– Обычно мы селим учеников по два-три человека в комнате. Но сейчас в школе нет девочек твоего возраста, поэтому поживешь пока одна. Надеюсь, не заскучаешь.
С этими словами Веня толкнул дальнюю от входа дверь, и мы очутились в небольшой комнате с двумя кроватями. Окон здесь не было, но это было единственное ее сходство с той, которую я делила со сводной сестрой в родительском доме.
– Умывальник и туалет на улице. Завтрак в шесть, часы висят в коридоре как раз напротив твоей двери. Одежду и остальные принадлежности утром выдаст тисса Лара. Занятий у тебя завтра нет, обустраивайся.
Управляющий школой ушел, а я присела на краешек кровати и осмотрелась на своем новом месте жительства при свете тусклой свечи. Между двумя кроватями располагался крепкий стол, стульев в комнате не было – они бы здесь просто не поместились. Сидеть можно было только на постели.
Над столом – два ряда полок для книг или посуды. На стене над каждой кроватью – несколько крюков для одежды. А около самого входа у стены стоял сундук. В нем обнаружилось постельное белье и несколько отрезов ткани, которые, как я решила, использовались в качестве полотенец.
Я застелила постель и с наслаждением устроилась на новом месте. Кажется, с первым испытанием в жизни в новом мире я справилась. Сколько их еще будет впереди?
В первое же утро на новом месте я чуть было не проспала. Хорошо, что через слуховое окошко доносились голоса и детский смех. Я не сразу поняла, почему Парк и Тир так приветливо разговаривают вместо того, чтобы по привычке мутузить друг друга.
Только через минуту сообразила, что нахожусь совсем не дома, а в своей новой комнате в школьном общежитии. От этой мысли я моментально проснулась и, схватив отрез ткани для вытирания, я выбежала из комнаты в поисках удобств.
В коридоре было светло, несмотря на то, что окно было одно. Сквозь мутноватое стекло пробивались солнечные лучи. Я усмехнулась: принцип благоустройства школ в этом мире не отличался от того, который я наблюдала, проработав на одном месте больше тридцати лет. Выбеленные просторные коридоры и окна с дорогим прозрачным, как слеза младенца, стеклом обращены на фасад. Туда, где их увидит проверяющий. Часть здания, где находились жилые помещения, выглядела иначе: узкие темные коридоры с одним окном в торце и тесные комнаты учеников вообще без окон.
Среди учеников было человек десять мальчиков разного возраста, от семи до двенадцати лет. И всего пара девочек лет десяти. Я казалась самой себе ученицей выпускного класса, случайно очутившейся в начальной школе. Детишки с интересом поглядывали на меня, гадая, не являюсь ли я кем-то из работников школы, и на всякий случай, перестали бегать по коридору и громко смеяться.
Я быстро справилась с бытовыми нуждами и поспешила за детьми, которые ровно в шесть двинулись вниз по лестнице, откуда уже тянулся запах свежей выпечки.
Столовая, находившаяся на первом этаже, была просторной и светлой. Одно большое окно, длинный дубовый стол и две широких лавки по по обе стороны от него. На столе – два больших блюда с ароматными пирожками, творог, мед, простокваша и горячий травяной чай. Дети быстро заняли свои места и принялись за завтрак, а я замешкалась.
– Тоника, здравствуй, – ко мне подошла высокая худощавая женщина лет сорока, – меня зовут Лара, я помощница управляющего. Тис Вен рассказал мне, что ты прибыла вчера вечером и будешь учиться в нашей школе по индивидуальной программе. Зайди ко мне после завтрака. Мой кабинет находится рядом с выходом из столовой.
– Хорошо, тисса Лара, я обязательно зайду.
Женщина кивнула и удалилась из столовой, а я поймала на себе заинтересованные взгляды десятка детских глаз. Конечно же, они все слышали и теперь сгорали от любопытства.
– Меня зовут Тоня, Тоника, – пояснила я, присаживаясь на край лавки и хватая последний пирожок с тарелки, – буду учиться вместе с вами. Но так как я сильно старше, то у меня будет какая-то особенная программа.
– Тоня, а можно я тебе тут все-все покажу потом? – спросил самый маленький мальчик. Едва ли ему исполнилось семь лет.
– Я – Берт, и мне сказали, что я могу стать наставником для следующего новенького в нашей школе, – продолжал мальчуган.
Мальчик был очень серьезным, а его друзья прятали улыбки в кулак. Я решила не расстраивать малыша, и согласилась.
– Конечно, Берт! Я буду очень рада, мне и правда очень нужен наставник. Я схожу после завтрака к тиссе Ларе, а потом ты мне все покажешь и расскажешь.
Малыш весь светился от собственной важности, а я поняла, что нашла себе идеального наставника в этом мире. Берт едва ли распознает во мне иномирянку.
После завтрака я отправилась в кабинет к помощнице управляющего. Я рассчитывала если не на ее дружбу, то хотя бы на покровительство. Мне так много нужно было узнать о мире и особенно о том, как женщина может здесь самостоятельно жить и строить карьеру.
– Тисса Лара, – для приличия я постучалась, затем толкнула массивную дверь и вошла.
Кабинет оказался небольшим с выходящим на задний двор окном. В центре, боком ко входу, за массивным столом сидела помощница управляющего школой. На столе лежали стопки бумаг и, судя по всему, женщина пыталась свести итог, но суммы не сходились. Она нервно пересчитывала что-то, помогая себе на пальцах. Перечеркивала старые цифры и записывала новые.
– Кажется, я не вовремя, вы заняты, – произнесла я, намереваясь закрыть дверь и зайти позже.
– Нет, что ты! Наоборот. Заходи, а я отвлекусь от этих расчетов, – она кивнула на единственный в этой комнате свободный стул, предлагая присесть.
Я расположилась на краешке, сложила руки на коленях и выжидательно посмотрела на женщину. Она не спешила начинать разговор, но и я не знала, с чего начать.
– Я смотрела запись в твоей метрике, – наконец заговорила Лара, изучая меня внимательными серыми глазами, – твоя мать благородных кровей, дочь, пусть безземельного, но графа. В свое время она получила хорошее воспитание. Как так получилось, что правнучка известного политика и внучка ученого оказалась безграмотной крестьянкой?
– Тисса Лара, мне хочется быть честной с вами, – во время ответа я чувствовала себя сапером на минном поле, аккуратно делающим каждый новый шаг, чтобы не оступиться на следующей же фразе. Услышав эти слова женщина слегка кивнула, и ни один волосок в ее строгой прическе не шелохнулся.
– Я совершенно не помню свою мать, – продолжила я. – Моим воспитанием занималась мачеха – честная, но бедная крестьянка. Отцу же приходится поднимать четверых детей и в ближайшее время они с Иргой ждут пополнения. Если бы не бабушка, я бы вышла замуж за соседа, так и не узнав ничего о своем происхождении.
Этот рассказ вполне устроил строгую женщину, и она кивнула в знак того, что история принята.
– Наверное, бабушка и правда тебя любит, а предстоящий брак был не лучшей партией, раз это вынудило ее сделать столь щедрое пожертвование на счет школы.
Так вот куда вчера пропала бабуля! Пришлось глубоко вдохнуть, загоняя подступившие комом слезы благодарности к этой почти незнакомой мне женщине.
– Теперь нам придется интенсивно заняться твоим обучением, чтобы к совершеннолетию ты благополучно покинула стены школы и при этом не была похожа на дикую крестьянку.
– Я готова учиться без отдыха, – заверила я ее.
– Отмечу, что у нас никогда еще не было столь взрослой девочки, поступившей в школу, – продолжила она. – Но меня радует твое желание учиться. Обычно девочки не считают это необходимым.
Я еще раз заверила ее в своем намерении приложить все усилия, чтобы стать прилежной ученицей. На этом знакомство было закончено, и Лара приступила к описанию порядков, принятых в школе.
Чаще всего дети поступали на обучение на три года, после чего они либо возвращались домой с возможностью занимать какие-то должности, где нужна грамота, либо продолжали обучение в высшей школе еще в течении двух лет.
Школа так и назвалась – начальной, потому что давала лишь базовые знания о науках и мире. Воспитанники жили здесь на полном государственном обеспечении. Их не только учили и кормили, но и одевали и, при необходимости, оплачивали услуги лекаря. Немало внимания уделялось грамотной речи и изучению культуры и этикета. Эти дисциплины Лара преподавала сама.
Наверное, в нашем мире это можно было бы назвать школой-интернатом для одаренных детей.
Обучение в начальной школе необходимо было завершить до совершеннолетия, которое здесь наступало в шестнадцать лет.
– У тебя осталось меньше года на то, чтобы освоить трехлетнюю программу обучения и сдать экзамен. Если ты его провалишь, то вернешься в семью и не сможешь учиться дальше. И я уверена, что твоя рачительная мачеха быстро найдет жениха побогаче, чтобы получить за невесту, обучавшуюся в школе, выкуп побольше.
– Тисса Лара, уверяю вас, я сделаю все, чтобы успешно сдать экзамен, – я говорила с таким жаром, что сердце строгой женщины дрогнуло, и она, наконец, улыбнулась.
– Что ж, для начала займемся твоим внешним видом, а то платье твое совсем никуда не годится, – сказала она, а я почувствовала себя Золушкой, которая встретила фею-крестную.
Одежда ученицы, которую мне выдали, состояла из темно-коричневой грубо сшитой юбки чуть ниже колена, тонкой белой рубашки и жилетки в цвет юбке. К моей величайшей радости, выдавалась смена белья – вполне аккуратные панталончики на завязках. Не очень удобно, однако это было намного приятнее, чем ходить вообще без ничего. Спать предлагалось в белой просторной рубахе. Стиркой ученики не занимались. Раз в неделю необходимо было получать чистый комплект одежды, сдав грязную в прачечную.
Выходных в школе не было. Исключение составляли большие праздники. Обычно ученики проводили в классах четыре часа между завтраком и обедом, затем двухчасовой отдых и еще три часа учебы до ужина. Мне же, чтобы освоить программу, придется учиться и во время перерыва, и после ужина.
– Жилые комнаты не предназначены для самостоятельного обучения. Там слишком темно, – пояснила Лара. – Управляющий покажет тебе библиотеку, где ты сможешь заниматься без помех.
– Веня, – начала было я.
– Веня – это для деревенских. А ты, если хочешь быть образованной, привыкай говорить грамотно. Тис Вен – так мы обращаемся к управляющему школой.
– Хорошо, тисса Лара, спасибо, – прошептала я, заливаясь краской смущения.
– Ну ничего, выучишься, станешь совершеннолетней и будешь тиссой Тоникой, – улыбнулась Лара, – а сейчас иди, до обеда ты свободна. Кажется, за дверью тебя ожидает юный поклонник.
За дверью меня нетерпеливо ожидал малыш Берт. В конце коридора я увидела группу хихикающих мальчишек постарше. Они поглядывали на Берта и что-то весело обсуждали. Кажется, они не верили, что такая взрослая девушка, как я, примет всерьез предложение самого младшего ученика стать моим наставником.
Гадкие мальчишки! Во всех мирах они одинаковы: любят подшутить над одноклассниками. Но иногда эти шутки бывают довольно жестоки. Я достаточно насмотрелась на такое, когда работала в школе.
Мне стало очень обидно за Берта: наверняка он, как самый младший, часто становился объектом шуток школьных товарищей. Вот и сейчас они с нетерпением ждут, как я откажусь от предложенной дружбы, и бедный ребенок даст новый повод для насмешек.
– Берт, очень рада, что ты меня дождался, – я улыбнулась мальчику, а он просто расцвел от моих слов, – я боялась заблудиться. Ты мне обещал все здесь показать. Идем?
Я протянула руку, и малыш вложил в нее свою теплую и немного влажную от волнения ладонь. Боковым зрением я заметила, что смешки в конце коридора стихли, но наблюдать за нами стали с еще большим интересом.
– Что тебе показать вначале? Хочешь, пойдем во двор, и посмотрим огород и птичник? Я там часто помогаю тиссе Ларе. А можем пойти в библиотеку! Там много книжек с картинками, я люблю их смотреть, потому что пока еще плохо читаю, – перечислял Берт варианты.
– На огород и птичник я насмотрелась в доме своего отца, а вот в библиотеке никогда не была, да и читать пока не умею, – призналась я.
Решив начать с библиотеки, мы двинулись по коридору и прошли мимо притихшей компании мальчишек. За поворотом нашлись и те, кого я сразу не заметила, в том числе и самый старший мальчик. Это был угловатый, немного угрюмый подросток. Обычно такие вечно всем недовольны, любят поспорить со взрослыми и при этом жутко стесняются своего ломающегося голоса. Он смотрел на меня тяжелым взглядом, не обещающим ничего хорошего.
Берт, как и все дети его возраста, был очень болтлив. Пока мы шли к библиотеке, я узнала, что он четвертый ребенок в семье, а всего их было шестеро, пока прошлой весной самые младшие сестренки не умерли от горячки. А в школу его отдали, чтобы и он не умер, с голоду. Потому что мама не может работать, а заработка отца не хватает на всю многочисленную семью.
Еще я узнала, что у кухарки роман с садовником, и он приносит ей трогательные букетики из капусты и морковки, а тисса Лара никогда не была замужем и не уходит из школы даже на праздники. А самого старшего ученика, того самого хмурого подростка, зовут Лекс. Ему тринадцать, а выглядит младше он из-за того, что плохо питался в детстве. Он заканчивает третий год обучения, является лучшим учеником и надеется после экзаменов поступить в высшую школу в городе, чтобы никогда не возвращаться в нищую семью. Как я его понимала!
Мне даже не нужно было задавать вопросы – Берт без умолку выдавал все известные ему факты. Лучшего информатора и представить себе было сложно! Я старалась запомнить все, но не успевала за своим наставником, чей рассказ был смесью как полезных мне сведений, так и случайных мыслей, влетевших в детскую голову.
Честно сказать, от библиотеки я ожидала большего. Надеялась увидеть стеллажи с учебниками, справочниками и художественной литературой, но оказалось, что книг здесь не более сотни и расставлены они совершенно бессистемно. Книжки с картинками стояли и лежали вперемешку с учебниками по математике и другим дисциплинам, поэтому найти что-то с первого раза было довольно сложно. Но Берт без труда отыскал те книги, что были его любимыми, и которые он хотел мне показать.
Это были сказания и легенды, детские сказки с картинками и иллюстрированный справочник растений и животных. Берт читал пока еще очень плохо, с трудом складывая буквы в слова, поэтому мы просто рассматривали иллюстрации, а мальчик пытался прочитать подписи к ним.
А я задумалась о том, почему я так хорошо знаю местный язык. Скорее всего, эта способность досталась мне вместе с моим новым телом. У себя в голове я думала и строила предложения по-русски, но когда начинала говорить, то неосознанно использовала местный язык. Кажется, чтобы научиться читать и писать на языке этого мира, мне придется очень сильно постараться.
Мы не заметили, как пролетело время до обеда, и по коридорам разнеслись глухие металлические удары – аналог школьного звонка.
– Ой, уже обед! Я и не заметил, – удивился Берт и принялся раскладывать книги по местам.
– А почему ты сейчас был не на уроке? – удивилась я, вспомнив, что говорила Лара о расписании занятий.
– Так завтра праздник Солнцестояния. Все готовятся, уроков сегодня и завтра не будет. Мы соберемся лишь вечером, когда тис Вен будет читать нам волшебные сказания. Я очень люблю, как он читает! Ты словно улетаешь в волшебный мир и взаправду встречаешь всех тех чудовищ и волшебных существ, про которых написано в книге.
– А разве их не существует на самом деле?
– Вот ты смешная! Вроде такая большая, а как будто маленькая – рассмеялся мой друг, – это все было, но много-много лет назад. Сейчас уже не осталось ни магии, ни чудовищ! Еще скажи, что драконы существуют!
Тут я растерялась, ведь видела этих существ на страницах учебника. Жаль, не смогла прочитать текст. Возможно, это был рассказ о вымерших в древности животных, вроде наших динозавров.
Когда мы пришли в столовую, то обнаружили там всех учеников, жадно поедающих похлебку. Берт побежал на свое обычное место, а я, как и утром, села с краю и придвинула к себе тарелку с обедом. Я старалась сосредоточиться на еде и не обращать внимания на тяжелый взгляд, которым Лекс сверлил меня с противоположного угла стола.
Глава 6
Насколько я успела узнать, в этом мире не было сильных религиозных культов. Люди не придумали себе богов, похожих на них самих, и не стали затем им поклоняться. Вместо этого здесь чтили природу и стихии, а потому самыми главными праздниками были дни солнцестояния и равноденствия.
День Зимнего Солнцестояния начинал год, а летом праздновали его расцвет. В праздники вспоминали древнюю магию, которая давно уже покинула этот мир, но память о ней еще хранилась в легендах и детских сказках.
Из рассказа Берта я поняла, что носителями магии в древности были драконы – магическая раса полуоборотней. Они давно уже не являлись людям, а потому в дни празднеств люди лишь чтили память и вспоминали древние сказания.
У каждого праздника была своя стихия. Так, день Летнего Солнцестояния был неразрывно связан со стихией огня и силой солнца. В этот день полагалось носить яркие золотисто-оранжевые одежды, готовить праздничный пирог из желтков яиц, а вечером непременно жечь костры. Каждому празднику покровительствовал свой дракон.
Занятий накануне Солнцестояния не было, зато после обеда все ученики собрались в самой большой классной комнате для совместного чтения. Мы расселись за парты. Берт по-рыцарски предложил мне занять место подле него. Учитель Вен достал несколько книг, а затем обернулся к аудитории.
– Лекс, ты лучший ученик школы, поэтому право почитать нам старинные легенды достается именно тебе, – сказал учитель.
Мальчишка важно прошел к учительскому столу. Он словно стал выше и шире в плечах, а, может, наконец, просто перестал сутулиться. Учитель предложил ему занять свое место, выложил на стол несколько книг, а сам сел за свободную парту.
Было видно, что Лекс сильно волнуется. Когда он начал читать, то его приятный голос, оформившийся, как мягкий баритон, несколько раз срывался на высокие ноты, что вызывало смех остальных учеников, чьи голоса еще не начали ломаться.
Однако, по мере чтения, голос его становился увереннее и набирал силу. Мы же с Бертом были самыми внимательными слушателями, потому что это было наше первое знакомство с легендами и сказаниями, связанными с Летним Солнцестоянием.
Сначала была прочитана легенда о сотворении мира, что был создан четырьмя древними драконами, каждый из которых покровительствовал определенной стихии. После того, как работа была завершена, каждый из драконов избрал себе сторону света и улетел за горизонт. С тех пор в день Великих празднеств люди на горизонт и ждут появления дракона.
В день Летнего Солнцестояния все взоры будут обращены на юг, а жрецы будут искать знаки, которые могут означать явление Огненного дракона.
Дальше было сказание о древнем герое-путешественнике Аммеке, который отправился из наших земель в странствие, дабы получить в жены царскую дочь. Девушка любила его всем сердцем, а отец хотел подтверждения чувств жениха.
В своих приключениях Аммек попал в далекую страну, лежащую за горизонтом, на другой стороне мира. Правил страной справедливый и мудрый потомок Огненного Дракона. Герой поступил к нему на службу, и целых десять лет был верен своему новому господину, пока не встретил в саду прекрасную девицу, которая оказалась дочерью правителя.
Аммек не смог совладать с собой, влюбился и забыл все клятвы, данные своей невесте на родине. Мужчина соблазнил юную красавицу и уговорил ее сбежать из родительского дворца.
Влюбленные долго скитались, преследуемые стражей разгневанного отца, но Аммек был проворнее и находчивее. Наконец, наступила драматичная развязка этой истории – в день Летнего Солнцестояния дочь Дракона родила сына-полукровку и сама скончалась во время родов.
Убитый горем Аммек не придумал ничего лучше, как взять сына и вернуться на родину. Там его встретила царская дочь, которая все эти годы ждала возвращения любимого и отказывала другим женихам. Царевна была рада возвращению Аммека, но сын от драконьей принцессы напоминал о его неверности.
Они все-таки поженились, и их потомки основали нынешнюю правящую династию. А старший сын Аммека получил в распоряжение собственный остров и замок. Мальчик рос изгоем, хоть и был потомком великих драконов.
А в день его совершеннолетия, когда все праздновали Солнцестояние, великий свет озарил весь остров. Люди были ослеплены и несколько минут не могли ничего видеть. Когда же их зрение восстановилось, то все поняли, что принц исчез. Его больше никто не видел, хотя замок и до сих пор, спустя сотни лет, содержится в хорошем состоянии в ожидании возвращения своего юного владельца.
Спустя какое-то время на острове стали расти странные деревья, дающие сочные ароматные рыжие плоды. Их так и назвали – рыжики. Как садоводы ни бились, вырастить рыжики за пределами острова не получалось.
Аммек горевал после потери сына от любимой женщины. Он знал, что не вечен, а вот сын его наверняка обладал долголетием и древней магией, которая и скрыла его в тот в день. Отец надеялся, что сын когда-нибудь вернется, а потому повелел раз в три года отбирать ему трех невест и селить их в замке на острове.
Шли столетия, события тех дней позабылись, лишь старый замок с десятком слуг да ароматные круглые рыжики напоминали об этой легенде. Принц так и не вернулся, но царский двор до сих пор в положенное традицией время отправляет трех девиц, которые три года должны прожить в замке в статусе драконьих невест. По истечении этого срока девушки, получив солидное приданое, могут выйти замуж за вельмож или царских советников.
Я завороженно слушала сказку за сказкой. Сюжеты были одновременно похожи на знакомые мне с детства и в то же время разительно отличались от всего того, что я слышала до этого момента.
