Резким движением я отмахнулась от его руки.
– Не в этот раз, – сказала я.
В его глазах промелькнул огонек. Он был уже знаком мне.
Азарт.
– Спорим? – спросил он, улыбаясь уголком губ.
Я хотела отказать ему, но глядя в эти черные глаза, которые сочились самоуверенностью и надменностью, я очень сильно разозлилась, поэтому сказала:
– Спорим. На что?
Он задумчиво прикусил губу и прошелся взглядом по моей шее, замечая засос, который сам же оставил на моей коже и сказал:
– Как насчет ста долларов? – Ухмыльнулся засранец.
«Ты стоила сто долларов Джоанна, такова твоя цена.»
Нет. Такова цена твоего проигрыша Блейк. А цена твоей совести и вовсе меньше.
– Ладно, – с холодным спокойствием ответила я.
Блейк протянул руку, и мы скрепили сделку рукопожатием. Его ладонь была большой, теплой, сухой и немного шершавой. Я поспешила разорвать контакт между нашими руками, но он не дал мне этого сделать, крепко сжимая мое запястье.
Мой взгляд поднялся по его волевому подбородку к губам и выше, останавливаясь на глазах. Больше интуитивно, я чувствовала, что сейчас он потянет меня на себя, поэтому я снова постаралась высвободить руку.
Раздался звонкий стук каблуков. И Блейк отпустил меня. Я сделала два шага назад и уперлась ягодицами в стол.
В проходе появилась Барбара. Полностью поглощенная своим телефоном, она не сразу заметила нас.
– Джоанна? – округлились ее глаза, стоило любопытно взгляду скользнуть сначала по мне, а потом по Джефферсону.
Мне вдруг стало смешно, тон ее был таким, словно из нас двоих она не ожидала тут увидеть именно меня.
– Подруга? – спросил у меня Блейк, кивая в сторону Барбары, зависшей напротив нас с телефоном в руках.
По его глазам я поняла, вопрос был формален, он сразу узнал ее.
«Моя подруга, блондинка – это Барбара. У нее есть кузина – Саванна, знакомое имя? Наверняка нет. Ведь ты просто использовал ее тело и отшвырнул от себя как бракованный товар. Мы подумали, что было бы прикольно отомстить тебе, Блейк.»
– Ты все еще здесь? – я посмотрела на него с укором, но Блейку было все равно.
Он сделал несколько шагов к Барбаре, та сузила глаза и злобно затараторила:
– Не подходи! У меня аллергия на мудаков! А еще есть перцовый баллончик.
Она показательно полезла в свою сумочку и стала там искать упомянутый баллончик.
Блейк усмехнулся, его совсем не испугали ее слова.
– Значит Саванна твоя кузина? – издевательским тоном спросил он.
Барбару перекосило от злости.
– Да, но ты помнишь ее как Саманту, – напомнила она ему тот факт, что Блейк перепутал ее имя.
– Нет, блондиночка, я помню ее как Саванну, у нее шикарная грудь, а стонет она как духовой оркестр: слишком громко. Просто твоя сестренка была жутко приставучей и не давала мне проходу, – спокойно сказал Джефферсон.
Подруга в возмущении раскрыла рот, и как рыба, выброшенная на сушу захлопала губами.
– Она влюбилась в тебя! – воскликнула Барбара. Я видела, еще секунда и она вцепится в его лицо.
Блейк пожал широкими плечами.
– Это не мои проблемы, – ответил он.
Его равнодушие и внешнее спокойствие поражали меня. Я была слепа, когда разглядела в нем человека. Блейк самый настоящий монстр.
– Она была девственницей! – подруга решила использовать последний и самый разгромный аргумент в пользу бесчеловечности Джефферсона.
Он замер, и мне показалось, что сейчас Блейк хоть на секунду усомнится в себе, я мечтала, чтобы он вспомнил о существовании такой вещи как «совесть». Но это было нереально, потому что в следующий момент Блейк громко рассмеялся и сверкнул белыми зубами.
– Нет, не была, – сказал он так, как если бы Барбара была самым наивным человеком на планете и умышленно обманывала себя.
Все стихло.
Я не понимала, лжет он или нет. Блейк скрывал от меня их с дружками спор, но когда я задавала ему прямые вопросы, он был правдив. Он сразу говорил мне о своих намерениях, вернее об отсутствии таковых. Сразу предупредил, что не заводит отношения. В этом плане я совсем не знала Блейка и не могла судить о нем. А вот Саванна была очень скользкой личностью.
Барбара вошла в какой-то транс, она совсем растеряла пыл и не знала, что ответить Джефферсону на это.
Блейк прошел мимо моей ошарашенной подруги, но у лифта вдруг остановился и обернулся.
– Твоя сестренка давно не была девственницей. За год до меня ее оприходовал Кайл. Спроси у нее, помнит ли она ночь с Маккензи, – спокойно сказал Блейк, сейчас он не злорадствовал и вовсе не хотел задеть Барбару, хотя я понимала, что он злится на нее в том числе. Меньше чем на меня, но сути это не меняло.
Я взглянула на него, остановившегося в проеме двери.
– Проваливай, – безэмоционально сказала я.
Он в последний раз взглянул на меня исподлобья и ушел.
А я осторожно подошла к Барбаре. Кажется, сейчас ей захочется высказаться.
Глава 7
Блейк
Первый удар пришелся в нижнюю часть боксерской груши, правая рука в красной перчатке врезалась в обитый черной кожей столб.
Раз, два, три. Я считал удары, с каждым выдохом ударяя сильнее, выбивая все дерьмо из куска кожи и резинового наполнителя.
Раз, два, три.
– Черт, Блейк! Ты говорил, что сможешь держать дистанцию, ты обещал мне профессиональное отношение! – в отчаянии кричала она.
Раз, два, три.
– То, что было – одноразовая акция, я давно не была близка с мужчинами, мне нужна была разрядка, но даже в этом тебе нельзя доверять. Ты мне ничем не помог, – заявила она.
– Давно это когда? – не понял я.
– Примерно две недели назад.
– Две недели?
Раз, два, три, слышу ее смех, который словно радиация облучает каждую клетку моего тела, оставляя после себя лишь смерть.
– Зачем ты это сделал? – спросила она, синие глаза стали стеклянными, но в них, как холодный океан ранним утром, бушевала обида.
Я равнодушно пожал плечами.
– Захотелось разнообразия.
Она разочаровано изогнула губы, но внешне оставалась спокойна.
– Так я была разнообразием?
Раз, два, три. Бью в последний раз, груша отлетает, в зале поднимается стена из пыли.
Это утро было обречено на провал. И дело даже не в том, что вчера я хорошо развлекался в компании друзей, а после напился так, как не напивался уже давно. Дело было в другом.
Сегодня мне пришлось снова выслушивать ту, которую я когтями выцарапал из своей памяти. Снова Хэтфилд, снова ее ядовитый смех и презрительный взгляд.
Она является ко мне даже во сне, и я никак не могу на это повлиять.
Прошла неделя, как мы с Джоанной повеселились в ее кабинете, вернее повеселился я, она совсем не выглядела веселой, она разозлилась.
И только от одних этих мыслей в моих тренировочных штанах становилось невыносимо тесно. Поэтому я скинул их с себя, вошел в душевую кабинку, и включил холодную воду, потому что от жара, кипящего в моем теле, мне казалось, что мозги вот-вот свернутся.
Взгляд невольно скользнул по стенке душевой кабины, в голове возник силуэт нагой девушки, опирающейся руками о стекло. Ее волосы разметались по спине, намокли и прилипли к нежной коже. Ее попка оттопырена назад, ноги расставлены, а с губ срываются тихие стоны наслаждения.
Рука потянулась вниз, обхватывая крепко-стоящий член.
Нет!
Я включил воду на полную мощность, чтобы остудить себя.
Нужно заканчивать с этим.
Эти постоянные мысли о ней, были другими, как если бы мне не хватало ни ее тела, а Джоанны целиком. Ну, всей этой херни вроде души, разговоров и одного ее присутствия рядом.
Это уже обречено на провал, потому что такие вещи зовутся не желанием, а привязанностью.
Когда желание стихло, я выключил воду и обмотав полотенцем бедра вышел из комнаты.
Я никогда не водил в свой дом девушек.
Моя квартира – нечто сокровенное для меня, даже мои друзья редко здесь бывают. Квартира хранит ту часть моей жизни, которую я предпочитаю оставлять при себе.
К тому же, такая тактика облегчает общение с женским полом. Утром мне не нужно просыпаться с девушкой, которую я больше не хочу видеть. Мне не нужно выгонять ее, и разубеждать в том, что мы предназначены друг для друга.
Проводя ночь в отеле гораздо проще ускользнуть среди ночи, никого не потревожив и не нарываясь на раздражающие разговоры.
Еще один довод, почему мне не стоило приводить в свой дом девушку: она как яд отпечаталась в каждом уголке этих апартаментов.
Стоя за плитой, мне казалось, что я все еще чувствую запах ее волос. В душевой, я видел, как она гладит себя намыленными руками. А в постели я чувствовал, словно она лежит за моей спиной. Иногда даже бывали фантомные прикосновения ее рук к моему телу, ощущения, как она прижимается голой грудью к моей спине, как закидывает на меня ногу. И тогда я оборачивался, но вторая половина кровати пуста.
Мы провели так мало времени вместе, но она успела отпечататься на подкорке моего подсознания.
Мне удалось вычеркнуть ее из своей жизни, вырвать с корнем и не вспоминать этих синих бездонных глаз. Еще я не вспоминал потрясающий запах ее кожи и волос, не вспоминал ее мягкие губы и идеальную линию шеи, не вспоминал ее улыбки и смех. Я ничего из этого не вспоминал. Но стоило увидеть ее один раз, все это огромным снежным комом свалилось на мою голову.
Завтрак сгорел, а через час я уже сидел в своем кабинете, занимаясь проектом казино Хэтфилд.
– Блейк, – послышался голос отца, выцепивший меня из раздумий. Я поднял голову и взглянул на него: старик завис в проеме и с недовольным видом смотрел на меня. Что опять не так?
