«Они же не знают где дневник!» – вертелось у Него в голове.
«Он вновь в своей лунке. Гром разрывался в раскатах, а ветер поднимался всё сильнее. Но, в одно мгновение всё закончилось. Гром и ветер стихли. А солнечные лучи прогнали прочь облака. Он встал в полный рост. Грязь на Его теле начала обсыхать. Лунку залило водой, ей Он и умылся. Позже обсох. Стал чистым. И твёрдо для себя решил лунку эту закопать!»
Он признался сестре о дневнике, та удивлённо посмотрел на своего брата:
– Ты ку-ку…
Он признался и о конфетах, а сестра даже не поняла о чем идёт речь.
– Я ку-ку! Я ку-ку! – радостно вскрикнул Он.
– Кукареку! – подхватил младший брат.
И вместе они побежали. Совсем неважно куда, важно то, что Ему стало легко. Больше не нужно ничего «прятать», можно просто бежать!
Первый день в школе запомнился ему так же, как и любому другому ребёнку. Этот день особенный для всех, без исключений. Он сразу почувствовал, что это не детский сад. Мягкий ковёр сменился бетонными стенами, что создают ровные и строгие коридоры. Прохлада осенний парты вызывала лёгкий дискомфорт. Он понял, что нужно время для того, чтобы согреть своё место, и никто вместо него этого не сделает. Школьный звонок был ключом к свободе – если он звенит на перемену. Этот же звон казался более грубым, когда символизировал начало урока. Но, в целом, первичная дрессура прошла без особого трения. Ему нравились некоторые учителя, и благодаря им, Ему полюбились их предметы. Классный руководитель была хорошей женщиной, но система образования вынуждала её получать детский негатив свой адрес. Им не важно, для чего их так строго держат в этом кабинете и заставляют читать. Им очевидно, что причиной данных страданий является определённая женщина.
На перемене сестра иногда заглядывала к Нему в кабинет. Он всегда встречал её с улыбкой и торжественно заявлял:
– Это моя сестра!
Школа находилась неподалёку от дома. Родители договорились с соседями, чьи дети тоже учились в начальных классах, и разделили полномочия. По утрам детей в школу водил один из родителей, проживавших по соседству, а со школы они шли с мамой. Молодой не выспавшийся организм ребёнка не подавал никаких эмоций по утрам. Поэтому, только к третьему уроку приходило осознание того, что эта девочка моя старшая сестра. «Мы дома вместе. И во дворе. И вот она в школе! Её видят мои одноклассники – чудеса, да и только!» Объединение миров, пространств, ролей.
Слово, написанное на гараже, состояло из трёх букв. Эта идея была дерзкой и нахальной, а потому ребята, все как один, согласились в ней поучаствовать. Хотя этого делать, по правде говоря, никто и не хотел, включая мальчишку который всё это затеял.
– Двое на фишку!
– Я пойду! – сказал Он.
– Чур, я! – подхватил кто-то из пятерых.
– А ты будешь писать!
– Но, так нечестно. Ты же всё придумал! – негодовал мальчик в очках.
– У меня плохой почерк и «У» не получается…
– Да, давай ты!
– Ты что трус? – не унимались ребята и очкарик сдался.
Они выбрали в жертву самый свежий гараж, построенный из красного кирпича. Баллончик с краской начал распылять содержимое.
– Пиши большими буквами! – вскрикнул затейник.
С каждым мгновением «Х» становилась всё больше размахе крыльев.
Он стоял, высунув голову из-за крайнего гаража. В обзор попадало два пятиэтажных дома. Один из них смотрел прямо на Него, угрожая при этом каждым окном и тремя подъездами. Второй дом стоял боком, но был гораздо ближе первого. Подъездов видно не было, да и окон было поменьше, но степень опасности уравнивалась углом дома, из-за которого мог появиться кто угодно, причём в любой момент. Заезд во двор нагонял жути дополнительно. Он хаотично смотрел на все опасные участки.
«Подъезд номер один; окна; въезд; угол; подъезд номер три; подъезд номер два; окна; кто-то в окне! Шухер – угол!»
– Ребята, бежим! – прокричал Он.
Женщина вышла покормить кошек и свернула за дом, что стоял боком к обзору юного героя. Она не обратила никакого внимания на детские крики, школа была в каких-то ста метрах от её дома.
Они бежали. Бежали быстро. Бежали до тех пор, пока не слились с основной массой учеников возвращающихся со школы домой.
«У страха глаза велики».
– Там был мужик! Здоровенный такой! Он, кажется, был с большим молотком! – этими словами Он попытался отговорить ребят возвращаться, чтобы допивать крайнюю букву.
– Трус! Ты, что, боишься? Иди с девочками играй!
– Я не трус!
В итоге, чтобы доказать своё мужество, Он стоял с баллончиком в руках напротив двух больших букв. От волнения Он не мог сразу вспомнить, как правильно пишется «Й». Учительница часто говорила, что он путает букву «И» с латинской «N». Собрав всю свою волю в кулак, Он произвёл первое распыление металлические ворота гаража. На гладкой коричневой поверхности начали образовываться белые линии и подтёки.
– Это не мы! Это всё он придумал! – ребята разбежались в разные стороны.
Мужчина не собирался ни за кем бежать, а целенаправленно двинулся в сторону Него. Мужик был и в прям здоровенным, разве что без молотка. Он молча подошел к ребёнку, сел на корточки и схватил хулигана за шею, подтащив того к себе поближе. Их глаза соединились. Он чувствовал дыхание взрослый особи. Увидел его жёлтые зубы и красное лицо. Дыхание мужчины производило самое колоссальное давление.
– Это мой гараж, понимаешь? – очень спокойно начал мужик. – Я его строил, красил, а ты такое пишешь! Неужели ты считаешь, что мне больше заняться нечем, чем перекрашивать за тобой эту брань?
Он не мог выдавить из себя ни слова.
– Я не поведу тебя к директору, и не расскажу об этом проступке твоим родителям, а знаешь почему?
Он испуганно отрицательно покачал головой.
– А всё потому, что я человек хороший и злом на зло стараюсь не отвечать, – сказал мужик.
– Я тоже хороший, правда!
– Возможно, но если ты так сделал, то, скорее всего, ты плохой! – с этими словами он отпустил ребёнка. – А теперь можешь бежать отсюда! И больше мне не попадайся!
Он умчался со всех ног. До Него доносился звонкий голос мужика:
– Паразиты! Ох, паразиты!
Время текло тихим ручьём. Жизнь открывалось ему под разными углами. Детский организм выводил всё новые вариации реакций на окружающую действительность. Поведение не принимало определённой формы, а, как и подобает пластилину, его психика гибко подстраивалась под обстоятельства. Поистине губящие сознание и разрушающие представление о мире формы блокировались мозгом. Организм выступал в роле щита. Его позиция была следующей:
«Родители, что вы творите? Зачем ты бьёшь свою жену? Зачем кричишь? Ему же страшно! Как вы двое прикажете мне всё это ему объяснять? Вы же его оплот! Мужское и женское начало самого Создателя! Божьи твари, угомонитесь!»
Он лежал под кроватью и думал о своём — детском, чистом. Он мечтал о ней. Он влюбился пусть и на пару недель, но зато по-настоящему! Как оно и бывает во всех фильмах…
«Ученики третьего „А“, встречайте! У нас новая девочка в классе!»
Она сидела за его спиной. Он не знал, как к ней повернуться так, чтобы не было стыдно. Он завидовал всему классу, у Него и вправду было самое невыгодное место для обзора. Постоянный поиск повода для того, чтобы повернуться назад, вынудил Его сдружиться с мальчишкой, который сидел рядом с новенькой. Всякий раз, поворачивая голову назад, его охватывало жуткое волнение. Он ни разу не рискнул обратиться к ней напрямую. В отличие от этого момента, в котором он мечтает о ней часами, представляя, что лежит сейчас не под кроватью, а сидит с ней за одной партой. Он желал быть с ней всюду, но родители привозили и увозили её на машине, а это значит, что она живёт далеко.
«И в столовой с ней быть хочу. И на физ-ре встать с ней в пару. Да всё никак! Да всё ни разу!»
Впереди его ожидала огромная неделя майских праздников, которая будет бесконечно тянуться без неё. А дальше, летние каникулы – целая пропасть, разделяющая любящее сердце ребёнка. Он был уверен, что это чувство будет с ним навсегда и что оно никогда не иссякнет. Череда воспоминаний подпитывала переживания, а смелые мечты будоражили фантазию.
Никогда Он прежде не был с ней настолько близок, как на уроке литературы. Ученики читали рассказ по очереди, передавая эстафету с парты на парту. Каждый старался прочитать свой абзац выразительно и без запинок. Он магическим образом оказался тем, кто читает вслед за новенькой. Он утопал в её прекрасном голосе. Она дочитала, и Он, подхватив интонацию возлюбленной, принялся быстро и четко произносить слова из рассказа. В тот день учитель подчеркнула, что эти двое прочли свои отрывки лучше всех в классе. Тогда, они встретились глазами и мило улыбнулись друг другу.
Он лежал под кроватью и плакал. От горя ли, от счастья?
– Убирайся! – закричала мама.
– Я тебе сейчас так уберусь, гадина!
Младший брат был не по годам бойким мальчишкой. Больше всего он не любил проигрывать, но чаще всего именно так и происходило. Дело в том, что он с пелёнок начал тягаться с детьми старше его на целых 2—3 года. После той, жуткой истории, когда он поломал кирпич прямо об голову одного из соседских отпрысков, с ним напрочь отказались дружить сверстники. Этому вероятнее всего поспособствовали их родители.
– Ну и ничего страшного! Значит, будешь играть со своим старшим братом, – говорила мама.
– А ты глаз него не своди! – угрожающе сказал Ему отец, держа за ухо младшего брата.
Так они и росли. Младший успел передраться со всеми Его приятелями, но победить ему по сей день никого, ни разу, не удалось.
– Подождите, пока я вырасту! Вы все у меня попляшете!
В школе младший вёл себя на удивление хорошо и, как ни странно, по большей части дружил с девчонками. Но стоило только автомобилю остановиться у домика в деревне, как он словно с цепи срывался. То ли природа на него так действовала, то ли таковым было его самовыражения. Малой бросался с кулаками на мальчишек, которые к тому время уже начинали проявлять первые признаки внимание к его старшей сестре. Они были взрослее, чем сестра и с лёгкостью переводили его агрессию на шутку. Смеялась и сестра.
– Почему ты так себя ведёшь? – не унимался младший. – Зачем ты улыбаешься этим баранам?
Трюк с кирпичом, пусть, на этот раз и неудачный – тот пролетел мимо, но всё же здорово отрезвил и сестру и всех тех ребят, кто пытался за ней ухаживать. Больше ему на глаза они старались не попадать.
Он, в сложившейся ситуации, вёл себя иначе. Впредь, Он перестал обнимать сестру, о чём-либо её просить и обращаться к той по имени. В отличие от младшего брата, Он подсознательно пытался повлиять на неё эмоционально. Но голос возраста и девичьих гормонов оказался убедительнее, чем «несформированное» представление о жизни младших братьев. Так они и начали отдаляться.
– Одного из них я видел даже с сигаретой! – возмущался малой.
– Но ему уже 14 лет, – Он пытался успокоить младшего.
– Давай, как фильмах про ниндзя? Застанем их на заброшенной стройке – прыгнем сверху! Куда они от нас денутся! – глаза малого горели.
– Точно! А заодно и послушаем, о чем они там вечно смеются! Ух, ненавижу её! – Он согласился с планом.
Они вышли на рассвете. Трава была ещё мокрая, естественно — ни одна она. Он поскользнулся на финишной прямой. Ему оставалось только закинуть вторую ногу на бетонную крышу козырька, именно под ним находилось трёхступенчатое крыльцо, место, где обычно собирались ребята из компании старшей сестры. Он полез первым. Окон и дверей не было, и Он решил воспользоваться оконным проёмом. Через его левую сторону Он начал сбираться наверх. Кровля была застелена смолянистым покрытием. Утренняя влага сделала своё дело – Он упал с высоты трёх метров.
Раса полезна, когда ходишь по утренней траве босиком, а ему она помогла сломать руку. Хруст!!!
– А-а-а!
– А-а-а!!! – подхватил младший брат.
«Небо голубое, солнышко приятно греет, по Цельсию всё те же 24. Трава зелёная-зелёная. Он взял удобный гамак и натянул его между двух идеальных деревьев. Помимо них в пространстве появились красивые бабочки. Лежит себе такой, раскачивается и кайфует. Но, в чем подвох?»
– Вот тебе блин повезло! Я бы тоже хотел сломать себе правую!
– А, вот, когда у брата сломалась левая рука, то ему тогда никто не поверил, что он левша и заставили писать!
Примерно пару месяцев Он проходил в школу в гипсе. Первое время рука жутко побаливала. Перелом в дальнейшем повлиял на элементарную моторику. Рука более или менее восстановилась только к зиме. Той зимой ему исполнилось 10 лет.
– Как вы можете это пить? Мерзость! – Он впервые в жизни пригубил шампанское.
– Не трогай ничего! – сказала мама младшему брату. – Успеешь ещё поесть, скоро за стол.
Сестра помогала маме по кухне. В ней уже виднелась женская дисциплина и подход. Она мягкими, грациозными движениями раскладывала салаты по глубоким тарелкам, сервировала овощи и аккуратно нарезала сыр.
– Идите, вон, лучше к папе, – сказала сестра своим братьям.
Отец расположился во дворе у мангала. Мясо было практически готово, оставалась последняя партия.
Родственники понемногу начали собираться в квартире. Были приглашены и некоторые соседи. Практически все из присутствующих пришли со своими детьми.
В зале все не поместились и младших решили рассадить отдельно, на кухне.
«Он встал с гамака и прошел по зелёной поляне несколько километров вперёд. Тепло. Хорошо. Он расслаблен. Это Его мир. Его личное пространство. Но что-то пошло не так! Он внезапно споткнулся и упал прямо на больную руку!»
На кухне сидело несколько детей. Старшая сестра с кузиной находились в зале и ухаживали за столом, поэтому остались одни мальчики. Младший брат радостно и торжественно воскликнул:
– С днём рождения! С днём рождения!
– Молчи, сопля! – с этими словами кузен зажал лицо малого ладонью. Тот, было, чуть не кинулся в драку, но на кухню зашла тётя.
– Всё хорошо? – спросила она.
– Да, мам, мы просто играем! – с этими словами кузен приобнял малого, а тот ему подыграл.
Тётя забрала салфетки и ушла.
– Ну и что это за день рождения такой? Клоунада! Даже подарков тебе не подарили нормальных, – кузен взял пожарную машинку и оторвал от неё жёлтую лестницу.
– Не нравится, катись отсюда! – закричал младший брат.
Следом на кухню зашла мама:
– Опять ты за своё? Это же твой брат! Что произошло?
– Я хотел поиграть и случайно уронил игрушку, а он на меня накинулся, – проворчал кузен.
– Он врёт! Он всё врёт! Ну что ты молчишь? – малой смотрел на Него со слезами обиды в глазах.
Мама взяла за ухо младшего сына и сказала:
– Ну-ка, быстро извинись!
Малой вырвался, снял куртку с вешалки и убежал на улицу.
