Андрей Винтер "Шёпот шахт"

И действительно, вскоре снаружи послышались негромкие шаги, а затем в дом вошли ещё трое: двое на вид возраста Уилбера и один заметно младше, лет девяти-десяти. Одеты они были так же, как и Уилбер, по-деревенски старомодно, разве что самый младший вместо брюк носил короткие штанишки.

– Джон, Майкл, Питер, – поочерёдно назвал их Уилбер.

Каждый молча кивнул на своём имени.

Джон и Майкл выглядели очень похоже – оба повыше Уилбера, ростом с Тейто, оба – с короткими, иссиня-чёрными, цвета вороньего крыла волосами, тёмными глазами и на удивление светлой для таких волос и глаз кожей. Телосложение крепкое, коренастое, предплечья – мощные, шеи – широкие; оба очень сильные, наверняка с детства занимались тяжёлым физическим трудом. Лица у обоих так же были практически одинаковыми. Эти двое, очевидно, близнецы.

Питер, наоборот представлял собой контраст что близнецам, что Уилберу – невысокий, с крупными золотистыми кудрями и яркими, живыми глазами, он с искренним интересом и дружелюбием оглядывал Тейто и Артиона, немного неуклюже переминаясь с ноги на ногу и будто бы прячась за старшими товарищами. Кажется, он стеснялся незнакомых взрослых.

«Какой милаха!» – поневоле подумал Тейто.

– Я – Тейто, это Артион.

Гости не ответили; Джон и Майкл лишь одновременно кивнули, а Питер, кажется, не обратил на слова Тейто никакого внимания – он всё таращился то на него, то на Артиона. На его лице проступало искреннее удивление, не менее искреннее, чем интерес.

– Какая… красивая одежда, – наконец прошептал он.

– Красивая?

Тейто с некоторым удивлением взглянул на свою одежду, будто видел её первый раз. Кажется, ничего необычного. Разве что футболка с кляксами разноцветных пятен смотрится излишне аляписто и ярко, особенно в сравнении с простой одеждой местных мальчиков. Шорты – обычные, чуть выше колен, чёрные, однотонные, без рисунков. Чёрно-жёлтые кроссовки, из которых выглядывают носки-следки. Подобный наряд носит в городе каждый второй подросток.

Тейто перевёл взгляд на Артиона – но у того всё было ещё потрёпанней и проще. Что в их одежде оказалось «красивым», Тейто так и не понял.

– Красивая… – повторил Питер.

– Просто они приехали из города. Понимаешь? Из го-ро-да, – проговорил Уилбер, растягивая по слогам последнее слово.

– А, из гооорода…

– Ага. Может быть, и мы скоро туда сможем попасть.

– В смысле, сможете? – удивился Артион. – Вы там не были? Вы чего?

Пауза.

– Я там был, – медленно ответил Уилбер, – они не были.

– Странно, – почесал затылок Артион, – скучно же в деревне жить всю жизнь.

«Действительно, странно, – подумал Тейто. – Школа в их посёлке наверняка есть, но как же больница? Вряд ли в посёлках что-то больше фельдшерского пункта… Да и прав братец, так жить скучно».

– Согласен, – ответил Уилбер, – но мы не выбирали судьбу. Она выбрала нас.

Артион рассмеялся.

– Как ты пафосно сказал!

– Именно так, – ответил ему Уилбер, – мы тебе расскажем.

– Рассказывайте! Что там у вас?

– Позже.

– Сейчас!

– Поз-же. Поверь, так будет интереснее. Особенно тебе.

– Ладно-ладно. Но я жду!

– Ты дождёшься. Обещаю.

Уилбер посмотрел на Артиона намного наискось – вроде хитро, а вроде в то же время как-то иначе.

– И ты не забудешь. До конца жизни.

И вдруг резко приблизился к Артиону, так, что кончики носов почти коснулись:

– Бу!

Артион на миг оцепенел, а потом залился звонким смехом, да так, что вся комната наполнилась весельем. Уилбер снова улыбнулся.

«Пятый раз, – по инерции продолжал считать Тейто, – а ведь он всё-таки интересный. Даже в чём-то… прикольный? И по-человечески общается, не то, что вчера».

Тейто поневоле тоже улыбнулся.

– Давайте играть, – предложил Уилбер, – или рассказывать страшные истории. Вам что больше по нраву?

– Истории! – решительно заявил Артион.

– Пожалуй, да, истории интереснее, – согласился с ним Тейто.

– Тогда садитесь.

– Ээ… куда?

– Прямо на пол.

– Тут довольно грязно, чтобы так просто сесть, – засомневался Тейто.

Артион тут же приземлился на пол и поджал под себя ноги.

– Пофиг же! – сияя и весело поглядывая на брата, заявил он. – Ты слишком чистюля! Падай, не бойся.

– В такие моменты я вспоминаю, что братья мы именно сводные, – вздохнул Тейто, глядя на Артиона. Тот лишь рассмеялся в ответ.

Рядом лежала холщовая сумка, в которой они нашли «ничейную» керосиновую лампу. Кажется, сумку принёс Джон или Майкл – Тейто ещё не научился их уверенно различать. Уилбер и остальные тоже сели на пол, причём так, что все шестеро оказались сидящими вокруг лампы. Слева от Тейто нетерпеливо ёрзал Артион, справа оказался – случайно ли? – Питер. Уилбер пододвинул сумку, вытащил свечи – кажется, не парафиновые, а настоящие, восковые, – и расставил их по кругу. Свечей оказалось ровно шесть. Пока их не зажгли, они, отбрасывая длинные тени от лампы, чертили шесть чёрных линий на полу, указывая на каждого сидящего на линии невидимого круга.

«Атмосфера – самое то для страшных историй», – поневоле подумал Тейто.

Словно подтверждая его мысли, Уилбер наклонился вперёд, и, понизив голос, спросил:

– Вы когда-нибудь видели болотные огни?

– Нет, – одновременно ответили братья.

– Что это? – спросил Артион.

– Маленькие светящиеся огоньки, язычки пламени. Они могут висеть в воздухе или медленно летать. Их очень редко можно встретить по ночам на болотах и кладбищах. Говорят, они предвещают беду. Я видел их пару раз здесь неподалёку, в ночи.

– А как их объясняют? – заинтересовался Тейто.

– Кто?

– Ну, учёные…

– Я не знаю, не задумывался. Болотные огни просто есть.

– Вот как…

– Я тоже их видел! – отозвался Питер.

– Ты гуляешь по ночам? – удивился Тейто. – Тебя отпускают родители? Сколько тебе лет?

– Мы все вместе гуляем, – ответил за Питера Уилбер. – Ночью безопасно.

Тейто заметил, как Питер придвинулся ближе. Потом ещё ближе. Он часто поглядывал на Тейто, но не в глаза, как Уилбер, а ниже.

«На одежду что ли смотрит? Да что с ней не так?»

– Вы слышали о проклятых кораблях? – тем временем продолжил Уилбер. – В прошлом веке, в эпоху пара, в одной далёкой северной стране на воду спустили корабль. Невероятно большой по тем временам. С самого начала ходили слухи, что над судном тяготеет проклятье. Ещё при постройке погибло несколько рабочих, а один клепальщик, работавший внутри корпуса судна, бесследно исчез. В первом рейсе, всего через неделю после спуска на воду, взорвалась паровой котёл и убил троих кочегаров. Паровую машину остановили, корабль стал неуправляемым и ночью попал в ужасный шторм…

Уилбер замолчал, выдерживая драматическую паузу.

– … и в том миг, когда палубу перехлестнули первые волны, в трюме послышался стук, будто кто-то простукивал борт молотком. Стук постепенно усиливался, пока не перешёл в грохот. Он не умолкал до конца шторма. Корабль носило по волнам всю ночь. Волны бились в борта со страшной силой и гнули обшивочные листы. Этой же ночью погиб капитан. После шторма его нашли в каюте с раздробленной головой…

В домике повисла зловещая тишина. Огоньки свечей слабо колыхались, будто живые. Уилбер продолжил, понизив голос почти до шёпота.

– … На следующий день судно отбуксировали в порт. При починке вскрыли обшивку корпуса в том месте, где стук раздавался сильнее всего. И там, между внутренней и внешней обшивкой, нашли тело пропавшего клепальщика. При строительстве его замуровали заживо. Ремонтник засунул лампу между бортов, чтобы разглядеть тело получше – и закричал от ужаса. Скрюченное тело мёртвой хваткой сжимало молоток, покрытый запёкшейся кровью…

На последней реплике Тейто вздрогнул. Как же хотелось верить, что его уже не бросает в дрожь от действительно страшных историй. Оказалось, бросает, и ещё как.

– Класс! – восхитился Артион. – Слушай, а ты умеешь рассказывать!

Артион был прав. Когда Уилбер замолк, Тейто будто увидел, как мёртвый клепальщик с молотком в руке, качаясь от шторма, медленно бредёт по пустым коридорам к каюте капитана. На мгновенье ему стало страшно, будто клепальщик идёт не за капитаном, а за ним, по его душу. Уилбер действительно умеет нагонять жути.

– Благодарю, – ответил Уилбер. – А хотите историю из здешних мест?

– Конечно! – Артион аж качнулся ближе. Похоже, Уилбер нравился ему всё больше и больше.

– Тогда слушайте, – начал Уилбер, – Помните рудник? Мне отец рассказывал историю, которую ему поведал его отец от своего отца. Однажды, когда рудник только начинался, под землёй работали трое рудокопов. Они углубляли квершлаг и вдруг, проломив стену, оказались в одной из пещер, где сверкало множество красивейших самоцветов. Один рудокоп побежал в посёлок рассказать о находке, но когда он, староста и другие рудокопы вернулись, ни прохода, ни пещеры, ни оставшихся там людей не было – лишь нетронутая глухая стена. Рудокопа сочли бы безумцем, если бы те двое не пропали навсегда. Люди прорыли тоннель куда не надо, и горы поглотили их.

Уилбер замолчал.

– Так что в итоге случилось с рудокопами? – спросил Тейто.

– Их не нашли.

– Обвал?

– Мне неведомо.

– Деревенские байки, – сказал Тейто.

– Как знать.

– Уилби, расскажи им про ритуал! – влез в разговор Питер.

– Ритуал? Что за ритуал? – немедленно заинтересовался Артион.

Уилбер промолчал. Питер потянулся к нему и подёргал его за рукав.

– Расскажи им, расскажи! – настаивал он.

– Это дурная сказка, – спустя несколько подёргиваний ответил Уилбер и слегка, почти незаметно, покосился на Питера. Тот сразу притих.

«Заставил его замолчать», – не ускользнул от внимания Тейто мимолётный взгляд Уилбера.

Возникла неловкая пауза.

– Прошу простить, нам придётся вас покинуть. Питеру пора спать, – произнёс Уилбер и встал; следом за ним поднялись остальные, и лишь Питер замешкался, продолжая смотреть на Тейто. Затем он, будто опомнившись, быстро кивнул – и на мгновение улыбнулся.

Тейто подмигнул ему в ответ. Младшенький ему нравился, а остальные – не особо. Особенно Уилбер.

– Приходите завтра на закате. Мы продолжим нашу встречу.

– Ээ… Пока, – растеряно ответил Артион. Он не ожидал, что встреча будет такой короткой.

Тейто предпочёл ничего не говорить.

Деревенские мальчики один за другим вышли из домика. Первый шёл Уилбер, держа в руке керосиновую лампу; последним вышел Питер.

Когда дверь за ними закрылась, Артион вскочил на ноги.

– Домой!

Тейто был только за.

Они вышли из домика. Тейто покрутил головой в надежде увидеть, в каком направлении ушли Уилбер и остальные – но огонёк керосиновой лампы нигде не мелькал, хотя, казалось, ночью он должен быть хорошо заметен. Мальчик обошёл домик кругом – вдруг тот заслонял огонёк – но и с другой стороны огонька не было. Тейто окружала лишь темнота, над которой серебристыми точками нависали звёзды.