Василий Гурковский "Куда кого посеяла жизнь. Том XI. Избранное"

Дело в том, что ту картину на реке, скорее всего, видели не только мы, а это уже более, чем опасно. Особенно, сказал нам Гриша, – ни слова ребятам из нашей компании, так будет лучше. Они все равно от кого-то узнают, что и как было, но вы этого – НЕ ЗНАЕТЕ!.

Так потом и получилось. И уже наши ребята рассказывали (нам!) в разных вариантах ту историю. Мы только с удивлением её слушали, но в разговоры на эту тему- никогда не вступали. Никогда.

Глава третья

Прошло время. Где-то в середине марта какого-то года, на нашем очередном «уличном совете», Гриша неожиданно поднял вопрос о питании. Вначале он вспомнил, как зимой сорок шестого года, моя мама, вместе со мной, пришла за чем-то, к маме Гриши. Увидев его худое осунувшееся лицо, мама (моя) спросила, а чего он такой худой, на что Гриша тут же ответил: «Та тож – ныззя исты – нэма хлиба!». Вполне резонно….

Теперь он сам спрашивал у Лени Шумейко и у того же Кольки, своего двоюродного брата, в присутствии всех нас – Почему они такие худые?. Вроде и хлебные карточки уже убрали, и хлеб уже продают в магазине, а они по внешнему виду, хуже выглядят, чем в голодное время.

Леня Шумейко, честно признался, что постоянно хочет кушать. А мама одна, детей трое, колхоз деньги не платит. Похожее положение было и у Кольки Димитренко. Мама постоянно болеет, надо лекарства, колхоз деньги не дает, только трудодни начисляет, а когда будут деньги – неизвестно. Запасы на зиму – уже закончились. Так и перебиваемся с хлеба на воду. Гриша все это и сам знал, но хотел узнать, что ребята сами о себе думают.

Когда все выговорились, он подвел неутешительные итоги общей беседы, а потом сказал: «Нам бы еще пару месяцев продержаться. В маю – черешня пойдет, потом шелковица, абрикосы зеленые, овощи, зелень разная, да и – акация, в конце концов – зацветет. Но – до мая надо еще дожить…. А так как плохо сегодня многим, если не всем, то можно сказать с уверенностью только одно- никто из посторонних, нам сегодня ничего не выставит, в плане еды, и – это значит, что надо искать и находить что-нибудь съестное, внутри нашей компании. Не все ваши семьи живут одинаково, и было бы очень неплохо, если бы мы смогли чем-то помочь друг другу, хотя бы в этот труднейший переходной период, между зимой и летом.

Давайте – подумаем об этом, только не долго и потом – скажете свое мнение, что каждый из вас сможет внести в нашу уличную копилку взаимной помощи. И – неважно, что то будет – кусок хлеба или – картофелина, лишь бы это было съедобно.

Собираем все ваши приношения – здесь, на месте нашей встречи и сразу же распределяем среди тех, кто наиболее нуждается в данный момент.

Ну – об этом мы еще поговорим, чуть позже, а пока» – он повернулся ко мне- «Уважаемый, Вася, расскажи-ка нам, – откуда у тебя такие достатки, что ты начинаешь раздавать пацанам с чужих улиц, настоящие боевые немецкие мины?. А те пацаны, на радостях, устроили на гравийном овраге соревнования в метании мин. По очереди бросали руками мины с обрыва, на спор, – у кого взорвется раньше. Кто выиграл – получает приз- одну папиросину….

Там, в овраге, дно гравийное, твердое, если мину удачно бросить и она попадет носком в камень – будет взрыв, если упадет боком – осечка. Значит надо опускаться в овраг, забирать ту мину и бросать снова.

Хорошо, что кто-то этих «бросателей» увидел или услышал и они разбежались. Но до нас дошли слухи, что эти мины от тебя, Вася. А ведь ты нам ничего об этом не рассказывал….Там всякое могло быть…Так в чем там дело?»– Гриша вплотную подошел ко мне и повторил: «Откуда у тебя эти мины?!».

Я вначале даже растерялся. Вовсе не от того, что этот вопрос задан мне, а потому – как он был задан. Со стороны можно было подумать, что Гриша допрашивает меня, желая узнать, где я украл эти мины и зачем, потому, что такие вещи на дороге не валяются.

Я объяснил и Грише и всем собравшимся ребятам, что два дня назад, мы, с бабушкой Маней, обрабатывали участок, (рядом с территорией МТС) который выделили моему отцу, в порядке земельной усадьбы. Нам достался участок, полностью засаженный виноградником. Он много лет не обрабатывался, поэтому, мы решили провести там сплошную культивацию. МТС выделил нам лошадь, вместе с трехлапчатым ручным культиватором, и мы начали там работать.

Баба Маня водила лошадь, а я – работал с культиватором. Все было нормально. На последнем заходе, когда мы шли в северную сторону, из-под лап культиватора, вывалилось две бело-матовых мины, головками вперед. Так как бабушка шла впереди, то она этот момент не видела, а я сразу испугался, так как мгновенно понял, – если бы мы этот, последний проход, делали не с юга на север, а наоборот, то обязательно налетели бы на мины со стороны носков-колпачков и…дальше неизвестно что было бы….Тем более, я не знал, сколько там было мин, две или больше. Я быстро отложил культиватор в сторону, крикнул бабушке, чтобы стояла на месте и не двигалась, затем вывел лошадь с культиватором на проходившую рядом полевую дорогу, подозвал бабушку и мы с ней вместе, повели лошадь на конюшню МТС. Там передали лошадь и культиватор дежурному, заодно я ему сообщил, что на нашем участке обнаружены мины, сколько их там я не знаю, пусть сообщат, куда следует, и мы с бабушкой, пошли домой, все время, дрожа от пережитого страха. Рядом с нами, в том районе, еще люди работали, были и пацаны с других улиц, наверняка, они тоже видели те мины, но мы с ними на эту тему не разговаривали, не до этого было. Больше на том участке мы не были, да и не собираемся туда больше появляться, кто знает, что там еще может случиться….Вот все, что я мог рассказать ребятам о том случае.

Гриша меня правильно понял, но остался недоволен тем, почему я ему вчера об этом не рассказал и он получил информацию из других рук и не знал, что думать; раз в этой, неприятной истории, фигурировало мое имя, это- уже неприятность. И- поди разберись, кто прав – кто виноват, со стороны, когда не знаешь все, как было на самом деле..

Когда разъяснилась ситуация с минами, Гриша продолжил разговор о посильных приношениях. Просил ничего не усложнять и не выдумывать, не брать из дому без спроса, лишь бы засветиться, а посоветоваться с родителями и, если только возможно – постараться чем-то помочь. Если ничего не найдется, тоже хорошо, спасибо будет уже за то, что будете искать… Завтра – первый день сбора приношений. Посмотрим, как оно получится, сказал Гриша, и не стесняйтесь, если не будет что принести….

Мои – мама и папа, работали в районных службах и уж что-что, а мука у нас в доме была. Ну а где есть мука- там всегда можно что-то из неё приготовить…. Поговорил с бабушкой, она была всегда доброй и понимающей. Поэтому – назавтра, я принес на место сбора – две больших лепешки несколько пирожков, как тогда говорили – «с нетом». Это, когда внутри пирожка – только небольшие мазки из зеленого лука и свежего домашнего укропа, больше для запаха, но все-таки приятней, чем пустой пирожок.

Вечером, когда мы собрались вместе, Гриша расстелил на траве полотенце и попросил всех, кто что-то принес – на него выложить. Когда все было сложено вместе, многие из нас, даже Гриша, не выдержали и растрогались, глядя на сотворенное нами самими добро. Чего там только не было в том наборе «приношений»! От моих лепешек и пирожков-до вареного яичка, моченого яблока, кислого помидора, ломтя хлеба и до бумажных пакетиков с жареными семенами подсолнечника и абрикосовыми косточками….

Передавая это «богатство» тем, ради кого оно и было принесено, Гриша, растроганным голосом, произнес: «Всем – большое спасибо!. И вы знаете, дорогие земляки, я сегодня окончательно поверил, что мы, вместе, обязательно переживем этот трудный период».

Глава четвертая

Когда все успокоились, Гриша продолжил ранее начатую тему – что можно сделать, чтобы помочь не только остро нуждающимся в помощи, а и улучшения жизни в более широком плане. Предложил каждому из нас, высказать свое мнение по этому вопросу, может у кого-то появятся дельные предложения, которые можно было бы осуществить в помощь нашим родителям. Им это не помешает. Только что мы сможем им предложить?!

Во все трудные времена, наших земляков выручал Днестр…. В голодные годы- особенно. Там есть и рыба, и раки, и кое-что другое. Только надо суметь их взять. А как?

Я в прошлое воскресение, сказал Гриша, – больше полдня просидел с удочкой. Поймал с полсотни бычков – пескарей, так они все вместе на килограмм не потянули. Даже кошкам на еду не хватит. А что делать?. Ловить неводом или бреднем – нельзя, на переметки, при таком течении, вряд ли что поймаешь, глушить рыбу минами уже пробовали, на Днестре – это не тот способ, вот что хочешь- то и делай, с той рыбной ловлей.

И тут в разговор вступил обычно малоразговорчивый, Андрей Димитренко, еще один двоюродный брат Гриши. Он сказал, что слышал, что ребята с верхней улицы, недавно глушили рыбу…с помощью карбида. Правда, не на Днестре, а на Турунчуке, но мешок рыбы привезли. Это точно – сам видел, только уже жареную….Можно попробовать. Это не тол и не мины, здесь более безопасно, только надо хорошо подготовиться. Карбид я могу достать, два-три килограмма, ну а там, как повезет….

Мы до этого, уже имели дело с карбидом, но использовали его в чисто «развлекательных» целях.

Как я уже сказал- улица многому учила. На ней мы впервые узнали о свойствах того же карбида. И что с его помощью можно чернила превращать в воду, что часто делали в школе и, что с его помощью, можно устраивать небольшие взрывы.

В магазине карбид не продавали, мы «заимствовали» его в мастерских МТС и колхозов, делились и устраивали «ракетные» соревнования. Каждый искал себе консервную банку, затем накрывал этой банкой небольшую ямку, предварительно налив туда воды и насыпав или бросив кусочек карбида. Вокруг банки утрамбовывалась земля, и через время, когда карбид начинал шипеть, то есть – работать, к специально пробитому отверстию в верхней части банки, подносилась горящая спичка. Смесь взрывалась – банка ракетой летела в воздух. Среди ребят были разные мастера этого дела, которые рассчитывали и подбирали высоту банки, и уровень запального отверстия, и количество смеси, и т. п. У них банки с оглушительным грохотом летели вверх на многие метры. Затем все повторялось, как на соревнованиях.

Когда Андрей напомнил о том, что с помощью карбида, можно и рыбу глушить, многие из нас, с удовольствием восприняли его предложение, тем более – он обещал обеспечить нас карбидом.

Идея понравилась, каждый начал искать подходящую посуду. Выбор посуды в то время был ограничен, тем более с жестко закрепленными пробками. Принесли – кто, что нашел, флаконы разнокалиберные, какие-то банки. Мне повезло. Нашел на чердаке довольно объемную, литра на два с половиной, оставшуюся от квартирантов – немцев, бутыль с резиновой пробкой и проволочной защелкой. Собралось нас, браконьеров, человек семь. Решили «глушить» под высокой песчаной кручей, что начинается с левой стороны реки, ниже пляжа, на русской части Слободзеи. Весь технологический процесс предполагал следующие действия: мы растягиваемся цепочкой на тропинке у самой воды, двое старших ребят с сумками через плечо (под рыбу) стоят ниже всех по течению, там, где тропинка обрывается. Их задача – быстро собирать оглушенную рыбу. Остальные ребята, с интервалом 5–7 метров, располагаются по тропинке, выше по течению. Причем меня, с моей «бомбой», поставили выше всех, так как возлагали на неё большие надежды.

Поджигать ничего не надо было, расчет был сделан на «разрыв”: насыпать в емкость карбид, долить в пропорции воды, закрыть пробку, выдержать какую-то паузу, бросить в воду и – ждать пока она (емкость) взорвется. Все просто. Но, если у ребят были небольшие флаконы и баночки, то у меня, как было уже сказано, – целый «гусак» с полкило карбида.

Набрав воды, я закрыл бурлящую смесь, затем по команде старшего – бросил бутылку подальше в воду, вверх против течения. Вскоре от брошенных раньше мелких «зарядов», раздалось несколько слабых хлопков, так себе «пляк-пляк». Мы все стояли у воды и ждали оглушенную рыбу. Ловцы с сумками, стояли ниже по течению и были наготове. И тут Явление- всплывает мой «гусак», прямо в метре от берега, видно течением прибило. Внутри серо-белая смесь. Вот-вот….

Несколько секунд оцепенения, потом я резко поворачиваюсь направо и с максимальной скоростью – бегу вверх, по-над кручей. Ну, я-то крайний был, мне проще. Те, голые «ловцы» с сумками, поняв в чем дело- прыгнули в воду и уплыли вниз по течению. А у остальной группы, выбор был невелик, да и время сильно ограничено. Мой «гусак», прибившись к берегу – медленно передвигался в их сторону….

Вниз, по течению, берег заканчивался вертикальным обрывом, место там очень глубокое, вверх – десятиметровая круча – не зацепишься. Остается только тропинка вверх против течения, но…мимо «бомбы». Делать нечего- ребята, один за другим, зажмурив глаза, начали проскакивать «аварийный» участок. А «бомба» молчала, уже думали, что брак какой-то!. Но, она оказалась «безбрачная», просто – выдержанная. И когда последний из ребят, наш вечно невезучий Колька Димитренко, проскочил «гусак» метра на три- тот и грохнул!. Да так, что даже мы, отбежавшие на порядочное расстояние, попадали от страха. Бедный же Колька принял удар на себя, за всех, ну никак не могла обойти его та «бомба», влепив ему оторвавшимся дном от «гусака», толщиной в палец, точно по заднему месту. Месяца два Колька носил и с гордостью показывал круглый, по размеру того дна, лилово-черный синяк.

Глава пятая

Как бы там ни было, а с рыбой у нас опять ничего не получилось и наши надежды на Днестр, как были, так и остались призрачными и бесперспективными. А жизнь-то продолжалась, продолжались и наши поиски, связанные с рыбной ловлей….Других направлений для нас в то время – не нашлось.

Один из нашей команды, мой тезка – Василий, подбросил нам еще одну идею, связанную с рыбой, но уже вне территории Днестра.

Его двоюродный дядя, работал сторожем в одной из бригад нашего колхоза, причем, расположенной ближе всех других бригад к нашей улице.

Если посмотреть на все наше хозяйство (и прежнее, и нынешнее), со стоны, не трудно убедиться, что у нас слишком много тех, кто охраняет. Сторожа, охранники, хранители и телохранители, вахтеры и еще много им подобных. Создается такое впечатление, что будто бы в стране – одна половина людей – ворует, а вторая- охраняет. Ну, есть там еще небольшая прослойка счетных работников и аналитиков, чтобы было кому посчитать, сколько и чего украдено….

Конечно, и охранники бывают разные. Одни, безыдейные, просто отбывают время, сутки через трое или еще как-то, другие идут в охрану, чтобы иметь возможность самим что-то красть или сделать наводку, помогая другому вору. Третьи, считают свою работу важнее работы руководителя и упиваются какой-то должностной, пусть мелкой, но властью, по отношению к другим людям. Такие стараются показушно качать права, привлекая внимание к своей персоне. Им выгодны скандалы и, вообще – шум и аплодисменты….

Худшей разновидностью этих, третьих, являются те охранники, которые своей ехидностью, доводят всех до белого каления. Такие не боятся жалоб на их хамство, так как, как правило, пользуются авторитетом у своего начальства.

Когда Вася, предложил попробовать наладить контакты со своим дядей и даже, со своей стороны, посодействовать этому, мы, естественно, с радостью согласились. Да и ничего другого, в порядке альтернативы, у нас не было. Кто же знал, в какое болото, затянет нас эта затея….

Мы, конечно, знали его дядю Григория, все его звали – дед Гришка. Жил он на нашей улице давно, за много лет до появления нас на свет. Не знаю, сколько ему было лет на самом деле, но раз все его величали «дедом», то так будем называть его и мы.

Вася, почувствовав наш интерес к его дяде, при наших уличных встречах, начал постоянно его нахваливать, его способности и возможности, приводя в качестве аргументов, многие его достоинства, которые могут нам пригодиться в осуществлении поставленной стратегической цели – обеспечить себя рыбой, насколько это возможно, хотя бы на трудный переходный период.

Первой и основной наживкой, на которую поймалась наша уличная группа, и даже наш «ведущий» – Гриша, была рыба. Причем не какая-то там абстрактная – виртуальная, которая где-то там плавает, а вполне реальная, осязаемая и наглядная. Чтобы исключить элементы недоверия, Вася принес на вечерний наш сбор, целую трехлитровую закатанную банку соленой рыбы, приправленной лавровым листом и еще какими-то пахучими приправами. Рыба была уложена в банку большими длинными ломтями, была без костей и удивительно вкусная (как нам тогда показалось). Мы её, рыбу, тут же, не сговариваясь, съели за несколько минут, и без хлеба, и без чего-то дополнительного. Гриша только успевал разрезать ножом полосы на кусочки. Уже, когда закончили – поняли, что эта вкуснятина, когда-то была крупным сомом.

Вася признался, что эту банку, он «реквизировал» в подвале у дяди Гриши. Сегодня, тетя Маша, жена дяди, попросила племянника помочь опустить в подвал кадушку и кое-то переставить на полках. А то дед сегодня занят на работе, домой не пришел, а она не может сама все сделать.

Пока Вася там переставлял банки, – успел-таки одну вынести и спрятать в кустах возле забора, так, чтобы можно было банку забрать из соседнего двора. Там как раз колхозная кладовая, открытое место, забора нет. Вот он и принес оттуда ту банку сюда, на место сбора….На показ и для пробы…. «Проба» всем понравилась. Появился интерес….Интерес особенно возрос, когда Вася добавил, что там, в подвале, таких банок – много.

Должен сказать, что интерес у нас появился не хищнически-воровской, а чисто практический – если у деда есть возможность делать такие запасы деликатесов, то почему бы и нам не получить похожую возможность…., хотя бы частично….

Мы плохо знали деда Гришку. Знали, что он на нашей улице живет, но его самого видели мало. Работал он через сутки. Днем- чаще спал после дежурства, на улицу – практически не выходил, не было для него в этом потребности. Связь с внешним миром поддерживала его жена, тетя Маша. Он ходила по магазинам, приторговывала по мелочам на сельском рынке, в том числе – свежей и соленой рыбой, иногда овощами и виноградом.

Об этом знали все, в том числе и пацаны нашей улицы. Не знали, правда, откуда они берут такую красивую рыбу, может из Днестра или из других мест, но рыба тети Маши, всегда была качественной и пользовалась значительным покупательским спросом.

Короче говоря, с этой семьей и, особенно с её хозяином, стоило познакомиться поближе….

Дед Гришка много лет подряд работал сторожем в одной из колхозных бригад, расположенной на так называемом «Лиманчике», плавневых землях, между селами Слободзея и Чобручи. В те годы, о которых идет речь, обваловочные дамбы по берегам Днестра, или отсутствовали вовсе или были недостаточными для защиты плавневых зон от затопления, поэтому- вода довольно часто заливала значительные площади прибрежных угодий. В основном, это происходило летом, во время таяния снегов в Карпатах, и, на – короткое время-7-10 дней. В такие периоды, вода в Днестре, резко поднималась, заливала все, что ей было под силу, а затем, также быстро возвращалась на обычный уровень, в свое русло.

С залитых площадей, вода сходила, оставляя после себя толстый слой плодородного ила и массу мелких озер, в естественных углублениях, которые через некоторое время высыхали, и все становилось на свои места. Оставалась вода в более крупных впадинах, и такие водосборы, использовались, как для полива, так и для разведения рыбы.

Часть рыбы оставалась после паводка, к ней добавлялся выращенные отдельно мальки- сеголетки и эта рыба использовалась для хозяйственных нужд.

Как правило, возле таких озер, сажали влаголюбивые культуры, часто рядом, располагались бригадные станы. И те хозяева, которые уделяли внимание таким водоемам, ухаживали за ними, получали значительную выгоду во всех отношениях, вплоть до улучшения микроклимата и оздоровления работающих там людей.

Глава шестая

Обязательным атрибутом любой колхозной бригады, в те времена, особенно в приозерных зонах, была бахча. Почти весь полевой сезон, в бригадах не выводились арбузы и дыни. Неизвестно, каких они были сортов и чьей селекции, но, по вкусовым качествам, они были бесподобны, а по количеству- неисчерпаемы….

С небольших, прибригадных, бахчевых участков, питались не только члены бригады, но и часть села, в том числе – мы, пацаны тех суровых и одновременно – прекрасных лет….

С мая по октябрь, от первой черешни и шелковицы, до поздних яблок и груш, мы питались «подножным кормом». Все лето ходили босыми, никогда перед употреблением, не мыли ни фрукты, ни овощи, понятно – когда берешь все с дерева или куста – воды рядом нет. И (ну, что тут говорить!) – не знали, где находится больница….Практически- никто из пацанов. Первые уколы, как правило, нам делали, обычно при призыве в армию, в порядке каких-то прививок.

Да, мы, в основном питались с полей. Больше по ночам, так как днем нас кнутами отгоняли те же охранники- объезчики, не понимая, что, если бы нам дали накушаться днем, то мы не делали бы это ночью, многое ломая и вытаптывая… У нас просто не было дома еды. Добывание пищи во все времена было сложным процессом, и когда восьми – десяти летний ребенок, вместо того, чтобы в 9-10 часов вечера, вымытым и накормленным, засыпать под вечернюю сказку, выходит с сумкой или без неё, в поле или в сад, за «добычей» – это не нормально. Но так было и, к сожалению, повторяется и в наше время….

Только сегодня производство продукции стремительно уменьшается, а количество тех, то желает её взять или украсть, если хотите, еще более стремительно растет. Эти социально-экономические ножницы, если ситуацию не изменять, обязательно перережут основы нашей жизни….

Ну, а в те далекие времена, у нас были совсем другие проблемы. Идем, к примеру, ночью на колхозную бахчу. Хочется выбрать арбуз получше, а их там- море…И разные. От двух килограммов и – до 10–15. Как донести такой арбуз десятилетнему пацану?.

Мы делали это так: Во-первых. Наедались «доотвала» на месте, на бахче. Затем выбирали по 3–4 арбуза, на каждого, и просто катили их босыми ногами по дороге. Каждый- свои. Прокатишь один метров 7–8, за остальными поочередно возвращаешься. Бывает, случайно стукнешь арбуз об арбуз, свой или чужой, он – лопнет, – тут же всей компанией его съедали и катили остальные дальше, до дома. Если с проблемами веса, мы еще как-то справлялись, то с охраной, точнее-с охранниками, было сложнее.

Тот дед Гришка, был для пацанов нашей улицы, такой проблемой целых несколько лет, подряд. Именно поэтому, предложение Васи, о возможности установления более дружественных отношений с его дядей, было воспринято с воодушевлением и надеждой.

Дед Гришка, во-первых, работал в ближайшей к нашей улице бригаде, во-вторых- там всегда была хорошая бахча и виноград, в-третьих – зарыбленное озеро, в-четвертых-, он, сторож, был как бы «наш», сосед. Он знал нас всех по голосу, знал наших родных, да и наш соратник, Вася, был его родственником. Конечно же, мы на все эти факторы, здорово рассчитывали.

В какой-то мере, конечно, мы купились на «заливания» Васи, что в бригадном озере, буквально кишит рыба. Голодная, она, мол, клюет даже на насаженую на крючок бумажку, в любое время дня и ночи….

Постепенно, не без помощи, племянника, мы начали заводить «дружбу» с тем дедом Гришкой. Начали с помощи по поливу его собственного небольшого огорода, возле бригадного озера. Поочередно носили ведрами воду из озера. Собирали и носили ему дрова из соседнего сада, выполняли другие его поручения.

И все это – ради получения права на рыбалку в том же озере. Так продолжалось пару недель. Наконец, на одной из вечерних наших встреч, Вася, наконец-то объявил, что дед Гришка, разрешил нам придти и порыбачить на озере. Только ночью, луна сейчас полная, хорошо видно. И рыба обязательно пойдет, а днем- нельзя, увидит начальство- беды не оберешься.

Мы, ребята с нашей улицы, обрадовались и начали интенсивно готовиться к рыбалке. Понимали, что такой случай может быть и единственным, поэтому – надо взять (выжать) из него по максимуму. Каждый приготовил по две-три удочки, запасные крючки, наживку, сумки под рыбу и в общем – все, что могло пригодиться при ночной рыбалке.

В одну из ночей, когда поднялась луна, все, кто мог, из наших ребят, отправились на бригадное озеро. Шли спокойно, уверенно, раз дед дал добро – значит будем ловить легально.

Озеро окружало плотное кольцо длинно-колючих акаций, только в одном месте, изначально был оставлен проход, шириной метра три, для проезда подводы или трактора, в случае необходимости. Мы спокойно прошли через него к озеру, распределились вдоль берега, поставили удочки и начали ждать клева. То, что рыба в озере была, подтверждали многочисленные всплески над поверхностью воды. Рыба, скорее всего, просто играла. Тихая ночь, полная луна, тепло, что еще надо для рыбного счастья… А вот кушать, после полуночи, тем более – ловиться на острые крючки, рыбе не очень хотелось….А потом – она вообще отправилась отдыхать, ночь все-таки….

За те два или три часа, что мы простояли с удочками на берегу, напряженно, до боли в глазах, всматриваясь в поплавки, не было ни одной поклевки, ни у кого из нашей группы. Делать нечего – пришлось сматывать удочки и отправляться на выход.

Так как выйти из акациевого кольца, можно было только в одном месте, то все и потянулись туда. Настроение, конечно, было испорчено, но, как оказалось, это были только цветочки….

Глава седьмая

Мы даже представить себе не могли, что нас ждало буквально через несколько минут. Абсолютно тихая, теплая, удивительно красивая при полной луне, южная ночь, расслабляла и умиротворяла, не предвещая никаких неожиданных неприятностей. Ну, не клевала рыба – да и ладно, всякое бывает, зато ночь такая прекрасная и мы, впервые, легально, побывали на бригадном озере!.

Примерно так думал каждый член нашей «десантной» рыболовецкой группы. Не получилось сегодня- значит получился в другой день….Главное – что завели знакомство с очень нужным для нас человеком, сторожем – дедом Гришкой, значит – это была не последняя для нас рыбалка на этом озере….!. Но это так думали мы….

Когда первые ребята вошли в проход, на яркую при лунном свете, песчаную дорожку, из кустов выскочили три огромные собаки и с бешенным лаем, бросились к ним. Естественной реакцией, был наш общий рывок на выход.

Первым бежал тот самый Вася, племянник сторожа, я следом за ним, остальные ребята несколько сзади. Смотрю – Вася рванул с места, а потом – заорал диким голосом, упал на бок и начал с диким криком, кувыркаться на месте. Я бежал за ним и, когда он упал мне под ноги, я уже не мог остановиться, наступил ему на ногу и метра три пролетел в воздухе. Потом – упал, быстро вскочил и побежал дальше, не понимая, что происходит и ожидая нападения собак….Потом отбежал еще метров пятьдесят, остановился и сел. Никто за мной не гнался, зато со стороны озера, доносилось что-то невообразимое – лай разъяренных собак, отчаянные крики пацанов, дикий смех и многоэтажный мат деда Гришки.

Пока я отходил от всего происшедшего, постепенно подковыляли избитые и исколотые мои коллеги-рыболовы.

Как позже выяснилось, причиной всему стал несносный, а точнее – садистский характер деда Гришки. Вроде бы разрешив нам ночную рыбалку, он тщательно готовил нам изуверский сюрприз. Впустив нас на территорию озера, и прекрасно зная, что ходим мы все босиком, он насыпал по краю выходной дорожки колючек, полосой метра в три.

Я до сих пор не помню, как называлось то растение, круглым плоским кольцом покрывающее землю, на котором вырастало множество мелких, жестких, многоигольных плодов-колючек. Мы их в детстве называли «кавунчиками». Очень неприятно, скажу я вам, когда наступишь босой ногой даже на один такой «кавунчик».

Дед же не поленился набрать много таких колючек и усеять ими единственный выход от озера. А потом просто ждал, когда мы будем возвращаться с рыбалки, зная заранее, что мы все равно ночью ничего не поймаем….

Когда мы начали стягиваться к выходу, он спустил на нас своих собак, но не дал им свободу, иначе они нас просто бы порвали, а держал их на длинных веревках. С помощью собак, он хотел заставить нас бежать…на колючки. А когда ребята начали падать и кататься по земле, прокалывая различные части тела, дед стоял рядом, и длинной, специально приготовленной для этого, лозиной, стегал этот ребячий клубок, вдоль и поперек, с диким смехом, и всеми, что он знал, многоэтажными матами….

Так он отплатил нам за помощь и так подтвердил свое разрешение на рыбалку….Насладившись зверской экзекуцией, он забрал собак и ушел к бригадному стану, а бедные «рыбаки», еще часа два выковыривали колючки из разных частей тела и отходили от побоев.

Для нас, пацанов тех суровых лет, выросших на лучших природных человеческих чувствах, главной нанесенной нам обидой, были не те побои и колючки, которыми нас отблагодарил сторож, а вопиющая несправедливость. Если бы он сказал нам – нельзя, мы бы ничего к нему не имели бы. Раз нельзя – значит – нельзя. Мы же не для обогащения просились на рыбалку, большинству из нас – просто нечего было кушать.

А он, даже с учетом своего уровня, катался, как сыр в масле на бригадных харчах, считая, что и рыба в озере – Его рыба, и овощи, и бахча в бригаде- Его, в первую очередь. Мы знали, что выходя через день на работу, дед Гришка всегда брал с собой литровую бутылку вина…для бригадира, обожающего этот напиток и смотревшего сквозь пальцы на все проделки сторожа.

Именно такую – подлую несправедливость, не могли понять и простить ему наши, прошедшие через многое с детских лет, неиспорченные детские сердца. Его никто за язык не тянул, никто ему не приказывал и не обязывал, что-то для нас делать. Да ведь никто и ничего у него не просил. Мы помогли ему, чем могли, а он, в порядке «оплаты», устроил нам такую показательную порку, наплевав в наши детские души.

Глава восьмая