«Ну да ничего. – думала Катя, – Будет и на моей улице праздник. Когда-нибудь.»
На свадьбе подруги она исполнила почётную роль свидетельницы. Кажется, всё прошло, как надо: «Вику не опозорила».
У Стрельцовой (Долисовой по мужу) наступила новая жизнь. Насладившись роскошью свадьбы, подруга начала карьеру журналистки. В распоряжении Вики были теперь самые лакомые материалы – свежие новости, интервью со знаменитостями, мероприятия, куда приглашали только избранных. Она начала даже мелькать на экране.
Какой талант! Успевала не только хорошо работать, но и отдыхать так, что мама не горюй: каталась с мужем за границу, покупала вещи с ценниками в долларах. А потом непременно звонила хвастаться в подробностях, используя Катю в качестве слушателя. Меркулова не возражала. Она внимала рассказам подруги, стараясь не сравнивать свои скудные достижения с Викиными победами.
И всё бы хорошо – не случись этого.
Глава 3
Однажды Вика явилась поздним вечером и забарабанила в дверь:
– Ужас! Всё пропало! Спасай! – подруга влетела в квартиру. Она тяжело дышала, руки тряслись.
– Что случилось?
– Катя, он сейчас позвонит!
– Кто?
– Муж! Скажи, что я весь вечер у тебя сижу. Умоляю.
– Зачем?
– Не спрашивай. Потом объясню. Говори, что я у тебя. И мы пьём чай с четырёх часов.
– А он поверит?
Вопрос повис в воздухе, потому что в эту секунду раздался звонок. Вика вцепилась в подругу. Она силилась что-то сказать, но голос подводил.
Катя отодвинула Стрельцову, сделала успокаивающий жест и подошла к аппарату:
– Алло.
Мужской голос в трубке неожиданно оказался спокойным. Звонивший вежливо поздоровался и уточнил:
– Катя, это вы?
– Да, – отозвалась девушка.
После дня свадьбы ей ещё ни разу не приходилось общаться с мужем подруги. Павел казался самолюбивым и заносчивым – типичный представитель золотой молодёжи. От таких лучше держаться подальше.
– Это Павел Долисов. Скажите, пожалуйста, моя жена у вас?
– Да! – с готовностью подтвердила Катя, – Позвать её?
Вполне естественный вопрос, но собеседник ответил не сразу. Катя ждала и надеялась, что Павел попросит к телефону Вику. А дальше пусть молодожёны сами разбираются. Меркулова не любила врать. Может, и в этот раз не придётся?
Но Долисов всё-таки спросил:
– А давно она у вас?
– С четырё-ё-ёх ча-асов, наверное. – Катя замялась.
За спиной она услышала вздох облегчения. Девушка обернулась и посмотрела на Вику. Та стояла, прислонившись к шкафу, покусывала ноготь и неотрывно глядела на подругу.
Павел мягко попросил:
– Да, если можно, позовите её.
Катя жестом поманила Вику. Подруга торопливо сняла сапоги, пальто и подпрыгнула к телефону.
– Слушаю, любимый, – голос её чуть заметно подрагивал.
Судя по всему, Павел не удовлетворился ответом Меркуловой – продолжал задавать вопросы, но Вика постепенно успокоилась и отвечала увереннее.
– Да, прости, что не позвонила. Заслушалась Катьку и совсем забыла о времени. Не надо приезжать, доберусь на такси. Не волнуйся. Целую.
Она повесила трубку и прошептала:
– Спасибо.
Катя ждала объяснений, но гостья будто вообще забыла, где находится: привалилась к стене, закрыла лицо руками и начала медленно сползать на пол. Сидела, не шевелясь минуты три.
Меркулова не выдержала:
– Может, объяснишь, в чём дело? Зачем ты меня заставила врать?
Вика заколотила кулаками по полу. Она выкрикивала несусветные ругательства в адрес мужа и ещё кого-то.
Катя испугалась. Выяснять отношения расхотелось. Когда подруга поутихла – налила в стакан воды, протянула. Та глянула мельком и отмахнулась:
– Мне бы что покрепче.
Из того, что покрепче, на кухне нашлась настойка черноплодной рябины, подаренная родственниками. Катя наполнила рюмку незваной гостье, но сама решила обойтись чаем.
Если подруга и продолжала нервничать, то получалось это у неё так элегантно, впору кино снимать. Вика достала тонкую сигарету, изящно затянулась и откинула голову назад, часто мигая на тусклую люстру. Глаза выдавали страдание, какое и не снилось святым мученикам. Куда им до бедной грешницы, попавшей в западню?
Шёлковое тёмно-изумрудное платье на подплечниках эффектно достраивало фигуру. Ну чисто статуэтка. Балерины позавидуют.
Вика закинула ногу на ногу, и юбка скользнула россыпью оборок. Меркулова залюбовалась платьем – конечно, она тоже хотела бы такое. Но спрашивать подругу, где и почём купила, не имеет смысла. Всё равно она не сможет себе его позволить. Элегантная роскошь, учтены детали: и пояс широкий, и пряжка золотистая, и пуговицы на манжетах в тон. Наряд явно не из дешёвых.
Стрельцова поднесла рюмку к губам и, будто в подтверждение обеспеченного положения, сверкнула золотыми кольцами. Два перстня – каждый размером с вишню. Тяжеловато для худых пальцев, зато выглядит богато.
«Не буду спрашивать. – решила Катя и тряхнула головой, – Нечего завидовать. Не нажила – значит, сама виновата».
Вика тем временем сделала глоток чёрноплодной настойки и скривилась:
– Поприличней ничего не нашлось?
Катя почувствовала себя виноватой.
– Ты же знаешь, я не пью. А живу одна. Зачем мне держать алкоголь?
– Ладно, – снисходительно улыбнулась Вика. – Учить тебя ещё и учить. Это всё, чем ты меня побалуешь? Как насчёт закуски?
– Пюре только что сварила и шпроты есть.
– Мечи всё на стол! – весело махнула рукой интриганка.
Катя со вздохом потянулась за тарелками. Судя по всему, подружка уходить не торопилась.
Хоть они и дружили со студенческой скамьи, угощать Вику пришлось полноценно, как гостя: подавать еду, наполнять стакан, убирать пустую посуду. Стрельцова требовала подать то соль, то воду, то салфетку. Когда Катя попыталась привлечь к застольным хлопотам и её – попросила нарезать хлеб, подруга будто не услышала – выглянула в окно и начала с преувеличенным интересом наблюдать, как пожилой сосед во дворе любовно моет старый «Москвич». У Кати возникло неприятное чувство, что Вика манипулирует ею, намеренно ставя в положение официантки.
Лишь когда хозяйка расставила по столу тарелки и села, Вика, нахмурив брови, заговорила:
– Паша семейные вопросы решает только с родителями. Со мной никто не считается.
– В каком смысле? – не поняла Катя.
– В самом что ни на есть. Они считают меня недоумком низшего сорта.
– Когда мы разговаривали по телефону, Павел волновался за тебя.
– За себя он волнуется, – Вика тихо выругалась.
– Мне кажется, ты преувеличиваешь.
– Преувеличиваю? Да я в этой семье не могу сказать, как хочу провести выходные. Или где мы будем сегодня ужинать. Куда поедем отдыхать… Чихать они хотели на мои желания.
– Так ты из-за этого? – усмехнулась Катя, – Мне бы твои проблемы.
– Не только из-за этого. – оборвала Вика – Думаешь, я хотела быть журналисткой? Это они придумали. Престижно, видите ли! И удобно, когда в СМИ есть свой голос. А я ненавижу писать! У меня слова друг с другом не вяжутся.
– Мы же вместе закончили филфак?!
– Да я не чаяла его закончить. Лишь бы диплом получить. Куда мне было деваться после деревенской-то школы? Это единственный факультет, на котором недобор случился.
У Кати внутри всё начинало кипеть: «Подруга работает корреспондентом в крупнейшей газете города, да ещё и недовольна. Не хочет быть журналистом. Тексты не пишутся! Да если б меня, Катю, кто в медийный мир продвинул… Ах какие бы статьи я тогда писала. Какие репортажи бы делала.»
– Не моё это, понимаешь? – продолжала Вика. – Заняться бы чем-то красивым, эстетичным. Бизнесмены покупают жёнам салоны, бутики, а я что? Бегаю с микрофоном. Ах, благодарю, Звезда Иванна, что согласились дать интервью.
– Ну ты даёшь! – покачала головой Катя, – С такими людьми встречаешься. Чем тебе знаменитости не угодили?
Подруга посмотрела на неё озлобленно:
– Да это просто унижение! Это они у меня должны просить интервью. Я член одной из богатейших семей города.
– Вика, что в этом унизительного? Такой старт. Многие мечтают оказаться на твоём месте.
– На моём месте! Уж и хлебнули бы они на этом самом месте.
Вика замолчала. Некоторое время курила, мрачно глядя в окно. Однако Кате не терпелось продолжить разговор.
– А зачем ты попросила сказать, что чаёвничаешь у меня уже с четырёх?
Подруга хмыкнула:
– Да ты поди и так уж поняла зачем.
– Нет, – опешила Катя.
Стрельцова развернулась к подруге всем корпусом:
– Как ты думаешь, это нормально, когда в семье один супруг изменяет другому?
Меркулова чуть не подавилась.
– Паша тебе что ли изменяет?
Вика посмотрела пристально, желая удостовериться, действительно ли подруга ничего не поняла.
– Кать… это я ему изменяю.
– Как?
– Обычно. – пожала плечами Вика, отправляя в горло очередную рюмку, – У меня есть любовник. Который, между прочим, дорожит мной гораздо больше, чем законный муж.
– Какой ещё любовник?
– Очень хороший. Порядочный человек, глубоко влюблённый в меня.
– Шутишь? А как же Павел?
– Павел чуть не раскрыл меня сегодня. Какой-то доброжелатель намекнул ему, что я гуляю на стороне.
– Этот твой другой, он женат? – уточнила Катя, почему-то уверенная в положительном ответе. Но Вика покачала головой.
– Не женат? – изумилась Меркулова. – Так почему ты не разведёшься с Пашей и не уйдёшь к…
– Уйдёшь к… – передразнила Вика. – Катя, ты думаешь, что говоришь? «Уйти к» – это означает лишиться всего, чего я добилась. Машины, работы, путешествий. Да с какой бы стати мне всего этого лишаться? Я останусь с носом. А Паша на следующий день женится на другой девке?
– Дела-а-а. Ну и что же дальше? Будешь продолжать встречаться тайком?
