– Благодарю, но на сегодня достаточно, – прошептала на жутком итальянском, надеясь, что меня поняли.
Покрутила головой, выяснив, что выйти можно лишь там, где мы заходили, а это значит, мне предстоит пересечь огромный, хорошо освещённый зал и прошмыгнуть к выходу.
И как это сделать, если мистер Кавана нет–нет, да кидает взгляды с террасы в зал? А еще и стеклянный пол, когда кажется – сделаешь один маленький шажочек и тебе лететь, и лететь.
Поежилась.
– Разрешите, – раздалось за спиной.
Я подпрыгнула. Совсем нервная стала со всеми приключениями в жизни. Обернулась. Позади стояла официантка с тележкой на колесиках, что никак не могла меня обогнуть.
– Пожалуйста, – посторонилась я, прижимаясь к цветку, как к родному.
– Спасибо, – она шагнула вперед, и покатила еду.
Миг – и я решилась. Рванула за ней, подстраиваясь под ее шаги и прикрываясь девушкой и тележкой как щитом.
Какая все же досада, что тележка шла бесшумно, не скрипела и не тарахтела. Мне казалось, что мои каблуки стучат очень громко – да так, что всему залу слышно. А это я еще старалась наступать на носок.
Оставалось несколько метров до спасительного выхода, когда девушка повернула направо – к тем столикам, что стояли около самого ограждения. А я сорвалась на бег.
Грохот собственных шагов отдавался в ушах. Я поняла, что могу дышать, лишь когда оказалась в небольшом фойе с гардеробом. И конечно же, со стеклянным полом – привет моей новой фобии. Решила, что с ней надо прощаться – высоты я никогда раньше не боялась, что никто таким образом мою нервную систему и не испытывал.
Схватила телефон и стала вызывать такси. Мне повезло – водитель как раз заканчивал поездку. Это же надо! Кто–то сюда, в этот ужас, приезжает добровольно. Сумасшедшие люди.
Я с огромным вздохом облегчения нырнула в машину, подумав о том, что бокал вина перед сном я за все свои мытарства точно заслужила. Наметила магазинчик, где я его куплю – терпкое, сухое, пьянящее, похожее на поцелуи.
Стоп! Ты сбежала. Какие поцелуи? Ты же не хочешь. Так что – просто вино. Ванна с пеной. И покой.
Телефонный звонок ворвался в мои размышления.
– Элизабет, я начал беспокоиться.
– Мистер Кавана…
– Десмонд.
– Мистер Кавана, – упрямо повторила. – Я так поняла, что у вас встреча. И не решилась вам мешать общаться со знакомым.
– И вы сейчас?..
– В такси. Я уехала.
– Маленькая упрямица, – промурлыкал босс. – Я уверен, что найду возможность искупить свою вину. Хорошего вам вечера, Лиззи.
– И вам, мистер Кавана.
Я нажала отбой и, закрыв глаза, откинулась на подголовник.
День был слишком нервным, потому вечер я спланировала так, чтобы никто меня не потревожил: выключенный телефон, бутылка красного сухого, терпкого и пряного вина, запах пены в ванной.
В магазине выбрала аромат моря вместо обычных фруктовых. Хотелось расслабиться, закрыть глаза и представить безмятежное море, шелест пальм, крики попугаев в отдалении, ласковый прибой.
Море ассоциировалось с отдыхом, так что я не сомневалась: это то, что мне надо. И, не раздумывая, взяла флакон из единственной морской линейки – мужской. В конце концов, какая разница? Море – это унисекс, подходит для всех.
Однако я оказалась не права. Мужская пена для ванны напоминала не о тёплом райском уголке. Это был шторм. Дикий, неистовый!
Солёный, остро–пряный, удивительно приятный аромат наполнил ванную комнату. Я сделала глоток вина и с закрытыми глазами втянула влажный воздух, пропитанный морем и… сексом?
Вздрогнула. Что за ассоциации вообще? Я здесь отдыхаю и расслабляюсь, настраиваюсь на крепкий, сладкий сон.
Сделала воду погорячее, а затем глотнула вина, чувствуя, как по телу разливается умиротворение. Будто каждая напряжённая мышца расслабилась, превратилась в желе.
То, что нужно.
Вновь закрыла глаза, откидываясь на подголовник.
– Хорошо, – выдохнула счастливо.
Вода убаюкивает, проникает в поры, напитывает тело морскими минералами и негой. Только непривычный аромат бессовестно дразнит рецепторы, не позволяя окончательно нырнуть в океан блаженства. Будит непристойные желания и активирует фантазию.
Как наяву вижу: дверь в ванную открывается – и в нее заходит Кавана собственной персоной.
Шаги легкие, бесшумные, несмотря на то, что вес у босса немалый. Он похож на подобравшегося хищника. А как горят его глаза! Они пронзают меня, пожирают, жгут огнём. Но нет во мне возмущения и протеста.
– Десмонд, – шепчут мои губы против воли.
Он улыбается. И какая это улыбка. Нахальная, манящая. Обещающая тридцать три удовольствия и ещё тысячу и одну ночь в придачу.
Я вздрагиваю, бокал срывается с полочки и… мужская рука с сильными длинными пальцами подхватывает его.
Дзыыынь!
Это разносится по всей ванной. И, такое впечатление, по всему дому. Я прихожу в себя. Пол – в осколках стекла. Темно–рубиновое пятно на полу.
– Черт–черт–черт, – ворчу я, понимая, что если день не задался, он не задался, спасать его бесполезно. – Для логичного завершения сегодняшнего дня мне осталось только поскользнуться или порезаться.
К счастью, этого не происходит. Убираю я, сохранив руки и ноги в целости, и сразу после этого ложусь спать, хотя в принципе еще рано. По крайней мере, в десятом часу я очень редко выключаю свет, занавешиваю окна и сплю.
Ну, как сплю. Я дисциплинировано собираюсь спать. Решила же. Даже закрываю глаза и замираю под одеялом, надеясь, что магия сработает, плохой день закончится и начнётся хороший. Но не тут–то было.
Моя прекрасная ортопедическая подушка оказывается не такой удобной, одеяло – чересчур теплым, а матрац – мягким.
– Раз овечка! – сдаюсь я к часу ночи, поуговаривав себя, поугрожав даже. Вот будет новый день – ты, Лиззи, заснешь на рабочем месте. И… тадам. Не сможешь быстро нырять под стол, спрячешься не за цветком, а в цветке, потому что от недосыпа будешь качаться и тупить.
– Два овечка, три овечка!..
Почти два часа. Как обидно, в самом деле! Могла бы выспаться, как никогда.
Дурацкая идея с цветком не желала покидать мой воспалённый нервными переживаниями и недосыпом мозг.
И почему среди ночи вечно приходят на ум безумные идеи и кажутся при этом безумно важными, нужными, непременно, вот именно прямо сейчас требующими разрешения?
Представила, как прячусь от мужского внимания за огромной кадкой, а затем и вовсе, задирая юбку и скидывая туфли, забираюсь в горшок.
Нет, ну дурацкая идея, правда.
Но вдруг придётся?
Спи, Лиз, спи.
Но нет, мозг зачем–то продолжает развивать ситуацию: и хорошо, если цветок не окажется кактусом, с мелкими противными колючками, которые потом без пинцета не вытащишь. Или огромными–преогромными, острыми, словно любимое оружие Медичи – тонкий трёхгранный стилет.
Тут мне стало очень себя жаль, я как наяву увидела гигантский мексиканский кактус, который протягивал ко мне зеленые лапы с колючками. «Лизззи!» – шуршал он, приглашая в свои объятия.
Стала вспоминать, есть ли у нас в офисе на каком–либо из этажей нечто подобное, чтобы держаться подальше. На всякий случай! Во избежание…
И… заснула.
Чтобы снова оказаться в том самом кафе. С тем самым прозрачным полом над пропастью. Передо мной тележка, но за ней не спрятаться – на меня от ужаса как столбняк напал. Столики пустые, не накрытые спасительными скатертями до пола, в зале ни одного посетителя.
Здесь лишь я. Стекло. И перспектива рухнуть вниз.
Во сне я взвыла. От страха и возмущения. И была уже готова проснуться – с тем, чтобы открыть почту, пересмотреть все письма с работы, найти что–нибудь недоделанное, если это, конечно, возможно. И заняться этим. Чтобы объяснить своей сошедшей с ума психике, что ночью надо спать. А кто не спит – тот работает!
– Привет, – меня обнимают сзади руки, теплые, надежные. – Я снова тебя спасаю?
Я закрываю глаза и откидываюсь назад. Сдаюсь. Потому что хочу, чтобы меня обняли, прижали к себе. И спасли от того кошмара, в котором я оказалась.
– Что на этот раз тебе угрожает? Тигр? – смеется незнакомец.
Его губы скользят по моей шее. И огонь в крови моментально вскипает. Тело не просто хочет повторения, оно жаждет.
Слышу стон. Получается, это я. Больше некому. Короткий довольный мужской смешок.
Изворачиваюсь кошкой в его объятиях, тянусь на цыпочках. И кусаю его за губу.
– Дикая кошка! – хмыкает он.
Его руки касаются моей кожи. Они чуть прохладнее моего пылающего тела и дарят восхитительные впечатления. Одежды нет – или ее никогда и не было? Она ведь только мешает.
– Еще! Еще! – я почти кричу под его ласками, не обращаю внимания на грохот и звон – понимаю лишь, что это отлетела тележка, которой не повезло оказаться на нашем пути. И мне становится абсолютно безразлично, какой пол и какая пропасть. Я уверена лишь в том, что никогда в нее не попаду рядом с тем мужчиной, что хрипло дышит в такт со мной.
Меня отрывают от пола, прижимают спиной к стене.
– Да! – исступленно шепчу, прикусывая его соленую кожу. Она пахнет грозой и безумием, диким штормом, опасным и притягательно–прекрасным.
– Сумасшедшая моя.
– Да!
Миг, сладостный, долгожданный, такой необходимый – он входит в меня.
Я распахиваю глаза. Я хочу это видеть. Выражение его лица, закрыты или открыты у него глаза. Как напряжены плечи. Мне мало ощущать его кончиками пальцев и всем телом…
И тут я цепляюсь за взгляд. Темный. Как будто бездна смотрит на нас.
Взгляд своего босса. Кавана неотрывно смотрит на нас, стоя в паре метров.
Глава 7
Проснулась на смятых простынях, нервная и не отдохнувшая. Контрастный душ не помог, выпитый по дороге на работу кофе тоже.
Одно радовало – я не нанесла макияж, собрала волосы в аккуратный, но совершенно не сексуальный пучок, надела самое скучное, не подчёркивающее фигуру платье и стильные, но совершенно не интересные мужчинам лоферы. Удобный повседневный образ для секретаря, который не привлечёт внимание даже наполненного под завязку гормонами подростка, не то, что взрослого, избалованного женским обществом Десмонда Кавану.
Собравшись быстрее обычного, приехала в офис почти за час до рабочего дня, чем про себя порадовалась – есть время собраться с духом и полностью переключиться с воспоминаний о непристойностях на работу. Последняя обычно затягивала в водоворот дел и мне элементарно некогда было думать о чём–то ещё. Иногда это злило, но сегодня грозило стать настоящим спасением. Особенно, если кое–кто проспит до обеда и явится ближе к концу дня и без трудового энтузиазма.
К своему удивлению возле пункта охраны я встретила неуклюжего Бена. Похоже, он тоже прибыл пораньше и ждал эффектную красотку Элизабет, да только при виде моего классического облика серой мыши сдулся, словно воздушный шарик.
– Привет, Элизабет. Я вызову для тебя лифт, – только и сказал он, сам же и не думал ехать со мной.
– Спасибо, – ответила, радуясь про себя его реакции. Надеюсь, с боссом тоже сработает.
Вознеслась на нашу «вершину мира», включила компьютер и пошла готовить ещё один кофе, да побольше. Следовало настроиться на продуктивный рабочий день, а не злиться на себя за непристойное поведение во сне.
Я уже вовсю трудилась, позабыв о личных делах, когда с поста охраны пришло сообщение, что наша курьерская служба в полном составе слегла с кишечной инфекцией после вчерашнего празднования дня рождения их начальника.
– Каждый год одно и то же, – вздохнула я.
– Вы о чём? – спросил Десмонд Кавана, выходя из лифта. – Доброе утро, Элизабет.
О, обращается не Лиззи или Лиз, а официально. Победа! Унылая одежда и очки для работы за компьютером в толстой оправе, спасибо вам за это!
– Доброе утро, мистер Кавана. Вчера был день рождения начальника курьерской службы. Он отличается… излишней экономностью и, похоже, заказал еду по акции из сомнительной забегаловки.
– Деньги любят экономных людей, – заметил босс, направляясь к своему кабинету.
– Это да, но не когда граничит с жадностью и отсутствием здравого смысла. Мы остались без курьеров. Кишечная инфекция, – доложила коротко.
– Вам стоит поговорить с ним, Элизабет. Вам–то здравого смысла не занимать, – с очевидным намёком заметил шеф и, кивнув, удалился к себе.
Щёки вспыхнули!
Знал бы он, как мучительно порой жить с этим здравым смыслом.
