Первая империя
Глеб Сорочко
Мировая империя разрушена, спустя столетия не прекращается война между ее осколками, и каждый хочет вернуть мировое единство на своих условиях. На фоне боевых действий течет бытовая жизнь, крепнут и рушатся отношения между людьми. Утраченные знания и технологии могли бы преломить ход войны, но что, если их применение в военных целях чревато потерями? Герои отправляются в экспедицию за ответами, но находят лишь новые вопросы. Какую цену придется заплатить им за возможность взглянуть в прошлое?
Первая империя
Глеб Сорочко
© Глеб Сорочко, 2023
ISBN 978-5-0060-0543-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Предисловие
В те далекие времена, когда Мировая империя была едина и крепка, граждане на всей ее территории говорили на одном общем, понятном всем и везде языке. На его становление повлияли другие, крупные и известные, языки и диалекты. На письме применяли несколько систем письменности (в одном предложении могли быть как буквенные слова, так и иероглифы из самых разных уголков планеты). Когда Мировая империя распалась на десятки других государств, ее язык также ушел в небытие, однако до сих пор то тут, то там можно найти отголоски этого, не побоимся такого термина, «суперъязыка». Теперь, когда в мире нет единой для всех речи и письменности, когда языки, из которых состоял мировой, восстановились и вновь вошли в употребление, весь этот текст сведен к какому-то одному языку и / или диалекту, исторически свойственному тому региону планеты, где это произведение будет прочитано.
ЧАСТЬ I
Глава I
При сборах в путь я всегда был очень рассеянным. Так, и этот раз не стал исключением. Настенные часы показывали шестой час, поезд, на который мне нужно было успеть, отправлялся с вокзала через сорок минут. В спешке я накинул плащ, схватил заранее собранную сумку, захлопнул входную дверь, повернул ключ – щелкнул замок, и я вспомнил, что забыл билет на поезд! Ключ тут же был провернут в обратную сторону, не переходя порог, я взял билет – и цикл еще раз повторился. Пока я пытался с занятыми руками убрать ключ, тот выпал… Вскоре, выйдя из переулка, я оказался на оживленном проспекте, где тут же был обрызган водой из лужи, в которую въехало колесо локомобиля.
Районная часовая башня показывала шесть часов и семь минут. Мои карманные часы показывали шесть часов и две минуты. Опоздать на поезд еще не хватало! Я ускорил шаг к остановке общественного транспорта. В небе медленно плыли дирижабли, по проспекту громыхали пароциклы, локомобили и трактора, а промчавшийся неподалеку товарный состав окутал своим густым дымом часть улицы, напугав лошадей. Дальше по проспекту, на почтительном расстоянии от остановки паробуса, стояла местная паровая станция. Как и всегда, она издавала всевозможные свисты и извергала из своих труб дым, пар и языки пламени. На остановке уже скопилось приличное количество граждан. Все рабочие. Понять это просто – все в форме. Из-за паров паровой станции показался силуэт паробуса, быстро приближающегося к нам. Пропустив граждан вперед, я зашел последним и закрыл дверь.
Машина плавно тронулась с места и, набирая ход, стремительно двигалась мимо промышленных кварталов с одной стороны улицы и жилых районов с другой. Далеко она, правда, не уехала – авария. Локомобиль попытался проскочить перед нами. Водитель паробуса попросил всех покинуть транспорт. До вокзала оставалась еще пара километров. Ждать следующий паробус было бы слишком долго, и я начал прокручивать варианты, как поступить: «Нанять экипаж?.. Долго. Метро?.. Ближайшая станция далеко и отсюда, и от вокзала. Бегом?..» Последний вариант – единственно верный. Через некоторое время я уже взбегал по каменным ступеням вокзала. «Только бы успел! Только бы ты там еще был!», – я обращался то к себе, то к поезду, мысли проскакивали одна за другой. Но платформа оказалась пуста. Поезд ушел пять минут назад. Ах да! Я ведь не сказал, куда направлялся и куда так опаздывал. Путь мой лежал в один из пригородов столицы. Там состоятся похороны одного близкого мне коллеги, единомышленника, товарища – одного близкого мне друга.
Приобретя билет на следующий поезд, который отправится ровно в двенадцать часов ночи, я направился к вокзальному телеграфисту:
– Добрый вечер!
– Здравствуйте! – быстро ответил он, сдвигая с правого уха чашу наушников и обернувшись на меня.
– Мне надо телеграмму отправить… Вот по этому номеру, – я протянул помятый клочок бумаги.
– Двадцать рофей отправка сообщений.
– О как! А мелочи-то у меня и нет. Со ста сдача будет? – уточнил я, протягивая купюру.
– Разумеется!..
Проведя какие-то махинации по переключению проводов, телеграфист спросил, что мне нужно передать. «Я опоздал на поезд. Задерживаюсь на семь часов», – ответил я. Телеграфист начал отстукивать сообщение, а, закончив, отчеканил:
– Готово! Телеграмма придет получателю через несколько минут. Сейчас она в очереди на обработку в главном телеграфном узле… А это – ваша сдача.
– Спасибо большое! – ответил я, убрав сдачу во внутренний карман плаща.
Как работают наши телеграфные станции и подстанции, для меня было загадкой. Время я коротал в привокзальном кафе, читая государственную газету, издающуюся под названием «Эталон». В этой газете меня интересовали только две рубрики: обстановка дел на фронте и крушения дирижаблей. Если первую я читал не более чем ради интереса, то вторая меня завлекала, как инженера дирижаблей. Мне было интересно понять, почему воздушное судно потерпело крушение, и, если авария произошла по технической причине, то как можно было бы ее не допустить. Хотя бы в теории. Эдакая головоломка для работы мозга.
В одиннадцать тридцать под посадку был подан поезд. Я и попутчики начали свой путь на платформу, где остановился состав. Найдя свой вагон и купе, я зашел внутрь и стал располагаться. Спустя непродолжительное время раздался стук в дверь:
– Да-да, входите!
– Доброй ночи! – ответили, открыв дверь.
– Доброй… – продолжал я, бросив взгляд на попутчика.
– Полковник А. Г., – с присущей военному манерой речи сказал он, протягивая руку.
– Адриан. Рад знакомству.
Ровно в двенадцать часов ночи паровоз подал сигнал отправления. Состав привычно дернуло, и всё, что стояло на столах, привычно упало. В окне, в свете желтых фонарей, появился пар. Полковник, сидя на кровати, принялся изучать газету, а мне как раз хотелось поподробнее узнать о ходе боевых действий. Прекрасный повод, чтобы и это узнать, и диалог завязать.
– А. Г., если не секрет, вы направляетесь на фронт?
– На северо-западный.
– О, северо-западный! Но, насколько мне известно, никаких серьезных боевых действий там не ведется?..
– Так точно. Более трех лет никаких тяжелых боев там не происходило. Мы не нападем, противник не лезет. Нам в том направлении делать нечего. Но если Четвертая империя перекинет на данное направление крупные военные силы – то возьмет нашу столицу менее чем за неделю. В таком случае винтовки придется хватать всем гражданским на этом участке. Основные наши силы – на восточном фронте, где идут ожесточенные бои.
– Вчерашняя воскресная газета сообщала, что на восточном фронте также всё спокойно…
– Этой газетой был «Эталон»? Не совсем так. Противник за два дня продвинулся вглубь нашей обороны на три километра… Да, и к слову, – вчера была суббота.
– При всём моем уважении…
– Вчера была суббота. А сейчас… – он взглянул на часы, – уже как полчаса воскресенье.
– Как «воскресенье»? Сейчас же понедельник!
– Нет, понедельник будет через двадцать три с половиной часа. Сейчас воскресенье, а тридцать минут назад была суббота… Как же вы так дни перепутали? – Он недоуменно посмотрел на меня.
– Видимо, я настолько заработался, что потерял счет времени и выехал на день раньше… Так я, выходит, и на поезд не опоздал. Он только через восемнадцать часов! А этот поезд хоть в столицу идет? – в этом вопросе тоже стоило убедиться.
– Так точно, в столицу.
– Хоть что-то радует.
Я погрузился в свои мысли. Приехать на место назначения мне нужно было только через день. Из моих мыслей меня вытащил вопрос полковника:
– Адриан, а вы кто по профессии?
– Инженер-проектировщик дирижаблей. «Императоров» разрабатывал, если…
Полковник свернул газету и наклонился в мою сторону.
– Ехать с таким человеком в одном купе для меня большая честь. Ваши воздушные корабли незаменимы в трудную минуту! Сколько раз они переламывали исход, казалось бы, безнадежных битв. Сколько раз они ломали противнику зубы. Сколько раз все рода войск благодарили экипажи «Императоров» за то, что не попали под удар и остались целы… Не пересчитать!
Полковник сказал, что слышал о каком-то новом воздушном корабле, который будет в разы мощнее дирижаблей, о которых мы только что говорили. Государство держало в секрете информацию о нем, но, в то же время, любой, кто хоть немного видел дальше статей «Эталона», знал, что дирижабль действительно строится. Я постарался уйти от вопроса. Что, если передо мной?.. Впрочем, маловероятно…
Тем временем поезд пробивался через тьму ночи к главному городу нашей империи. Паровоз время от времени свистел, вагоны подергивало, а на стук колес никто, наверное, уже и не обращал внимания. В это время при тусклом свете лампы я пытался разобраться в чертежах, случайно доставшихся мне незадолго до гибели моего друга Кивеца, на похороны которого я и ехал. На них было изображено устройство, которое заменило бы паровые установки. Правда, я так и не понял, что это за устройство. «Двигатель внутреннего сгорания» – так были подписаны повидавшие виды ватманы. Мой друг неоднократно пытался рассказать мне о своей идее, но я каждый раз отнекивался, говоря, что выслушаю его в следующий раз. Однажды этого следующего раза не наступило… Его затея мне казалась глупой. Как можно заменить паровые машины, если весь мир работает на паровой тяге? Вся логистика всего мира построена на работе паровых двигателей!
– Адриан, смотрите, – в полях!
– Что там? – я притушил свет.
– Шагоходы… Здоровенные какие!..
Белый свет луны освещал в полях силуэты старых шагоходов – специфических военных машин прошлого. Они уже просели в землю, обросли кустами и деревцами, покрылись слоем грязи и песка…
– Техника, знания по устройству которой мы утратили? – спросил я риторически, глядя на нее.
– Она самая. Мы даже запустить их не можем! Настолько эта вековая война и распад Мировой откинули наш технический прогресс назад.
Не успел я рассмотреть шагоходы, как пейзажи полей сменились на обширные водные просторы. Столица находилась на берегу колоссального по своим размерам озера, и своими постройками охватывала его, как полумесяц. До прибытия поезда было еще около четырех с половиной часов, и я, свернув чертежи, отправился спать.
За час до прибытия нас разбудил проводник. Собрав вещи, я, стоя в коридоре, любовался водными пейзажами озера N. Скоро железная дорога начала отдаляться от побережья, и в окнах появились окраинные дома столицы. Минут через двадцать поезд двигался по сложной системе железнодорожных развилок на территории одного из главных вокзалов. Сойдя с поезда, я обратился к полковнику:
– Что же, вот и приехали. Дальше у каждого своя дорога. Не давайте спуску противнику!
– Есть! – ответил А. Г., и, отдав честь, направился к пересадочному узлу.
Я поднял сумку с платформы, мельком осмотрел интерьер вокзала и направился к выходу, но меня кто-то похлопал по плечу.
– Попался! – сказал этот кто-то.
Я обернулся. Меня обошел высокий человек в форме железнодорожника. Короткостриженый, с шевронным типом усов, темными глазами, виднеющимися из-за круглых очков. В руках он держал фуражку.
– Марк! Откуда, друг мой, вы узнали, что я приеду? – спросил я, пожав его руку.
– Связи хорошие… Позже расскажу. Забавная ситуация всё это. Забавная, если бы не повод твоего возвращения в столицу. Идем к машине.
Марк – мой давний друг. Познакомились мы еще во время учебы, на совместном мероприятии наших институтов. Я только поступил на первый курс, а он уже заканчивал четвертый. Мы попали в одну команду на туристическом съезде, которые часто проводились, и несколько совместных дней с другими командами быстро сплотили нас. А то! Нам предстояло пройти не многим меньше ста двадцати километров за семь дней. Необходимо было научиться ставить палатки, добывать еду, палить костры, фильтровать воду из рек, помогать своим товарищам… После тех событий мы часто виделись и общались. Марк был старше меня, и как-то так сложилось, что он относился ко мне не как к хорошему старому другу, но как к родному брату.
Спустившись по лестнице вокзала, мы оказались на гигантской площади, от которой лучами расходились пять огромных проспектов. Сев в локомобиль, Марк завел его и не без труда встроился в поток мчавшихся мимо других машин.
Пока мы ехали по одному из проспектов, я рассматривал строения – и всё, что я видел, было эффектным, парадным и торжественным: башни, театры, павильоны станций метро, скульптуры, многочисленные памятники – всё! Еще бы! Через пару лет после образования Мировой империи тут, на берегу озера, было определено место для строительства немыслимого доселе по архитектуре города. Этот город должен был олицетворять всё могущество единой империи, ее власти, ее непоколебимости, ее мощнейшей экономики. Любой человек, попавший сюда, сразу бы ощутил, как он ничтожен по сравнению с мировым государством. Человек – пешка. Нет, скорее, частичка пыли! Строителям удалось это передать. Даже самый маленький и неприметный домик – произведение искусства. Однако сейчас, после падения этой самой Мировой империи, содержание такого города обходится нашему государству крайне дорого. Все строения, конечно, великолепны и всё еще поражают воображение своим размахом, но стоит хоть на миг задержать на одном из них взгляд, как тут же видно, что фасад здания в трещинах, где-то не хватает элементов декора, где-то осыпалась штукатурка или лепнина…
Чем глубже мы продвигались к центру города, тем более внушительными становились постройки. «Куда ж еще грандиознее?», – спрашивал я самого себя. Машина свернула с проспекта во двор одного из этих домов. Так странно называть эти строения «домами». Рядовое здание в городе, а фактически – что-то подобное фрагменту какой-то огромной стены, воздвигнутой здешними градостроителями. Машина остановилась недалеко от третьего подъезда, и вскоре лифт поднимал нас на четырнадцатый этаж – последний. Открыв дверь квартиры, Марк первым делом громко огласил:
– Мария, у нас важный гость!
– Важный, говоришь? – с ухмылкой спросил я.
– А что же, – нет? Если бы не твои дирижабли, то, как знать, что сейчас бы представляла из себя наша империя. Может, давно бы уже пала и была бы растерзана… Плащ туда!.. – командным тоном указал на шкаф Марк.
Здесь стоит сделать важное уточнение. Вся наша компания, – все мои друзья и коллеги, – время от времени обращается друг к другу на «вы». Кто-то из нас однажды начал так делать не более чем ради шутки, но эта шутка укоренилась у нас в речи. Да и даже если не шутка, то все мы достаточно высокопоставленные люди и уважаем друг друга.
– Я как неделю назад чувствовал себя никем в этом городе, так и сейчас. Особенно – находясь рядом с таким человеком, должность которого вы, друг мой, занимаете…
Как только я договорил, из одной из множества комнат встречать нас вышла жена Марка.
