Он меня просто не узнал.
Без полотенца и Таиланда это была уже не я. Эта мысль билась у меня в голове, застилая все перед глазами.
Не помню, как спустилась на лифте, наверное, попрощалась с охраной. А теперь стояла, смотрела на башню и пыталась прийти в себя. Получалось плохо. Вообще не получалось. Он меня не узнал.
Да еще и слова секретарши.
Черт.
Захотелось решительно всё переиграть! На лицо – всё самое красивое, а лучше не экономить по обыкновению, а раскошелиться и забежать к визажисту, сделать профессиональный макияж. Такой, из серии – не видно совершенно, а лицо – словно тебе восемнадцать и ты ещё не знаешь, что такое стрессы на работе и провалы в личной жизни.
И к парикмахеру. Да, обязательно к парикмахеру. Мои волосы достойны лучшего ухода и… его прикосновений.
Вспомнила, как он собирал мои волосы в хвост и тянул на себя, заставляя двигаться в заданном ритме, запрокидывая мою голову так, чтобы иметь возможность целовать приоткрытый рот, захватывать его сладкую глубину.
«Угу, – засмеялось что–то противное и ехидное внутри, – тогда уж забеги по салонам – это вместо сна. Если найдутся мастера, готовые не спать вместе с тобой ради вау–эффекта».
Вздохнула мечтательно. Представила – небожитель из башни видит меня во всей красе. Говорит хрипло и сексуально: «Прекрасная незнакомка». От звуков низкого голоса у меня подгибаются ноги, и я практически растекаюсь лужицей. Он меня не отпускает, ведёт в свой кабинет. На глазах у его секретарши. И больше всего меня радуют ее округлившиеся глаза. Хотя в этот момент я бы их и не заметила вовсе.
О чём я вообще думаю? Ну что за дурында? Если бы я пришла на работу при параде, вся такая воздушная и красивая, игривая и сексуальная, то не факт, что Кавана столь спокойно на меня среагировал. Скорее, зажал бы в кабинете и бессовестно соблазнил. А я, взбудораженная эротическим сном, накрутившая себя воспоминаниями о жаркой ночи в Таиланде, быть может, поддалась.
Вздохнула. Надо брать себя в руки и идти работать. Разочарование собой придется как–то пережить. Никакая ты, Лиззи, оказывается и не запоминаемая. А документы сами себя не сделают.
Потащилась к своему компьютеру. Посмотрела на список дел – он меня отчего–то перестал радовать. Работать вообще не хочется. Ни капельки.
Поддалась искушению и, воровато оглядываясь на дверь начальника, набрала на клавиатуре имя, которое теперь знала.
Даррен Хилл.
О. Вот «О»!
Мощный. Красивый. Породистый.
Мистер Хилл на встрече с сенатором. Мистер Хилл на открытии детского медицинского центра. На Лазурном побережье. На борту собственной яхты. И еще ворох фотографий с мистером Безукоризненным.
Вальяжная отвлеченность. Холодный блеск глаз.
На фотографиях он выглядел ледяной бесчувственной идеальностью. И о край его накрахмаленного воротника рубашки можно было оцарапаться.
Внутри меня пылал огонь, а кончики пальцев подрагивали от желания и невозможности прикоснуться к мужчине мечты. Так вот, с кем меня свела судьба в жарком Таиланде.
Что он там, кстати, делал? Совершенно не его уровень.
Нет, гостиница была великолепной. Для меня. Даже для Десмонда Каваны она была хороша. Но мистер Хилл…
Это был, действительно, другой мир. Не просто больших денег и соответствующего пафоса. А мир неприлично больших денег и родословной, уходящей корнями в глубокое прошлое. Когда костюмы по цене, соизмеримой с месячным бюджетом небольшого города, воспринимались как само собой разумеющееся. А яхта, на которой выходишь в море не чаще пары раз в год, потому что просто нет времени – заурядность, не стоящая внимания. Такому проще купить себе отдельный остров, чем выбрать подходящую ему гостиницу.
Даже представить не могу, чем может дышать такой мужчина. Что он любит? Что доставляет ему удовольствие? Что будоражит кровь?
Пропасть между тем, что я видела, и тем, что было в Тае, слишком велика. Захотелось вернуться, подойти, взять за лацканы безукоризненного пиджака, впиться в губы жестоким поцелуем, взъерошить аккуратно уложенные волосы. Нарушить его идеальность. И снова ощутить, какой он на самом деле.
Безумный. Страстный. Дикий.
И удивительно чувствительный. Чувствующий.
Он…
Закрыла глаза, как наяву вспоминая горячечное безумие той ночи.
Длинные музыкальные пальцы, бегущие по обнажённому, открытому, разгорячённому телу. Губы, нежные и беспощадные. Они заставляют сходить с ума снова и снова, молить о пощаде… которой не будет. Ощущение, что я – драгоценный музыкальный инструмент, а он композитор, который сходит с ума от музыки моих стонов и не позволяет окончить партию, пока не посчитает нужным.
Нервно вдохнула, пытаясь удержать стон, щелкнула мышкой. И все–таки не удержалась, прошептала:
– Даррен.
Ещё один клик мыши. На фотографии – тут уж я зависла совсем – Даррен играет в шахматы.
Задумчивый, сосредоточенный, чуть выступающий из тьмы. Голова опущена на руки. Акцент фотограф сделал именно на них – прекрасных, сильных, красивых, с длинными пальцами, при виде которых моё чёртово тело наполнилось огнём и непристойными желаниями. И лежащую рядом с доской фигуру ферзя.
Я уже даже не пыталась призвать себя к порядку – просто не могла отвести взор. Не то, чтобы решаясь, но все же раздумывая о том, чтобы проникнуть в башню и увидеть его снова.
Облизала пересохшие губы и…
– Мистер Кавана?
Мой начальник, не отрываясь, смотрел на меня. И это хорошо еще, что стоял он, замерев, у своей двери и монитора не видел.
– Лиззи, – тихо и низко проговорил он. – С вами все хорошо?
И тут мне стало нестерпимо стыдно. Я листаю фотографии мужчины на рабочем месте и практически представляю секс с ним. Это же… позор просто!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69193570&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
