Сергей Богаткин "КЛУБок историй. Сборник историй из армейской жизни"

На одном из перекрестков узких львовских улочек брезентовый занавес был сброшен, и горожане увидели улыбающихся солдат «вермахта», орущих песни на немецком языке. Кроме нескольких слов из «Дойчлянд зольдатен» отличники учебы, естественно, ничего не помнили, но и этих куцых знаний оказалось достаточно.

Прохожие впадали в ступор. Многие вскидывали правую руку вверх, некоторые пытались подпевать. Отовсюду слышалось «Нашi повернулися».

Это был успех. Вошедшие в роль «немцы» перешучивались со встречными хорошенькими львовскими «фройляйн». Те шарахались под дружный курсантский хохот, но принимали происходящее за «чистую монету». Пенсионеры улыбались, один сухонький старичок, вероятно из бывших, что-то залопотал в ответ на немецком. Для поддержания разговора курсанты успели крикнуть «Я-я, натюрлих!».

На стадионе перед началом действия начальство заклеймило переодетых курсантов позором, обвинило творческих людей в низкой политической сознательности, пригрозило разборками по комсомольской линии и… отправило защищать бутафорский Рейхстаг.

Подавленные пламенными речами командиров и комиссаров, «немцы» сдались практически без боя.

Возвращались в училище молча как военнопленные. Возле оружейной комнаты любители немецкого фольклора с понурыми лицами сдавали оружие старшине. Все ждали расправы.

Однако в итоге, начальство сменило гнев на милость, и псевдофашистам по случаю 35-летия Победы вышла амнистия.

Победители – народ великодушный.

СЛУЧАЙ. Владимир Бахаев

В этот год месяц май выпал солнечный, теплый и без дождей. А было это в конце второго курса. В начале месяца я женился. Жена работала на главпочтамте и проживала рядом в общежитии на ул. Коперника.

И вот после полевых занятий, пока в роте разбирали оружейку, приводили в порядок расположение, я решил сходить в самоволку на часок к жене пообедать.

Дежурным по роте был мл. сержант В. Рытиков, и так как мы с ним были друзья, то после небольших переговоров (уговоров) он выдал мне противогаз, который указывал на то, что я посыльный. Из некоторого источника я знал, что начальник училища генерал-майор Зиновьев В. К. уехал в штаб округа.

Я был самонадеян и думал, что с противогазом мне открыты все дороги, ничего другого не придумал, как пойти по ул. Гвардейской мимо дома начальника училища. В голове были радужные мысли от встречи с женой, которые были развеяны у дома, где проживал генерал-майор Зиновьев В. К. Не успев пройти этот дом, я увидел движущийся мне навстречу генеральский уазик. В голове уже крутились планы моих дальнейших действий, но деваться было некуда, и я решил действовать по старому плану, спускаясь по ул. Гвардейской.

Уазик остановился у меня за спиной, дверь открылась, и я услышал окрик: «Товарищ курсант! Вы куда?» Я остановился и, обернувшись к машине в пол оборота, стал объяснять, что я посыльный и иду за командиром взвода. Генерал спросил за кем именно я иду и приказал: «Товарищ курсант, ко мне!».

Для меня это был сигнал к отступлению.

Быстро оценив обстановку, я рванул вниз по Гвардейской. Сзади я услышал рев, который в своей жизни не слышал ни до, ни после этого случая. Генерал кричал: «Курсант, ко мне! Я приказываю!». Но в голове уже свистел встречный ветер, я не бежал, а летел. Никогда в жизни я больше так не бегал, а я ведь был КМС по бегу. Я добежал до трамвайного депо, свернул во двор и по оврагу через кусты поднялся наверх. Нет, я не бежал, а летел как самолет.

У расположения четвертой роты, перепрыгнув через забор, я увидел суматоху курсантов и столкнулся с земляком, который ввел меня быстро в курс дела. Я молнией вбежал в расположение своей роты, где уже все курсанты бегали по тревоге. Быстренько сориентировавшись в обстановке, я кинул противогаз Рытикову, который в это время уже открыл всю оружейку и находился в понуром состоянии, так как оперативный дежурный позвонил и предупредил, что сейчас придет проверять личный состав и пересчитывать противогазы. Валерка, увидев меня, повеселел.

В это время поступила команда строиться для проверки. Но я с Жорой Петросяном уже был в умывальнике, где сбрил свои усы, а Жорик постриг меня налысо. Только мы успели встать в строй, как раздалась команда: «Смирно!». Пришел оперативный дежурный, проверили весь личный состав по списку и пересчитали противогазы в оружейке. Дальше весь личный состав вывели на плац.

Начальник училища со своими замами стоял на трибуне. Он приказал всем подразделениям коробками в составе учебных групп и расстоянием между шеренгами не менее вытянутой руки маршировать мимо трибуны. Мне пришлось встать в самую середину группы, надвинуть фуражку поглубже так, чтобы козырек прикрывал глаза.

Начальник училища очень внимательно вглядывался в проходящие мимо него шеренги. Так мы прошагали три круга. Но генерал меня не «вычислил».

В дальнейшем мне пришлось в процессе учебы избегать прямых встреч с генералом. На четвертом курсе в училище поменяли начальника училища, но Зиновьеву В. К. разрешили нас выпустить. И вот долгожданный выпускной: построение, вручение дипломов и торжественное прохождение. Потом мы идем на торжественный обед, а после мы уже сами по себе.

И вот мы, несколько молодых офицеров в новенькой парадной форме, идем по аллее от центрального КПП к штабу за документами, а навстречу идет генерал Зиновьев. Мы останавливаемся и приветствуем его, отдавая честь. Он каждому из нас пожал руку. Сказал напутственные слова и, обращаясь ко мне, сказал: «А Вас, товарищ лейтенант, я вспомнил, как Вы убежали от меня». И пожелал удачи в службе.

Вот такая история произошла со мной.

ЭКЗАМЕН. Анатолий Пуклич

Какой курсант военного училища в перспективе не желает поступить и учиться в военной академии? Но не каждому это дано судьбой.

Молодые лейтенанты стараются служить отлично, чтобы их заметили и повысили в должности. Мечтой всех офицеров – является выдвижение на должность, которой штатом предусмотрено воинское звание «майор». Это первая ступень для того, чтобы сбылась мечта юности – поступить в военную академию. Но не всем майорам удаётся учиться в военной академии, на всех мест не хватает. Поэтому и конкурс в военные академии внушительный.

После Львовского высшего военно-политического ордена Красной Звезды училища, которое я закончил с дипломом с отличием, я тоже мечтал поступить в военную академию. Служил прилежно, проверки сдавал на отлично, меня ставили в пример даже выпускникам общевойсковых вузов.

Труды мои не пропали даром, был замечен командованием и каждый год в течение четыре лет подряд назначался на высшие должности и в результате был назначен на «майорскую» должность. Однако не все желания сбываются в один миг. Мне пришлось прослужить ещё пять лет на «майорской» должности, чтобы попасть в число счастливчиком и стать кандидатом для поступления в академию.

Попав в число кандидатов на поступление, я с большим волнением отвечал солидной армейской аттестационной комиссии на задаваемые мне вопросы. Очень нервничал, когда вместе с другими кандидатами ждал вердикта от председателя комиссии и как безмерно радовался тому, что наконец-то я попал в число счастливчиков, которым предстояло попытать своё счастье на вступительных экзаменах в академию.

Когда все формальности были соблюдены и мои документы были оправлены по команде, я принялся усердно готовиться к экзаменам. Так как я окончил военное училище с дипломом с отличием, то мне предстояло сдать всего один профилирующий экзамен, но только на «отлично». Таким экзаменом по моей выбранной специальности для учёбы в академии должен был быть экзамен по военной педагогике и психологии.

Изучив программные вопросы, которые необходимо было освещать на экзамене, я подобрал в библиотеке необходимую литературу и открыл учебник на странице, где освещался вопрос по теме «Восприятия». Так как подготовка к экзаменам шла параллельно со службой, а до планового отпуска было ещё много времени, полноценно изучить весь материал на отлично у меня не было физической возможности.

То внезапная проверка, то учения, то плановая проверка, то ответственное мероприятие с участие руководства Министерства обороны – всё необходимо было провести успешно, чтобы не подводить своих командиров, которые на меня всегда очень надеялись.

Как только выдавалась свободная минута, я начинал штудировать учебник, который постоянно лежал у меня на рабочем столе, но далее темы «Восприятия» у меня никак не получалось отлично усвоить материал.

Вышло так, что тему «Восприятия» я выучил наизусть. Знал, где какой знак препинания и в какой строчке учебника расставлен. Разбуди меня ночью и я мог без заминки рассказать всё что написано в учебнике о восприятиях.

Другие темы я изучил тоже хорошо, но именно тема «Восприятия» мной была изучена на высочайшем уровне, со множеством примеров, графических схем, таблиц и иллюстраций.

Время летело очень быстро. И вот в один прекрасный день начальник отдела кадров объединения Иван Ефимович позвонил мне и сообщил радостную весть о том, что пришёл вызов для поступления в академию.

Подготовив соответствующие документы, простившись с коллективом, и семьёй, я ночным поездом убыл в столицу покорять вершины академической науки.

В учебном центре академии на Кубинке нас разместили в одном из многочисленных эллингов, приспособленных под общежитие кандидатов для поступления, распределили по отделениям, довели распорядок дня, график консультаций и время сдачи экзаменов.

Началась подготовка к экзаменам. Время неумолимо приближалось к началу экзаменов. Все консультации прослушаны, темы изучены.

Наступил день экзаменов. На построении начальник факультета – заместитель начальника академии Николай Тимофеевич Таловеров* по-отечески напутствовал нас и пожелал отличникам сдать экзамены на «отлично» и влиться в славный коллектив легендарной академии.

По жребию мне предстояло сдавать экзамен в третьей шестерке кандидатов. Очень долго тянулось время пока первые две шестёрки готовилась к ответу и отвечала на поставленные в билетах вопросы. Но вот и моя очередь. Я вошёл в аудиторию и четким командирским голосом доложил о прибытии на экзамен.

– Берите билет, товарищ майор, – предложил председатель комиссии.

– Есть! – громко ответил я и взял билет из середины кучи конвертов, разложенных на столе.

Вскрыв конверт, я чуть было не вскрикнул от радости. Мне попался билет, в котором было, как положено два вопроса. Первый из них – «Восприятия».

Председатель комиссии с ухмылкой спросил: «Судя по вашим эмоциям Вы готовы отвечать без подготовки?».

– Так точно! – ответил я.

– Если Вы хорошо подумали и так уверены в себе – сказал полковник – отвечайте.

Отрапортовав слово в слово тему из учебника, я привёл примеры из своей срочной службы в мотострелковых войсках, учёбы в военном училище и офицерской службы в ракетных войсках стратегического назначения (РВСН), в которых разъяснил процесс отражения в сознании военнослужащего предметов и явлений реального мира в их целостности, в совокупности их различных свойств и частей и при их непосредственном воздействии на органы чувств.

Члены комиссии замерли от неожиданности. Такой глубины знаний у кандидата они в своей практике встречали не часто. Ни практических ни теоретических вопросов по теме у комиссии не было.

Второй вопрос о ленинских принципах воспитания военнослужащих я доложил так же чётко и уверенно. Вновь приведя примеры из моего армейского опыта.