Трусики ушли с меня вслед за леггинсами, а из штанов турок уже освободил свой немаленький член. Жар ударил в голову, а сердце бешено заколотилось. Перед глазами воочию прошли все те женщины, которые приходили ко мне когда-то в отделение и заявляли об изнасиловании. Теперь я понимаю всё о чём они говорили, жалуясь и плача.
Попыталась убежать от агрессора прямо по столу, встав на четвереньки, но мерзавец поймал меня за бёдра и рванул к себе. Я отчётливо осознала эту позу и уже ждала, когда в меня грубо и унизительно проникнут.
– Давид! – вскричала с ещё большим отчаянием, впервые уверовав в своего абьюзера.
Три громких выстрела оглушили не менее громкую музыку, что-то горячее и обжигающее пролетело над головой, совсем рядом. Хватка на бедрах исчезла, и я рухнула на столешницу. Подняв глаза перед собой, увидела наконец того, кого так отчаянно звала. Давид держал в руке пистолет. Обернулась в сторону обидчика – турок лежал на полу с пулевыми отверстиями в голове и груди. Взглянув вновь на своего суженого, поняла, что неистово благодарна ему… Пока что.
Глаза Давида сверкали гневом. Мужчина запрыгнул на столешницу и рванул меня на ноги, одновременно, сделав очередь в потолок. Испуганные женщины попрятались, а мужчины обратили на хозяина своё внимание. Музыка стала максимально тихой. Только в эту секунду поняла, что стою перед бандой головорезов без трусов. Быстро натянула на бедра тунику.
– Посмотрите все на эту женщину! – в гневе заорал Давид, держа меня за шиворот, как нашкодившую кошку, хотя я и правда нашкодила. – Запомните её в лицо. Это моя женщина! И за неё убью любого, ясно?! – и ткнул пистолетом в труп на полу.
– Да, господин! – понеслись идентичные ответы с каждой стороны.
Их господин выдержал паузу для ещё большего устрашения, а после, так и держа меня за шкирку, поволок прочь из этого вертепа.
– Идиотка! Шизанутая! Куда тебя понесло?! Я из-за тебя убил своего лучшего бойца. Сука! – в бешенстве орал на меня абьюзер, волоча за собой.
Чувствовала вину и хотелось извиниться, только это будет странно, если мент попросит прощения у своего узурпатора за то, что тот убил бандита. Ничего страшного, одной мразью на земле стало меньше.
– Ты не говорил, что мне туда нельзя… Я услышала звуки, – блеяла в ответ, зля его ещё больше.
– Тебе стали интересны потрахушки?! Не пизди мне! Это твоя ментовская прыть заработала, и ты попёрлась. Нахуя?! Там баб имеют… Моя рабочая свита развлекается, а ты решила им помочь?!
Слышала его ярость, понимая, что была не просто неправа, но и едва не стала жертвой насилия. Тело до сих пор горело, становилось трудней дышать, а на лбу выступила испарина.
– Спасибо, что вступился, – выдохнула я наконец, и ничуть не лукавила.
Ноги странно дрожали, а бедра сводило. Давид, притормозил, внимательно глянув на меня.
– Пошла ты со своими благодарностями, – уже тише фыркнул он.
Странный удушающий жар в теле нарастал и нарастал. Сердце стучало так быстро и сильно, что отдавало в виски. Начала обмахивать лицо ладонями, пытаясь справиться с непонятной игрой в организме.
– Ада, – мой абьюзер внимательно посмотрел на меня. – Ты там что-нибудь пила?
– Да… Голубую лагуну. Кстати, она бесподобна, – расплылась в улыбке, зачем-то прильнув к мужчине.
Давид застонал, как от зубной боли, и слегка отступил, что мне не понравилось.
– Сейчас пойдёт потеха, – и с сожалением посмотрел на меня.
Что? В каком смысле? Низ живота методично наполнялся свинцом, пару раз сведя и разведя мои бёдра. Между ног стало мокро и словно зудилось. Боже, мне знакомы эти ощущения.
– Что в нём было? В напитке что-то было? Я вся горю и тело сводит.
– Это возбуждение, моя милая, – сочувствующе улыбнулся Давид. – Ты выпила коктейль с женским возбудителем. Теперь будешь несколько часов умолять тебя трахнуть.
О Боже! И между ног бешено запульсировало.
Глава 6
ДАВИД
А говоря о потехе и представить не мог, что хуже всего будет именно мне. Не легко знаете ли смотреть на возбуждённую девушку, что и так давно скручивает твои яйца в узел, и терпеть. Поначалу Ада вела себя более-менее спокойно – ёрзала, норовила себя потрогать, зажимала между ног ладошки и мотала головой, отгоняя растущее сексуальное желание. Бедолага, как ей должно быть хреново.
Я не раз наблюдал за действием этих пилюль на женщинах. Употребив их, проститутки могли всё и хотели каждого независимо от пола и количества. Они элементарно становились секс-машинами, которыми завсегдатаи моих вечеринок не брезговали пользоваться.
Закрыл на всякий случай дверь на ключ, боясь, что суженая может одуреть вконец и пойдет искать новые приключения на свою сладкую попку. Сам же изображал крайнюю «заинтересованность» одной из её книг, пока сидел в кресле и краем глаза наблюдал за мучениями красотки. Ада лежала на кровати всё в той же тунике и, увы, без трусиков. Девушка металась из стороны в сторону, держа руки на промежности, охая и постанывая. Нет, она не мастурбировала, но похоже сильно желала этого, всячески боря все позывы. Да уж на зависть крепкий орешек. Чёрт! Взору открывались женские изгибы – тонкая талия, округлая попка, стройные ножки.
– Давид… Когда это кончится? – в отчаяние простонала она. – Я с ума сойду.
– Доза в каждом коктейле рассчитана на пару часов. Ты не терпи, дорогая, можешь поиграть со своей киской. Обещаю, смотреть не буду, только если слегка.
– Пошёл ты, урод! – рыкнула Ада и зажала между ног подушку.
– Я только хотел помочь, – невозмутимо повёл бровями в ответ, продолжая читать её дурацкое чтиво.
Суженая тихо охала и тяжело дышала, не зная куда деть своё горящее тело. Ёрзала промежностью по подушке, дёргала ногами, то садилась, то ложилась, ища позу спасения.
– Я не могу, Давид… Сделай же что-нибудь, – взмолилась она спустя ещё полчаса мук.
– Трахать тебя не буду. Гинеколог не прислал ещё результаты твоих анализов.
– Да, боже ж ты мой! Я не о том… Хоть что-нибудь! Неужели нет других способов?! Я же, как собака женского пола во время течки!
От её сравнения не смог сдержать смех. А моя суженая с юморком.
– Говори проще – сучка. Милая, я предложил вариант, но ты любезно отказалась. Могу ещё у моих шлюх одолжить фаллоимитатор, но боюсь они меня неверно поймут.
Ада застонала скорее в отчаяние, чем от возбуждения. Потом повернулась на бок и сжалась. Как будто притихла, но по-прежнему видел, как судорожно сжимает между бёдер подушку и трётся об неё промежностью, имитируя сексуальные движения при половом акте.
Твою же мать! Смотреть на это ещё тяжелее, так как потёкшая самочка давным-давно взрастила мой интерес в штанах, что пер уже поверх пояса брюк. До безумия хотелось насадить эту крошку на свой изнывающий стояком член, но опять же мне не хотелось от неё искусственного вожделения. Мне нужна страсть, настоящая и именно от души. Чтобы хотела быть моей, просила владеть ей, как мне заблагорассудиться.
Из размышлений вывел резкий подъём девушки с постели. Пронаблюдал, как подлетела к окну, пытаясь открыть.
– Оно заблокировано от тебя, как раз на такой случай.
– Мне нужно на воздух, я задыхаюсь, – Ада стукнула пару раз кулачком по стеклу.
Внимательно осмотрел будущую жёнушку. Как бы сексуально она сейчас не выглядела, но внешне вызывала уже беспокойство – грудь часто вздымалась и опускалась, испарина на лице уже стекала крупными каплями, а красный румянец полностью атаковал её прелестную мордашку. Да, ей и правда дурно, надо что-то предпринимать. Поднялся и вовремя, Ада метнулась к дверям. Поймал за талию и прижал к себе.
– Пусти! – умоляюще взмолилась девушка, пытаясь вырваться. – Выпусти меня отсюда, пожалуйста… Очень плохо…
Блокировал остатки её попыток сбежать и, подняв на руки, понёс в ванну.
– Что ты делаешь? – Ада начала брыкаться, стараясь вырваться, пока я включал ледяной душ.
Тунику снимать с неё не стал, иначе точно слечу с катушек, если увижу её обнажённой. Девушка взвизгнула, когда усадил её на дно душевой и с головой окатил холодной водой.
– Боже! – охнула она и попыталась подняться, чтобы убежать, но моя стальная рука сжала хрупкое плечо и втопила бедолагу обратно. – Отпусти! Придурок… Нет!
Ада отплёвывалась от потоков, попадающих ей в рот и нос, пока окончательно не смирилась. Её тело начало дрожать, а зубы выбивать дробь.
– Чтоб ты… с-сд-дох! – икая от холода, процедила невеста, сжимаясь в своё нутро и пытаясь согреть тело.
Похоже, сработало – секса ей теперь точно больше не захочется. Однако, одна проблема сменилась на другую – девушка дрожала всем телом, плохо соображала, а её зубы отбивали дробь.
Высушил красотку полотенцем и, обернув, снова на руках вынес в комнату. Оценивающе осмотрел – тунику всё же придётся снимать. Подошел к шкафу и, найдя там чистую футболку, подал ей.
– Смени, – почти велел я.
– Отвернись, – так же велела она.
– Нет, – если бы она попросила, я бы может ещё сдался, но на такой тон согласия пусть точно не ждёт.
Ада сердито зыркнула на меня и стянула тунику. Взору предстало тело, которое я так долго хотел лицезреть полностью. Она была почти идеальна – небольшая грудь со вставшими от холода сосками, осиная талия, плавно расширяющаяся к бёдрам, длинные ножки. Лишь ожог на части бедра и живота портил картину, но мне впервые стало плевать на изъян. Мурашки покрывали бархатную кожу, которую так и хотелось тронуть, облизать и даже укусить. Да, чтоб меня, придурок! Суженая была безусловно хороша, но рассмотреть себя более нагло и тщательней она не позволила, швырнув мне в лицо мокрую тунику. Ну не сучка ли, а? Убрав препятствие, понял, что поздно – Ада проворно натянула на себя футболку, которая по длине ничуть не уступала своей предшественнице. Девушка незамедлительно нырнула под одеяло, продолжая дрожать и клацать зубами. Зараза! Не понос так золотуха! Не хватало ещё простудить эту непутёвую. Тяжело выдохнул и, сняв с себя обувь, брюки и штаны, залез к ней.
– Что? Охренел?! – еле выстучала зубами красотка, отстраняясь, но я успел поймать её за талию.
– Рот закрой и расслабься. Я лишь пытаюсь помочь, а то обмотаешься завтра соплями!
Аду передергивало от холода, а тело дрожало ещё хлеще. Губы покрылись синевой, а волосы словно встали дыбом. Да, кажется, я переборщил с водными процедурами.
– Надо согреться, – сказал, словно отрезал и притянул её к себе, начав растирать плечи и спину.
Плотно обхватил за талию и спину, не позволяя отстраняться, и продолжил интенсивно греть её ледяную фигурку. Чувствовал, как напрягается, а её острые локти и коленки упёрлись в меня, напоминая о барьерах. Однако, постепенно начинало действовать, Ада чуть обмякла, согреваясь.
– Да, уже лучше. Прижмись ко мне.
Ещё несколько минут, и руки Ады обвили моё тело, а нос хозяйки уткнулся в широкую грудь. Точёные ножки переплелись с моими, женская фигурка замерла и растеклась в моих объятиях. Через некоторое время услышал тихое сопение. Так-то лучше. Облегчённо выдохнул и плотнее придвинул суженую к себе, щедро отдавая ей всё своё тепло. Ничего себе меня расщедрило! Хотя мне, скорее, приятно её лапать, чем проявлять заботу будущего супруга. Задумчиво разглядывал девушку, с улыбкой вспоминая яркие моменты сегодняшнего вечера, пока внезапно не отключился.
Утреннее пробуждение впервые стало не таким, как обычно – я проснулся в объятиях женщины. Обычно любил засыпать в своей кроватке даже после сексуальных утех с местными давалками либо рабынями, а вот сегодня проснулся на простынях своей заложницы.
Опустил взор на неё, желая лицезреть утреннюю Аду. На вечно угрюмом и сосредоточенном лице сейчас ни капли напряжения. Губы чуть припухлые, тень густых черных ресниц закрывает половину щёк. Красива, особенно когда такая мирная и тихая. Всегда бы так!
Прошёлся пальцем по чуть вспотевшему лбу, желая хоть немного нарушить её ангельский сон. Ада сквозь дрёму потянулась к ласке, облизала губки и сладко выдохнула. Взял прядь волос и кончиком пощекотал щёку. Девушка чуть поморщилась. Сдержал улыбку умиления. Суженая по-кошачьи потянулась, закинув на меня одну ногу, и уткнулась своей мордашкой прямо в мою нос к носу. Сглотнул, ощутив совершенно искреннее желание снова попробовать её губы на вкус. Вчера мне за это влетело, но я в конце концов у руля в этом доме, поэтому последнее слово всё равно будет за мной. Обычно не целовал баб, так как считал, что их ротики только для обслуживания моего члена, но вот этот с моим бойцом явно не котировался. Приблизился и осторожно коснулся уголка её губ. Девушка вновь шевельнулась, идя за мной, и глупое желание вдруг стало нестерпимым – прильнул к губам решительней, невольно продавая душу. Ада выдохнула, приоткрыв ротик, а я принял сие за приглашение. Проник в неё языком, жадно исследуя плоть и впитывая сладкое дыхание…
Адская боль между ног атрофировала всё. Даже не смог вскрикнуть, но инстинкт самозащиты сработал незамедлительно – сжал шею мерзавки с той же силой, с которой она сейчас сжала ладонью мои гениталии.
– Если собираешься насиловать – вперёд! Но целовать даже не вздумай, без яиц останешься, усёк?! – процедила она сквозь удушье и убрала руку с моего хозяйства.
Пленяющая тело боль ушла, оставшись мучительным эхом. Инертно отпустил паршивку, обняв то, что ниже живота и убаюкивая. Метнулся с постели подальше от членотеррористки, страдальчески пригибаясь.
– Я лишь взял плату за вчерашнее, дура! – рявкнул обиженно в ответ. – Надо была дать Бураку отыметь тебя во все щели. С женским таблеточками ты бы всё равно потом сама его оседлала.
Ада сглотнула, видимо вспомнив то, что пережила минувшей ночью, и на её милой мордашки заметил сожаление. Так-то!
– В следующий раз так и поступлю – сохраню своих людей и гениталии, – процедил я и, хромая, пошёл прочь из её покоев.
Уже за порогом комнаты выдохнул то ли от ноющей боли между ног, то ли от мучительного осознания, что мне понравилось её целовать. Нет, такую не трахают, такую любят и трахают.
Успокоив покалеченное мужское естество в штанах, привёл в порядок и себя. По плану у меня вылазка к докам. Лудо вчера оборвал телефон, требуя сегодня моего присутствия при приёме товара. Я и сам собирался лично заняться этим, так как среди прочего прибудет и сестра Михеевой, за которой обязан проследить. Спустившись в гостиную, что теперь мало напоминала вчерашний вертеп, столкнулся с тремя недовольными рожами, среди которых выделялся Тагир. Я, демонстративно, поправил кобуру на поясе брюк, словно напоминая, что всегда начеку.
– В чью честь делегация? – пробасил я, предполагая ответ на свой вопрос.
– В память о погибшем вчера коллеге, – сурово ответил Тагир, сцепив руки на груди. – Точнее сказать, о двух, и всё из-за одной и той же бабы! Хрен с Юсуфом, но Бурак! Это был наш лучший боец. Дава, он не раз спасал тебе жизнь и в идеале выполнял все задачи, даже самые тяжелые, а ты грохнул его из-за какой-то дырки?!
Я криво усмехнулся, явно не радуясь подобной позиции своего главного подельника. Моей правой руки, блядь!
– Не дырки, а невесты, – поправил я, жестко осмотрев присутствующих. – Эта, как ты посмел выразиться, дырка уже завтра станет моей законной женой, в сторону которой вам будет запрещено не только смотреть, но и дышать. Похабить честь её будущего мужа вздумали? Бурака мне искренне жаль лишь за то, что он не знал этого нового правила, за то теперь вы не просто в курсе, но и смогли увидеть наглядно мою позицию. Ещё вопросы?
Парни мотнули головами, спрятав свои петушиные хвосты и словно стали меньше ростом. Правильно, устраивать мне тут бунт на корабле с лозунгами возмездия я не позволю.
– Отлично. Теперь за работу, – и разбив собой их своеобразную стену, направился к выходу.
Дождался, когда Тагир сядет на пассажирское сиденье, и рванул спорткар с места. Ехали молча, пока ближе к докам друг не решился нарушить тишину.
– Я не думал, что ты так серьёзен в отношении Михеевой.
– По-твоему я позволю кому-то из вас надеть на меня рога? Эта фараонша как моя проблема, так и будущая супруга, которую каждому из вас придётся уважать, хотите вы того или нет. Смирись. Да, вчера я убил Бурака из-за неё, и мне правда жаль, но в тот момент, когда он был уже готов присунуть моей женщине, увы, я плохо себя контролировал. Пойми меня, как мужик!
Тагир умолк и по глазам понял, что тот солидарен со мной, хоть и осуждает. К чёрту!
КПП к корабельному доку прошли без проблем, так как служивый просто обязан знать меня в лицо. Контейнеры с моим товаром швартовали обычно к самому крайнему, где верховодил Лудо. Этого парня я можно сказать выходил и вырастил с соплячества. Его мать и отца убили люди Бесноватого, а шестнадцатилетний пацан смог скрыться в одном из доков. Тогда я едва не продырявил ему башку, решив, что он крыса во всех смыслах, но дальнейшая беседа убедила дать мелкому шанс, о чём ещё ни разу не пожалел. Лудо оказался сноровист и умён, а также предан хлеще любой собаки. Теперь этот шкет заправляет моими доками, тщательно отслеживая трафик и отводя фараонов.
– Как дела? – вместо приветствия произнёс я, заметив его тощую и ссутуленную фигуру.
– Это ты мне ответь, Дава, – нахмурился он. – Все графики вышли из строя. Едва успеваю легавым напевать колыбельную, а ты учудил тут такое! Живой товар с нашего дока должен только отбывать, а не прибывать. Кто эта девка?!
– Не твоего ума дело, – спокойно ответил я, натянуто улыбнувшись. – Это внештатная ситуация, и больше не повторится, не ссы.
– Пошёл ты, Дава, – обиделся шкет. – Потом не ной, когда фараоны за задницу схватят.
– Я понял-понял, – капитулируя, поднял вверх ладони. – Где товар?
Лудо вспыхнул и, сдавшись, повёл вглубь дока.
Сестру Ады запомнил хорошо, так как именно я был для неё главной легендой и героем-любовником, ради которого эта наивная дура обманула сестру и приехала в Турцию. Тогда думал поразвлечься с ней, но девчонка взболтнула, что девственница. И вот тут мои игры обычно идут иначе. Девственница на чёрном рынке стоит всегда дорого, поэтому портить дурынду не стал. Нашёл покупателей и отправил на главный аукцион живым товаром под Кипр. О том, что Михеева сестра легавой узнал после, когда фараонша села на хвост. А это полный трындец моему бизнесу!
Увидев меня снова, Лариса занервничала. Кляп во рту мешал ей говорить, а связанные руки и ноги двигаться.
– Ты вытянула счастливый билет, – скривился я, глядя на родную сестру женщины, что невольно разбередила что-то глубоко внутри меня, камнем таща на дно. – Сейчас ты тихо и смирно поедешь со мной на встречу со своей грёбаной сестричкой. Ясно?
При слове сестрёнка, Михеева замерла, а во взгляде уличил радостный испуг. Девчонка учащенно закивала, пискнув в кляп. Вести девушку через КПП связанной само собой было негоже, поэтому прочитав ей все необходимые инструкции, освободил. Лишь моя рука, больно сжимающая её локоть, не давала девчонке забыться.
– Ада здесь? – не своим голосом спросила Лариса уже в машине, глядя на меня в зеркало заднего обозрения. Девчонка дико боится, и кажется не меня. Да, и я её прекрасно понимаю, Михееву-старшую лучше не злить и не огорчать, если хочешь выжить.
– В моём доме… Жаждет увидеть любимую сестрёнку, при чём настолько, что пришлось возвращать тебя с половины пути.
