Родион Семенов "Бронзовый век"

– Коджи, ты теряешь друга, – закипая, произнес он. – Сейчас не время для былых ссор!

Выслушав ответ японца, Холодов мягко говоря послал его нафиг и уже был готов со всего маху разбить телефон о стену, но, опомнившись, пожалел аппарат. Не так уж и просто добыть рабочую технику, чтобы так ей разбрасываться.

– Все совсем плохо? – сонно спросил Айал.

– Ты прикинь! Этот козлина не пускает к себе людей, только потому что они из Китая. Вот же урод, – возмущенно почти прокричал Кирилл, после чего обратился к сидящему в кресле капитану корабля. – Курс на Инчхон. Сообщи Палычу, чтобы подготовил места для трех сотен человек. Некоторых можно определить в учебку, вроде как в казармах еще остались места.

С этими словами он приблизился к столу и, подцепив с ближайшей тарелки огурец с солью, принялся хрустеть им.

– А неплохие у них огурцы вышли, – довольным голосом сменил он тему. – Все же хорошо придумали выращивать овощи в гидропонике, которая базируется на кораблях. Всегда можно свалить и источник еды не потеряем при этом.

– Согласен. Насколько помню, это кто-то из команды твоей жены предложил? – спросил капитан судна.

– Ага. Олька теперь вовсю проблемой пропитания занимается. Хозяюшка, – с ухмылкой ответил Холодов. – Вроде как кто-то из камчатских предложил. С опытом человек попался.

– Еще бы вопрос с топливом решить так же просто, и вообще прекрасно все будет, – с нотками грусти в голосе ответил Айал. Он уже не раз был на миссиях по добыче ресурсов и продуктов нефтепереработки в том числе. За последние годы сопротивление обчистило практически всю восточную прибрежную зону России и некоторые острова. А потому за новыми ресурсами приходилось заходить все дальше в глубь стран, что приводило к лишним столкновениям с силами противника. Конечно, системы разведывательных квадрокоптеров отлично исполняли свою роль и помогали избегать лишних встреч. Но это все равно не отменяло того факта, что добывать полезные сопротивлению ресурсы становилось все сложнее и сложнее.

– С этим мы еще разберемся. Умники уже занимаются этим вопросом, – обнадежил его Кирилл.

Штаб сопротивления базировался в прибрежном городе Инчхон. Он был выбран не просто так. Благодаря общим границам со столицей Южной Кореи Сеулом, он был отличным пунктом для дальнейших действий. А также имел достаточно надежную водную границу, ставшей преградой на пути памятников. Вытекающая из Желтого моря река практически разделила Сеул и его районы на две части, позволив создать условно безопасную зону для формирования лагеря. Но, самое главное, это место имело огромный порт, который способствовал созданию мобильных блоков лагеря. С десяток кораблей разных размеров были пришвартованы, и каждый из них имел свои функции.

Жемчужиной этого флота были три лайнера, от которых напрямую зависело сопротивление. Первым был «НИЛ». Это была аббревиатура, которую предложили находящиеся там ученые и инженеры. Расшифровывалась она как «Научно-исследовательская лаборатория». Сюда после проверки отправляли всех освобожденных людей, которые имели какое-либо отношение к науке и технике. Ученые, программисты, техники, а также десятки других трудяг, способных работать со сваркой и другими инструментами. Их основной задачей было изучение памятников и создание мер противодействия им. И, как показала практика, справлялись они довольно успешно. Одна кислота чего стоила. Не говоря уже о доработанных дронах, которые вовсю используются разведкой.

Поначалу их коллектив был несколько разрознен, но как только Холодов отдал приказ о модернизации их лайнера, как застоявшиеся в плену мозги заработали с новой силой. Какие только безумные идеи не обсуждались на том собрании. Один из физиков даже предлагал установить внутри ядерный реактор небольшого размера, утверждая, что это полностью решит проблему с топливом и энергией. Кирилла заинтриговала эта идея, и он не стал полностью отказываться от нее. Если человек способен собрать что-то такое, то его мнением ни в коем случае не стоит пренебрегать. К тому же его коллеги не стали опровергать его идею криками, что это невозможно. А значит, это вполне может стать отличным решением в будущем. Но не сейчас. В данный момент основной их задачей была перестройка лайнера под полноценную лабораторию. И у них это отлично получилось. Топливный двигатель лайнера был переделан под гибридный и в случае нехватки горючего мог вполне какое-то время работать за счет энергии, которая вырабатывалась с помощью встроенных генераторов и хранилась в запечатанных энергорезервуарах. Время от времени система тестировалась и дорабатывалась командой инженеров, занимавшихся обслуживанием двигателя. И, по их словам, они достигли неплохих результатов.

Это судно было одним из важнейших объектов сопротивления. Поскольку все, что помогало им выжить, создавалось именно тут. Даже химические удобрения, которые использовались на корабле с гидропоническими системами, изначально были разработаны местным биологом и его командой. А уже потом создавший их отдел был переведен к самим фермам для оптимизации их работы.

Помимо «НИЛа» в «великую тройку» входил еще один исполин. Холодов не знал, почему капитан корабля назвал его именно так, но «Маркиз» был воистину огромным судном. Только вот никакой аристократией от него и не пахло. Это был плавающий завод. Поначалу под это дело хотели использовать нефтяные вышки, но, по словам пары освобожденных инженеров-нефтяников, это была не лучшая идея. Они требовали слишком много обслуживающего персонала и ресурсов, без которых момент их окончательного выхода из строя – лишь вопрос времени. И были правы. Поскольку спустя год после этих слов одна из ближайших точек по добыче природных ископаемых, которую приглядел Кирилл, просто ушла под воду, оставив на своем месте огромное маслянистое пятно. После этого Холодов организовал команду, задачей которой было пройтись на танкере рядом с оставшимися вышками и слить с них хранящуюся там нефть. В хозяйстве все пригодится.

Вот и стал «Маркиз» передвижной фабрикой по производству оружия, патронов и других необходимых сопротивлению ресурсов. Конечно, объемы выходящей продукции удручали, но это было лучше, чем ничего. Даже проблемы с грузоподъемностью судна были решены с помощью двух следующих за ним барж, на которых хранилось сырье для дальнейшего использования.

Третьим лайнером с лаконичным названием «Сад» руководила Ольга. Благодаря своей хозяйственной хватке она мигом заняла место в руководстве сопротивления и, как показало время, более чем успешно справлялась со своей задачей. Конечно, лайнер не был способен покрыть все потребности в продовольствии. К примеру, производством мяса по большей части занимались переселившиеся на безопасные территории жители. Нет, на палубе лайнера тоже был загон для кур и гусей, только вот они были скорее источником сырья для удобрений, нежели масштабным производством белковой пищи. Но как уже ни раз говорилось, даже это лучше чем ничего. К тому же их окружало море. А оно само по себе являлось прекрасным источником белковой пищи, добычей которой активно занимались отряды рыболовов.

Еще на подходе Айал успел разглядеть весь масштаб местного лагеря. Вся прибрежная зона была заполнена встречающими корабль людьми. Инчхон для многих людей стал неким символом свободы. Только вот это все была лишь видимость. Несмотря на все имеющиеся средства защиты, Айал понимал, что в случае массового нападения памятников город не выстоит. Само по себе чудо, что он условно уцелел за все эти годы. Да, обломков зданий и оставшихся от них пустот тут хватало. Увы, последствия военных действий спрятать было невозможно. Но все же ему нравилось это место.

Когда Кирилл и его люди впервые прибыли в порт, разведка дронами показала, что памятники по большей части покинули данную территорию и ушли в северном направлении. А оставшихся устранили, как только солнце скрылось за горизонтом. Двоих даже удалось взять в плен. В спящем состоянии они стали легкой мишенью для мобильных групп сопротивления. Лишив конечностей и подвижности, бойцы утащили их на корабль к ученым для проведения опытов.

Вторым шагом стал точечный подрыв переправ. В течение двух недель пара отрядов саперов методично уничтожали все мосты от самого Желтого моря до города Чхунджу, расположившегося на востоке. Собственно, это было единственное направление, с которого могли прийти памятники. Все остальные стороны были окружены водой. Но угроза вторжения все равно имела место быть. Особенно напрягало наличие участков мелководья, которые позволяли перейти реку пешком. А потому там заранее были установлены системы ловушек. Но даже так эти места не оставили без наблюдения, оборудовав местность датчиками движения и камерами наблюдения.

Из-за присущей ему осторожности Айал считал, что этого мало. Будь его воля, он бы отправил все свободные руки на расширение русла реки в тех местах и изменение его направления. Но Кирилл посчитал это нецелесообразным. Куда проще быстро собраться и уплыть на кораблях, чем начинать позиционную битву в жалких попытках удержать территории. В целом он был прав. Человечество еще не окрепло в своей борьбе за выживание. А потому прямое столкновение было бы губительным.

Спускаясь по трапу на берег, Айал слегка махнул рукой, приветствуя собравшихся людей. На первый взгляд тут было сотни две человек. Они не кричали, не свистели в приветствии. Да что там, даже не шептали. Почти каждый из них побывал в плену у памятников и знал, что чем тише себя ведешь, тем безопаснее. Для многих из них тишина стала лучшим другом, благодаря которому они смогли выжить. А потому приветствуя своих освободителей, они лишь дружно кивали и махали руками. Среди стоящих на берегу Айал узнал некоторых людей, которых он лично вытащил из лагерей.

Идущий впереди Мирбек вовсю кривлялся, заигрывая перед стоящими в первых рядах девушками. Айалу казалось, что его друг уже на все сопротивление успел прославиться как известный бабник. Горячая восточная кровь, бешеный напор и несгибаемость после принятия решений были неотъемлемой частью его личности. А как известно, такой типаж довольно часто привлекает представительниц женского пола, чем он, откровенно говоря, пользовался.

– Айал! Смотри какая! – восхищенно произнес товарищ, указывая на стоящую рядом с погрузчиком девушку азиатской внешности.

– Мирбек, ты задолбал уже, – с ухмылкой ответил Айал. – Еще даже на землю не сошел, а уже новую цель себе выбрал. Бабник хренов.

– Аааай! – махнув рукой, протянул товарищ. – Живем лишь раз и то недолго. Почему бы не повеселиться?

– Как знаешь. Дело ваше, – похлопав друга по плечу, произнес разведчик. – Ты лучше скажи, куда Кирилл делся?

– Так он еще на подходе сюда на шлюпке отчалил. К жене своей поплыл. Мужик! Правильные приоритеты ставит перед собой! Не то что некоторые! Только и делаешь, что тренируешься да отдыхаешь после тренировок.

– Тебе бы это, кстати, тоже не помешало, а то гляжу, отъелся на сухпайках, – подколол друга парень, слегка ткнув его пальцем в живот.

– Рот твой глупые слова говорит. Не отъелся, а запас силы для любовных подвигов! – только и отшутился Мирбек, после чего, вручив свой рюкзак со снарягой кому-то из подчиненных, вальяжно направился к замершей у погрузчика девушке.

– Как вы этого бабника терпите? – с улыбкой поинтересовался Айал у закатившего глаза подчиненного.

– Да нормальный он. Во время вылазок ничего лишнего себе не позволяет, – меланхолично ответил тот. Но в нотках его голоса отчетливо слышалось легкое осуждение.

– Ага. Зато в свободное время чудит как может, – усмехнулся разведчик и, перекинув рюкзак на левое плечо, направился к стоящему впереди автобусу, в который уже загружались члены его группы.

Место, куда направлялся автобус, было штабом, где размещались все, кого можно было назвать самыми важными членами сопротивления. Еще не так давно это был крутой пятизведочный отель, расположенный рядом с аэропортом на берегу острова. Увы, он уже давно не был столь роскошен, как в свои лучшие годы. Местами разбитые окна, обшарпанные стены и напрочь выбитые двери главного входа слегка портили картину. Но Айал любил это место. С каждым его приездом условия пребывания становилось все лучше и лучше. А в прошлый раз ему даже удалось отдохнуть в местном бассейне, который был восстановлен руками спасенных сопротивлением людей. Вот и сейчас все его мысли были заполнены одним простым желанием – отдохнуть. Операция по освобождению лагеря заняла почти месяц. Конечно, большая часть этого времени была потрачена на разведку и подготовку, но это не отменяло того факта, что Айал был выжат. А потому он сам не заметил, как по прибытию вырубился, стоило ему упасть на кровать в своем номере.

Вдох, выдох. Вдох, выдох. Еще раз, глубокий вдох и медленный выдох. Айал лежал на скамье для жима и медленно поднимал и опускал штангу. Это был финальный подход упражнения, а потому парень старательно подавлял в себе чувство усталости, стараясь полностью сконцентрироваться на своем дыхании. Последний подход всегда считался самым важным, и Айал придерживался мнения, что его нужно делать на максимуме своих сил. Такой тип нагрузок способствует более глубокой проработке мышц, повышая их выносливость. А для него этот показатель являлся ключевым. И как только штанга заняла свое место на стойке, парень раскинул руки в стороны, прислушиваясь к ощущениям в теле. Ему нравилось это чувство. Пульсирующие мышцы, разогнанная кровь, движущаяся по кровеносной системе, легкое головокружение от интенсивной нагрузки. И, самое главное, эйфория, вызванная перенасыщением кислорода.

Он медленно сел и принялся вытирать пот небольшим полотенцем, которое все это время валялось на полу рядом с рацией, которую Айал все время носил с собой на случай, если он кому-то понадобится. Но та молчала уже второй день, а это говорило о том, что в расписании разведчика появилось свободное время, которое он, как правило, проводил на тренировках. Вот и сейчас, закончив гонять свой отряд по полосе препятствий, Айал, ощущая, что его предел еще не достигнут, потому решил еще какое-то время потягать железо. Мирбек не просто так смеялся над ним, говоря, что кроме тренировок его ничего не интересует. Отчасти это было правдой. Но проблема была в другом. Айал боялся. Чертовски боялся. Страх того, что он совершит ошибку посреди операции, вгонял его в состояние оцепенения и буквально сковывал по рукам и ногам. А потому он поклялся сам себе, что станет лучшей версией себя. Быстрее, сильнее, выносливее. Жажда самосовершенствования не просто стала его хобби. Она была словно мощнейший наркотик, от которого он уже не мог отказаться. Понимая, как опасно быть слабым и беспомощным. Ему уже довелось испытать на себе эту участь. И Айалу она не понравилось.

Встав со скамьи, он подхватил с пола бутылку с водой и, открывая крышку, подошел к окошку. Ему нравился вид с этой стороны здания. Широкий берег острова раскинулся в обе стороны, а прямо перед зданием отеля расположилась полоса препятствий, где вовсю занималась группа Мирбека. Сейчас была их очередь, и Айал лишь недовольно хмыкнул, глядя на то, как его товарищ подгоняет своих подчиненных во время пробежки. Судя по всему, он уже обогнал их на один круг и теперь, как обычно, бежит позади и задорно злит их своими тупыми шутками. Он был не согласен со столь легкими методами тренировок. Как говорил Кирилл: «Если у тебя есть энергия на то, чтобы чесать языком, лучше заткнись и ускорься. Тренировки нужны для того, чтобы становиться лучше, а не чтобы болтать».

И Айал был твердым сторонником данной точки зрения. Члены его группы буквально уползали к себе после общих занятий. Пару раз ему даже приходилось нехило побить новеньких, прежде чем они пропитались духом отряда и начали выполнять его приказы. Да и в целом Айал был довольно придирчив к членам своей группы. Но еще более требовательным он был к самому себе. И в этом отчасти был виноват Кирилл. Парень видел в нем не просто лидера. Он был примером для подражания. Причем не только для него. Многие считали Холодова достойным человеком и со временем начинали перенимать некоторые черты его личности. В том числе и неугомонную жажду действия, которую приближенные то и дело пытались притормозить. А все из–за того, что даже заняв руководящий пост в сопротивлении, Кирилл пытался сам участвовать в вылазках, что другие командиры считали недопустимым.

Закончив тренировку, Айал по-быстрому принял душ и, скинув потную одежду в бельевую корзину у себя в номере, решил прогуляться по Инчхону. Он не сразу полюбил этот город, но это все же случилось. Особенно то, как изменился его внешний вид с прибытием сопротивления. Запрыгнув на один из припаркованных у отеля электросамокатов, он достаточно быстро пересек мост и въехал на набережную, которая была зоной общего отдыха. Тут было множество мелких закусочных, в которых работали гражданские члены сопротивления. Далеко не все могли спокойно участвовать в вылазках. Многие так и не смогли оправиться от перенесенного шока, полученного в плену. И потому они взяли на себя обслуживание и обеспечение комфортных условий жизни.

Поставив самокат у одной из лавочек в парке «Солчан», Айал направился вдоль берега, время от времени останавливаясь, чтобы пожать руки узнавших его людей. В глазах многих он был героем. Одним из тех, кто, рискуя собой, вытащил из плена десятки жизней. Они искренне уважали его, что каждый раз показывали своим поведением. И в то же время Айал испытывал некую неловкость, общаясь с ними. Причиной тому было то, что стоило ему посмотреть в глаза мирным гражданам, как они отводили взгляд, словно чувствуя вину перед разведчиком. Хотя он даже не думал винить их в чем-либо. Наблюдая за тем, сколько всего они делают для лагеря, Айал искренне радовался тому, как постепенно расцветает человечество после своего падения.

Даже сейчас, прогуливаясь по раскинувшемуся вдоль берега парку, он подмечал, как десятки людей живут самой обычной жизнью. Словно и не было пробуждения памятников. Казалось, что все, что произошло за последние годы, – не более, чем затянувшийся дурной сон. Только вот это было на первый взгляд. Кругом была незыблемая тишина. Наученные горьким опытом люди боялись лишний раз издавать громкие звуки. Даже идущие навстречу компании из нескольких человек вели себя весьма тихо, что не соответствовало образу молодежи. Многие из них были с Айалом одного возраста, только разделяющая их пропасть не позволяла ему присоединиться к одной из этих компаний. Находясь рядом с ними, он не ощущал себя на своем месте. И это было неудивительно. Привыкшие к мирной жизни граждане старательно избегали темы памятников и методов борьбы с ними. Они боялись. Одно упоминание врага вмиг ломало всю атмосферу спокойствия, царившую вокруг этих людей. А Айал не хотел рушить ее, поэтому старательно избегал приглашений, которые время от времени прилетали от находившихся в парке людей.

И вот когда вдали замаячила красная крыша стоящего на берегу сооружения, парень ускорил шаг, чтобы поскорее дойти до своей цели. Небольшая стоящая на берегу мельница с опоясывающим ее помостом чудом сохранилась во время пробуждения памятников. Она была излюбленным местом некоторых парочек, а потому первым делом Айал прислушался. Ему не хотелось мешать кому-либо. А потому он обрадовался отсутствию посторонних.

Совершив небольшой разбег, он оттолкнулся ногами от оконной рамы и привычным движением схватился за край помоста, быстро затягивая себя наверх. Усевшись на свое любимое место и спрятавшись от посторонних глаз, парень довольно потянулся, радуясь удачному стечению обстоятельств. Эта мельница была его излюбленным местом. Прижавшись спиной к стене, он закрыл глаза, прислушиваясь к звукам моря. Легкие всплески воды, отдаленные голоса чаек, монотонные поскрипывания мельницы и абсолютно пустой горизонт водной глади. Он любил находиться тут. Спрятавшись от всего мира. Даже члены его отряда, которых он воспринимал как братьев, не знали об этом месте. И никогда не узнают. Ведь только тут он мог позволить себе быть самим собой. Сообщив по общему каналу, что отключает связь на пару часов, Айал достал из кармана старенький MP3-плеер и, воткнув наушники в уши, нажал кнопку «PLAY».

Каждый по-своему сбегает от нападок окружающего мира. Многие ищут убежище в алкоголе или других опьяняющих состояниях. Другие, как Мирбек, пускаются в бесконечное распутство. Айал прятался в звуках музыки. Он часами мог сидеть, закрыв глаза, вновь и вновь прокручивая один и тот же плейлист, в котором за последние годы скопились самые различные треки. От хард-рока до неугасающей классики. На самом деле ему было практически все равно, что играет у него в наушниках. Ему нужен был фон, в котором могли раствориться терзающие его мысли. Тишина несла в себе лишь очередные переживания, а они лишали стабильности его разум, засасывая парня в болото отчаяния. И выбраться из него с каждым разом давалось все сложнее и сложнее.

Стоило солнцу окончательно скрыться за горизонтом, как Айал открыл глаза. Какое-то время он еще наблюдал краснеющий небосвод, после чего медленно встал и, перемахнув через перила помоста, оказался на земле. Он планировал добраться до острова на машине одного из патрулей, которые в скором времени должны были возвращаться на остров. А потому не расстроился, заметив отсутствие электросамоката, на котором приехал. Добравшись до моста, разведчик еще какое-то время шел по нему, пока позади не услышал знакомый звук двигателя. Махнув рукой, привлекая внимание, он отошел к краю проезжей части, и стоило небольшому джипу с открытым багажником приблизиться к нему, как Айал, приветствуя сидящих внутри, запрыгнул в кузов и хлопнул по крыше, давая понять водителю, чтобы тот продолжал движение. В сопротивлении не было людей, которые бы не знали его в лицо. Это было для него большим плюсом, так как будь на его месте другой человек, ему пришлось бы проходить всяческие проверки. Далеко не все допущены на остров, где расположилась база. Слишком много жизненно важных активов человечества хранилось там, чтобы пускать всех подряд.

Один центр управления дронами чего стоил! Местные инженеры из числа мирных граждан раскинули целую сеть контроля над городом и его округой, централизировав управление в одном месте. Десятки дронов на автопилоте следовали по разным маршрутам, держа ближайшие окрестности под постоянным наблюдением. А изображение с их камер передавалось в командный пункт. Естественно, в таком месте уровень охраны будет максимально возможный.

Джип медленно остановился у КПП, и Айал, поприветствовав стоящих у импровизированного шлагбаума служивых, спокойно прошел мимо и направился в сторону отеля. Но стоило ему приблизиться к зданию, как он заметил подозрительную фигуру, скрывающуюся за ближайшими зарослями. Неизвестный Айалу кустарник рос вдоль дороги, ведущей к аэропорту, в здании которого расположилось командование. Силуэт неизвестного человека был расположен спиной к Айалу, полагая, что его не видно в темноте. Только вот глаз охотника не обманешь. Следуя инстинктам разведчика, парень, недолго думая, схватил ближайший камень поувесистее и со всего маху швырнул его в скрывающегося гостя. Глухой звук падающего тела оповестил об успехе, и он, мельком осмотрев округу на случай новых посетителей, нажал кнопку рации и направился в сторону лежащего у кустов человека.

– Прием. Это Айал. Тут около дороги от отеля до аэропорта какой-то тип мутный был. Я его камнем приложил. Забирайте, – услышав ответ, он убрал рацию и, приблизившись к лежащему без движений человеку, толкнул его в бок носком кроссовка.

– Кто же тут у нас? – вслух произнес Айал, переворачивая незваного гостя. В темноте было довольно проблематично разглядеть лицо посетителя, но то, что он азиат, было ясно сразу. Недолго думая, разведчик обшарил карманы лежащего без сознания человека. Рация, гарнитура к ней, довольно солидный охотничий нож с почерненным лезвием, пистолет с глушителем и парой магазинов. Все это он аккуратно сложил рядом, предварительно разрядив пистолет. Только ножик он повесил себе на пояс как трофей. Любовь к холодному оружию в нем зародил еще отец, который учил его и братьев охоте. И за последние несколько лет Айал скопил довольно солидную коллекцию, которая настораживала многих его знакомых. Полная сумка ножей вечно переезжала вместе с ним каждый раз, когда лагерь менял свое место дислокации. И, само собой, не раз бросался на глаза окружающим.

– А я-то думаю, кто тут чудит, на ночь глядя? Вот как знал, что однажды совсем свихнешься со своими тренировками и на людей кидаться начнешь. А все потому, что пар выплескивать уметь надо! – шутливо раздался неподалеку голос Мирбека. Он еще с парой членов отряда шел со стороны КПП и не мог не заметить сидящего рядом с телом Айала.

– Да иди ты. Лучше посмотри, какую здоровенную рыбу поймал, – похвастался разведчик, разводя руками в стороны, как это любили делать знакомые рыбаки, хвастаясь уловом. После чего указал кивком на лежащего без сознания лазутчика и улыбнулся, увидев удивленный взгляд товарища.

– И как это понимать? – ошарашенно спросил тот.

– Как хочешь, так и понимай. Я сам на инстинктах сработал. Смотрю, ныкается по кустам, думаю, ну явно либо наши тренируются, либо кто-то чужой. Ну и бахнул ему камнем в голову.

– А если бы это кто-то из наших был? – с ухмылкой спросил один из ребят Мирбека.

– Ну тогда тем более заслуженно. Наши так глупо прятаться бы не стали. Значит, сам виноват, что попался на глаза, – отшутился Айал. – А если серьезно, рожу эту видели?

– Никак нет, – почти хором ответили ребята.

– Вот и я нет. Ладно, патруль я уже вызвал, они и разберутся. О, а вот как раз и они, – он ткнул пальцем в сторону сверкающего фарами джипа, на котором еще не так давно приехал на остров. – Ладно, господа. Забирайте клиента, а я спать пошел. Если буду нужен, стучите по рации.

С этими словами он попрощался с товарищами, после чего направился в гостиницу. День был утомительным.

Глава вторая

2025 год. Нидерланды. Амстердам

Утренний холод, как это уже было не один раз, оповестил Гретту о начале нового дня. Она лежала, завернувшись в старое, местами прохудившееся одеяло, плотно прижимая к себе кота. Лаки тихо посапывал, уткнувшись в руку девочки, то и дело двигая кончиком хвоста из стороны в сторону.

Она медленно, стараясь не беспокоить животное, выползла из-под одеяла и, слегка покачиваясь от все еще не до конца ушедшего сна, направилась к одному из каналов, протекающих рядом с их убежищем. Место, где жила их группа, находилось в заброшенном, но еще целом доме неподалеку от парка «Фредериксплейн». Они неслучайно выбрали это место. Ранее тут была гостиница, к тому же здание не имело прямого выхода на основные улицы города, так как стояло в окружении других домов. Пускай это была не самая надежная мера безопасности, но это помогало им спрятаться от лишних глаз. А благодаря тому, что взрослые для надежности завалили почти все проходы разным мусором и обломками, Гретте казалось, что это место стало настоящей крепостью с одним-единственным проходом, выходящим к каналу Амстел. Запрыгнув в старые, потертые башмачки, она взяла небольшое ведерко с веревкой и направилась в сторону набережной. Олаф всегда учил ее, что личную гигиену нужно поддерживать как минимум для того, чтобы лишний раз не болеть. Ведь в имеющихся условиях даже самая простая простуда могла привести к летальному исходу. А потому уже привыкшая к самостоятельности Гретта каждое утро закидывала свое желтое ведерко с берега в воду, чтобы набрать воды для утренних процедур.

– Ты как всегда ранняя пташка, – раздался мягкий женский голос. Он принадлежал Хельге, одной из членов ее группы. Высокая, довольно худая женщина была для нее одним из лучших друзей в этом мире. Она отвечала за готовку, а потому время от времени угощала девочку разными сладостями, которые изредка удавалось найти группам сборщиков.

– Доброе утро, Хельга, – ставя ведерко на входе, поздоровалась Гретта.

– И тебе, – с улыбкой ответила Хельга, потрепав ее по все еще мокрым волосам. – Почему голову до конца не высушила? Так и простыть недолго.

– Да сама высохнет, – отмахнулась девочка и направилась в сторону кухни. – А что у нас покушать есть?

– А то ты сама не знаешь, что у нас осталась только каша? – с ухмылкой поинтересовалась женщина.

– Эх, – печально выдохнула девочка. – Опять эта каша.

– Не грусти. Мы должны быть благодарны судьбе, что у нас есть хотя бы она. Некоторые группы лишены даже этого.

– Да я знаю. Просто грустно без сладкого, – запрыгивая на стул, пожаловалась Гретта. Она какое-то время сидела, прислонившись щекой к поверхности стола, старательно прогоняя остатки сна. Хельга суетилась около камина, подогревая ее завтрак в небольшом котелке. Запах так надоевшей, но вкусной и ароматной рисовой каши с небольшими кусочками оленины окончательно пробудил дитя, заставляя желудок урчать от голода.

– Держи, травяной чай будешь? – поинтересовалась женщина, ставя тарелку перед ребенком.

– Угу, – довольно ответила девочка, хватаясь за ложку.

– Жуй тщательно! А то живот заболит, – настойчиво произнесла Хельга и добавила. – Приятного аппетита!

С этими словами она нежно чмокнула девочку в затылок и вышла из столовой. Гретта знала, куда направилась женщина. Не так давно один из людей Олафа нашел в чьем-то саду кусты смородины. Недолго думая, он выкорчевал их и посадил во внутреннем дворике гостиницы, в которой они жили. Это обеспечило группу еще одним источником продовольствия в виде ароматного травяного чая, который очень нравился девочке. Она не особо любила горячее, а потому какое-то время всегда сидела и вдыхала ароматный запах, ожидая, пока содержимое кружки остынет.

Когда с завтраком было покончено, она поблагодарила Хельгу и уже направилась к выходу, как та остановила ее и протянула небольшой сверток.

– Вот, возьми. Тут ребята из группы Дикса нашли магазин с шерстяными нитками, и Нэнси связала тебе подарок, – заботливым голосом произнесла женщина.

Обрадовавшись подарку, девочка быстро развернула скрученный в рулет свитер синего цвета и замерла, рассматривая его. После чего быстро надела его и, обняв Хельгу, произнесла:

– Пожалуйста, скажи «спасибо» бабушке Нэнси.

– А почему сама не скажешь? – ухмыльнулась женщина.

– Ну тогда потом, – немного подумав, произнесла девочка, чем вызвала смешок у Хельги.

– Ты куда сейчас собираешься?

– Только дяде Олафу не говори. Обещаешь? – заговорщическим голосом попросила Гретта.

– Обещаю, – тем же тоном ответила женщина.

– Я обещала Мартину рассказать побольше о людях. Ему интересно слушать меня.

От слов девочки женщина замерла в ужасе. Но, глядя на радостные глаза ребенка, взяла себя в руки и спросила:

– Ты сейчас про тот памятник, что дал нам мясо?

– Угу. Но не волнуйся, он сказал, что я могу приходить к нему, когда захочу. Мне кажется, он другой.

– Гретта, пожалуйста, будь аккуратнее. Я знаю, что он кажется тебе добрым, но он все же памятник. Они жестоки и беспощадны.

– Хорошо, Хельга, – пообещала девочка и, запрыгнув в ботинки, выбежала на улицу.

Они встретились на том же месте, где и разошлись. Мартин все так же сидел, уставившись на водную гладь в окружении подчиненных ему големов. Они окружали его со всех сторон, словно телохранители, то и дело искоса поглядывая на проходящие вдалеке памятники.

– Доброе утро всем! – радостно поздоровалась Гретта.

Один из големов мягко кивнул в ответ, пропуская девочку мимо себя, чем вновь удивил Мартина.

– И тебе доброе утро, Гретта! – поздоровался он и обратился к голему. – Ты не первый раз проявляешь эмоции и инициативу. Я не отдавал тебе приказа здороваться с ней, так почему же ты сделал это?

– Может, потому что он дружелюбный? – влезла в разговор девочка, и памятник увидел, как уголки губ голема дрогнули в едва уловимой улыбке. Он внимательно изучал подчиненного, внимая колебаниям, исходящим из его тела. Ему казалось, словно он что-то упускает. Что-то важное и неизвестное. Но в то же время Кинг не видел никакой разницы между ним и другими големами. От них исходили одинаковые колебания, их разум все так же был податлив для приказов. Но стоящий перед ним голем был другим. Уже не раз он совершал поступки, не свойственные его безвольным собратьям. И тут Мартину в голову пришла одна мысль. Если не получается что-то понять сразу, наблюдай дольше.

– Я решил дать тебе имя. А также хочу, чтобы ты продолжал быть собой. Если хочешь улыбаться, улыбайся. Хочется говорить? Говори. Но это не должно повлиять на нашу миссию. Ты понял? – обратился он к голему.