– Весьма занятно, кто же еще так подробно осведомлен о моей интимной жизни? – Хозяин расплылся в ядовитой улыбке. – Если вам нетрудно, поставьте меня в известность.
– Здесь нет никакого секрета, граф, – невероятно ликуя в душе, нежно пропела Рената. – Это экономка, сеньора Кармен Хуарес. Она только и расхваливала вас, говоря, какой вы благородный и милостивый кабальеро.
«Определенно, моя гостья старается разыгрывать из себя наивную неосведомленную особу, увидев благородство там, где его и в помине нет. И судя по тому, как это преподносит, она хочет бросить мне в лицо все мои пороки. Надо полагать, она немало откопала их, слушая пересуды обо мне все то время, пока меня не было в гасиенде. Только очень интересно, что же ее больше задевает: эти слухи обо мне или моя распущенность? А в том, что это Ренату уязвляет, у меня нет сомнений», – подумал граф, а вслух буркнул:
– Понятно, кому я обязан весьма ненужной услугой.
– Ах, ваша светлость, прошу вас извинить меня за мою чрезмерную откровенность. Вероятно, мне не следовало говорить вам обо всем, что я узнала о вас.
– Отчего же? – ехидно спросил он. – Вы правильно сделали, рассказав мне об этом, ведь я, как хозяин, должен знать мнение своих слуг.
– Кажется, я огорчила вас, сеньор.
– Правда не может огорчить меня, Рената, какой бы горькой она ни была. – Дарио Августо странно улыбнулся, скользнув по девушке многозначительным взглядом. – Между прочим, как вы находите ваше теперешнее платье?
– Просто великолепным, – улыбнулась Рената. – Если говорить честно, я весьма изумлена, что вы большой знаток женского туалета. Даже мой собственный гардероб, уверяю, намного уступал вашему вкусу.
Граф де Монтес почувствовал, что краснеет, как мальчишка. Черт возьми, у нее даже похвала направлена на то, чтобы несомненно ранить его!
Окинув дерзким взглядом миниатюрную фигурку, он резко сменил тему разговора:
– Чем вы у себя занимались, Рената?
– Разумеется, ведением хозяйства и рукоделием, – без промедления ответила она. – Почему вы спрашиваете об этом?
– Стало быть, вы совершенно неграмотны, если вас обучали лишь домоводству, – небрежно проронил граф, не ответив на вопрос девушки.
– Ничего подобного, – выпалила уязвленная Рената. – Мой отец дал мне необходимое образование. Я знаю все, что должна знать каждая знатная особа.
– Да? – Глаза Дарио Августо ярко вспыхнули. – А я подумал, что он преследовал только одну цель – как бы поудачнее выдать вас замуж.
– Вовсе нет, – запротестовала она. – К тому же я редко выезжала в свет.
– Думаю, этого вовсе не скажешь, иначе мои пороги не обивали бы сейчас с визитом молодые люди. Но расскажите мне, какие же вы грызли азы науки?
– Я получила элементарные сведения по естественным наукам. Особенно мне удавались языки и изящная словесность.
– Надеюсь, ваш эстетический вкус не был обделен. Верно, Рената? – Казалось, граф несколько встревожился.
– Разумеется, – быстро парировала девушка. – У меня были прекрасные учителя музыки, пения, рисования и танцев.
– Следовательно, вы достаточно грамотны, чтобы разбираться в бумагах, – с усмешкой констатировал Дарио Августо. – Боюсь, в данном случае вам придется отрабатывать свой хлеб.
– Что вы имеете в виду?
– Прямо скажем, мне нужен дельный секретарь.
– Секретарь?! – изумилась Рената.
– Вот именно! – подтвердил граф, не отрывая от нее взгляда.
– Вы хотите, чтобы я была вашим секретарем? – переспросила девушка, не веря своим ушам.
– Естественно, – холодно бросил хозяин гасиенды. – И как можно скорее!
Некоторое время Рената молча осмысливала его ответ. В конце концов, смекнув, что ей в роли секретаря будет намного проще осуществить свою месть, она быстро обуздала свою гордость.
– Что ж, граф, я согласна быть вашим секретарем, хотя вы и сказали, что здесь для всех куска хлеба хватит, – упрекнула она и с улыбкой поинтересовалась: – Когда же я должна приступить к своим обязанностям?
– Когда вам самой будет угодно, – вдруг по-рыцарски согласился Дарио Августо.
– Если вы уже закончили свой допрос и у вас ко мне нет других дел, то позвольте удалиться, ваша светлость.
– Не смею вас больше задерживать, сеньорита. – Граф высокомерно взглянул на девушку, которая с особой грацией сделала реверанс и не спеша направилась к двери. Сейчас он был не способен думать о том, почему она так быстро согласилась на его предложение. Он должен немедленно выехать: его ждали неотложные дела.
Только к вечеру следующего дня, когда фиолетовый мрак поглотил землю, граф де Монтес, побывавший на своих дальних пастбищах, смог возвратиться в Ла-Энсуено.
Он неторопливо продвигался к гасиенде, когда погода вдруг резко изменилась. Подул холодный северо-западный ветер, чьи порывы мгновенно подняли клубы пыли на песчаной дороге. Дарио Августо пришпорил белого иноходца, желая поскорее добраться до конюшни, пока не разыгралась буря, о приближении которой ясно свидетельствовали непомерно раскачивающиеся верхушки деревьев. Галопом промчавшись по лощине, Марс поднялся на пологий холм и въехал в Ла-Энсуено с задворок.
Бросив поводья поспешившему навстречу конюху Исидору Веласко, граф соскочил с коня и отрывисто бросил:
– Исидор, позаботься о Марсе. К утру он мне будет нужен.
– Хорошо, хозяин, – ответил конюх, взяв поводья, чтобы отвести белого скакуна в стойло.
Мечтая о тепле камина, Дарио Августо быстро зашагал через парк к дому. Он шел коротким путем по тенистой аллее, ведущей к беседке, вблизи которой горел фонарь. Увитая зеленым плющом, она стояла на небольшой площадке и таинственно притягивала к себе. И граф пошел еще быстрее к мерцавшему впереди свету.
Как только аллея кончилась, его глаза из полутьмы сразу же натолкнулись на темные фигуры, стоявшие в беседке. Должно быть, то была влюбленная парочка, пришедшая на тайное свидание, несмотря на непогоду. Хозяин знал, что слуги часто пользовались этой беседкой для любовных свиданий.
Дарио Августо, невероятный любитель забав, решил подшутить над парой голубков, уже прощавшихся в беседке. Весь в черном, он неожиданно вырос в проеме двери и, ни слова не говоря, уставился на молодую пару, желая ее смутить.
Однако граф сам был немало обескуражен, когда его смеющиеся глаза узнали в миниатюрной фигурке Ренату, уединившуюся в беседке с этим неудачником Артуро де Фуэнтесом. От неожиданности у него до того округлились глаза, что грозили выскочить из орбит, потому что он никак не мог представить его в роли возлюбленного.
– Ах, это вы, граф?! – вскричала девушка, устремив на Дарио Августо горящие кошачьи глаза. – Вы прямо-таки, как неумолимый мрачный Аид, выросли из-под земли. Интересно, что вас сюда привело?
– Естественно, желание похитить свою Персефону, – вмиг нашелся он.
– В самом деле? – рассмеялся Артуро де Фуэнтес. – Тогда кто же я? Неужели только Гермес?
– Нет, – усмехнулся Дарио Августо. – Вы, скорее всего, лишь смертный Адонис.
– Весьма польщен, – произнес молодой плантатор. – Хотя я не желал бы умереть, как он, от «кабана», чтобы потом возвращаться к своей богине только на полгода.
– Ваше счастье, что я не кабан, – мрачно отпарировал граф и, глядя на «свою Персефону», холодно добавил: – Рената, я жду вас через десять минут у себя в кабинете. – Затем он надменно вскинул голову и пошел прочь, оставив парочку с удивлением взирать ему вслед.
Как только шаги графа стихли на гравийной дорожке, Рената повернулась к Артуро де Фуэнтесу и задумчиво проронила:
– Его светлость явно недолюбливает вас, сеньор Артуро. Отчего бы это? Быть может, вы когда-то перешли ему дорогу?
– По-моему, пока еще нет, сеньорита Рената, – улыбнулся плантатор. – Но кажется мне, что это и на самом деле скоро произойдет. Кстати, ветер усиливается. Мне уже пора в путь.
– Ах, конечно, сеньор Артуро! – спохватилась девушка. – Я совершенно не заметила, как наступила ночь. Обещаю вспомнить все, что касается сахарной дробилки моего отца, к вашему следующему приезду.
В то время как Рената давала обещание плантатору, Дарио Августо, сбросив плащ и камзол, отшвырнул бархатный жилет и, оставшись в одной рубашке и штанах, принялся яростно мерить шагами свои апартаменты, где ярко горел огонь в камине. Хоть он и был доволен, что Ниро не забыл его затопить в такой ненастный день, по его лицу не было видно, что хозяин оценил услуги своего камердинера.
Наверняка этот вездесущий плут точит лясы со своей кухаркой, к которой он питает нежные чувства. Черт возьми, а вот он ни к кому не собирается испытывать любовь, даже, скажем, к своей невесте! Но, проклятие, отчего Рената не идет?! Интересно, чем привлек ее внимание этот неудачник, который редко бывает в свете? Выходит, она весьма искусная кокетка, если уже сумела очаровать Артуро де Фуэнтеса. Граф де Монтес мрачно сдвинул брови вне себя от злости.
Действительно, Артуро де Фуэнтес целыми днями околачивается здесь, забыв о своей плантации. Впрочем, граф не допустит, чтобы его гостья крутила роман с этим смазливым малым прямо у него под носом. Конечно, он хотел убедить себя в том, что несет за нее ответственность, ведь она находится в его доме. Однако в глубине души он знал, что лукавит. Вовсе не забота, а что-то похожее на ревность заставляло его метать гром и молнии.
Внезапно в дверь негромко постучали. Однако разъяренный хозяин не услышал тихого стука: он с отчаянием вдавливал каблуком ковер, стоя посреди спальни. В этот миг дверь бесшумно открылась – и показавшейся на пороге Ренате представилась картина его гнева.
Очевидно, граф считает ее развратной тварью, которую следует раздавить своим каблуком, если так немилосердно казнит ни в чем не повинный персидский ковер, устилавший паркетный пол. При виде роскошной, жарко натопленной спальни, где хозяин стоял только в шелковой рубашке и черных бархатных штанах, девушку на миг охватило бешенство.
– Прекрасно, Дарио Августо! – обиженно процедила она, входя в его апартаменты, поражавшие изящной меблировкой. – Вы нежитесь в тепле, в то время как я, вся озябшая, дожидаюсь вас в вашем кабинете. Хотя вы еще в парке могли предупредить меня, что будете в своих апартаментах.
– А вы могли бы и сами догадаться, что в такую ночь мне нечего там делать, – обернувшись к Ренате, усмехнулся он.
– Честно говоря, я никак не ожидала, что вы в столь поздний час пригласите меня к себе, не боясь людских пересудов, – выпалила она, подходя к нему.
– Вам ли об этом говорить, дорогая моя, когда вы, забыв всякие приличия, уединились в темноте с Артуро де Фуэнтесом? Значит, этого незадачливого плантатора вы поспешили выбрать себе в кавалеры. Неужели потому, чтобы поскорее покинуть мой дом?
В ответ было молчание. Судя по невероятному смятению на лице Ренаты, он попал в самую точку. Ясно было, что он разгадал ее план. Лживая, коварная искусительница, которая только накануне исповедовалась, как она считала, пастырю, что непременно добьется его. А сама тут же флиртует с другим в его парке, и ненастье ей нипочем. Естественно, черт возьми, что он в таком случае должен думать о ней?!
Увидев, что девушка все еще кутается в меховое манто, некогда облюбованное им для Катрин-Флер, Дарио Августо участливо, хотя и не без некоторого ехидства проговорил:
– Если вы до сих пор не согрелись, Рената, то можете погреться у камина. А я оставлю вас ненадолго… – Он торопливо прошел в смежную комнату, оставив приоткрытой дверь.
Рената быстро приблизилась к креслам, стоящим у камина и, присев на одно из них, мигом откинула манто. Благодатное тепло, идущее от камина, тотчас окутало девушку. Она откинулась на спинку кресла и осмотрелась. Огромная комната, стены которой были драпированы лиловым шелком, а потолок отделан светлыми тонами, тонула в мягком мерцающем свете свечей, падающем от хрустальных люстр. Неподалеку от туалетного столика, расположенного в углу, высилась широкая кровать под балдахином, которая была намного шире, чем в ее спальне. Несомненно, на этом великолепном ложе поместились бы по крайней мере четыре человека, а не только один граф.
Когда хозяин комфортабельных апартаментов вернулся, неся на подносе графин с хрустальными бокалами, коралловые губы девушки дрогнули в усмешке:
– Не верю своим глазам. Неужели вы решили стать сегодня моей прислугой?
– Да, вы же впервые у меня в гостях, – с улыбкой парировал граф.
– Вы имеете в виду свои апартаменты? – В глазах Ренаты сверкнул озорной огонек.
– Конечно, – последовал ответ.
– Да, здесь я еще не была, – согласилась она. – Но надеюсь, это в первый и последний раз.
– Не зарекайтесь, солнце мое. Быть может, вам придется еще не раз заглянуть сюда, – голос графа звучал возмутительно-самоуверенно.
Девушка не стала спорить с ним. Чем черт не шутит? Вполне возможно, что ей придется перешагнуть этот порог, если она не найдет другого способа завоевать хозяина.
– Вероятно, вы хотите согреть меня по-иному, вовсе не надеясь на огонь вашего камина, – выпалила Рената мгновением позже.
– Совершенно верно, – сухо бросил Дарио Августо, ставя бокалы на комод из красного дерева. Плеснув в них из графина, он поставил его туда же и приблизился к гостье с бокалами в руках. – Может, вас и согрело пламя огня, чего не могу сказать о себе. – Протягивая девушке бокал, он добавил: – Не знаю, как вы, Рената, а я сейчас чертовски нуждаюсь в согревающем напитке.
Рената протянула руку, чтобы взять бокал, и ее рука нечаянно коснулась руки графа. Сноп искр пробежал по ней, словно ее ударила молния. Она вмиг отдернула руку, так и не взяв бокал.
Чувственные манящие губы Дарио Августо тут же расползлись в циничной усмешке.
– Держите, Рената! – Он почти насильно всучил ей в руку бокал. Заметив, что она кинула взгляд на темную жидкость, добавил: – Надеюсь, вы не очень разочарованы, что это не вино, так полюбившееся вам в день моего приезда. Но не огорчайтесь, ром вам понравится. Вот увидите.
Определенно, ему удалось вогнать ее в краску. И действительно, Рената мгновенно покрылась густым румянцем.
Когда она взглянула на него, Дарио Августо, пристально наблюдавший за ней, с насмешливой улыбкой развязно заметил:
– Вы наверняка в тот вечер предпочитали более крепкие напитки, чем то розовое вино. Теперь вы можете удовлетворить свое желание, потому что мы здесь одни и никто вас не осудит. Ну, смелее, дорогая моя, выпейте ром.
– Ну вы и змий-искуситель, – усмехнулась Рената, испепеляя хозяина взглядом. – Хотя вы страшно ошибаетесь насчет крепких напитков. Я их вовсе не жаждала. И боюсь, напоив меня этим ромом, вы рассчитываете затащить меня к себе в постель без всякого брака. Я правильно угадала, граф?
Дарио Августо, не ожидавший таких циничных слов из уст молодой особы, открыл рот от изумления. Некоторое время он стоял неподвижно, в замешательстве взирая на Ренату.
Потом его губы сложились в ироническую складку:
– Судя по вашему завистливому взору, брошенному на мою кровать, вы сами лелеете тайную надежду прыгнуть ко мне в постель. Но хочу сразу же внести ясность: даже не думайте об этом. У меня есть невеста, которую я ни на кого не променяю. Вам ясно?
– К сожалению, нет. Мне совершенно непонятно, почему вы предпочитаете немолодую вдову? – с издевкой спросила Рената. – Более того, весьма прискорбно слышать такое заключение из уст моего… будущего супруга.
Пропустив мимо ушей последние самоуверенные слова девушки, граф сначала невозмутимо смотрел в ее ехидные злющие глаза, потом резко поправил:
– Прелестную вдову. Учтите это, Рената.
– Любовь поистине слепа, – отозвалась гостья и, стремительно осушив свой бокал, с улыбкой спросила: – Зачем вы меня хотели видеть, сеньор Дарио Августо?
Граф молчал, потягивая ром маленькими глотками. Уж точно ей удалось вывести его из себя: несмотря на его кажущееся спокойствие, он был страшно взбешен. Но, видя ненависть, какую излучали рядом кошачьи глаза, он, естественно, не мог предположить, что недавно сказанные ею слова говорились всерьез, хотя он вряд ли когда-нибудь станет супругом столь самонадеянной особы.
Чувствуя, что пауза затянулась дольше положенного, Рената вопросительно взглянула на Дарио Августо:
– Итак, скажите, для чего вы меня пригласили к себе? Могу я это узнать?
– Чтобы дать вам урок нравственности, естественно.
– Надо полагать, после нескольких бокалов рома вам уже будет не до наставлений, – сухо отрезала она, презрительно кривя пухлые губы.
– Совсем наоборот, солнце мое, – осклабился граф. – Ром только развяжет мне язык, и наш первый урок пойдет как по маслу.
– Да? – Глаза гостьи, казалось, буравили его. – Интересно, что такого аморального вы усмотрели в моем поведении?
– Ваше сегодняшнее свидание в моем парке, кстати тайное от меня… это ли не повод для чтения морали? Знайте: я не потерплю распутниц в своем доме.
– Значит ли это, что вы, еще не успев стать моим мужем, уже ревнуете меня?
– Не обольщайтесь, Рената, – небрежно парировал граф, пожирая ее пьяным взглядом. – Прежде всего я думаю о чести собственного дома, где не должно быть места никакому разврату. А вы ведете себя как распутница, обнимаясь в темном саду с мужчиной.
