Перемыв всю грязную посуду, я стояла посреди кухни, думая, чем бы ещё заняться.
Наверху не было слышно шагов, наверное, этот странный молчаливый мужчина действительно устал с дороги и прилёг отдохнуть. Очередной раз задавшись вопросом, почему Фрэнк ничего не рассказывал мне о брате, я задумалась, что же послужило причиной их ссоры, если мой муж даже ни разу не удосужился упомянуть об Алане Харлоу.
У них не было ничего общего, а мне всегда казалось, что в любом из родственников возможно найти черты его родных, пусть даже самые мелкие и незначительные, самые отдалённые. Но Фрэнк и Алан – они были как день и ночь. Абсолютно разные, совершенно непохожие. Ни внешне, ни по характеру. Насколько Фрэнк был открыт и жизнерадостен, настолько же отстранённым и резковатым сразу показался мне Алан.
Впрочем, я решила не делать поспешных выводов и познакомиться с моим новым родственником поближе, в конце концов, он – единственная часть семьи моего мужа.
Поближе, – поправила я себя, – но не слишком близко.
Как рассказывал Фрэнк, родители его погибли в автокатастрофе, где-то на юге жила двоюродная сестра матери, но они совсем не общались, а о других родных мне не было ничего известно.
Думая, что приготовить на десерт, я достала готовое тесто и замороженные ягоды. Быстро соорудив пирог, я на время поставила его обратно в холодильник. Как только будет готово основное блюдо, наступит и его очередь. Испечётся он быстро, менее чем за полчаса. А мне чем тогда заняться?
Раньше я бы села за любимую работу и, наверняка, к чертям собачьим спалила обед. Но сейчас как-то вдохновение не приходило.
Взглянув на часы, я вздохнула. У меня оставалось в запасе чуть больше часа. Развязав фартук и кинув его на спинку одного из стульев, я вышла через заднюю дверь, ведущую прямо из кухни во внутренний дворик, где моими стараниями был разбит небольшой садик.
Попутно схватив с перилл крыльца рабочие перчатки и инструменты, я направилась к своим цветам. Фрэнк не понимал моей увлечённости садом. Да и я сама никогда даже не предполагала обнаружить в себе страсть к цветам. Абсолютно до мозга костей городской житель, я искренне считала, что цветы хороши только в вазе, купленные в магазине в красивой, шуршащей обёртке.
Но так было до моего переезда. Сначала я занялась благоустройством дворика от скуки, это потом уже, я накупила специальной литературы и просмотрела сотни страниц в интернете по уходу за садом, превратив это увлечение в такое же хобби, каким когда-то была моя будущая профессия. Думаю, если бы захотела, то могла бы найти себя на поприще ландшафтного дизайна.
Опустившись на колени, я принялась пропалывать землю под розовыми кустами. Всего неделю я не притрагивалась к саду, а живучие сорняки уже стали отвоёвывать пространство у благородных растений. Я уже прополола клумбы и кусты, когда горячий, тяжёлый воздух начал постепенно рассеиваться, вытесняясь еле заметной вечерней прохладой и свежестью, долетавшей к дому от озера. День клонился к закату.
Отлично, в голове была пустота – то, что надо.
Распрямив спину, я протёрла рукавом взмокший лоб, взгляд совершенно непроизвольно метнулся к окну спальни для гостей на втором этаже. На какую-то долю секунды мне показалось, что я уловила движение за полупрозрачным тюлем. Но сколько бы я не вглядывалась, за окном больше не было видно никакого движения. Наверное, показалось.
Стараясь не думать о мужчине наверху и игнорируя озноб, пробежавший по позвоночнику, я свалила выдранную траву в ведёрко и обильно полила иссохшую за день землю, наблюдая, как над распустившимися цветущими бутонами снуют, прилетевшие за последними перед ночью запасами, два огромных шмеля.
Я полюбила этот дом, эту землю, этот сад и эту тихую, размеренную жизнь.
Через пятнадцать минут, приведя себя в порядок, я уже спускалась из спальни на кухню.
Сервируя на стол, задумалась, с какой стороны посадить мистера Харлоу. Мне не хотелось, чтобы он занимал место Фрэнка. Тупое неприятное чувство коснулось меня. "Это мелочно, Уитни", – укорила я саму себя, но всё же накрыла ему место напротив своего.
Когда таймер щелкнул, и духовка автоматически выключилась, обозначая готовность, с порога раздался спокойный, слегка хриплый, словно после сна голос.
– Пахнет… очень вкусно.
Вилки из ослабевших пальцев с грохотом упали на пол. Он снова подошёл так тихо, что я совершенно не расслышала его шагов. И причиной вовсе не было то, что я выбита из колеи, замучена бессонницей и раздавлена навалившимся горем. Напротив, последние дни я если и спала, то чутко, как никогда, и была чувствительная к любому шороху. Где этот Незнакомец научился так бесшумно передвигаться?
– Простите, я не хотел вас пугать.
Приблизившись ко мне, всё ещё жавшейся к дверце шкафчика, он наклонился, поднимая упавшие предметы и бросая их в раковину. Я посмотрела на его склонённую голову и старалась не дышать слишком часто, потому что боялась выдать собственное состояние. Дрожь от его близости снова вернулась. И грозила перерасти в настоящий эмоциональный шторм.
– Ничего страшного, давайте ужинать, – я постаралась непринуждённо махнуть в сторону стола. – Ужин не Бог весть какой. Обычно, мне удаётся приготовить что-нибудь поинтереснее…
– Всё чудесно. Знаете, живя в большом городе, обычно или перекусываешь в каких-то сомнительных местах, или заказываешь на дом еду из ресторанов. Сто лет ничего домашнего не ел. – Он стоял совсем рядом и улыбался мне совершенно другой улыбкой, вмиг преобразившей его лицо. Эта улыбка коснулась и его зелёных глаз, теперь вовсе не казавшихся мне холодными.
Последние лучи солнца проникли на кухню и скользнули по нашим лицам. Он был так близко, что я могла разглядеть его длинные ресницы, обрамляющие глаза.
Ощутив какую-то неловкость, я передёрнула плечами. Видимо, он тоже почувствовал себя не очень комфортно, так как улыбка его померкла.
Меня никак не оставлял вопрос: наблюдал ли он за мной сегодня, пока я была в саду или нет?
Алан отвернулся к столу, и я последовала его примеру, буквально рухнув на свой стул. Я уже собралась разложить еду по тарелкам и потянулась к лопатке, но он опередил меня. В итоге – еды у меня оказалось несколько больше, чем я могла съесть.
– Воды или чего-нибудь ещё? – поинтересовалась я.
– Воды. – Последовал его короткий ответ.
Некоторое время мы ели в молчании. Назвать его неловким или гнетущим я не могла, но мне определённо было комфортнее не смотреть на Незнакомца. Поэтому, уставившись в свою тарелку, я пыталась уговорить саму себя съесть хоть немного пищи.
А вот Алан наблюдал за мной. Я кожей чувствовала его тяжёлый взгляд. Возможно, раньше я бы вскинула голову и в ответ уставилась на наглеца, позволяющего себе так пристально пялиться на меня. Но по каким-то причинам я робела перед этим мужчиной. Робела, но не боялась.
– Мы можем поговорить об Фрэнке? – внезапно спросил он. – Я подумал, что ничего не знаю ни о вас, ни о последних годах жизни брата.
Опустив взгляд в свою почти полную тарелку, я медленно отложила вилку и, схватив в руки салфетку, лежащую на коленях, крепко сжала её. Что ж… вопрос вроде как был вполне логичным.
– Ну, даже не знаю, с чего начать, – смутившись, пробормотала я.
– Расскажите, как вы познакомились, – подсказал мне он.
Глубоко вздохнув, я вернулась в памяти на два года назад.
– Где вы встретились?
– Во Флориде, – ответила я, наконец, так же явственно ощущая на губах солёный жаркий ветер с Атлантики, как будто это было вчера. – Мы с подругой решили устроить себе выходные после окончания колледжа.
– Что вы закончили? – уточнил он.
– Университет Джексонвиля, – почти на автопилоте ответила я. – У меня диплом по современному искусству. Но на самом деле, я уже давно увлечена дизайном ювелирных изделий. Если интересно, могу показать наброски. Мои эскизы, кстати, пользуются популярностью, ну, не то чтобы бешенной, неплохой… да, иногда я встречаю в магазинах свои работы. Да, и за это неплохо платят. К тому же работать удобно, не обязательно жить в большом городе, чтобы делать себе карьеру, то есть имя, – последняя фраза прозвучала так, будто я оправдывалась за то, что похоронила себя в этой глуши. Но мне хотелось быть рядом с мужем, поэтому я последовала за ним и не настаивала на переезде.
– Конечно, – сдержанно кивнул Харлоу и, поймав мой взгляд, добавил. – Я с удовольствием посмотрю на ваши эскизы. Уверен, они – великолепны.
– Спасибо, но предпочту, если вы оцените сами, а не с моих слов, – попыталась пошутить я, допивая воду в своём стакане. – Я могу быть необъективной.
– Ещё? – спросил мужчина, кивая на графин с водой, я, соглашаясь, кивнула в ответ, и он наполнил мой бокал. – Значит, вы поехали во Флориду, – ненавязчиво вернул он меня к началу моего рассказа.
– Да, на несколько дней, полежать на пляже, походить по магазинчикам и заняться миллионами других вещей, которыми занимаются две подружки. Но, в первый же вечер, в небольшом баре на Майами-бич, я встретила Фрэнка, – моё лицо просветлело, когда я вспомнила, как мы с ним в тот вечер почти в течение часа, ещё до фактического знакомства обменивались долгими взглядами через всё пространство бара. И только потом он решился подойти и заговорить со мной.
Он был один, а моя подруга, к тому времени уже с кем-то познакомилась, но не желала оставлять меня одну. Уверив подругу, что всё будет в порядке, я отпустила Карлу. До гостиницы, где мы остановились, меня уже провожал Фрэнк.
Я не пригласила его в номер, распрощавшись на пороге и ругая себя за неопытность.
Абсолютно уверенная в том, что он не позвонит по телефону, нацарапанному мной на обрывке салфетки. Но он позвонил на следующее утро и, приехав к обеду в отель, уже ни на минуту не отпускал меня. Остаток отпуска мы провели вместе.
Рассказывать Незнакомцу об этом я не стала. Это было слишком личное, касающееся только меня и Фрэнка. Да и вообще этот разговор несколько отвлёк меня от дурной реакции на Харлоу. Позволил забыть про его близость и окунуться в прошлое.
Глава 3
– В последний день перед моим отъездом, он сделал мне предложение, – улыбнулась я своим воспоминаниям.
– От которого вы не могли отказаться? – выгнув бровь, спросил Алан.
– О-о… Фрэнку вообще невозможно было отказать, – вспоминая его очаровательные ямочки, ответила я. – Через две недели он приехал за мной к отцу в Сиэтл, убедил его в серьёзности своих намерений и ещё через неделю увёз с собой.
– Сюда? – уточнил Незнакомец. – Вы поехали прямо сюда?
Снова взяв вилку в руки, я подцепила кусочек гриба с сыром.
– Да, сразу из городской мэрии он увёз меня в Стентонвилль. Этот дом ещё не был обжит, он только-только купил его.
– Значит, у вас не было пышной свадьбы на пятьсот гостей? – казалось, это действительно удивило его.
Я в ужасе округлила глаза.
– У меня знакомых-то столько нет. Я бы с большим удовольствием улетела в Вегас, – призналась я. – Моя скромная свадьба меня вполне устроила.
Я действительно была абсолютно честна с мистером Харлоу. Идея грандиозного празднества с кучей друзей и родственников, которых в принципе у меня было совсем немного, совершенно не привлекала меня.
На самом деле, я хоть и была вполне общительным человеком, в своей жизни придерживалась определённого правила. Одна мать, один отец, одна близкая подруга, один близкий друг, один мужчина. Вот почему я не воспринимала Джона, своего отчима даже в качестве номинального отца, хотя он с пяти лет пытался воспитывать меня. У меня был Брэд, и он действительно являлся для меня отцом, пусть и виделись мы нечасто, но я каждый раз ждала поездки к нему или совместного отпуска.
Мой блуждающий, рассеянный взгляд сфокусировался на уже пустой тарелке Алана.
Отбросив вилку на салфетку на столе, я вскочила, намереваясь налить ему чаю и подать десерт, но тёплая, слегка шершавая от мозолей ладонь, накрыла тыльную сторону моей руки.
Ладонь мужчины, привыкшего к грубой работе. Он слегка сжал пальцы, удерживая на месте. От его давления меня будто бы пронзил электроток. В кожу словно бы впились сотни маленьких иголочек, тут же разнёсших тепло по всему телу. Я старалась не смотреть ему в глаза, иначе знала, на какой взгляд наткнусь. И этот чёртов взгляд перекроит всю мою тщательную работу по контролю собственных взбесившихся эмоций.
А я ведь уже мысленно хвалила себя и гладила по голове за великолепную сдержанность за ужином.
– Вы ещё сами не доели, куда вы собрались? – слегка хриплый голос коснулся моего сознания, заставляя отвлечься от невнятных ощущений.
– Ну, – я кивнула на его опустевшую тарелку, – вы, вроде как, всё.
– Я подожду вас. Ешьте спокойно.
Словно по команде я плюхнулась обратно на стул и, схватив вилку с ножом, принялась резать на куски почти остывшую курицу.
– А вы, мистер Харлоу, то есть… Алан, чем вы занимаетесь? – задала я встречный вопрос.
Затянувшаяся пауза заставила меня всё-таки вскинуть на него взгляд.
Он сидел, облокотившись на стол, и хмуро разглядывал свои переплетённые пальцы, пока я ждала его ответа.
– Я – музыкант, – наконец, соизволил ответить он.
Непроизвольно я фыркнула, а он встрепенулся, озадаченный моей реакцией.
– Что такое?
– У вас руки не похожи на руки музыканта. Я бы сказала, что вы занимаетесь физическим трудом.
Наверное, в этот момент он мог бы уточнить, когда это я успела оценить его руки, но вместо этого выдал:
– А вы наблюдательная, – я смотрела за тем, как приподнимается правый уголок его рта, изгибая губы в притягательной полуулыбке. – На самом деле последний год я прожил на яхте в Сан-Диего. И за этот год не притрагивался к инструменту.
– А на чём вы играете?
– На пианино.
– О, – я оживилась. – У нас есть пианино в гостиной. Если хотите, вы можете…
– Может быть, – прервал он меня и, наградив тяжёлым взглядом, отвёл глаза к окну.
Отругав себя за бестактность, я пыталась подобрать какую-то новую тему для разговора. Наверняка, у него что-то случилось в жизни, раз он уже столько времени не занимался любимым делом. А то, что играть ему нравилось – это было заметно по тем интонациям, которые окрасили его голос до бархатного звучания, когда он заговорил о своём занятии.
К тому же для людей творческих было практически смерти подобно оторваться от их призвания, дающего стимул к жизни, воздух для полёта и свободу для души. Не могу представить, что я брошу рисовать эскизы или возиться с садом. Это то, в чём я находила успокоение, мою тихую гавань. Тем более сейчас.
Мне никак не удавалось определиться с безопасной темой для разговора, и когда я совсем отчаялась, он снова заговорил.
– Я несколько лет играл джаз и классическую обработку современных хитов в нескольких ресторанах при высококлассных отелях. Какое-то время это меня устраивало, – он снова замолчал, и я поняла, что это максимум информации, который он готов выдать мне.
Следующий вопрос для меня был подобен выстрелу в сердце, которое принялось наращивать обороты с неимоверной скоростью. Ладони похолодели, желудок скрутился в тугой узел, грозя вытеснить съеденный ужин, перед глазами всё поплыло. Его чёткие слова, произнесённые холодным, безэмоциональным голосом, будто бы отзываясь эхом, долетали до сознания сквозь пелену опустившегося на глаза тумана.
– Расскажите мне, как убили Фрэнка.
"Расскажите мне, как убили Фрэнка", – эти слова пульсировали в моей голове, словно яркая неоновая вывеска, над каким-то второразрядным магазином.
Невероятным усилием я вырвалась из лап окутавшего меня тумана, постепенно из белого становившегося чёрным. Мне было знакомо это состояние, предобморочное, когда слабость и бессилие накатывается на тебя и ложится на грудь, как многотонная плита, и тебе не сдвинуться, не пошевелиться.
Впившись ногтями в свою ладонь, я надавила, одновременно глубоко вздохнув и медленно, как будто пространство вокруг было наполнено вакуумом, поднесла руку к лицу и сжала переносицу.
– Воды? – сквозь звон в ушах донёсся до меня мужской голос.
Наверное, Незнакомец не ожидал, что я так бурно отреагирую.
И тут же, не дожидаясь ответа, он впихнул мне в руки наполненный водой стакан. Я немного отпила, ощущая, как охлаждённая ледяной жидкостью кровь разбегается по моим венам.
Мир постепенно переставал вращаться. Я снова сидела на собственной кухне, с незнакомцем напротив, так опрометчиво задавшим мне этот болезненный вопрос.
Но Алан имел право знать, да, и потом, скрывать мне нечего, – напомнила я себе.
