Установилась тишина. Все молча смотрели на большого умного дядю и ждали, что он скажет дальше.
– Сэм, вам нужно выезжать, – вмешалась в деловую беседу директор детского дома. – До вечера вы должны быть в гостинице в другом городе.
– Да-да, – согласно закивал водитель и, обратившись к ребятам, добавил: – Если пригласите меня на ваши занятия, то я вам и про звёзды расскажу, и про историю нашей замечательной планеты.
– Пригласим! Конечно, пригласим! – закричали одни наперебой.
– Приглашаем! Приходите! – кричали другие.
– Ну, раз так, то вот отвезу Пол инку в другую музыкальную школу, вернусь и приду к вам, – ответил добродушно Сэм и добавил: – У меня уже двадцать пять внуков, а где двадцать пять, там и двести пятьдесят. Обязательно приду к вам в гости!
– Ура! Ур-ра! – почти одновременно прокричали ребята. – Мы будем вас очень ждать! – десятки искренних ребячьих глаз, улыбаясь, неотрывно смотрели на большого умного дядю.
– Ну, прощайтесь, дети, – сказала директор.
Ребята со всех сторон начали обнимать Полину, желать ей удачи, просили не забывать их и приезжать в гости.
Дядя Сэм открыл дверь автобуса, пропустил Полину вперёд. Она села на переднее кресло у окна, и водитель закрыл дверь. Ребята стояли гурьбой рядом с автобусом и дружно махали совсем ещё недавно ставшей их подружкой девочке.
– Не забывай! Пиши! Приезжай! Поля, мы тебя любим! Удачи тебе! – кричали они наперебой.
Дядя Сэм помахал ребятне рукой, автобус медленно тронулся и спустя минуту скрылся за поворотом улицы. Ребята стояли, опустив головы, каждый со своими мыслями, не желая расходиться. Две соседки Полины по комнате стояли обнявшись и тихо, беззвучно всхлипывали в плечо друг другу. Только что их судьба в очередной раз сделала ещё один поворот.
* * *
– Дядя Сэм, а вы можете остановить на окраине у кладбища на минутку? – спросила тихо Полина, когда они приближались к окраине городка.
– У кладбища? – удивлённо спросил водитель, но, видимо, поняв, кого везёт и зачем остановить, ответил: – Конечно, хоть на пять минут. Покажешь, где?
Девочка кивнула. Она не очень любила разговаривать и больше молчала. Её голос можно было слышать только на репетициях, когда ребята готовились к концертам или конкурсам. Полина очень красиво пела.
За окном автобуса проплывали дома, улицы, магазины, прохожие. Наконец автобус подъехал к кладбищу. Дядя Сэм открыл дверь, и Полина вышла. Она помнила, куда идти.
Подойдя к одной из могил, она практически упала на землю и тут же разрыдалась. Накопленные внутри эмоции сделали своё дело. Правда, кроме слова «мама», сквозь её всхлипывания больше ничего нельзя было разобрать. Обняв могилу, девочка проплакала минут пять. Она то поднимала глаза к небу, как бы пыталась увидеть на голубом фоне добрый лик матери, то снова утыкалась взглядом в землю, а в голове звучала музыка и лились строчки известной песни:
There was a time that I knew
You were my Mom…
– Я к тебе приеду, дорогая моя мамочка, – наконец села и произнесла девочка. – Обязательно приеду.
Вытерла слёзы и встала. Ладошками она стёрла пыль с надгробного камня и снова опустила голову. Затем повернулась и побрела в сторону автобуса.
– Ну-ка посмотри на меня, – вежливо попросил её старый водитель, когда Полина подошла к нему.
Он достал из кармана белый платок и присел на корточки перед ней. Аккуратно вытер девочке глаза от слёз и лицо от размазанной по нему земли.
– Господь нам даёт испытания, чтобы мы стали сильными. А раз у тебя такое тяжёлое испытание, значит, он от тебя ждёт чего-то необычного. Поверь мне, старому человеку, – Сэм заглянул в заплаканные глаза Полины и улыбнулся.
– Правда? – всхлипнула она и пристально посмотрела на Сэма.
– Конечно! Разве в этом можно сомневаться? – улыбка Сэма оказалась очень сильным успокоительным средством. – Поехали, дочка, нам долго ехать, – продолжил он. – А мама – она всегда рядом, где бы ты ни была. Она же мама!
Девочка попробовала улыбнуться водителю в ответ на его добрые слова, но это получилось очень слабо. Видимо, боль в её душе, в её сердце была ещё совсем недавней и очень сильной.
Мамы Полины не стало всего три месяца назад. Сердечный приступ – и человека нет. Примчавшаяся на вызов скорая только констатировала обширный инфаркт. Не просто так Мария боялась сумасшедших выходок и трюков Эда, который занимался акробатикой, пока учился в школе, – она подсознательно берегла своё сердце от ненужных стрессов.
Автобус тронулся и медленно поехал по полупустой автостраде. Он увозил девочку от родных мест, от друзей, от её мамы. Полина сидела вполоборота и, не поворачиваясь, долго смотрела назад, в сторону удаляющегося кладбища, как бы пытаясь в последний раз разглядеть родной милый облик.
Сэм несколько раз обернулся и посмотрел на Полину. Ему очень хотелось отвлечь её от грустных мыслей, но Полина не поворачивалась в его сторону.
– Поли-и-и-и-ина! – вдруг услышала девочка голос Сэма. Он понял, что её нужно отвлечь, взял и просто тихонечко запел старенькую добрую песенку.
Она услышала своё имя и не сразу поняла, что происходит, но повернулась к нему и прислушалась. Сэм продолжил.
– Поли-и-и-и-ина! – спел он погромче, но как бы себе под нос, слегка кося правым глазом в сторону, чтобы понять, слышит ли его Полина.
Она уже слушала.
Тогда он повернулся и сказал:
– Запомни вот эту строчку: Polina, where you ’re going to now? Хорошо?
– Хорошо, – в ответе Полины было слышно некоторое удивление и любопытство.
– Я буду петь куплет, а ты в припеве подпевай, о’кей?
– Ага, – не отводя удивлённых глаз от Сэма, произнесла она и положила ладошки на колени, и они запели.
На первом куплете Сэм пел один, пел громко, хрипловатым голосом, а Полина поймала ритм и начала хлопать ему в такт ладошками.
На втором куплете она слегка улыбнулась своей очаровательной улыбкой и весело подхватила припев, но взяла на октаву выше Сэма.
Следующий куплет снова Сэм залихватски продолжил сам.
Он на ходу лихо менял строчки-оригиналы в известной песне на свои, которые тут же выдумывал. Полина идеально подхватила припев.
Сэм не отворачивался от бегущей впереди дороги и продолжал:
Gran’pa gonna go far
Drivin’ to the State House.
Песня получилась задорной и развеселила Полину. Она хлопала в ладоши в такт песне, а Сэм стучал пальцами по рулю автобуса, по всему, что находилось рядом с его сиденьем, водил плечами в такт, качал головой и подмигивал уже повеселевшей девочке.
Когда песня закончилась, они оба расхохотались, и Полина, удивлённо раскрыв и без того большие глаза, спросила:
– Это вы сами придумали?
– Что ты, – добрым и весёлым голосом ответил Сэм, – это старина Фогерти сочинил ещё в 60-е годы. Песня моей молодости. Нравится?
– Ага! Класс! Надо запомнить, – весело ответила Полина. – А он ваш друг?
– Кто? Фогерти? – удивлённо переспросил Сэм.
– Ну да, – подтвердила свой вопрос Полина.
– Хотелось бы, – вздохнув, ответил Сэм. – Джон Фогерти – великий музыкант. Он до сих пор пишет песни и сам их исполняет. А в 60—70-е годы он играл со своими друзьями в знаменитой группе «Creedence Clearwater Revival».
– Ого, как интересно! – девочка внимательно слушала Сэма. – А спойте ещё что-нибудь такое! – попросила она.
– Да какой из меня певец! – ответил Сэм и добавил: – Баловство! Давай я тебе лучше анекдот расскажу?
И, не дожидаясь ответа Полины, он начал рассказывать:
– Салун. Распахивается дверь, входит лошадь, держа в зубах серебряную монету. Подходит к стойке, кладёт монету перед барменом и человеческим голосом говорит: «Колу и помидор!» Невозмутимый бармен наливает в миску колу, кладёт рядом помидор. Лошадь лакает колу, съедает помидор и неторопливо уходит. Весь салун от удивления оцепенел. Вдруг раздаётся возмущённый голос – это вскочил со своего стула ковбой: «Не, ну вы видели, а? – поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, удивлённо выкрикивает ковбой. – Чтоб колу да помидорами закусывать?»
Полина мило улыбнулась в ответ на анекдот дяди Сэма.
Ехать стало легко и спокойно. Молодчина старина Сэм, не растерялся! Развеселил и отвлёк свою маленькую попутчицу от её грустных воспоминаний. А Полина смотрела на него и думала: «Жаль, что Сэм не мой дедушка».
* * *
– Ну, здравствуй, – произнесла выше среднего роста, стройная, средних лет женщина в очках, с волнистыми волосами до плеч, по всей видимости, директор новой школы Полины, когда девочка вышла из подъехавшего к учебному корпусу автобуса.
– Здравствуйте, – тихо ответила Полина, уставшая после долгой дороги.
– Вот, значит, ты какая, – пристально разглядывая девочку, добавила директор, – Полина Хэйл. А меня зовут Мэлани Солем. Можно просто Мэл.
Полина промолчала в ответ и опустила взгляд.
– Как доехали? Устали?
– Да, есть немного, – ответил за Полину Сэм.
Девочка молча смотрела на нового директора и как бы ждала, что она дальше спросит или скажет.
– Ну, пойдём, я тебя поселю в твоей новой комнате, – предложила директор.
– Подождите! – обратился Сэм к директору и Полине. – Полинка, вот тебе мой адрес и телефон, – Сэм протянул ей записку. – Будут каникулы – обязательно приезжай навестить старого Сэма. Я всегда буду тебе очень рад!
– Спасибо вам, дядя Сэм! – Полина шагнула к мужчине и обняла его своими маленькими руками, прижалась головой к его животу и сказала: – Вы очень добрый! Я вас не забуду! Спасибо вам!
Сэм тоже нежно обнял девочку своими огромными руками и отвернул голову, чтобы скрыть внезапно навернувшуюся на глаза слезу.
Со стороны можно было подумать, что эти люди знают друг друга всю жизнь. А ведь они были знакомы всего пару дней, пока ехали в эту новую школу. Хорошие и добрые люди быстро становятся друзьями.
Полина взяла свою сумку и пошла за новым директором в свою новую жизнь. Сэм стоял и смотрел им вслед до тех пор, пока они не исчезли за дверью нового жилого корпуса. Ему было очень жаль расставаться с этой милой, тихой девочкой. Потом, глубоко вздохнув, он повернулся и пошёл к своему автобусу. Автобус медленно тронулся и вскоре исчез за поворотом улицы.
* * *
– Вот твоя комната, – директор открыла ключом дверь. – Окна выходят на игровую площадку. Посмотри, у нас там много всяких тренажёров. – Она подошла к окну и показала рукой в сторону большой площадки.
На площадке было много всего: и баскетбольные щиты с кольцами, и футбольное поле с воротами, и турники, и брусья, и горки, и качели.
– Здорово! – взглянув в окно, тихо произнесла девочка и попыталась улыбнуться.
– А вот и твоя кровать, вот тумбочка, – показала рукой директор. – Шкаф у вас один для всех. Он большой, места там всем хватит. Вешалку для верхней одежды и раковину для умывания ты видела в прихожей. А туалет в конце коридора направо. Это корпус для девочек. Мальчики живут в других корпусах.
– Понятно, – ответила Полина.
– Ну, располагайся, – сказала директор и положила худую руку на голову девочке. – Скоро ребята с занятий придут. Познакомитесь.
– Хорошо, – девочка отвечала спокойно и односложно.
Женщина повернулась и вышла.
* * *
Полина подошла к своей тумбочке, открыла её. На дверке с внутренней стороны была наклейка с какой-то знаменитостью. Поставила сумку на кровать, открыла и стала доставать вещи.
Рамочка с фото улыбающейся молодой женщины была первой поставлена на тумбочку. Полина заботливо протёрла её полотенцем, прижала на мгновение к груди, затем снова посмотрела на фото и с горечью в голосе произнесла:
– Мамочка моя родная! Как мне тебя не хватает!
Затем её скромная верхняя одежда была развешана на плечики в шкафу, а зубная щётка, паста, авторучки, книжки и прочее аккуратно разложено на полках тумбочки.
В комнате было тихо. Вообще во всём жилом корпусе стояла полная тишина. Все были на занятиях. Всё вокруг было пока ещё чужое и незнакомое.
Полине стало одиноко, и она по привычке, когда такое случалось, тихо запела. Она вспомнила одну из старых песенок, которые ей часто в младенчестве пела мама.
I was lost and at an end…
Mommy it’s you
В месте, где был проигрыш, Полина представила, что танцует с мамой, развела руки в стороны, как будто поддерживала мамины, и начала тихонько вальсировать по комнате.
На окошко села голубка. Она сидела и наблюдала за девочкой. Наверное, песня была очень приятной и спокойной, потому что птица прошагала по подоконнику к открытому окну и вспрыгнула на нижнюю оконную раму, почти на внутренний подоконник.
Девочка так вошла в образ, что не услышала, как открылась входная дверь и в комнату тихо и медленно ступили три пары детских ног. Они остановились у входа. Это были девочки. Они внимательно слушали и разглядывали новенькую. Голубка увидела их, вспорхнула и улетела.
Песня закончилась. Полина остановилась и отступила на шаг назад, присела в реверансе и поблагодарила свою невидимую партнёршу за прелестный танец. Тут она очнулась от песни и услышала чьи-то слова.
– Тэк, тэк, тэк, – скривила в ухмылке губы и медленно проговорила одна из вошедших в комнату девочек, такого же возраста, как и Полина. – Что это мы тут раз-нылись? – Она делала ударение на каждом слове и медленно подходила к новенькой.
Полина стояла с повёрнутыми вперёд и опущенными вдоль бёдер ладошками. Она слегка приподняла маленькие плечики, как делает человек, когда ему неудобно от происходящего, и как бы извинялась. Она молчала и удивлённо смотрела на своих новых соседок.
Обойдя её вокруг, Джесс – так звали одну из хозяек новой комнаты – приподняла рукой прядь волос Полины и с отвращением в голосе добавила:
