Милена Вин "Охотник на демонов"

– Держи покрепче свой столовый нож, салага, – сухо бросила я, вытаскивая из ножен меч.

Калеб усмехнулся в ответ на мою колкость, обнажил свой длинный толстый меч с позолоченной рукоятью и, сжав в левой руке щит, встал в боевую стойку. Я заметила, как тренировавшиеся во дворе люди и охотники обратили на нас внимание. Еще бы… Ведь рыцарь и охотник довольно редко сходятся в схватке; наши силы неравны. Но Калеб хороший боец, сильный и хитрый. И как бы силен ни был его противник, он знал, что может одержать победу.

Я встала напротив мужчины, согнула руки в локтях и поднесла свой меч к себе так, чтобы он скрывал одну часть моего лица, а его острый конец находился на уровне моей талии. Наносить удар я не спешила. Обычно Калеб нападает первым – он делает уверенный шаг вперед, прикрываясь щитом, а потом уже заносит меч. Но сейчас мужчина внимательно следил за мной и не торопился следовать своей заученной тактике. Вот же гаденыш… Кажется, понял, что я выучила его движения.

Мы медленно и синхронно двинулись по кругу, неотрывно смотря друг другу в глаза. Калеб улыбался – обаятельно, беззаботно, но я видела, как были напряжены его руки; видела на высоком загорелом лбу едва заметные морщинки – признак глубокой задумчивости. Он уверен в себе, но боится. Страх – главный враг в сражении.

Я покрепче сжала рукоять меча и, не выдержав этого молчаливого переглядывания и хождения по кругу, стремительно накинулась на мужчину. Он встретил мой, казалось бы, смертельный удар щитом, с трудом устоял на ногах и со всей силы оттолкнул меня от себя. Его глаза вспыхнули удивлением и, кажется, восхищением. Пользуясь его секундным замешательством, я вновь занесла над ним меч, и в этот раз Калеб отразил его своим мечом.

Наши клинки сходились и расходились, немелодично звеня, но этот звук нравился мне – он ласкал слух. Звук битвы. Звук скрещивающихся клинков, означающий скорое кровопролитие и будоражащий мое сознание до покалывания во всем теле. Мы сражались свирепо, двигались быстро, точно, и хоть Калеба ограничивала в движениях его тяжелая броня, он все равно не уступал мне по изворотливости и легко прикрывался щитом, когда не успевал избежать моих ударов.

Охотники и рыцари окружили нас, одобрительно свистя и крича слова поддержки, и этот гам лишь больше поджигал наш азарт. Наши мечи снова встретились: толстая полоса посеребренной стали Калеба и моя – более узкая, тонкая, хранящая память бесчисленных поединков, смертельных сражений, благородных дуэлей.

Наши взгляды столкнулись – цепкие, испепеляющие, твердые, как металл щита, но намного смертоноснее, чем лезвия мечей. Казалось, что тренировочный бой в один миг превратился в смертельный. В бой двух врагов, не готовых сдаваться.

Калеб утратил прежнюю веселость, на ее место пришли твердость, решимость, уверенность. Он одним резким движением оттолкнул меня от себя, и наши мечи отскочили друг от друга; раздался противный скрежет. Я не успела сориентироваться и отразить удар – мужчина с молниеносной скоростью занес надо мной меч. Холодная сталь просвистела рядом с моим лицом, и я в тот же миг почувствовала режущую боль.

Сделав несколько шатких шагов назад, я быстро приложила ладонь к щеке, боясь, что все присутствующие увидят, как из раны бежит демоническая кровь. Неаккуратным движением размазала липкую кровавую жидкость и взглянула на свою руку, обтянутую кожаной перчаткой. Алая кровь.

Из груди вырвался рваный вздох облегчения, и я подняла глаза на застывшего Калеба. Он смотрел на меня, как и все присутствующие во дворе; в его взгляде сквозили тревога и настороженность. Неужели он испытывает ко мне жалость?..

От осознания этого внутри меня тотчас разлился удушающий, чудовищный жар. Злость, гнев, ярость. Они помогают мне показаться уверенной, поглощают разум, дают разрушительную силу. Я не могу ее контролировать, но и не хочу. Стиснув челюсти до скрежета зубов и сжав рукоять оружия до ломоты в пальцах, я вскричала – яростно, дико, так, что крик эхом раздался в моей голове, и накинулась на опешившего от подобного мужчину. Он едва успел прикрыться щитом, закрыться от губительного удара меча.

Публика замолкла, но я не обращала на нее внимания. Чувствуя беспричинную ярость, опаляющую меня, стихийную силу и мощь – такую ослепляющую, сокрушительную, растущую с каждым новым выпадом, я наносила удар за ударом, не останавливалась, не давала противнику ни секунды для того, чтобы перевести дыхание. Мужчина не мог отразить мои удары, не мог поднять меч. В какой-то момент оружие выскользнуло из его руки, и Калеб схватился обеими руками за щит, пятясь назад и содрогаясь всем телом, когда мой меч с оглушительным звоном соприкасался с твердым металлом его щита.

– Лив! – прокричал он вдруг, пытаясь выглянуть из-за щита. – Лив, остановись!

Я не могла. Глаза застелила кровавая дымка, и я была не в силах совладать с обуявшим меня гневом. Рука ныла от непрекращающихся стремительных ударов, но я не останавливалась. Что-то прожигало меня глубоко внутри, что-то сильное и неизвестное; оно ломало и давало невероятную силу одновременно. Мне хотелось остановиться, но я просто не могла противостоять этой энергии, внезапно заполнившей каждую клеточку тела.

Резкий толчок в груди – и я едва не задохнулась. Зарычав как рассвирепелый дикий зверь, я занесла меч и со всей силы опустила его на щит. Раздался жуткий скрежет и звук надломившегося металла. Я отпустила рукоять меча, шагнула назад, с ужасом смотря на плод своей ярости. Меч застрял в щите намертво, и Калеб резко отбросил в сторону треснутый металл.

– Черт возьми, Лив! – Он посмотрел на меня с неподдельным испугом и в то же время восхищением. Пугающим его самого восхищением. – Что за чертовщину ты творила?

Я рвано выдохнула, чувствуя, как мощная энергия медленно угасает, оставляя на своем месте ощущение беспомощности, неуверенности, липкого страха. Все смотрели на меня. Я всем нутром чувствовала испуганные взгляды людей и полные восхищения взгляды охотников. Ощущая какое-то назойливое, гложущее чувство, я подошла к разбитому щиту, резким движением вытащила свой меч и спрятала его в ножны.

– Ты просто сумасшедшая, Лив, – подойдя ко мне, восторженно произнес Калеб.

Безумец. Я его чуть не убила из-за неподвластной мне энергии, а он находит в себе мужество радоваться этому кошмарному выступлению.

– Люди называют нас сумасшедшими, когда мы делаем то, на что у них никогда не хватило бы смелости, – жестко отчеканила я, развернувшись, и направилась прочь со двора, не обращая внимания на провожающие меня взгляды.

– Еще бы! – К моему великому сожалению Калеб увязался за мной, не спуская с меня горящих восторгом глаз. – Ты сломала мой щит. А мне говорили, что он сделан из лучшего металла в столице.

Мы завернули за угол и пошагали вдоль длинного коридора, с одной стороны которого находилась голая мраморная стена, а с другой – резные белокаменные колонны, находящиеся на небольшом расстоянии друг от друга, что позволяло видеть весь тренировочный двор.

– Я закажу у кузнеца для тебя новый щит, – бросила я сухо, понимая, что мужчина просто так от меня не отвяжется. – Потрачу все свое жалованье. Доволен?

– О, Лив, ты просто чудо! – Губы Калеба растянулись в довольной улыбке, оголяя ровные белые зубы. – Но, пожалуй, я пойду с тобой. Все же нужно передать кузнецу точный образ щита. Уверен, он будет лучше прежнего.

Раздраженная этой веселостью, никогда мне неведомой, я закатила глаза и завернула в огромный светлый коридор, разделенный на два прохода: один вел в комнаты охотников, другой – в комнаты рыцарей. Я остановилась и взглянула на Калеба. Уже хотела попрощаться с ним, но внезапно раздавшийся низкий голос за спиной прервал попытку быстро сбежать от надоедливого рыцаря Совета.

– Командующая Ливия. – Рядом с нами остановился один из рыцарей – грузный крепкий мужчина, облаченный в плащ и латные доспехи. – Командир Совета ждет вас у себя в кабинете.

– Зачем? – тут же невольно вырвалось у меня.

– Командир все вам доложит, – сказал в ответ рыцарь и уверенным, быстрым шагом скрылся за поворотом.

– Это из-за дуэли? – спросил тревожно Калеб.

Я поймала его вмиг изменившийся взгляд и неуверенно пожала плечами.

– Вряд ли такому человеку есть дело до стычек охотников и людей. Наверное, что-то серьезное.

Сердце забилось быстрее и сильнее от медленно охватившего меня волнения и предвкушения встречи с командиром гарнизона. Почему-то я думала, что причина, по которой он позвал меня, мне не понравится. И больше всего я боялась услышать от него про Далию.

– Отложим визит к кузнецу, – сказала резко. – Сейчас есть дела поважнее.

– Буду ждать от тебя вестей! – крикнул мне вслед Калеб.

Несколько мгновений я топталась у огромной двери, ведущей в кабинет командира, никак не решаясь постучать. Тревожное чувство не отпускало меня, но я все же заставила себя собраться, глубоко вздохнула и постучала пару раз по белому дереву.

– Входи, – тут же послышался низкий резкий голос, и я, отворив дверь, неуверенно зашла внутрь.

Кабинет командира был большим и таким же светлым, как и все комнаты цитадели. Но в отличие от коридоров здесь были светло-коричневые каменные стены и пол, устланный бордовым ковром. Сбоку от меня стояли огромные стеллажи, заставленные книгами и фолиантами, а впереди – два обитых кожей стула и большой дубовый стол, над которым на стене висела эмблема Совета – два позолоченных стальных крыла.

– Проходи, присаживайся, – любезно произнес взрослый мужчина, сидевший за столом.

Небольшие темные глаза внимательно следили за мной, пока я не спеша направлялась к столу и усаживалась на стул прямо напротив человека. Мне всего пару раз доводилось находиться так близко к легендарному командиру Совета, и то в те разы я особо с ним не говорила, лишь выслушивала указания.

Это был умудренный опытом, безмерным познаньем человек, познавший вкус войны, побед и поражений. Его темно-русые волосы были стянуты сзади в хвост, небольшая борода такого же цвета и усы придавали его образу необыкновенную суровость. Наплечники и перчатки были отделаны позолотой, как и у Калеба, но выглядели гораздо мощнее, чем доспехи других рыцарей. Поверх его брони красовалась белоснежная гербовая накидка, по краям расшитая золотом, а в середине украшенная эмблемой Совета.

Я нервно сглотнула, осматривая это суровое, немолодое лицо, рассеченное неглубоким шрамом, высокий лоб, крупный широкий нос и равнодушные, прищуренные глаза цвета темного шоколада. Весь образ командира вдруг показался каким-то враждебным, чужим, и у меня появилось нестерпимое желание как можно скорее покинуть этот кабинет.

– Ты делаешь большие успехи, Ливия, – начал мужчина сухим надменным тоном. – Как на арене, так и на заданиях. Другие охотники лестно отзываются о тебе, и я рад, что в моих рядах есть такой верный и сильный воин.

Слова его звучали красиво, но произносимые в подобном тоне казались мне упреком. По правде говоря, я вообще не ожидала услышать от него что-то вроде похвалы – этот человек выглядел строгим и холодным, не способным проявлять к другим дружелюбие.

– Я получил отчет от других охотников о том, что произошло в ущелье, – продолжил командир, сложив на груди большие, облаченные в латные перчатки руки. – Ты тоже предоставь мне до завтра отчет. Все же ты единственная, кто видела демона так близко и вела с ним беседу. Не считая Далии…

Из-за упоминания охотницы сердце больно сжалось в груди, а затем заметалось, подобно всполошившейся птице. По спине пробежал холодок от внимательного, изучающего взгляда рыцаря, руки задрожали, вспотели в кожаных перчатках, и я сжала пальцы в кулаки, пытаясь остановить внезапно охватившую меня дрожь.

– Тебе не показалось, что Далия начала странно себя вести? – внезапно спросил мужчина, изогнув кустистую бровь.

– Я не придаю значения поведению других охотников, сэр, – ответила сразу, смотря прямо в глаза человека.

Он недовольно покачал головой:

– А надо бы. Далия находилась под влиянием демона и, боюсь, могла… испортиться.

– Испортиться?

– Да. Такой сильный демон мог легко проникнуть в ее сознание, и кто знает – может, он прямо сейчас манипулирует ей. – Черты лица командира разгладились, он опустил руки на стол и сжал пальцы в замок. – Вот что, Ливия, – продолжил он довольно тяжелым, приказным тоном, – не спускай глаз с этой охотницы, следи за ней и докладывай мне, если заметишь что-то странное. Я ведь могу тебе доверять?

Рыцарь сузил глаза, пристально глядя на меня.

– Разумеется, сэр, – сказала я в ответ, сохранив прежнее выражение лица – жесткое и холодное.

– Хорошо. – Командир довольно качнул головой. – Можешь идти.

На миг задержав дыхание, я послушно поднялась со стула и направилась к выходу. Остановилась я только у двери, обернулась к рыцарю, уже погрузившемуся в чтение какой-то книги, и, вспомнив вдруг слова демона, спросила:

– Сэр, вы знаете, что это за существо?

Человек не поднял на меня глаза, сделал вид, что не услышал, но я заметила, как его брови сдвинулись к переносице и дрогнули уголки тонких губ.

– Можешь идти, охотник, – тверже повторил он.

Я мигом развернулась и вышла из кабинета. Спрятавшись за поворотом, прислонилась к холодной мраморной стене и задышала тяжело и рвано. Столько вопросов, столько мыслей моментально пролетело у меня в уме, но я не смогла сконцентрироваться ни на одной из них. Сердце гулко стучало в груди, и каждый его удар пронзал меня насквозь, подобно острым людским копьям. Перед глазами внезапно появился образ демона, а в голове зазвучал его холодный, пронизанный жестокостью голос: «Ответят – значит, они доверяют тебе. Нет – беги. Ты прикрываешь спины истинных врагов».

В это мгновение я приняла безрассудное решение, которое, я не сомневалась, могло стоить мне жизни.

Глава 5. Клятва на крови.

Я никогда не умела выражать свои мысли в письме, да и писать о чем-либо не любила. Мне казалось, что подобная романтика присуща только людям – существам, обладающим способностью проявлять к другим чувство привязанности, преданности, любви. Наверное, оттого мое письмо для Далии и получилось таким сухим и коротким, но настолько важным, что пока я прятала его под подушку в ее комнате, меня била мерзкая мелкая дрожь.

После того как я наделила сверток пергамента кусочком своей энергии, чтобы охотница сразу почувствовала его, я выскользнула из ее комнаты и столь же незаметно вернулась в свою. Если Совет решит обыскивать мои покои, то вряд ли они найдут тут что-то, что могло бы привести их ко мне; об этом я позаботилась и заранее сожгла все ненужные мне вещи. Надев новую теплую броню – толстую черную рубаху с воротом, кожаные рейтузы, кирасу с наплечниками, длинные ботфорты и темный меховой плащ, я закрепила на поясе ножны с двумя длинными узкими мечами, а на бедре – короткий кинжал с серебряной рукоятью. Перчатки я не решилась больше надевать – они оказались невероятно неудобными, поэтому вместо них замотала кисти бинтами. Выходя из своей комнаты, в которой я провела практически всю свою жизнь, я не оглядывалась – боялась, что в этом случае откажусь от безумной затеи.

По пути к башне мне не встречались люди, кроме парочки служанок. Я выбрала удачное время – охотники и рыцари сейчас толпятся в здании кухни и пытаются урвать кусочек лучшего столичного мяса, которое нам совсем недавно доставили. Но вот в самой башне, у подъемного механизма стояло несколько рыцарей. Среди них был Калеб.

Я с досадой взглянула на тянущуюся вверх завитую лестницу. Во второй раз я точно не вынесу подобной пытки.

Выглянув из-за угла, я постаралась сосредоточить свои мысли на стихии, обратиться к ней и, когда почувствовала легкое покалывание в кончиках пальцев и на этот раз приятный разливающийся внутри жар, зацепила взглядом стоящие в дальнем проеме бочки. Мгновенно они вспыхнули огнем; послышался треск горящей древесины.

– Пожар! Пожар!

Все рыцари кинулись к пылающим ярким пламенем бочкам, кто-то побежал во двор за водой, а я, пользуясь переполохом, юркнула в подъемный механизм и резко опустила рычаг вниз. Раздался довольно неприятный скрипучий звук, и подъемник медленно двинулся вверх. Сердце вдруг бешено забилось в груди, когда Калеб обернулся, кажется, уловив своим острым, отточенным слухом протяжной скрип.

– Лив? – услышала я его полный удивления голос, перед тем как его лицо скрылось за каменной стеной.

Я не знала, последует ли он за мной, но если так и будет, то у меня есть несколько минут, пока он будет подниматься по лестнице. Иного выхода у него нет – подъемник я намеревалась сломать. Оказавшись наверху, я со всей силы дернула рычаг и, бросив в сторону кусок ненужного металла, направилась к двери.

– Эй! – гаркнул стражник – тот самый, который уговаривал своего товарища пропустить меня к демону. В этот раз он был здесь один. – Ты что творишь?

Он неуверенно коснулся рукояти меча, но не успел вытащить его. Быстро оказавшись рядом с ним, я схватила его за волосы и ударила головой об стену – несильно, так, чтобы он только потерял сознание. Тело стражника безвольно сползло по стене, и я вытащила из-за его пояса связку ключей.

Во мне кипела уверенность в себе и в то же время чувство беспомощности. Стоило ступить в темницу и встретиться взглядом с ожидающим меня демоном, второе ощущение возымело власть над моей решительностью, а сердце забилось в груди так сильно, что казалось, этот стук мужчина непременно услышит.

– Какой забавный переполох ты там устроила. – На губах демона растянулась привычная усмешка, в чертах лица появилось оживление, а в глубоких синих глазах мелькнуло нечто похожее на интерес. – По правде говоря, я жутко соскучился. Могла бы навестить меня за эти три невероятно долгих для меня дня.

Не разделяя его веселости, которая отчего-то казалась фальшивой, я прошла к решетке и остановилась чуть поодаль от нее, боясь, что в этот раз демон не преминет возможностью свернуть мне шею.

– Я хочу заключить с тобой сделку, – произнесла я, изо всех сил стараясь придать своему голосу надлежащую твердость.

Мужчина слегка наклонил голову набок, сощурился, прожигая меня внимательным, изучающим взглядом, а затем улыбнулся еще шире, обнажив два острых на вид клыка.

– Как интересно, – протянул он немного хриплым, низким голосом. – И каковы же условия предлагаемой сделки?

– Ты защитишь Далию, – сказала сразу. Заметив, как вопросительно изогнулась черная соболиная бровь демона, я глубоко вздохнула и продолжила: – Ее изменения стали заметны Совету. Вальтер… Командир Совета, – поправилась я, – он не оставит ее в покое. Далию могут убить.

– Почему ты решила обратиться ко мне? – спросил вдруг мужчина. В его словах сквозили нотки удивления.

– Потому что это ты натворил, – недовольно бросила в ответ, вперив в него хмурый взгляд. – И… еще потому, что ты сильный демон. Если бы я помогла сбежать Далии, охотники быстро нашли бы ее. С тобой будет легче. Ведь сейчас они боятся тебя не меньше, чем люди.

Демон выпрямился, облизнул пересохшие губы и окинул меня таким прожигающим взглядом, что меня тотчас окутала невыносимая дрожь. Что-то дрогнуло внутри, сжалось от этой внимательности, жадности, сквозившей в его глазах, и вмиг отпустило, стоило мужчине отвести взгляд.

– И что же я получу взамен?

Его улыбка сменилась серьезностью, которая сильно встревожила меня. Он готов мне помочь. Но за какую цену?

– Я выпущу тебя…

Демон с недовольством посмотрел на меня, отчего я тут же закусила нижнюю губу, словно в ожидании наказа.

– Нет, так не пойдет. – Его тонкие губы снова растянулись в усмешке. – Тебе в любом случае нужно, чтобы я был свободен. Иначе как я помогу твоей подруге? Предложи мне что-то более заманчивое, недемон.

Он насмехался надо мной, а у меня внутри рушилась надежда на удачное стечение обстоятельств. Почему-то я догадывалась, что демон потребует значительную плату, но до последнего надеялась избежать его возникших в это мгновение планов касательно меня.

Чувствуя, как по жилам разливается обжигающее тепло, медленно преобразуясь в неведомую мне силу, я нервно сглотнула и произнесла едва слышно:

– Мне больше нечего тебе предложить. Если ты поможешь Далии, можешь просить все, что тебе вздумается. Я постараюсь исполнить… твой приказ.

Лицо демона приобрело удовлетворенное выражение, как будто он только и ждал этих слов.

– Это намного лучше, – сказал мужчина, а затем просунул руку через прутья и, поманив меня, добавил: – Подойди.

Я послушно приблизилась к решетке, стараясь не показывать своего волнения, которое с каждой секундой становилось все больше и больше.

– Дай руку. – Его голос в одно мгновение приобрел необычайную резкость и холодность.

– Зачем? – вырвалось у меня, и все же, испугавшись приказного тона, я неуверенно вложила правую руку в его ладонь, обтянутую металлической перчаткой.

Демон не ответил, неожиданно сжал мои пальцы и одним стремительным движением притянул к решетке. Не глядя на меня, он снял со своей правой руки перчатку, небрежно бросил ее на пол и внезапно впился клыками в основание кисти. У меня тотчас перехватило дыхание. С немым изумлением  я наблюдала, как с его руки стекает темно-зеленая кровь, и от ужаса даже не шевелилась, когда мужчина осторожно задирал рукав моей рубахи до самого локтя.