Мой мир не всегда был спокоен.
Иногда до меня доносился громкий мужской голос, и тогда я начинала волноваться и беспокоиться, чувствуя волнения и тревогу своей мамы.
Её сердце начинало бешено колотиться, и его удары отзывались болью в моих ушах.
Иногда я ощущала резкие толчки и удары извне, как будто кто-то хочет меня ударить. И тогда я пыталась найти укромное местечко и спрятаться от этого ужаса.
Также я слышала и умаляющий женский голос, голос моей мамы. Она уговаривала отца успокоиться ради ребенка, т.е., ради меня. Ещё некоторое время была слышна перепалка между родителями, мамин плач и всхлипы, а потом наступал покой и тишина.
Так повторялось регулярно. Как сказал бы взрослый: дважды в месяц, в дни аванса и получки.
А однажды это повторилось вне плана: давали премию.
И отец пришел домой «на рогах», к тому же с товарищами по работе. И, конечно же, мама попросила их уйти. И тут началось…
Громкие крики, стук падающих стульев, звон разбитой посуды…
Мой мир резко заколебался и стал куда-то уплывать вместе со мной. Вода стала бурлить, и, если были бы берега, обязательно вышла бы из них. Невидимая сила бросала моё тельце из стороны в сторону, и оно содрогалось всё сильнее.
Страх парализовал мою душу, и вдруг сильная боль пронзила ступню левой ноги. Что происходит??? Боль, удивление, ужас, возмущение, негодование.
И ещё раз все повторилось. Боль в ножке стала такой сильной, что я просто отключилась…
А когда пришла в себя, мир вокруг опять был спокоен и тих. Извне доносился тихий голос мамы, ее руки гладили живот и спокойствие опять наполнило меня.
Я решила осмотреться: все ли на месте после бури? Ручки-ножки на месте? На месте. Только вот левая выглядит как-то странно. Пальчики оказались рядом с пяточкой, как будто я её в кулачок сжала. И было ух как больно.
«Отец не сдержался и избил маму. Со всей силы ударил и попал по животу. Как раз туда, где была твоя ножка», – сказал Бог.
– За что?
Мне было не понятно.
– И где был Ты? Почему не защитил нас?
Он помолчал, помедлил, а затем ответил:
– Тебе надо пройти через это. Потом сама поймешь зачем. Так надо, – повторил Он.
Что ж, надо, значит надо.
Так и шло время: в общении с собой, в познании себя и мира через удивительные рассказы Бога.
Каждый раз, когда я открывала глаза, я видела, что места вокруг становится все меньше и меньше.
Моё тело ощущало, что мой мир уменьшается, а я сама – увеличиваюсь. Уже невозможно было свободно резвиться и играть, плавать в океане и бегать по облакам.
И чем дольше я жила, тем сложнее удавались развороты: моя голова упиралась во что-то мягкое и упругое, ножки и ручки пришлось подтянуть ближе к коленкам, чтоб хоть как-то помещаться.
Однажды мои занятия прервал Он.
– Вот и заканчивается твоё райское время. Ты уже готова к учебе и испытаниям, к поискам Любви и Истины. Всегда стремись вперед. Особенно, когда страшно и больно. Иди через боль и страх. Ты всё преодолеешь, ты найдешь всё, что потеряешь сейчас. Ведь Я – Всегда с тобой. И Я люблю тебя. Помни об этом, – еще раз повторил Он.
Каждая моя клеточка затрепетала, запела, наполнившись Его любовью и благодатью.
А в следующий миг я ощутила едва уловимый толчок снаружи. На душе стало неспокойно. Хотела спросить Его, о чём-то важном, но Он нежно поцеловал меня в лобик и исчез, растаял…
Вдруг все моё тело сжала какая-то неведомая сила. Боль пронзила от макушки до пяток, волосенки встали дыбом, нечем стало дышать.
– Боже, где ты? Что творится? И что мне делать? – вопило моё существо. Но рядом никого не было, и не было ответа на мой неслышный вопль.
Неожиданно всё прекратилось, я смогла сделать вдох и немного успокоиться.
– А может, мне это только показалось? Всё было так замечательно, тихо и спокойно, как в раю. Показалось, приснилось в страшном сне…
И в этот момент всё моё существо опять сжала неизвестная мне сила. Боль перемещалась по всему телу, стискивая каждую мышечку, проникала в каждую клеточку моего маленького перепуганного существа.
Невидимая петля сдавила шею и с каждой секундой затягивалась все сильней и сильней, не давая возможности дышать. От дикого ужаса мои глазёнки расширились, и из искривлённого страхом рта вырвался беззвучный крик о помощи.
– Отец, помоги! Спаси!
Тишина в ответ. И когда я почти лишилась сознания, пытки опять прекратились.
– Пока ещё жива, надо отсюда делать ноги! – молнией пронеслась мысль в моей детской головёнке. – Отдышусь, соберусь с силами и рвану.
– А куда я рвану? – спросила сама себя.
Стала ручонками шарить вокруг, пытаясь найти выход. Тёплые, чуть неровные стенки моего домика опять стали сокращаться, неумолимо надвигаясь на меня отовсюду.
– Сейчас раздавят! Это конец! – билась в истерике шальная мысль.
– Давай, давай, спасай себя, ищи выход! – подбадривал внутренний, неизвестно чей голос. – А то так и умрёшь, не успев родиться.
Удивление, страх, злость стремительно меняли друг друга, давая мне силы для спасения. Упираясь ручонками и ножонками в ставшие враждебными стены такого мирного в прошлом домика, из последних сил сдерживала их натиск. И когда была готова сдаться, всё опять прекратилось.
Между нападениями взбесившегося домика заметила некую закономерность: они повторялись через определённые промежутки, как бы давая мне возможность отдохнуть и подготовиться к новой атаке.
Жадно дышала, как бы запасала впрок воздух, сжимала пальчики в кулачки, готовясь к новому нападению.
– ОЙЙЙЙ! Стены атаковали неожиданно, стремительно надвигаясь отовсюду. Удары обрушились на голову, спину, грудь. Удар ниже пояса припечатал мой нежный животик к позвоночнику. Ножонки скрючились и коленки впечатались в лоб. Из глаз полетели искры. В ушах загудело.
В самом сердце жалость и беспомощность перерастали в возмущение и негодование.
– Вот я тебе сейчас задам! – крикнула неизвестно кому. Сжалась еще сильней, а потом изо всех своих детских силенок одновременно ударила головой в потолок, ручками и ножками в сжимающие стены. Борьба за жизнь продолжалась, и продолжались поиски выхода. А его не было…
– Всё бесполезно. Все твои усилия тщетны. Что бы ты ни делала, всё без толку, – обреченно заголосил страх.
И когда я почти поверила этому нытью, тьма стала рассеиваться. И где-то за моей головой появился свет. Сначала едва заметный, он набирал силу и яркость, он сиял и звал к себе.
– Слава Богу! Там где свет, там и жизнь! Вперед, к свету, вперед, к спасению! – скомандовал голос и я рванула вперед.
Путь к свету был непростым, извилистым и трудным.
Нужно было пробивать дорогу макушкой, ничего не видя при этом, а доверяя внутреннему голосу, черпая силы в огромном желании выжить во что бы то ни стало. Упираясь локтями, коленями и пятками в теплое тело матери, я отчаянно ползла к выходу. Всё моё существо вибрировало, изгибался позвонок за позвонком, и все мышцы непрерывно двигались, неся меня навстречу спасению.
Снаружи доносилась масса звуков: чужие сердитые голоса, сдержанные стоны мамы, а внутри – бешенный стук её и моего сердец, сливающихся воедино.
Воедино сливались наша боль и страх, воедино сливалось отчаянное желание прекратить этот кошмар, сливалась и наша молитва к Отцу всемогущему.
С трудом протискиваясь по извилистому узкому, и казалось, бесконечному, тоннелю, я неожиданно для себя самой застыла: впереди была пропасть.
Ужас сковал тело, дыхание прекратилось, всё моё существо покрылось противным липким потом.
НЕТ! Я не хочу умирать! Я хочу жить! Ручонки отчаянно цеплялись за узкие скользкие стены, стопы упёрлись во влажный и подвижный потолок, подбородок вдавился в грудину.
Одна часть меня хотела остаться здесь, в своем доме, где я началась и созрела, где я укрывалась от бурь и невзгод внешнего мира, где мне было спокойно и надежно.
Другая часть меня рвалась вперед, понимая, что мой дом превратился в самую большую опасность, угрожающую моей жизни, и что он может стать моей могилой прямо сейчас.
Из двух зол я выбрала неизвестность. И так понятно – остаться здесь, значит – умереть. А выбраться отсюда, что значит? Не знаю! Выберусь, там и посмотрим.
Поглубже вдохнув и изогнув шею, резким движением толкнула голову навстречу неизвестности. УУУУУУ – пронзительно звенел воздух в ушах, подпрыгивало и тряслось всё тело, в голове – пронзительная пустота, в душе – гремуча смесь восторга и дикого ужаса.
Стремительный полет в неизвестность закончился неожиданным ударом в многострадальную макушку.
Моя голова упёрлась в твёрдое препятствие, пальцы правой ноги с разбегу долбанули в лоб, а кулачок левой мягко цокнул рядышком, тельце тревожно сжалось и застыло. Тоннель закончился узким тупиком, стены которого сотрясались, угрожающе надвигались и сжимали меня с невероятной силой. Давление возрастало с каждой секундой. Ещё чуть-чуть и меня раздавит эта безжалостная живая ловушка.
Яркий манящий свет вернул меня в чувства.
– Ну, давай! Вперёд! Ты можешь! Я верю в тебя! Я люблю тебя! – такой родной и близкий голос всколыхнул моё сердце, вселил веру и побудил двинуться дальше.
Нащупывая выход, толкнулась макушкой вперёд. И упёрлась в твёрдую, непроходимую, как скала, кость. Головёнку со всех сторон сжимает все сильнее и сильнее, сердце бешено колотится, его удары отдаются везде: в горле и животе, в ногах и руках, в ушах и голове, дико стучит в груди и готово выскочить из неё.
Утыкаясь маковкой в препятствие, настырно исследовала каждый милиметрик.
Вдруг почувствовала малюсенькое углубление. Именно за ним, где-то вдалеке, маячил и звал спасительный Свет.
Впечаталась, воткнулась и рванулась вперёд. Просунув голову наполовину, ощутила резкое сжатие. Кости моего черепа складывались вовнутрь, как вечерний цветок складывает лепестки, заводя их друг за друга. От пронзительной боли слёзы хлынули из глаз, и я поспешно втянула голову назад, не дожидаясь, когда её раздавит эта безжалостная сила.
Безутешно обняла головёнку руками, поглаживая и успокаивая себя одновременно.
– Соберись, скоро закончатся твои мучения. Впереди тебя ждет всё самоё лучшее и светлое. Впереди – счастье!
– Сколько Ты мне будешь бессовестно врать и говорить всякий бред? Сколько еще будешь утешать на краю гибели? – возопила я.
Отчаяние и злость, страх и надежда, ярость и любовь слились в неизвестное доселе чувство. Несокрушимая внутренняя сила одним порывом швырнула меня вперёд.
Сначала макушка, а за ней и вся голова стремительно вышли наружу. Резкий свет ударил по глазам. С трудом различала движения и голоса незнакомых мне существ. Однако всё моё внимание было приковано к происходящему внутри. Моё существо отчаянно рвалось на свободу, вытворяя что-то невообразимое: разворачивались плечики, протискиваясь через узкую лазейку, в порыве страха ручонки намертво ухватились за стенки матки, увлекая их за собой наружу.
Голова, находящаяся снаружи, уверенно скомандовала:
– Всем вперед, на свободу!
И подчиняясь её приказу, все оставшиеся члены маленького тельца вышли, вернее, выскочили, наружу.
Вместо ожидаемой свободы и безопасности, меня встретили чужие равнодушные руки, и их прикосновения причинили мне боль.
Быстрым резким движением чьи-то руки умело отсекли пупочный канатик, потом так же быстро наложили швы и прижгли зеленкой. Живот пронзила острая резь.
Холодный воздух заставил дрожать каждую мою клеточку и поставил дыбом каждый волосок; резкий свет ударил по глазам, многочисленные усталые голоса чужих людей привели меня в полное замешательство.
– Где же здесь такая долгожданная любовь и безопасность? Где же моя мама, с которой мы были вместе долгие месяцы?
Не было ответа на эти мгновенно промелькнувшие в моей голове вопросы…
Никому не было ни малейшего дела до того, что я испытывала в этот момент, чем я обеспокоена и что я переживаю. Каждый был занят своим делом…
Между тем внутри что-то было не так: возрастало напряжение и грудную клетку распирало все больше и больше.
Мои глаза стремительно увеличивались и готовы были выпрыгнуть из орбит. И тут чьи-то сильные руки схватили меня и перевернули головой вниз. И в следующий момент я почувствовала несколько сильных ударов по мягкому месту.
От боли и обиды я безутешно заголосила, и вместе с первым вдохом в мои лёгкие ворвался поток обжигающего воздуха. От такого стремительного натиска органы дыхания полностью раскрылись, и я испытала жуткую боль – верхушка обожженных лёгких умерла навсегда. И благодаря этой маленькой смерти я ожила.
– Почему ребенок кричит? Что вы с ним делаете? – до меня донесся такой знакомый и родной, тревожный материнский голос.
Не успев порадоваться в полную силу своему спасению, я ощутила, что меня передают из рук в руки.
– Поздравляю! У вас – девочка. И она у вас особенная. Богом отмеченная: в рубашке родилась! – это говорил молодой мужчина-врач, и в каждом его слове звучала и гордость, и любовь, и радость.
Покоясь на его руках, я чувствовала себя абсолютно спокойно и защищено.
В следующее мгновение доктор передал меня акушерке. Та меня внимательно осмотрела, увидела левую ступню, свернутую кулачком, и тихонько ойкнула. А потом, показав меня маме, негромко сказала:
– Ваш ребенок – калека. У вас с ней будет много проблем.
Ещё не дослушав до конца, мама потеряла сознание.
А я сделала очень важные для себя выводы:
– Мужчина тридцати лет – источник любви. А женщина – источник опасности.
Как эти выводы повлияли на мою жизнь, вы узнаете, читая дальше.
Глава 2
