Елена выслушала его, потом тяжело вздохнула, посмотрела на часы, встала и подошла к окну.
– А кто этот молодой человек, с которым вы вчера уехали?
– Познакомились перед кастингом, – пожал плечами Савелий. – Вам лучше знать, кто он. Он же заполнял анкету.
– Разумеется, – кивнула она. – Александр Ведьмин. Участник войны в Чечне. Чудом выжил после "новогоднего штурма". Почти все из его отделения погибли…
– Что вы хотите этим сказать?
– Всего лишь то, что мы не можем быть пока уверены в том, что это именно Александр Ведьмин. После "новогоднего штурма" из Грозного выбрались единицы, и почти все они долгое время считались пропавшими без вести. Некоторые из них в последствии были опознаны, как внедрённые под именами погибших боевики.
– Хотите сказать…
– Ничего пока сказать не хочу, кроме того, что Ведьмин служил в частях, с которыми работал, и даже обучал их, один психолог-гипнотизёр ещё из советских спецслужб. Пропал без вести где-то в середине девяностых.
– Хотите сказать, что этот психолог тоже легализовался под именем погибшего?
– Пластическая хирургия творит чудеса, а Ведьмин был комиссован из армии после того, как его изрешетило взрывом. В Россию его доставили полностью в бинтах. Кроме того, после демобилизации исчезла его мать. Ну, то есть… оставила сыну квартиру, переехала в другой город, сменила фамилию… Не слишком ли много странного?
– Что вы всё намёками? Скажите открытым текстом!
– Ну не складываются у меня пазлы: война в Чечне и "битва экстрасенсов". Кроме того, он сильно удивил интервьюеров своими возможностями. Ему не в клоунаде надо участвовать, а работать разведчиком-диверсантом.
– Ну так сделайте ему предложение!
– Савелий! – Елена засмеялась. – А вам не кажется, что именно для этого его и прислали? – И резко став серьёзной: – Из сотни человек он подошёл именно к вам. Не настораживает?
– Случайно, – пожал плечами Савелий.
– Случайно? – усмехнулась Елена. – Потом он ждёт вас после кастинга, потом ведёт в заминированное кафе…
– Заминированное?! Это же молния!
– Савелий! Какова вероятность, что молния ударит в дерево, когда вокруг столько небоскрёбов с громоотводами?
– Но зачем?!
– Хороший вопрос! – кивнула Елена.
– И что вы собираетесь с ним делать?
– Ничего. Пока просто установили наблюдение. В данной ситуации что-то делать опасно, потому что с большой долей вероятности сделаешь именно то, чего от тебя хотят. Его слишком открыто… я бы даже сказала "нагло" закинули. Даже не пытаясь замаскировать. Этакий мотыль на крючке.
– Но я надеюсь, вы не планируете его… эээ… ну…
– Убить? – удивлённо спросила Елена. – Нет, конечно! Тем более, что возможно, именно к этому нас и подталкивают.
– Зачем?!
– Я этого не утверждаю. Но… Грядёт последняя битва… Битва добра и зла… Вот ты на чьей стороне?
– Я?! Хотелось бы верить, что добра!
– Вот именно! Хотелось бы верить. В любой войне каждый воюет за своё добро. А историю пишут победители. Именно поэтому добро всегда побеждает. Но! Только на бумаге. А в жизни оно ещё ни разу не победило. Ни разу! Потому что, как только оно вступает в войну… да хоть за какое правое дело… Оно вынуждено разозлиться! Понимаешь? Иначе никак! Невозможно стрелять в человека, не испытывая к нему ненависти. Невозможно остаться на стороне Добра, нарушив любую из заповедей.
Но в грядущей битве Добра и Зла… не Запада и Востока, не России и Америки! А Добра и Зла… Должно победить Добро. И все, кто окажется не на Его стороне, будут повержены. Поэтому, убить – это сразу проиграть в Битве.
– А если на нашу землю придёт враг? – удивился Савелий. – Тогда как? Позволить ему нас убивать?
– Единственный выход – сделать так, чтобы он не пришёл. Чтоб даже думать об этом не смел!
Некоторое время Савелий сидел в задумчивости. Елена терпеливо ждала, глядя в окно.
– Так в чём вам нужна моя помощь? – наконец спросил он.
– В битве! – она повернулась. – Мы предлагаем вам переехать в Москву, и влиться в нашу команду.
– А дистанционно нельзя?
– Можно, но… – она вздохнула. – Сложно будет организовать вам надёжную защиту. Вы же понимаете, что пророчества ваши читали не только мы, и теперь они тоже знают, кто вы.
– Я что, всегда теперь буду ходить под присмотром ваших зеркалоглазых?
Елена кивнула.
– А где я буду жить? За мою однушку на окраине здесь можно разве что конуру собачью купить.
– Мы поможем с обменом, – улыбнулась Елена.
– А какая у вас зарплата?
– Неограниченная.
– Это как?!
– Как при коммунизме: от каждого по способности, каждому по потребности.
– Хм! А если я прямо сейчас пожелаю купить "Мерседес" и дачу на Канарах?
– А зачем вам дача на Канарах? – "удивилась" Елена. – Я ж сказала «по потребностям».
– Хорошо, я подумаю.
– Подумайте, – она взглянула на часы. – Но я попрошу вас на всякий случай сегодня не покидать гостиницу.
– В смысле "не покидать"? – опешил Савелий. – Разве меня не отвезут на вокзал?
– Нет. В гостинице есть всё для размышлений – рестораны, бассейн, сауна, массажные салоны, тренажёрный зал, бильярд, теннис… в общем, отдыхайте. О деньгах не думайте! Всё за наш счёт! До вечера! – и она вышла из номера.
Полёт Ведьмы
Александр снова набрал Савелия и опять "абонент недоступен". Раздался звонок в Скайп.
– Привет! Я сегодня твоего Шаманова во сне видела, – начала Оксана без предисловий.
– Ого! – обрадовался Александр. – Уже досмотрела?
– Да где там?! – вздохнула она. – Деточки пока не дают. Няня что-то задерживается.
– Деточки – это главное! – улыбнулся Александр. – Фиг бы я вляпался в эту афёру, если бы не они.
Запись и досматривание снов было важнейшим упражнением в программе обучения, которую составил для них Йосиф Якич. Именно поэтому возле постели всегда лежит смартфон с видеокамерой.
Как объяснил тренер, состояние мозга, при котором человек "ясновидит" очень близко к тому, в котором он видит сны. И если бы человек был способен во сне осознанно ставить вопросы и концентрировать внимание, то получал бы точные ответы. Но беда в том, что там как бы атрофированы мышцы, удерживающие взгляд, и поэтому разум хаотично плавает от одного образа к другому, создавая абсурд, наблюдаемый нами каждую ночь.
Подкачать эти "мышцы" можно, но для этого требуется как минимум вспомнить, что ты должен сделать упражнение. А вот с этим как раз проблема, поскольку осознание во сне, если и происходит, то не регулярно, а без него, увы, ты своим снам не хозяин, а всего лишь зритель.
Но есть возможность разорвать этот замкнутый круг. Для этого каждое утро надо максимально подробно восстанавливать декорации и сюжет последнего сновидения, а потом развивать его и продолжать. Присматриваться к пейзажу, задавать вопросы персонажам, продолжать действие… В общем, досматривать. На первый взгляд это похоже на обычные фантазии, но дело в том, что пока образы сна не стёрлись из памяти, возвращение в них активирует зоны мозга, отвечающие за сновидения, тем самым заставляя их работать в осознанном режиме, что в последующем должно привести к более частым и стабильным осознаниями во сне. Вот тогда уже можно будет переходить к следующему этапу тренировок.
За последний год Оксана довольно далеко продвинулась. Наверное, можно было бы и дальше, но дети совершенно не давали уходить глубоко в себя. Стоило чуть сильнее сконцентрироваться и погрузиться, как они тут же начинали особо настойчиво требовать внимания, словно чувствовали исчезновение мамы и любой ценой пытались вернуть её на свой уровень бытия.
– Так что там тебе приснилось? – вернулся Александр от воспоминаний к теме сегодняшнего сновидения.
Оксана поведала, как первоклассник предсказал развал СССР и был за это наказан срыванием звёздочки.
– Мда… – задумчиво пробормотал Александр. – Кстати, что-то не могу до него дозвониться. Вроде должен уже был доехать до дома.
– Ну мало ли. Отсыпается с дороги.
– Попробуй во сне с ним познакомиться, – предложил Александр. – Заодно скажи, чтобы телефон включил, мол Сашка дозвониться не может.
– Попробовать можно, конечно, – усмехнулась Оксана и посмотрела на детей, занятых своими играми. Потом закрыла глаза. Восстановила в памяти коридор приснившейся школы, нашла дверь учительской и заглянула внутрь.
Мальчишка плакал, а пожилая учительница мазала зелёнкой его ладонь и что-то говорила. Оксана прислушалась.
– Это для твоего же блага! – вкрадчиво объясняла она. – Пойми: ты ещё маленький и многого не понимаешь…
Мальчишка обречённо кивнул.
– Вот и хорошо. А теперь пойдём на обед. Ты ж, наверное, проголодался?
Они вышли из учительской и направились к лестничной клетке. Сломанный октябрятский значок остался лежать на столе. Оксана хотела взять его, но вдруг визг Катюшки, а потом звон разбитого стекла выдернули её в реальность.
– Что там случилось?! – услышала она взволнованный голос, Александра.
– Все живы! – крикнула Оксана, прижимая рыдающего Ефимку к груди и оценивая масштабы разрушений. Было совершенно не понятно, как им удалось уронить торшер. Это была очень надёжная конструкция, неоднократно проверенная на устойчивость.
– Катя! Как?! – едва сдерживая нервный смех, спросила Оксана у дочери.
Вместо ответа Катька, хлопнув испуганными глазами, упала на четвереньки и завыла.
Успокоив детей, Оксана передала их пришедшей наконец-то няне и пошла ликвидировать последствия катастрофы. Вернув торшер в вертикальное положение, она ещё раз попыталась его пошатать – он был настолько устойчив, что она даже представить не могла, как им удалось его уронить. Это было под силу только взрослому. На уровне детского роста, пришлось бы приложить нереальное для ребёнка усилие.
Но факт – абажур вдребезги.
Она стала собирать осколки и порезалась. "Ну как так?! Я ж аккуратно!" – застонала Оксана и, слизнув кровь с ладони, пошла доставать аптечку. Открыв пузырёк с зелёнкой, она вдруг замерла, ярко вспомнив, как учительница обрабатывала ранку Савелию. Бывают же совпадения!
Закончив с уборкой, она спустилась в столовую, взбила миксером мёд, молоко и несколько перепелиных яиц. Добавила пару ложек кедрового масла. Она долго подбирала ингредиенты для этого «зелья». Почему именно такие – одному Богу известно. Казалось бы – обычные углеводы, белки и жиры. Но намешай вместо мёда сахар, вместо козьего молока коровье – и эффект будет совсем не тот.
Потом она поднялась в кабинет, закрылась, села в специальное кресло, точнее полу-легла и начала потихоньку тянуть коктейль через трубочку.
Кресло тоже делалось специально для тренировок, чтобы ощущения тела от положения в нём и от контакта с его необычной на ощупь обивкой давали чёткий и однозначный сигнал мозгу – это не просто сон, это осознанный выход в астрал.
Углеводы быстро проникали в кровь, энергия приливала. Усилием воли она гасила всплывающие «баннеры» разных бытовых мыслей, успокаивала разум, и наконец вошла в состояние «почти уснула». Поставила бокал на журнальный столик и мысленно вернулась в «учительскую».
Звёздочка по-прежнему лежала на столе, сломанная застёжка торчала острием вверх. Оксана забрала её и пошла искать Савелия.
Окно в школьной столовой удивило ярким цветным витражом с изображением кремлёвской звезды. Первоклассник Шаманов вяло ковырялся ложкой в тарелке. Оксана подсела к нему.
– Привет.
Мальчишка оторвался от созерцания еды и поднял на неё взгляд полный удивления и испуга.
– А ты ведь всё верно сказал, – улыбнулась она. – Советский Союз действительно развалился и комсомольской организации больше нет.
– Тихо! – буркнул малыш. – Услышат, ещё и тебе попадёт.
– Я их не боюсь. И тебе помогу, если смогу.
– А если не сможешь? – он вздохнул и снова опустил взгляд в тарелку.
– Нуу… я постараюсь. – Получилось не очень убедительно. Картинка замерла. Оксана почувствовала, что должна сказать "Я помогу", и только это твёрдое обещание станет для неё пропуском в пока ещё не её дело. Она набралась решимости и подняла свою измазанную зелёнкой руку. – Я помогу тебе!
В ответ он едва заметно улыбнулся и тоже поднял зелёную ладошку, как условный знак-пароль.
– Где ты сейчас? – спросила она. – Почему на звонки не отвечаешь?
