ничего страшного не случилось, а подаренные сильной и коварной лесной нечистью бусы могли по праву теперь считаться сильным оберегом для девочки.
Она вернула подарок дочери.
– Держи, постарайся их не потерять.
– Тетя хорошая, – проговорила Кейт и вдруг широко зевнула. Эмоции и слезы утомили ее, к тому же солнце уже почти село за горизонт, пора было устраиваться на ночлег.
Мел подняла дочь на руки.
– Пойдем теперь узнаем, где носит твоего папу.
Джон обнаружился быстро. Его, к счастью, не пытались завлечь никакие Болотницы, но он признался, что заблудился.
– Я сам не понимаю, как это получилось, – растерянно сказал он, когда они разожгли костер и повесили над ним котелок с водой. – Я отошел совсем недалеко, собрал охапку сухих веток, но, когда повернул обратно, обнаружил, что потерял дорогу. Я покружил среди деревьев, даже пробовал покричать, но безрезультатно.
– Ты ничего необычного не видел? Или, может быть, слышал? – Мел насыпала в маленький котелок ароматные листья для чая. Волнения улеглись, и теперь она была спокойна.
– Я ничего такого не видел и не слышал, – Джон вытянул ноги к огню и блаженно закрыл глаза, чувствуя, как тело расслабляется. – Я бродил, бродил, а потом вдруг обнаружил, что нахожусь совсем рядом с местом нашей стоянки и увидел вас на поляне.
Мелисса рассказала Джону о том, что случилось с Кейтлин, но к этому времени она уже совершенно успокоилась и поэтому ее рассказ не прозвучал слишком уж пугающе.
– Как думаешь, – спросил Джон, принимая из рук жены кружку с чаем, – это проверка? Не успели мы въехать в лес, как начались неприятности. Может быть, лес не принимает нас?
– О, нет, – Мел коротко улыбнулась, – думаю, что наоборот. Можно считать, что это было своеобразным приветствием. Да, признаю, что растерялась сначала. Все-таки я целых три года жила среди совсем других стихий.
Джон хмыкнул и спрятал улыбку в кружке с чаем. Да, ему тоже придется заново привыкать к тому, что его жена – ведьма. В городе это было не так заметно.
Чуть позже, когда над лесом зажглись яркие крупные звезды, Мелисса вновь вернулась к озеру. Она склонилась над водой и в темной воде ясно увидела свое отражение. Со вздохом молодая женщина распустила по плечам длинные волосы, расчесала их, разделив на пряди, а потом достала свой нож. Оттягивая каждую вьющуюся прядь, Мел отрезала ее. Отпускала, отчего завиток скручивался в упругую пружинку и мягко касался плеча, и брала следующую. Понадобилась около получаса, чтобы длинные и густые волосы Мелиссы стали значительно короче. Собрав отрезанные пряди, она вернулась на поляну, где бросила их в костер.
– Так лучше, – уверенно сказала она удивленному Джону.
Они улеглись спать под звездами, ярко светившими с неба. Кейт они уложили между собой, надежно оградив от всех сюрпризов, которые мог бы еще преподнести им лес и его беспокойные обитатели. Дорога к новому дому предстояла дальняя, кто знает, что еще может случиться. Ночью, Мел снова отлучилась ненадолго. Нельзя больше быть беспечной. Она обновила защиту для себя и всей своей семьи, принесла необходимые жертвы и оказала должное уважение лесным и стихийным духам. Укладываясь снова рядом с дочерью и наблюдая, как начинает светлеть восток, прощаясь с короткой летней ночью, она чувствовала себя уже увереннее. Мел начала свой путь домой и надеялась, что он будет благополучным.
Глава 4
Когда до земель Дика оставалось всего пара дней пути верхом, Мелисса с трепетом стала узнавать родные места. Перед нею лежал лес, который она знала с детства, тропинки, по которым она бегала еще маленькой. Здесь ей был знаком каждый овражек, каждое болотце. Чуть в стороне за рощицей молодых дубков скрывалась и деревня. А если обогнуть лес с северной стороны и выйти почти на самый его край, то можно увидеть и старый домик, где когда-то жила Мел с матерью и мужем. И откуда она бежала с новорожденной дочерью на руках.
Да, Мелисса узнавала эти места, узнавала и ужасалась тем изменениям, которые произошли здесь всего за три с небольшим года. Лес был болен. Земля выглядела истощенной и измученной. Молодые деревья искривили стволы, а старые стремились вытащить на поверхность свои корни. Они будто пытались убежать, но так и застыли, а их корни расползлись по поверхности извилистыми змеями. У осин листочки, несмотря на начало лета, были опалены по краям. Они дрожали на ветру и тихо шуршали. Под ногами то и дело попадались гнилые стволы, наполовину скрытые мхом. Мелисса почти не слышала птиц. Редкая птаха залетала сюда случайно и, тревожно свистнув, старалась поскорее покинуть это негостеприимное, мрачное место. Все это было последствиями проклятия, что пало на эти земли. Но оно сначала коснулось людей, а теперь отравленной оказалась и сама земля. Мелисса почти не чувствовала не только зримый живой мир, но и незримый мир тоже. Лес был почти мертв.
Ощутив идущий от земли холод, она зябко поежилась, а потом с тревогой оглянулась на сидящую позади нее в повозке малышку. Девочка тоже почувствовала неладное и притихла. Из-под покрывала были видны только ее глазенки.
– Я думаю, навещать знакомых мы не будем, – Джон ехал рядом и то и дело бросал хмурые взгляды вокруг. Он не мог понять всю глубину умирания земли, подобно своей жене-ведьме, но и без магического дара было ясно, что дело тут плохо.
– Давай, проедем это место побыстрее, – тихо попросила его Мелисса и украдкой вздохнула: – Помочь мы все равно ничем не сможем.
У широкой просеки, сразу за которой был поворот в деревню, они вдруг увидели силуэт человека. Едва миновал полдень, и солнце светило ярко, еще больше подчеркивая безжизненность окружающего пейзажа. У дороги стояла старая женщина. Она была одета в темные одежды, с платком на голове, ее морщинистая рука тяжело опиралась на грубо обтесанную палку. Лицо старушки было темным, словно запяченное яблоко, но выражение на нем вполне дружелюбным, а рот с явным отсутствием многих зубов сложился в улыбку при виде путешественников.
– Не подвезете, бабушку, добрые люди? – спросила она. – Если, конечно, местечко найдется. Мне до ближайшей деревеньки.
Джон согласно кивнул и прикрикнул на залаявшую Арму. Собака смолкла, хотя и продолжила негромко ворчать. Они остановились, и Мел помогла старой женщине устроиться на краю повозки. Кейт при виде незнакомки еще глубже спряталась под покрывало. Общаться она не хотела. Мелисса прикинула, что ближайшая деревня будет примерно часа через два, совсем маленькая на несколько дворов. Она помнила ее. Два года назад останавливалась в ней, чтобы переночевать.
– В гости приезжали? – спросила Мел старушку, чтобы поддержать разговор и немного отвлечься от окружающей гнетущей обстановки.
– Нет, я здешняя, – проскрипела женщина в ответ. – Вот к сестре еду, лекарство ей везу, ноги у нее болят.
«Здешняя? – удивилась Мелисса. – Что-то я ее совсем не помню»
Старушка попыталась заговорить с Кейтлин, но та, словно мышка затаилась в глубине повозки и не отвечала.
– У вас большая деревня? – Мел решила, что раз не знает старушку, то и она не должна ее узнать, поэтому решила выяснить, как обстоят дела у живущих здесь людей.
– Была большая, а теперь почти не осталось никого. – Старушка горестно вздохнула. – Сгинули многие.
– Сгинули? – Мел переглянулась с Джоном, который тоже внимательно прислушивался к их разговору. – Что же случилось?
– А никто не знает, милая, просто в одночасье словно земля с небом перевернулись, и на нас обрушились несчастья и беды.
– И многие умерли? – у Мел сорвался голос, и она отвернулась, скрывая набежавшие слезы.
– Кто умер, кто уехал, но и там их беды находят. – Старушка подпрыгнула на ухабе и тихо охнула. – А кто остался, считай, не живет, все в лицо смерти смотрим.
– Почему же это произошло с вами, – Джон чуть склонился в седле к их неожиданной попутчице. – Чем вы так прогневали бога, что он послал вам все эти несчастья.
– Бог высоко, – скрипуче отозвалась старая женщина. – Ему до наших бед дела нету. Он нас потом судить будет, когда мы предстанем перед его очами. Но на земле есть силы, что следят за равновесием, вот им не все равно.
Мел резко оглянулась и поймала цепкий взгляд старушки. Ей показалось, что глаза той не такие уж и старые. Они сияли внутренним светом и силой.
– Нельзя, чтобы нарушалось равновесие, – продолжила женщина, – нельзя менять предначертанное каждому роду и уклоняться от того, что тебе назначено, даже если пожертвовать собой придется.
У Мелиссы по телу пробежала дрожь.
– Кто вы? – прошептала она. – И о чем говорите?
Она почти не смотрела на дорогу, и лошадь сама выбирала путь, благо свернуть тут было некуда.
Старушка же то ли не услышала тихого вопроса, то ли не захотела отвечать на него.
– Однажды такое уже было, – продолжила она будто в глубокой задумчивости. – Однажды те, кто был наделен силой, чтобы хранить равновесие, нарушили закон. Они решили взять власть в свои руки и вершить судьбы людей и нежити, подчиняя всех своей воле.
– Но у них не получилось, – голос Мелиссы прозвучал как эхо. – Их остановили.
– Остановили, – старушка кивнула. – И наказали. Ибо нельзя отклоняться от своего предназначения.
– Значит, вы, уважаемая, – ведьма? – голос Джона, что произнес эти слова, показался Мелиссе неестественно громким. Он вырвал ее из транса, и она мотнула головой, избавляясь от дурмана слов странной попутчицы.
– Я та, что должна напомнить вам о пути, с которого вы сошли когда-то. Пришло время вернуться.
Мел натянула вожжи, что вяло лежали в ее руках, и лошадь остановилась. Мелисса спрыгнула с повозки и, обойдя ее, остановилась напротив старой женщины. Старушка смотрела ей прямо в глаза и даже чуть улыбалась.
– Кто ты такая? – снова повторила свой вопрос Мел. – Ведьма, что поселилась здесь? Ты знаешь про проклятие, и знаешь, кто я. Но я не понимаю, чего ты хочешь. Я оставила свое прошлое позади и не хочу больше думать об этом.
– Ты бежала! – старуха повысила голос, и он в один миг перестал быть скрипучим, наполнился силой и зазвенел под сводами леса. – Ты оставила землю, что была доверена тебе!
– Но я не Хранительница! – Мелисса чуть отступила назад. – Я не давала клятву.
– Тебя наделили даром, – сухие губы женщины презрительно скривились, – была клятва или нет, не имеет значения. Ты – ведьма и должна служить своей земле. А ты ее бросила.
– Но я и сама пострадала! – Мел обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь в теле. – Моя мать умерла! Я почти потеряла силу!
– Твоя мать! – старуха легко спрыгнула с повозки, и вдруг оказалось, что она значительно выше ростом, чем это казалось вначале. Она практически нависала над испуганной Мелиссой. – Твоя мать тоже отказалась исполнять предначертанное и была наказана!
Мелисса осела бы на землю на ослабевших ногах, если бы сзади не оказался Джон. Он поддержал ее и остался рядом.
– Мама? – жалобно произнесла Мел. – Что с нею случилось?
– Я озвучила ей волю высших сил, а она воспротивилась. Но сбежать, как тебе, ей не удалось.
– Какую волю? – Мелисса уже поняла с кем разговаривает и сейчас изо всех сил старалась держать себя в руках. Ей казалось, что она стоит на самом краю бездны.
– Тебе предназначено снять проклятие с земли и людей. И если бы ты осталась и выполнила то, что должна, эта земля была бы спасена. А теперь она почти мертва.
Голос старухи зазвучал громче, заглушая все остальные звуки.
– Я не знала, что проклятие можно снять. Я думала, что преступление слишком велико, и все должны понести наказание.
– Тогда почему ты должна избежать его?
– Потому что я не совершала его, я знаю виновных.
Старуха рассмеялась, и звук эхом отразился от мертвых деревьев вокруг.
– Виновны все, кто живет здесь. Те, кто совершил. Те, кто допустил. Те, кто не исправил.
– Чего ты хочешь от меня? Как я должна снять это проклятие?
– Твоя дочь, – старуха оглянулась через плечо, посмотрев на место в повозке, где затаилась маленькая Кейтлин. – Она должна занять место умершегоребенка. Он должен был стать целителем, принести избавление людям и наделить особой силой свой род. Все это было утеряно.
– Наша дочь теперь должна стать целительницей? – Джон за спиной Мел чуть подался вперед. – Это всех спасет?
– Не совсем, – губы старухи раздвинулись в холодной улыбке. – Ваша дочь должна стать сосудом для дара.
Мелисса дернулась, и Джон сильнее прижал ее себе.
– Что это значит?
– В ночь первого полнолуния этого лета, душа нерожденного мальчика заменит собой душу этой девочки. Ему суждено было родится, и так он обретет жизнь.
– А Кейт? – Мел произнесла это беззвучно, но посланница высших сил услышала и обратила на нее свой взгляд.
– Твоя мать знала, что твоей дочери не суждено было жить. – Сказала она строго. – Замещение должно было произойти в первое полнолуние после рождения. Твоя мать воспротивилась и погибла. Но она смогла дотянуться до тебя через голос Рода и заставила тебя бежать. Но теперь пришло время выполнить предначертанное.
