– Может, и есть, но я хотел бы провести этот день с тобой. И посвятить этот день тебе, как и остальные дни моей жизни! – возбужденно сказал Стефан, стиснув ее руку в своих ладонях.
Несмотря на приятное чувство, Анжела выдернула руку со словами:
– Ты ловелас! Наверное, говоришь это всем девушкам!
– Ошибаешься! Да, я много искал и заблуждался, но вот теперь наконец-то нашел! И это ты, Анжела!
Эти слова произвели на нее такое впечатление, что она невольно покраснела. Стефан это заметил.
– Твоя взаимность была бы для меня самой большой наградой на свете! – добавил он, снова взяв ее руку.
Анжела замерла с широко открытыми глазами. Его слова действовали на нее, но можно ли быть уверенной, что парень говорит правду? Зная это наверняка, она, не, задумываясь, бросилась бы к нему в объятия со словами: «Я твоя!». Но что если все это ложь?
Сомнения одолевали ее. «Может, я для него и вправду та самая, единственная!? Сам-то он отдает себе отчет в своих словах, или может их сказать их любой? А все же с ним так интересно! Какая чудесная машина! В конце концов, время показало бы, любовь ли это! Как смогу узнать правду, если сейчас откажу ему!?»
В тот же день они уже неслись по извилистой дороге вдоль моря. После получаса быстрой езды Стефан притормозил машину и свернул с главной дороги к морю. Вскоре перед ними открылась совсем маленькая лагуна между двумя крутыми обрывами. В нескольких местах от берега из воды поднимались высокие скальные островки, полную скрывающие это дивное местечко от посторонних глаз.
Анжела и Стефан оказались великолепными пловцами. Они долго демонстрировали друг перед другом свое умение, а под конец начали прыгать в воду со скалы.
Устав, они легли загорать. Косые лучи уходящего солнца еще обогревали их маленький пляж, по которому, как большая часовая стрелка, двигалась тень от скального пика. Воздух был горячим, но не столько от солнца, сколько от раскаленного песка.
Стефан попросил закопать его в песок, и Анжела с шутками взялась за дело. Сначала она засыпала ему руки и плечи, потом шею, грудь и живот, затем ноги и бедра… Сердце ее забилось сильнее. Она впервые так близко видела мужское тело. Закончив нехитрую работу, она легла рядом на живот и повернула к нему голову. Она замечала, как он ласкает ее тело взглядом. Потом он погладил ее по волосам и припал губами к плечу. Нежно поцеловал и, убедившись взглядом, что она возбужденно задышала, продолжил поцелуи вдоль позвоночника. Анжела вздрагивала, испуская сдавленные стоны.
Повернувшись на спину, Стефан стал целовать ей губы, потом шею, грудь и живот. Она полностью отдалась ему. Попробовала сопротивляться, когда тот начал стягивать плавки, но недолго…
На миг придя в себя, открыла глаза. Как будто тучи нависли над ними. Неведомый страх, затем резкая боль освободились в ее крике, и Анжела попыталась оттолкнуть его, но не хватило сил и, наверное, воли. Она поддалась неистовому налету силы и желания мужчины.
Легкими волнами надвигался прилив. Их ступни уже омывала вода. Но страсть была сильнее моря. Вскоре тела уже почти полностью покрывались набегавшими волнами, но они лишь сладостно слизывали соль с губ друг у друга. Однако море закончило свои предупреждения и перешло к наказанию: сильная волна накрыла их. Анжела зашлась кашлем от попавшей в легкие воды. Попробовала найти полотенце, но весь пляж уже был под водой. Исчезли также блузка и юбка. Без одежды остался и Стефан.
Возвращались домой почти голыми. Сжавшись на сиденье, Анжела проговорила сквозь слезы:
– Что теперь будет, Стефан? Не могу же я домой в таком виде!
Она чувствовала себя униженной, и было очень стыдно перед самой собой: едет голая, с мужчиной, которого почти не знает! Она попыталась разобраться, как это все произошло там, на пляже, и, пожалуй, впервые в жизни познала старую истину: все действительно восхитительное и приятное быстро кончается. В ее случае отрезвление принесла та волна – она была словно удар судьбы по ее неустроенному и лишенному надежд существованию.
Стефан задумчиво молчал: уже смеркалось, и Анжела должна возвратиться домой; кроме того, где-то надо раздобыть одежду. Он вспомнил, что поблизости живет его родственница, примерно тех же лет, что и Анжела, и остановился возле нужного дома. Обмотавшись чехлом от сиденья, он вошел в дом и через некоторое время вернулся с какой-то одеждой в руках.
Домой Анжела добралась, когда уже стемнело – чувствуя себя виноватой и оттого вся взвинченная.
Отец встретил ее, как обычно, угрюмый, нетрезвый и готовый к очередной ссоре.
– Где это тебя носит, красавица? – начал Паоло угрожающим тоном.
Анжела опустила глаза и, зная, что у нее на лбу все написано, не смела взглянуть отцу в глаза.
– Смотри в глаза, Анжела, когда с тобой разговаривают! – взревел Паоло.
– Папа, я ходила купаться.
– Знаю. Но с пляжа не возвращаются так поздно! – продолжил тот, вставая со стула и сделав шаг к дочери. – Кроме того, не найдется ли у тебя что-нибудь еще покороче из одежды!? – Он показал пальцем на чужую – слава Богу, что он об этом не знал! – юбчонку.
Слезы, побежавшие по щекам девушки, сопровождались нервным иканием.
Паоло разжалобился. В конце концов, он ведь по-своему желал ей только добра. Посчитав, что этой взбучки достаточно, он приказал ей отправляться спать, что она с облегчением и поспешила исполнить.
В течение нескольких дней Анжела не выходила из дома. Так приказал отец. Стефан больше не проезжал возле дома. Хотя, может, и проезжал, но не сигналил, как раньше. А Анжеле так нестерпимо хотелось его увидеть снова!
Наступил праздник. Местные жители собирались в центре поселка, и веселье продолжалось до утра. Из домов высыпали стар и млад, даже те, кто обычно вообще не высовывал носа на улицу. Паоло разрешил дочери по такому случаю прогуляться. На гулянье Анжела встретилась с Мирелой. Прогуливаясь, девушки любовались салютом и вносили свою немалую долю в общее веселье. Сутолока и пестрое окружение толпы – это был настоящий спектакль! Но Анжелу общее веселье не очень-то захватывало: взгляд у нее был отсутствующий. Мирела заметила, что подруга будто ищет кого-то в толпе, и и спросила:
– Ждешь кого-то?
По выражению ее лица можно было понять, что ответ ей известен.
– Что имеешь в виду!? – встрепенулась Анжела.
– А вот и спрашиваю, не того ли типа, с которым ты проводила время на море? – Мирела посмотрела ей прямо в глаза.
– Откуда ты знаешь? – удивилась подруга.
– И я знаю, и все знают! Не каждый день бывает, что люди остаются без одежды, – с насмешкой объяснила Мирела.
– Ты… ты отвратительная! – Анжела закрыла лицо ладонями девушка, пытаясь прийти в себя от неприятной новости.
– Я отвратительная!? – в голосе Мирелы позвучало почти настоящее изумление. – Скорее я бы могла тебе это сказать, да нет надобности.
– Это почему же?
– Просто поняла я, наконец, что Стефана никто из нас не может присвоить, а он может иметь нас всех, – заключила Мирела.
– Это ужасно! Не может быть! Я не хочу! – возбужденно заговорила Анжела.
– Чего это ты не хочешь? Думаешь, втюрился в тебя по уши, и ни одна другая его не интересует? Ошибаешься! Он в постоянном поиске другой. Такой он был, такой есть, таким будет и завтра, и всегда! – После небольшой паузы Мирела и добавила: – Я его хочу, и он мне нужен, а ты его полюбила, и он тебе необходим. Это две разные вещи!
– Не понимаю… – сказала Анжела.
– Что тут понимать? Я его желаю, потому что мне с ним хорошо. С ним я имею все: он красив, при деньгах и на хорошей машине. И еще превосходный любовник. Поэтому он мне и нужен, как сахар для чая – хорошо, но можно и без него, – но это не значит, что он мне необходим. У тебя же, моя дорогая, все иначе. Ты его любишь, думаешь о нем днями, а ночью видишь во сне. Строишь с ним в своем воображении счастливое будущее и думаешь, что если потеряешь его, то разрушится весь мир! Он осложняет тебе жизнь, поскольку все зависит от него. Поэтому он тебе и необходим, как кровь в твоих венах.
– Ты полагаешь, что с потерей Стефана для меня кончится жизнь?
– Я? Нет! Это ты так думаешь! – ответила Мирела.
– Ну вот, опять загадки! – закатила глаза Анжела.
Ожидая такой реакции, Мирела продолжила:
– Видишь ли, ты влюблена, а любовь это иллюзия, как сон, например. Состояние, при котором что-то вроде и происходит, но бесконтрольно, совсем не завися от твоей воли. Влюбленность недолговечна, как и сон. Быть влюбленным хорошо – так же, как и видеть чудесные сны. И страдания здесь тоже похожи на дурные сны и ночные кошмары. Влюбленность исчезает также мгновенно, как и сон. Наступает действительность. Она то и покажет, перерастет это в настоящую любовь или нет. Чаще всего – нет! Причина в том, что потом мы смотрим на все это другими глазами, будто через фильтр. Но это не должно тебя сильно волновать, Анжела! Когда закончится твое нынешнее состояние, ты поймешь, насколько заблуждалась. Поймешь и разницу между «нужен» и «необходим». Я тебе подруга, но без меня в городе ты можешь обойтись, потому что ты не можешь сказать, что я тебе необходима. Но я тебе нужна, хотя это может быть и просто привычка.
– Что ты такое говоришь? – спросила Анжела обеспокоено.
– Советую тебе немного остыть! Что было, то прошло. Главное, чтобы то, что случилось, обошлось без последствий!
Услышанное потрясло ее. Анжела буквально застыла от мысли, что действительно могло бы произойти.
– Скорее всего, ничего у вас не выйдет, Анжела! Если бы это было серьезно, то он не допустил бы разговоров о том, где вы были в тот день.
– Может, это и не так! Ты просто видишь все в черном цвете, Мирела.
– Возможно, я и вправду пессимистка, поскольку, в отличие от тебя, лучше разбираюсь в этих делах, – ответила Мирела.
– Хочешь сказать, что для тебя все это пройденный этап?
– Не могу сказать, что настолько искусна в любви, но моего опыта достаточно, чтобы не заблуждаться чересчур. Вот моя мать действительно изучила много любовных схем, и от нее я кое-чему научилось.
– Пусть я и неопытна в любовных играх, Мирела, но что такое настоящая любовь, знаю!
– И откуда? Не из любовных ли романов? – скривилась подруга.
– Ты смотришь на любовь приземленно и рационально. Но это неправильно. Впрочем, ты хорошо сказала, что любовь не следует путать со страстью. Любовь этого не заслуживает!
– А что для тебя, собственно, любовь?
– Эта та самая сила, которая нас всех удерживает вместе, вокруг которой мы кружимся. Так же, как солнце и планеты, например.
– Однако! Ну, и что дальше?
– А то, что если бы исчезла любовь… Ну, это все равно, что и исчезло бы солнце. Планеты бы разлетелись бы бесследно в безмолвии… Люди без любви останутся во тьме! Настало бы царство ненависти, зла и насилья. Жизнь на земле бы прекратилась!
– Значит, для тебя любовь – нечто вроде энергии? – задумалась Мирела.
– Да, я убеждена в этом. Можно сказать, что любовь нам как бы дозируют, каждому отдельно. В зависимости от уровня сознания, – сказала Анжела и посмотрела на часы.
– Погоди-погоди… Как это? Что, от сознания зависит и доля любви каждому? – продолжала уже заинтересованная Мирела.
– Любовь нам шлют в неограниченных количествах. Насколько у человека развито воображение, столько и вместится любви! И наоборот.
– А как, по-твоему, существует ли любовь между мужчиной и женщиной?
– Это можно объяснить опять же на примере планет. Например, Луна и Солнце точно не любят друг друга, однако фатально притягиваются и привыкли одна к другому. Так же и мужчины и женщины, за исключением редких случаев, когда действительно может возникнуть настоящая любовь.
– Противоположность любви – ненависть, так ведь? – спросила Мирела.
– Именно. Это состояние возникает из-за недостатка любви. А это, в свою очередь, является следствием низкого уровня нашего сознания. У человека с неразвитым сознанием появляются ненависть, злоба и пакостность во всех видах. Такой человек погрязает в безнадежности порока и пропадает на мрачных дорогах зла. Он удаляется от своего центра притяжения, от любви. Правда, если в нем остается хоть немного любви, то еще есть надежда на спасение, потому что он все еще находится на орбите и может получать спасительную энергию любви. Но если лучи любви уже не доходят до него, то нет и спасения. Он становится ничтожеством.
– Можешь и это сравнить с небесными телами? – спросила Мирела.
– Конечно, могу! Все действует по одним и тем же законам, – уверенно сказала Анжела. – Скажем, Плутон – самая последняя и самая далекая планета в нашей Солнечной системе. До нее свет едва лишь доходит. Если волею случая Плутон сойдет с орбиты, то, лишенный солнечной поддержки, безвозвратно потеряется в бездне Вселенной. Он уже не будет планетой – просто еще одно незначительное космическое тело. Так же и человек: без любви он становится существом бесполезным.
На этом и закончился в тот вечер разговор двух подруг.
* * *
Через несколько дней после обеда ей позвонил Стефан. Он просил о встрече, желательно в тот же вечер.
Анжела колебалась, но желание увидеть его и поговорить еще раз победило.
Они встретились на одной из прибрежных скал над морем. Был тихий вечер без лунного света, и только недалекий маяк причудливо раскрашивал морскую гладь в таинственные цвета.
Стефан хотел, было поцеловать Анжелу, но та отстранилась.
– Что с тобой? В чем дело? – удивился он.
– Не вижу тебя уже целую неделю, ничего о тебе не слышу, и ты теперь спрашиваешь, в чем дело? – Анжела присела на камень.
– Радость моя! Меня и не было здесь неделю. Как только приехал, сразу позвонил тебе! – ответил он, усаживаясь рядом.
– Стефан, ты мне изменяешь, обманываешь! Думаю, что между нами больше ничего не может быть. – Анжела смотрела вдаль, и огни маяка играли в ее глазах.
Стефан опустился перед ней на колени и судорожно обнял ее ноги.
– Анжела, ты у меня самое дорогое существо на свете! Я не хочу и не могу потерять тебя! Нет таких слов, которыми я мог бы выразить свою любовь к тебе! – сказал он, прижимаясь головой к ее коленям.
Анжела слегка потрепала его по волосам и, нагнувшись, поцеловала.
– Все, Стефан, хватит! Мне пора домой, – мягко отстранила его Анжела и встала.
Он тоже поднялся и обнял ее за талию.
– Через несколько дней ухожу в море. Хочу оставить тебе адрес. Может, напишешь?
– Хорошо, – ответила она и положила голову ему на грудь.
Через несколько секунд она подняла на него глаза. Он припал к ее губам, и они замерли в долгом поцелуе. Потом опустились на мягкую траву…
VI
Лето закончилось, и Анжела вернулась в город. Теперь параллельно с учебой началась и практика в одной из городских больниц. Здесь ей пришлось привыкать к страданиям, болезням и смерти. На втором году обучения она была отправлена в родильное отделение. Полученные дома рабочие навыки и развитое чувство ответственности очень помогли ей. На нее обратила внимание старшая сестра отделения. Анжеле стали давать более сложные и ответственные задания.
Главная сестра Патриция была исключительно умелой и трудолюбивой, за что и пользовалась заслуженным авторитетом. Правда, опытный глаз заметил бы некоторые странности в ее поведении. Несмотря на свои двадцать восемь лет, выглядела она значительно моложе, скорее всего, благодаря обычно бодрому настроению и чувству юмора.
